3. Наколдованные мирки.
I
Домик был готов через три дня. Построили его в долине, там, где я указала, – так распорядился Тим, замещавший Капитана-Командора. Он опекал нас с Денисом, словно мы были не пленные, а больные. Уже на третий день плена я увидела, что он и Денис вполне даже мирно что-то обсуждают, внимательно выслушивая друг друга.
Ну, в общем, на Тима и я скоро перестала обижаться. В нем просто не было ни капли враждебности или чего-нибудь подобного, на что можно было бы обратить обиду.
А домик получился маленький, с одной комнаткой, крыльцом и замечательной мансардой. К задней стенке оказались даже пристроены простецкие удобства, что меня умилило. Перила крыльца кто-то заботливо украсил незамысловатой резьбой.
Я тем временем озадачилась вопросом независимого автономного питания, как выразилась бы мама. Есть вместе со всеми, и при этом не помогать в готовке девочкам, мне не позволило бы воспитание; помогать готовить – гордость. Я же все-таки пленная, а не просто так. Я стала исследовать Остров, выискивая съедобное среди растений и довольно скоро обнаружила, что Валя была права: лес полнился вкусными плодами. Что самое приятное – все они росли рядом с моим будущим домиком, так что голод мне не грозил. Кстати, третью ночь я провела на дереве, гибкие и прочные ветки которого переплела в виде люльки. Как много всего, оказывается, можно в теплую погоду приспособить под жилье!
— Где ты пропадаешь? — с подозрением спросила у меня Валя, когда девочки пришли инспектировать строительство.
— Обследую Остров, готовлю побег, — ответила я.
Они весело рассмеялись.
— Бесполезно, — предупредила Юля, — за тобой следят.
Я аж замерла от неожиданности – никакой слежки я не замечала.
— Нет, не парни, — поспешила успокоить меня Оля. — Духи, которые служат Королеве.
Духов я тоже не замечала… Ну и что теперь думать?
— Да вовсе необязательно они следят, — сказала Галя с таким естественным скепсисом в голосе, что стало окончательно ясно: девочки не шутят.
— Где можно ознакомиться со всем бестиарием? — обреченно спросила я.
— С чем? — не поняла Валя.
Ах, да, не зря же Лена говорила, что я слишком много читаю.
— Инопланетянин, дух с человеческим голосом, духи, прислуживающие этому духу… Кто еще обитает на Острове? — пояснила я.
Девочки с виноватыми улыбками пожали плечами, а Галя, по всему видать, сегодня поперечно настроенная, опять возразила:
— Вовсе необязательно, что Капитан-Командор инопланетянин. Это только предположение, почему он круче нормальных людей. Есть и другие версии.
— А сам он что по этому поводу думает? — удивилась я.
— Не знаю, — грустно вздохнула Галя. — Он ничего не помнит дальше трех лет назад. Словно он только три года назад родился.
Вот так-то. Какими же темпами нужно впитывать информацию, чтобы за три года сформироваться с ноля до взрослого человека!
— Кстати, «Мистификатор» вернулся, — сообщила Валя.
Я вспомнила, что шхуна отплывала к Солнечному Берегу, и вдруг встревожилась. Моя бабушка считает, что я в лагере с братьями (хоть тут совесть спокойна), но родители Дениса, наверное, уже волнуются…
— Родители, скорее всего, уже всю милицию и МЧС на ноги поставили, — вслух буркнула я.
— Об этом даже не думай, — махнула рукой Юля. — Если Королева с Капитаном-Командором побывали у вас в поселке, то все уже заморочены.
— Что это значит? — наконец поинтересовалась я.
— Что все ваши родные и близкие верят во всякую чушь и совершенно спокойны, —объяснила Юля.
— Вот бы еще с учебой от нас отстали, — мечтательно сказала Валя.
II
Я обживалась в новом доме, размышляя о том, что для человека все же нормально обитать в специальном строении, чем в убежищах, любезно предоставляемых природой. Из мебели ребята обошлись малым: кроватью с ватным матрасом, столиком с низенькой скамеечкой и скромных размеров шкафом, который я, недолго думая, перевернула и положила на пол, превратив в сундук. У крыльца собрали каменную печку, чтобы я могла готовить еду. Всё. От какой-либо внутренней отделки я гордо отказалась, не желая показывать, что мне хоть сколько-нибудь интересно находиться на Острове.
Юля принесла постельное белье, Галя – чайник, чашку и тарелку.
Закончив длившееся не дольше пяти минут обустройство, мы сели рядышком на крылечке.
— Почему так скромно? — спросила Юля.
— Потому что против своей воли, — подумав, ответила я.
— Брось, — отозвалась Галя. — Тебе здесь понравится. Нам вот нравится.
— А что тут интересного?
На самом деле, что? Я уже знала, что девочки собрались здесь из разных мест: Галя из Ижевска, Юля из Великого Новгорода, Валя из Кургана, а Оля из Хабаровска. Для них, наверное, Остров как курорт, где тепло и море. Но ведь даже на курортах быстро надоедает без развлечений.
— Интересное мы сами можем придумать, — многозначительно заявила Юля. — Праздники всякие устраиваем, например. Не мы, так парни, у них постоянно что-то происходит. Бывает, из портала кто-нибудь пролезет, и потом это чудо везде ловят, а если оно окажется человеком, то приходится возиться с ним до нового сквозняка в его мир. Помнишь, Галь, парня с девушкой, три месяца назад?
— Угу, — безразлично ответила Галя. — Неделю здесь сидели, в глубокой истерике. Еще как-то семья забрела, грибы у себя в мире собирали… Но тем повезло, новый портал к ним открылся через сутки. Да дело не в этом. Понимаешь, здесь просто хорошо. Потому что люди хорошие. У меня фигня дома, все злые и друг другу мешают, я бы там уже озверела, если бы Королева не позвала сюда. У Вали, вроде, все нормально, но там, где она живет, ее энергия пропадала зря, никому не нужная. А здесь и Валя может покомандовать, и мне, случается, цветы дарят.
Понятно. Я в плену у хороших людей. Наверное, мне повезло.
Юля спросила:
— А почему ты не стала ночевать у меня?
