Если от чужого брать понемножку, то это – не воровство, а делёжка!
Такое вот правило было у моей университетской подруги Танюхи. Подробнее о её сумасбродном и опасном характере я написала в рассказе «Офицерская история», но сейчас немножко о другом.
Всегда нас поражают и удивляют люди, у которых в любых случаях жизни найдется интересное оправдание своему неприглядному поступку. Приведу тривиальный пример, особенно популярный в эпоху сексуальной революции: мужчина потому не может жить с одной женщиной, потому что он полигамен, в его крови бурлят гормоны, и он бессознательно хочет «осеменить» как можно больше женщин, так же, как и наши природные двоюродные братья – обезьяны! Наверняка найдется много теорий, которые опровергнут этот приятный во всех отношениях постулат, но зачем? Ведь этим можно оправдать любые супружеские измены, предъявив ошеломленной жене кучу вырезок из серьезных газет и журналов. И сказать ей: ты что не веришь ученым? Знаешь, сколько исследований было сделано! Сколько мужчин пострадало за науку! Так что я - всего лишь один из многочисленных подопытных кроликов!
Так и моя бесшабашная подруга всегда, когда украдкой прятала в сумочку симпатичную кофейную чашечку или серебряную вилочку из ресторана, на наши возмущенные возгласы спокойно отвечала: если от чужого брать понемножку, то это – не воровство, а делёжка!
При этом она так трогательно улыбалась своей детской улыбкой и даже слегка подмигивала нам, что ни у кого не хватало смелости заложить её официанту.
И вот однажды пошли мы в ресторан с моим майором, который, как настоящий русский офицер, любил проявить щедрость и накормить голодных студенток вкусным и не очень дорогим обедом.
Я в этот раз скромно решила съесть что-нибудь легкое - котлет там с макаронами и традиционной подливкой, оливье обычного и чаю с конфетами. Танюха, однако, есть не захотела, а попросила офицера заказать ей водочки и шоколадку, чтобы заесть или занюхать любимый напиток.
Майору моя подружка и так нравилась своим задором, а здесь он прямо заливался радостным смехом, глядя на все её детские выходки. Я – девушка не ревнивая и сама тоже посмеивалась шуткам моей оригинальной подруги, но когда они оба приняли на грудь и глаза у обоих затуманились, мне стало уже не до смеха.
С грустью я смотрела на веселых моих друзей. Майор рассказывал анекдоты, Таня хохотала так, что едва не падала под стол. Потом она, как заправская артистка, показывала в лицах наших однокурсников, и теперь уже майор смеялся, как от щекотки.
Официант принес закуски и горячее, но забыл про шоколад. Таня громко ему об этом напомнила. Он взглянул на неё странно. Ушел. И через несколько минут на подносе принес большую плитку в красивой обертке. Шоколад с интересным названием «Шторм». Или «Штурм». За давностью лет необычное название подзабылось.
С шутками-прибаутками она шумно стала разворачивать блестящую фольгу и … никогда ни до, ни после этого я не видела ничего подобного! Через всю плитку шла извилистая дорожка, в конце которой тихо и спокойно сидел толстый и довольный своим чудесным домиком – червяк!
Я чуть не закричала на весь ресторан! Но «тепленькие» мои друзья так и покатились со смеху! Пытаясь еще и слова какие-то произнести сквозь радостный смех.
Потом Танюха решительно встала и пошла с шоколадом на кухню, выяснять отношения с официантом. Прошло пять минут, десять. Майор уже управился с цыпленком, я съела свои котлеты, кстати, очень вкусные. И мы стали ждать чай и кофе, а Танюхи всё еще не было.
Минут через двадцать она вернулась, веселая и раскрасневшаяся. С той же самой шоколадкой, но уже без червяка и сказала: «Это, оказывается, не опасно. Можно его спокойно есть, там нет какашек!» И опять залилась заливистым смехом. Майор её поддержал, одна я сидела без всяких улыбок.
Немного погодя из кухни появился и наш официант, как мне показалось со следами помады на щеках, но уже не такой строгий, как вначале. Они с Таней перемигнулись, после чего мой дорогой офицер немного помрачнел. А я вздохнула с облегчением.
Остаток ужина прошел уже не в такой оживленной обстановке. Офицер рассчитался. А Танюха… взяла солонку, кофейную ложечку и блюдечко с чашкой и положила всё это себе в сумку, приговаривая свою знаменитую фразу и добавляя: «А это компенсация за шоколад с мясом!».
И я при этом не почувствовала никаких угрызений совести, хотя в душе и не поддерживала такое своеобразное хобби подруги.