— Чтобы не мешать, — резонно ответила я. Мне даже в голову не приходило, что мое присутствие может быть приятно. Я всегда всем была не к месту или не ко времени: и бабушке, и братьям, и папе. А если меня все же терпели, то я должна была это ценить. Лишний раз не хочется, спасибо.
— Да бог с тобой! — возмутилась Юля. — Я хотела еще поболтать. Одной ведь тоже скучно.
Еще в раннем детстве бабушка – Папина Мама научила меня, что так говорят воспитанные люди из вежливости, а на самом деле мое общество никому не может доставить удовольствия. Ей трудно было не поверить, она была свято убеждена в том, что говорила. В те дни я еще только начинала понимать, что бабуля – просто злобная старая грымза.
Я улыбнулась Юле. Теперь уже все равно. Теперь у меня есть свой домик.
Галя посмотрела внутрь домика, словно хотела удостовериться, чего еще не хватает, и вдруг рассмеялась. Я обернулась и тоже не смогла удержаться от смеха: на моей кровати по-хозяйски расположилась семья черных кошек из двух взрослых и трех маленьких особей, причем взрослые особи косились на нас неодобрительно. Эти звери почему-то никогда не беспокоятся о том, что могут кому-нибудь помешать.
III
Через два дня я поняла, что самая мучительная смерть – это смерть от скуки.
Я провела весь день в бухте и «своей» пещере, которую назвала Норкой, а поздно вечером пошла к девочкам в форт, где помогла им мыть посуду после ужина и была напоена чаем. Последний день в точности повторил предыдущий, и завтрашний обещал стать таким же. В чужой порядок я не вписывалась. Совершенно ясно, что мне здесь нет ни места, ни занятия. Какое это, все-таки, бессмысленное дело – плен. Хотелось домой, к телевизору, книгам и компьютеру.
Девочки что-то, смеясь, обсуждали, а я совершенно серьезно раздумывала, как бы мне вплавь отсюда слинять… По всему выходило, что никак.
Стоило подвести этот мрачный итог, как я почувствовала на себе взгляд. Германа, конечно.
Он стоял в дверях, держал обеими руками кружку с чаем и задумчиво рассматривал меня. Я заметила, что мне, оказывается, приятно такое внимание. Сейчас, когда оно не было особенно пристальным и не сковывало дыхание, я могла спокойно оценить свое отношение к Герману. Он мне нравился. И уму, и сердцу.
— Хочешь увидеть центральный портал? — вдруг спросил он.
Видимо, прочитал мои мысли, те, что о скуке и побеге. В ту минуту я уже с трудом сдерживала злость, и, если бы он, например, поинтересовался, как у меня дела, ему бы не поздоровилось, несмотря на проснувшееся мое к нему расположение.
Я кивнула.
— Идем, — он поставил кружку на стол.
Почему-то я начала дрожать. Вечер был прохладным, это да, но я была достаточно тепло одета, и трясло меня не от холода, а от предчувствия. Я очень сильно захотела увидеть центральный портал, и без лишних разговоров пошла за ним.
В темноте Герман то ли видел, как кот, то ли просто много раз поднимался по этой тропинке, но фонарь он брать не стал, и тем не менее ни разу даже не споткнулся, пока вел меня от форта в центр самой большой на Острове горы. Я, чтобы не перефокусировываться на «фильтрующее» зрение, вынуждена была взять его за руку, и мимоходом удивилась необычной твердости его ладони.
Вход был маленьким – снизу, от подножия горы, его можно было и не заметить. По узкому коридорчику могли пройти рядом не больше чем два человека, но коридор постепенно расширялся и ввысь, и в стороны, и наконец выводил в большую пещеру с высоким сводом, оборудованную, как командный пункт. Она была хорошо освещена фонарями, и я разглядела, что в ней находятся Капитан-Командор, Толя и крепыш из команды «Мистификатора», с которого так удачно начался мой первый в жизни бой.
— Зал пульта, — коротко сообщил Герман, отпуская мою руку.
Я кивнула в ответ на приветствия Капитана-Командора и Толи. Крепыш неожиданно широко улыбнулся. Действительно, хорошие.
В дальнем закутке зала камнями, почти вплотную к стене, был огорожен небольшой участок.
— Центральный портал, — сказал Герман, проследив за моим взглядом.
Поскольку он, по всей видимости, считал, что дал мне достаточно информации, я спросила:
— Дырка в пространстве?
— Да, — ответил он и соизволил объяснить: — Сейчас закрыт, потому что не совмещен ни с какой такой же дыркой другого пространства. Когда совместится, можно будет перейти в другой мир.
Он произнес это таким тоном, словно рассказывал, как жарить блины. Я остолбенела. Потом, вспомнив, что у меня есть дар речи, уточнила:
— Какой еще другой мир?
Герман скорчил гримасу персонажа известного фильма, когда тот сказал крылатое: «Есть ли жизнь на Марсе, нет ли жизни на Марсе, – это науке неизвестно!»
— Прошлое Земли, может быть, несбывшееся прошлое, возможное будущее, а, может быть и вовсе не Земля. Мы называем их «наколдованными мирками».
Что? Прошлое и будущее точно так же реальны, как настоящее?! Пардон, вариативное прошлое и будущее!..
— Настоящее, кстати, тоже, — заметил Капитан-Командор. — Разные точки в пространстве могут соединяться порталами.
Не понимаю. Ладно, будет над чем подумать на досуге.
— Как получаются дырки в пространстве? — спросила я.
Опять та же гримаса.
— Мало информации для анализа, — сказал Герман. — Мы лишь знаем, что их способны прогрызать некие сущности, человеческим зрением невидимые. Те из них, которые подчиняются Королеве, прогрызают порталы по ее приказу. Так были сделаны порталы из вашего поселка в Бенгальский залив. Очень аккуратно сделаны, между прочим, вставку другого пространства заметила лишь ты.
Толя многозначительно усмехнулся.
— Другие порталы получились как-то иначе, — продолжал Герман, — некоторые достаточно грубые. Когда такие совмещаются, пространства словно неплотно «притираются» друг к другу, и между ними образуется зазор, который нужно проскакивать чем быстрее, тем лучше. Такие ты тоже знаешь, через них наши корабли прошли из Индийского океана в Тихий, к Острову.
— Туман… — пробормотала я.
— Туман межвременья, — подтвердил Герман, — мы так его называем. Хотя, на самом деле, это часто туман межпространства, поскольку время не всегда смещается.
— То есть, — сообразила я. — некоторые пространства соединены постоянно, а некоторые – временно?
— Да, именно так, — кивнул Герман. — Только «постоянно» - некорректный термин. Постоянного ничего нет. Просто время, на которое соединяются миры, разное. Чаще всего совмещение порталов очень краткосрочно, несколько минут. Морские порталы держатся гораздо дольше, по несколько часов. Ну, и редкие порталы держатся месяцами и годами.
— А одни и те же миры совмещаются часто? — спросила я, вспомнив, что рассказывали Галя и Юля про заблудившихся грибников.
— По-разному, — ответил Герман. — Тут есть неправильная цикличность, мы ее изучаем.
Теперь меня не просто била дрожь – меня потряхивало от азарта. Если правда то, во что трудно поверить, то насколько чудесна эта правда?
Из отгороженной зоны подул теплый ветер, угол потемнел. Ребята напряглись.
— Открывается портал? — догадалась я.
— Да, — торжественно ответил крепыш.
Я подошла ближе к порталу, изо всех сил вглядываясь. Ничего не видно, совершенно темная тьма. Так интересно, что там за мир! Невыносимо интересно…
Я поняла, что не смогу успокоиться, если не узнаю.
Я перешагнула через загородку и вошла во тьму.
В последнюю секунду за моей спиной раздался резкий шорох, как будто парни бросились следом, но после властного приказа: «Стоять!», отданного женским голосом, все стихло. Я сделала еще один шаг.
IV
— Стоять! — прогремел голос Королевы, и они замерли там, где очутились в тот момент.
— Почему? — крикнул Толя, когда тьма тьмущая в углу рассосалась и стало совершенно очевидно, что Аси на Острове уже нет.
— Потому что она так захотела, — невозмутимо откликнулась Королева. — Она может сама отвечать за свои поступки.
Толя был взбешен ее бесстрастием.
— Да это же все равно, что учить плавать, бросив на глубину! Что швырнуть котенка в клетку к голодным собакам!
Раздался тихий смех.
— Ну нет, Ася вполне способна себя защитить.
— Вот именно, — вполголоса подтвердил Стас.
— Прости, — растерянно проговорил Герман. — Я не предполагал, что она так сделает.
— Да? — издевательски удивилась Королева. — А я ни на минуту не сомневалась, что она сделает именно так!
— Сама отвечать за свои поступки! — продолжал причитать Толя. — Глупая девчонка, из кожи вон лезет, лишь бы на нее обратили внимание! Не так же наказывать за это!
— Ты про кого сейчас говоришь? — спросил Капитан-Командор. — Сколько Ася на Острове, никто ничего истерического за ней не замечал. Она скорее прячется, чем требует внимания.
Толя угрюмо сопел.
— Это просто ее способ требовать внимания… У нее даже «компаса» нет! Ваше Величество предлагает забыть о ней навсегда? А что я родителям скажу?
Королева не удостоила его ответом – он позволил себе недопустимо резкий тон.
Герман подошел к пульту и развернул свой реестр, потом быстро что-то высчитал на первом подвернувшемся под руку клочке бумаги.
— Тринадцать дней, — наконец сообщил он.
— Слишком много для первого раза, — без всякого сожаления резюмировала Королева.
— Сама она портал не найдет, — сказал Капитан-Командор и поймал на себе тревожный взгляд Германа. Им обоим было слишком хорошо известно, к чему могут привести поиски портала в незнакомом мире. — Может, пойдем кружными путями? Дня три продержится…
— Она продержится больше, — уверенно сказала Королева. — И вы обязаны дать ей возможность выжить самостоятельно. Таких, как она, воспитывают именно так, и они, кстати, за это только благодарны!
Это уже был приказ, с которым спорить бесполезно. Капитан-Командор думал, что опять поступает с Асей против своей совести, но на сей раз хотя бы не против нее самой. Он был бы согласен с Королевой насчет методов воспитания, если бы Ася не была девочкой, а к девочкам он уже привык относиться бережно. Кроме того, он отвечал за всех, кто попал на Остров.
Стас, у которого все еще ныло место ушиба, лучше кого-либо понимал, что к девочке, которая превращается в спецназовца вместо того, чтобы реветь, разбрызгивая слезы, нормальные правила неприменимы, и Королеве, безусловно, виднее.
Толя думал именно то, что сказал. Чертова младшая сестра и тут его достала.
Герман начал отсчет оставшихся дней. Нет, лучше часов, ведь у него вряд ли получится забыть об Асе хотя бы на минуту.
— Хорошо, — подвел итог Капитан-Командор, — через тринадцать дней отправимся за Асей.
— Тем, что от нее останется, — буркнул Толя.
В зал пульта вошли Тим с Денисом. Тим, только взглянув на мрачные лица Германа и Толи, замер на пороге.
— Что стряслось? — сглотнув, спросил он.
— Ася вошла в портал, — нехотя ответил Герман.
— Сбежала-таки! — радостно прокомментировал Денис.
Толя вперил в него злой взгляд.
— Ты что, не понял, Карский? Она в другом мире, одна, без «компаса», что это за мир, мы не знаем, может, там ядерная война, может, не ядерная, может, там дикие звери толпами ходят…
— … или не дикие, — закончил Стас.
— И незачем о них печалиться, — хмыкнул Денис. — Наслаждайся, Толя, ты же не хочешь, чтобы она была поблизости. — Потом, заметив похоронное лицо Германа, поспешил добавить: — Ася самодостаточна. Ей вообще никто не нужен. Она способна выжить даже на бескислородной планете.
Герман слабо улыбнулся. Денис, конечно, знает Асю лучше, чем ее родной брат, ведь именно он провел с ней почти неделю в море, значит, он прав. Но… хорошо ли это?
Денис тем временем подошел к огороженной камнями зоне.
— Итак, Ася вошла в портал, — повторил он. — А я чем хуже?
Тим, Капитан-Командор и Герман переглянулись.
— Нет возражений, — сказал Капитан-Командор. — Но ты один не пойдешь.
V
Это здорово, что Королева не пустила парней за мной. Чтобы спастись всем, понадобилось бы слишком много удачи.
До того, как заработало зрение, включился слух, и уловил он очень тревожный звук – свист рассекающей воздух стрелы, прямо у самого уха! Кончик уха обожгло, и я инстинктивно присела на корточки. Супер! Я попала в самую гущу боя!
Так. Тут ясный день. Прямо передо мной – высоченный частокол с огромными закрытыми воротами посередине. Кстати, я оказалась на склоне большого лесистого холма, так вот этот частокол сооружен был на его вершине, а по сторонам уходил в лес. За мной – закрытая щитами, ощетинившаяся копьями шеренга, движется в направлении частокола. Обалдеть! По всему видать, что мне надо за частокол, а не то эта компания меня просто затопчет. И побыстрее – атакующие перешли на бег.
Я вскочила на ноги и стремглав понеслась к частокольному палисаду, на вершину которого, сама не понимаю как, взвилась по воткнувшимся в него копьям. С внутренней стороны палисад окантовывал дощатый настил, и я спрыгнула на него с острой вершины. Оглядевшись, поняла, что не одинока в своем офигении от собственных перемещений: бормоча что-то нечленораздельное, меня со смесью ужаса и любопытства рассматривали воинственного вида мужчины и женщины. Ну да, с их точки зрения я, одетая в белую флисовую толстовку с крупной черной «молнией», голубые джинсы и кроссовки, выглядела эпатажно. Зато безоружно. Впрочем, у них не было времени удивляться: нападающие уже подпирали стену. Защитники частокола вскинули луки и разом выстрелили вверх. Задрав голову, я проследила траекторию полета стрел. Класс! Падая, стрелы металлическими наконечниками запросто пробили кожаные шлемы. Лучники тем временем успели выпустить еще по паре стрел. По воротам застучали топоры. А я чего стою? Прямо у моих ног нашелся ящик с камнями, и я стала по одному с размаху швырять их вниз, попутно обдумывая расклад.
А расклад был не в «нашу» пользу. Насколько я могла видеть, нападающие подступали плотным потоком, за одной шеренгой бежало еще десять, а палисад защищало человек сорок лучников. Я быстро огляделась. За частоколом укрывался поселок из одно- и двухэтажных домиков, которых я насчитала в видимом пространстве штук двадцать. Время от времени каждый лучник быстро оборачивался и пристально всматривался вглубь поселка, потом быстро говорил что-то соседям. Я отвлеклась от метания камней и тоже «всмотрелась». Все дома были пустыми. На краю поселка в один из них тянулась короткая очередь из мужчин, женщин и детей. Внутри дома они по одному спускались в погреб, а дальше… Похоже, там был подземный ход. Теперь ясно: лучники лишь прикрывают отступление, победить они даже не надеются.
Очередь в погреб иссякла.
Сухой деревянный треск внизу ознаменовал кончину ворот, и нападающие стали по одному появляться c внутренней стороны частокола. Несколько лучников встретили их меткими попаданиями, а вскоре развернулись и все остальные: стрелять вовне было уже бессмысленно. Я тоже начала кидать камни в тыл.
Становилось все хуже и хуже: в нас летели метательные копья, а у наших лучников заканчивались стрелы. Те, у кого запас стрел подошел к концу, хватались за камни из других ящиков, когда же и камни заканчивались, все, как по предварительно разработанному плану, бежали по настилу вдоль стены в сторону леса. Я побежала тоже, не обращая внимания на летящие в меня копья.
Прямо передо мной, охнув, упала лучница – ей в ногу вонзилось копье. Я, не раздумывая, выдернула копье из икры, перекинула девушку через плечо и помчалась дальше. В этом предприятии у меня был и шкурный интерес: чтобы знать, что делать дальше, необходим кто-нибудь местный. О языковом барьере я тогда не подумала. Девушка-лучница, вцепившись в мои плечи, напряженно смотрела вперед, а я, добежав до конца стены и настила, поняла, что мне с этой ношей придется еще и прыгать. Частокол резко обрывался, переходя в буреломные заросли, и настил тоже; лестницы, по понятным причинам, не было. Осторожничать не прихо-дилось, ведь за мной по узкому настилу тоже бежали лучники, а по земле вдоль стены – атакующие. Я прыгнула, рассчитав так, чтобы на земле мы обе перекувырнулись через голову.
На нас сразу напали, но мне уже не было страшно, в меня опять вселился воин. Я схватила на лету брошенное в лучницу копье и ударила им в бронированную толстой кожей грудь напавшего мужчины, а когда он согнулся, ногой по голове достала следующего. Еще одного вновь одолела с помощью трофейного копья, и тут обнаружилось, что больше никого из врагов поблизости нет. Пока они не появились, я опять подобрала местную и побежала вдоль полосы бурелома. Девушка легонько постучала меня по плечу и показала рукой на маленький, наполовину просевший в грунт домик в ста метрах от нас. Я направилась туда и с разбегу влетела в незапертую дверь.
Внутри было сумрачно, но я скоро разглядела большой очаг посередине, разбросанную вокруг него посуду и крошечную кроватку в углу. В кроватке что-то пищало. Услышав этот писк, девушка-лучница застонала, слезла с меня и на одной ноге запрыгала к кроватке. Рывком выхватив из нее нечто спеленатое, она разразилась такой звучной тирадой, что я сразу поняла: мое знакомство со здешним языком началось с ненормативной лексики. Надеясь, что в эту землянку захватчики заглянут в последнюю очередь, я прикрыла дверь плотнее. Девушка рыдала и продолжала говорить, теперь жалобно. Поскольку я и так уже поняла, что произошло, до меня начало доходить значение произносимых ею слов. Так впервые проявился мой еще один чудесный дар – дар знания языков.
Родственники обещали позаботиться о ее ребенке, пока она будет защищать их спины на частоколе, но никто из многочисленной родни обещание не выполнил. Отец ребенка ушел из селения три дня назад вместе с армией племени, когда разведчики сообщили о нападении на какую-то их Долину Семи Племен… То ли разведка подвела, то ли нападение оказалось крупномасштабным, в общем, здесь, в поселке, оставшиеся без ополчения жители смогли только достойно сбежать. Ну, не очень достойно, раз уж бросили на чужой произвол без-защитного малыша.
— Что делать будем? — с трудом подбирая подходящие слова, спросила я.
Девушка всхлипнула, прижала к себе угомонившегося ребенка и ответила:
— Тут пересидим, сколько сможем. Тут раньше моя бабушка жила, она сделала хороший подвал. Только нога!..
Я решила, что нога подождет лучших времен, и открыла люк в подвал, замаскированный так, что можно было надеяться на временный покой. Он оказался гораздо больше единственной комнатки и настолько глубоким, что мне пришлось напрячь мозг, чтобы придумать, как спустить в него раненую женщину и грудного ребенка.
Все же мне это удалось, и первым делом хозяйка с помощью трута высекла огонь и зажгла свечу. Запас свечей, кстати, оказался изрядным, похоже, что прежняя владелица дома очень серьезно относилась к вопросам безопасности.
— Тоя, — наконец, представилась хозяйка.
— Ася, — согласилась я.
Младенца звали Маара, это была девочка.
Выяснив такие важные детали, я занялась Тоиной ногой, и, пока Маара наслаждалась материнским молоком, я промыла рану запасенной в приличных количествах водой, пальцами прижала друг к другу края и стала пропитывать импровизированный шов целебным теплом, проходящим через кончики моих пальцев. Это заняло много времени, и Маара уже заснула у Тои на груди и даже успела натворить там своих младенческих дел, когда я решила считать рану затянувшейся.
— Это чудо, — счастливо улыбнулась Тоя. — Спасибо, светлый дух леса! Теперь, я знаю, с нами ничего плохого не случится.
Она принялась переодеваться и обустраиваться, а я, как смогла, объяснила ей, что к духам если и отношусь хоть как-нибудь, то, скорее, настороженно, чем непосредственно, и вообще я обычная девочка, попавшая в их мир через дырку в пространстве-времени. Тоя, нормальный член родоплеменной общины с неслабым пантеоном богов в основе религии, восприняла сие известие совершенно спокойно.
— Значит, тебя любят добрые духи, — заявила она, — и не оставят в беде.
VI
Как бы там ни было, через несколько часов затворничества я рискнула высунуть нос из подвала. На землянку, действительно, никто из захватчиков не польстился, зато все остальные деревянные строения в поселке уже доедало пламя. Армия отдыхала на площади перед палисадом, и подходить к ней близко у меня желания не возникло. Я вернулась в гостепри-имный подвал и заснула.
Проспала я, наверное, долго, и от пережитых треволнений долго не могла понять, где нахожусь: дома, в камере Дениса, в домике Юли, в своем домике, в Норке или вообще в каюте на «Монт Розе»? вспомнив о печальной судьбе «Монт Розы», вспомнила и все остальное. М-да. На сколько ж тысяч лет назад меня занесло? И ни у кого ведь не спросишь, какой сейчас год… Да и какая разница? В Евразии родоплеменная структура общества сохранялась до четвертого тысячелетия до новой эры, в Африке и Америке – гораздо дольше. По словам Германа, наколдованный мирок может быть и вероятным прошлым или будущим. Короче, я не дома. Попаду ли я когда-нибудь домой? А что я там, по большому счету, забыла?
Но и тут не лучше. В смысле, сейчас, конечно, здесь обалдеть как хорошо, но когда эта их война кончится, и жизнь войдет в свое нормальное догосударственное русло, мне опять станет скучно.
Ладно, когда станет скучно, тогда и буду думать, как искать портал, хоть какой-нибудь. И стану я этакой трансвременной странницей… Звучит глупо. Может, меня найдет Королева или ее прогрызающие дырки духи?
Тоя, увидев, что я проснулась, предложила мне половину лепешки и кружку воды. Я не отказалась. Она сказала, что на этот раз поднимется в деревню сама, и ушла наверх.
Не было ее долго, и я, не выдержав скучного общества спящей малышки, полезла следом, прихватив Маару.
Наверху я уложила ее в родную кроватку, а сама осторожно выглянула в окно. День. Обгоревшие остатки домов, под радостными лучами яркого солнца смотрящиеся нелепо. И никакого движения. Я стала рассматривать предметы нехитрого быта члена доисторического племени. Посуда глиняная и деревянная, металлического нет ничего, видимо, из металла тут изготавливают только оружие. Есть какие-то непонятные предметы из грубой кожи разных форм, есть тканная одежда, похоже, льняная или вроде того, а есть и что-то вязаное, кажется, крючком. Судя по всему, вполне даже удобно устраивались люди в период неразвитой экономики.
Пока я раздумывала о том, чего из современного мне мира больше всего не хватает, вернулась Тоя. Вид у нее был абсолютно удовлетворенный, и она не поспешила снова лезть в подполье. Оказалось, на опустевших улочках поселка она встретила других соплеменников: во-первых, таких же как она, лучников, защищавших вчера палисад и сумевших спрятаться после прорыва обороны, а, во-вторых, тех, кто пытался сбежать из атакованного поселка. Выяснилось, что у выхода из подземелья селян уже ждал отряд преследователей, и от расправы удалось уйти только тем, кто, еще не выйдя на свет, догадался, что происходит, и успел спрятаться в пещер-ном лабиринте. Спаслась лишь десятая часть жителей поселка. Вся Тоина родня погибла. Вот так.
Тоя вновь схватила дочь и, как вчера, крепко прижала ее к себе, бормоча какие-то хвалы каким-то богам. «Ну и жизнь!» — подумала я и вышла на улицу. Наверное, где-то очень много раненых. С Маарой на руках вышла Тоя.
— Надо хоронить, — сказала она.
— Я с тобой, — попросила я.
Тоя ловко обернула вокруг себя широкую холстину, упаковала в нее ребенка и махнула рукой в сторону леса. Мы отправились напрямик.
VII
Шли мы долго, наверное, часа два, пробираясь заметными только Тое тропами, и вышли, наконец, почти к самому подножию большого холма, вершину которого и венчал поселок. У широкого грота несколько человек молча сортировали мертвых и раненых. Мертвых они уносили из леса в виднеющееся за редкими уже здесь ветвями поле, а раненых складывали шеренгой под деревьями. Их было не так уж и много. Живые за своим скорбным трудом пели – то кто-то один, то все вместе, слаженными голосами. Наверное, враги ушли уже далеко, раз люди не боялись так громко петь.
Тоя отправилась к мертвым, а я подошла к шеренге раненых, в числе которых были и дети. Их осматривали двое: мужчина и женщина средних лет, гораздо больше внимания уделяя взрос-лым. Тут все понятно, война не закончена, но у меня сжалось сердце, глядя на страдальчески сморщенное личико маленькой девочки. Поэтому я оставила местным знахарям преследование их общеполезных целей, а сама стала ощупывать девочку. Пока я искала рану, пока разглаживала и пропитывала целебным теплом распоротую на боку кожу, знахари не обращали на мою деятельность никакого внимания. Когда я перешла к следующему ребенку, раненому в голову, – тоже. Но его рана не была глубокой, и он быстро пришел в себя, как только я погладила его пропитанными теплом ладонями по голове. Он сел, и знахарь-мужчина замер, внимательно глядя на меня. Не желая, чтобы он заставлял меня заниматься взрослыми, я объяснила:
— У него небольшая ранка, просто он очень испуган.
Знахарь медленно кивнул и продолжил кого-то раздевать и перевязывать, исподтишка наблюдая за мной. Ну и пусть. Я нашла еще одного ребенка, он лежал без сознания, с дырой от копья в животе. Так, взять себя в руки. Жалость должна превратиться в заживляющую энергию, а не щипать мне глаза без пользы. Я сложила ладони куполом над раной и наполнила ее теплом. Концентрируясь на ране, я просидела рядом с малышом долго, время словно остановилось. Я ждала хоть глубокого вдоха, хоть движения ресниц. Наконец, щеки мальчика начали розоветь, и он открыл глаза.
— Светлый дух леса, — прошептал он обветренными губами, и для моих ушей это прозвучало как «спасибо».
Следующему ребенку надо было перевязать сломанные ноги, и я, совместив отломки костей, недолго думая и не надеясь на помощь знахарей, разрезала найденным тут же ножом свою толстовку. Кости срастаются долго, девочку надо как-то доставить в поселок. Правда, как же дальше быть с этими бедолагами?
— Надо было оставить их умирать, — сказал кто-то у меня за спиной. — Теперь они для нас только обуза.
— И ты смог бы сказать это их отцам, когда они вернутся? — послышался возмущенный голос Тои.
Ответом ей было молчание, и я поняла, что детей не бросят.
— Тут еще есть, — сказала мне знахарка и показала на кого-то в шеренге. Ничего, справимся.
Раненых стали уводить и уносить в поселок. Детей – под присмотром Тои. Взрослые стали делить лепешки, и мне тоже достался приличный ломоть. Утолив голод, мы продолжили. Вместо изорванной толстовки Тоя принесла мне грубую холщовую рубашку и кожаный жилет.
— Если надо, помогу, — сказала я знахарям, боясь их обидеть, но знахарка вдруг согласилась и показала мне двух женщин с опасными ранами.
Заночевали мы здесь же, для нас и раненых здоровые на скорую руку соорудили шалаши. Утром лекарям принесли из поселка разные мешочки с порошками и травами, воду и котелки. Я издалека смотрела, как они готовят отвары. В конце концов любопытство победило, и я попросила лекарей объяснить, что они делают, готовая нарваться на грубость. Против ожидания, Эдиен и Ратоя охотно подвинулись, позволяя мне занять место у котелка, и сказали, что готовят отвар для защиты от заражения крови, а потом показали, что входит в его состав.
С этой минуты мы ухаживали за ранеными вместе. Они поняли, что я гостья в их мире, но по каким-то причинам я вызвала у них симпатию, и они подолгу рассказывали все, что знали о болезнях и способах лечения. Я ловила каждое слово, надеясь запомнить их уроки навсегда. Мы делали мази из животного жира, растительных масел и растертых в порошок сушеных растений, разные настои и компрессы, несколько дней подряд выхаживая раненых в лесу, а потом перебрались в поселок, десяток домов в котором уже успели восстановить.
Я поселилась у Ратои и целыми днями выспрашивала ее о лечении, болезнях, лекарственных растениях и минералах. Я сказала, что там, откуда я родом, многие здешние травы не растут, и спросила, можно ли распознать в незнакомом растении лекарственные свойства. Ратоя позвала Эдиена, и он прочитал мне пространную лекцию на эту тему. Скорее всего, они выдавали мне семейные тайны, считая, что это не может ничем повредить, поскольку я все равно скоро уйду из их мира. Хотела я тогда знать, как… Однако всерьез заняться этой проблемой так и не успела.
VIII
Я не считала дни, проведенные в мире Тои и Маары, но луна принялась уже демонстрировать свои бока по второму разу, когда в поселок на холме вернулась война. Вероломно напавшие соседи бежали обратно, подгоняемые объединенной армией Семи племен. Под стеной частокола вновь развернулся бой, и я не стала отказывать себе в удовольствии попинать тех, кто с немыслимой для меня жестокостью совсем недавно расправлялся с безоружными детьми. Мне действительно нравилось драться. В этот раз, когда никакой угрозы для меня не было, и я имела возможность спокойно где-нибудь отсидеться, меня вынес на поле боя необъяснимый, упоительный азарт, словно проснувшийся во мне воин почувствовал вкус к жизни и только ждал случая, чтобы начать действовать. Правда, оказалось, что у меня есть некая установка, преодолеть которую я была не в состоянии: я не могла наверняка убивать и даже наносить опасные для жизни удары. По этой причине для меня оказалось бесполезным всякое оружие, кроме палок, которыми можно было успешно оглушить или ушибить, отняв возможность двигаться. Ну, хоть что-то…
Тот бой был коротким, и для моих новых знакомых обошелся минимальными потерями. В разгар битвы Тоя встретилась со своим мужем, и я с завистью смотрела, как красиво они сражались, держась рядом.
К вечеру война закончилась. Поле перед частоколом было завалено трупами. Я опять помогала Эдиену и Ратое оказывать первую помощь раненым, а потом, когда стемнело, села отдыхать на склоне. Тоя дала мне не желающую засыпать Маару, а сама опять занялась похоронными делами. В сгущающихся сумерках на поле вспыхнули погребальные костры. Зрелище не из приятных, и я стала делать массаж Мааре, положив ее к себе на колени.
— Вот она! — услышала я совсем рядом по-русски и не поверила своим ушам.
— Ася! — заорал голос Толи. — Ну ни на минуту нельзя оставить! Уже с ребенком!
Слишком правдоподобная галлюцинация. Я повернула голову на раздражающий звук и обнаружила в десяти метрах от себя Толю, Алешку, Димку, Капитана-Командора и Германа, стоящих плотной кучкой.
— Заткнись, дебил, — сказал Лёшка. Странно, такое обращение между ним и Толей не было принято.
— А что? С племянником! — счастливо улыбнулся Димка.
— Племянницей, — растерянно поправила я.
— Ася, идем, а то портал закроется, — сказал Капитан-Командор. — Следующий сквозняк на Остров только через двадцать лет.
— Другой вариант – добираться окольными путями, — добавил Герман.
Я быстро соображала. Двадцать лет здесь – это перебор. Окольными путями – это через несколько миров, я так понимаю. То есть несколько часов, а то и дней в компании Толи. Я быстро поднялась на ноги и побежала искать Тою, которая, по счастью, оказалась недалеко. Чмокнув Маару в мягкий младенческий лобик, я отдала ее матери, попрощалась и помчалась к ребятам в портал.
Кто-то крепко взял меня за руку, и мы всей гурьбой сделали несколько шагов в пустоту.
— Жива! — крикнул голос Сашки. — Как вы ее так быстро нашли?
Я поняла, что нахожусь уже в зале пульта. Парни сразу прошли вперед, ничуть не дезориентированные, а меня вдруг испугало ощущение какой-то секундной «подвешенности» и резкого изменения всего окружающего, наступившего вслед за этим. Если бы не чужая крепкая рука, я бы, наверное, упала. К перемещениям в пространстве надо будет привыкать.
— Повезло, — сказал Капитан-Командор и занял свое место за пультом.
Толя не позволил мне двинуться дальше огородки портала.
— Ты понимаешь, что натворила?! — сразу взъярился он. — С тобой могло случиться все, что угодно!
Я вспомнила, сколько раз могла умереть и сделала нарочито глупые глаза.
— Что это было за место?
Так ему все и расскажи.
— Колхоз «Красный лапоть», — невинно сообщила я.
— Да? — с подозрением переспросил он. — А что за костры там горели?
— Дак урожай собрали, картошку пекли…
Толя больше не имел ко мне вопросов. В глазах Капитана-Командора явственно читалась насмешка. Наверное, отличать погребальные костры от всех остальных он умел.
— А если понадобится для серьезной работы, расскажешь? — спросил он.
Ему я и так бы рассказала: я видела, что он почему-то с уважением отнесся бы к любому моему поступку и вообще воспринимает меня как ценность. Я точно с удовольствием поменяла бы в своей жизни Толю на Капитана-Командора, но в те дни я еще не отошла от эпизода с абордажем.
— Да, — только и ответила я.
— Сейчас отправляйся в свой дом, — распорядился он. — Послезавтра утром приходи сюда, для тебя будет готов «компас». Мы с Германом объясним, как им пользоваться.
Про «компас» я не поняла, зато стало ясно, что никто не запрещает мне посещать наколдованные мирки. С трудом сдерживая радость, я кивнула:
— Да, Капитан-Командор.
Что-то мешало мне уйти сразу после этих слов. Алешка, стоявший впереди, обернулся и взглянул на меня с удивлением, но потом его удивленный взгляд опустился к моей руке, туда, где до сих пор находилась рука Германа.
— Ася должна идти в свой дом, — с нажимом повторил Алешка.
Герман разжал пальцы, и этот миг отозвался в моем сердце потерей. Он ничего не сказал, и, уходя, я не чувствовала спиной его взгляда.
IX
Против ожидания, кошки у меня дома не хозяйничали. Видимо, дома их интересуют лишь постольку, поскольку в них живут люди, и даже кошачьих следов в моей маленькой комнатке я не обнаружила. Вечером я отправилась купаться и поняла, что очень соскучилась по океану. Здесь было так спокойно, так мирно… И так пусто. Завтра пойду обыскивать поля и леса на предмет целебных травок, пока не забыла все, чему меня научил Эдиен. Кое-что из его наставлений запишу, а послезавтра…
Сколько еще миров меня ждет? В каждом – чудесный секрет, множество удивительных жизней и увлекательных приключений, в каждом – какое-нибудь открытие. Смогу ли я теперь жить спокойно, зная, что все это проносится рядом, за тонкой-тонкой гранью, и, чтобы прикоснуться к другому совсем миру, надо лишь найти две дырочки: одну в нем, другую в своем? Нет.
Теперь я попала в другой плен – плен собственного любопытства.
Ближе к ночи я навестила девочек в форте. Они познакомили меня с приехавшей в мое отсутствие Алей, умопомрачительной красоты девочкой, которая едва на меня взглянула, и расспросили о том, что я видела в чужих краях. Я обрисовала в самых общих чертах уклад жизни в мире Тои и Маары, мы нашли, над чем посмеяться, а потом Юля и Валя вызвались сходить со мной в баню. В общем, у меня вполне сложилось впечатление, что я вернулась домой.
Весь второй день я провела, как и планировала, с нетерпением ожидая, когда же он кончится, и на следующее утро, только и успев искупаться, явилась в зал пульта.
Капитан-Командор с Германом уже были там, и я почувствовала, что на самом деле им не хочется никуда меня отпускать. Кто же их заставляет? Неужели Королева?
Герман протянул мне какой-то предмет, почти затерявшийся в его широкой ладони. Когда я его взяла, он занял мою ладонь наполовину. Это была небольшая прозрачная полусфера на металлическом основании, внутри которой, словно светлячки, перемещались крошечные желтые и красные звездочки. Единственная зеленая звездочка висела в центре.
— Нужна практика, чтобы научиться быстро читать показания, — сказал Герман. — Но пока ничего удобнее этого мы не придумали.
Да, компас эта штучка ничуть не напоминала, разве что ее тоже можно было носить на запястье, если приладить ремешок. А можно – шнурок, и на шею. При необходимости можно спрятать в… ну, я этого пока не ношу, но потом будет можно.
— Всегда зеленый огонек – это какой-либо из пяти порталов Острова, — начал объяснять Герман. — Желтые – это порталы в нашем времени, но не на Острове. Красные – все остальные. Движение отображается во в десять раз увеличенной скорости, но чем ближе портал к наблюдателю, тем ближе скорость огоньков к реальной скорости порталов. Можно прогнозировать приближение порталов за семь-восемь дней.
Так-так-так.
— То есть, — уточнила я, — с его помощью я могу искать портал, чтобы вернуться на Остров? Или просто перейти из одного мира в другой, не зная, что это будет за мир?
— Именно так, — подтвердил Капитан-Командор. По-моему, он надеялся, что я откажусь от затеи путешествовать по миркам из-за того, что «компас» не особенно удобен.
— Гениально! — искренне определила я. — А какую энергию он использует? Его надо будет подзаряжать?
Капитан-Командор и Герман посмотрели друг на друга. Герман вздохнул и ответил:
— Нет. Там программируемые радиосигналами микроорганизмы, которые обитают в питательной среде. Расчетный срок службы одного «компаса» – приблизительно пятнадцать лет.
Я всмотрелась в полусферу, стараясь не перенастраивать глаза. Уж очень микро- эти организмы! К зеленой звездочке быстро приближалась красная.
— Всё? — спросила я Германа и Капитана-Командора.
— Всё, — ответили они.
— Тогда пока, — сказала я и пошла к порталу.
И понеслось.
Может, мне везло, но, входя в каждый новый мир с тем же чувством, с каким в детстве распаковывала новогодние подарки, я от каждого и всегда получала новый бесценный дар – захватывающее приключение или новые знания, и в то время смыслом моей жизни стали такие путешествия. Сначала я из каждого мирка возвращалась на Остров, день-два пересиживала там, а потом лезла в новую дыру, но как-то раз мне пришлось воспользоваться «окольными путями», удирая от погони, и это оказалось не менее интересно.
Денис, как я узнала, занимался тем же самым, но сначала не в одиночку, а в обществе Тима или еще кого-нибудь из парней, и однажды, встретившись на Острове, мы целый день рассказывали друг другу о своих приключениях. Для него оказался проблемой языковой барьер, и я научила его улавливать «дух» чужого языка. После двух часов тренировок у него это стало отлично получаться. Ну, не зря же мы понимаем друг друга с полуслова.
X
Как-то у выхода из портала в зале пульта меня встретили дежурные и передали просьбу Капитана-Командора никуда пока не уходить. «Просьба» Капитана-Командора – это вообще-то приказ, поскольку мое пребывание на Острове зависело именно от него, поэтому я заставила себя смириться и никуда больше в тот день не пошла. Следующим утром пришел Тимка и сказал, что нам нужно отправляться домой, в Солнечный Берег. Я почувствовала себя лошадью, которой натянули поводья, и даже зашипела от досады. Тимка рассмеялся и объяснил, что здесь все же не Остров Неверленд, и никого не должны потерять родители с прочими близкими. Более того, Королева требует, чтобы никто из островитян не утрачивал связи со своим обществом и не нарушал его законов. Так, все должны учиться в школе, и не только ради спокойствия родителей, которое Королева как раз легко могла обеспечить, а для того, чтобы нормально социализироваться. Иными словами, мы не должны оказаться выброшенными из жизни своего современного мира.
— Мы решили перейти на обучение экстерном, — сказал Тима.
— Кто – вы? — спросила я.
— Ну, Димка, Толя, Лёшка, Денис и парни из твоего экипажа. Договориться в школе поможет Королева, а зачеты всякие и экзамены будем сдавать два раза в год.
— Не слабо? — не поверила я.
За себя я боялась, что слабо, но не сидеть же за партой, когда можно проводить время гораздо интереснее? Да и научиться гораздо большему.
— Попробуем, — улыбнулся Тимка.
Так что вечером этого же дня «Мистификатор» под командованием Капитана-Командора повез нас домой. Мы с Денисом всю дорогу обсуждали все, с чем столкнулись в наколдованных мирках, не обращая внимания на остальных. Между Денисом и моими братьями всегда была пропасть, и никуда она не делась; как и я, он подчеркнуто игнорировал своих прежних друзей, оставшихся на Острове и пополнивших гарнизон: Володьку, Даньку, Олега и Рустама. Зато он вполне даже лояльно относился к прочим островитянам. С Тимом они вообще как-то умудрились подружиться. Кто бы мог подумать…
Садясь в шлюпку «Мистификатора» до того, как покинуть залив Острова, я заметила среди провожающих Германа. Он не встречался со мной взглядом, но я чувствовала его. Что между нами происходит? Что это за игры такие? Я для него – очередное природное явление, за которым интересно наблюдать?
Капитан-Командор дал нам с Денисом месяц на улаживание всяких дел с родителями и в школе, после чего мы должны были вернуться на Остров.
За это время мы сдали по половине зачетов «вперед», чем заслужили доверие учителей и возможность учиться экстерном. Учиться оказалось совсем не тяжело, если знать, какая награда ожидает в конце, и изо всех сил к ней стремиться. Денис назвал этот стимул «хорошей мотивацией».Учебные темы, когда-то скучные, показались мне очень простыми – ведь теперь я уже имела представление о действительно сложном. Нам с братьями заявление на экстернат подписала бабушка, довольная тем, что с нее снимается всякая ответственность за внуков, другим убедить родителей помогла Королева. Вроде, они придумали что-то про круглогодичный спортивный лагерь, жутко заинтересованный в таких талантливых молодых спортсменах, как они. Какими уж видами спорта они поразили родственников, не знаю…
Ровно через месяц Капитан-Командор появился в поселке, и мы с братьями оперативно собрали вещи. Я прихватила все, что могло понадобиться для обустройства домика, не постеснявшись снять деньги с родительской карточки. А что? Это для правдоподобности! Не могли же мы полгода жить, питаясь воздухом? Впрочем, потом я уже так не поступала, потому что, не смотря на «социализацию», все больше в душе противопоставляла мир Острова миру родителей.
Как и в прошлый раз, первым на Острове меня встретил долгий и внимательный взгляд Германа. Ну его к черту!
На следующий же день по прибытии я пошла в портал.