Рене Велиевой, - автору Прозы ру.
Он смотрел с сыном картину: в блеклом городском небе, держась за руки,летели двое, - Он и Она. Плоскостные фигурки, словно нарисованы и вырезаны ребенком из бумаги; в руках у кого-то зонт.
"Кто это?", - спросил ребенок.
"Влюбленные", - подумал он , но ответил :"Это брат и сестра".
"А почему они так похожи? Так бывает?",- продолжались расспросы.
"Они близнецы", - ответил он.
Они были близнецами, только он на пять лет старше и родился точно в их общий знак,тут же став Близнецом на двести процентов ; а она на шесть лет младше, да и родилась под другим знаком. И внешне они разнились: солнце фиолетовыми брызгами рассыпалось в его волосах, в черных глазах, казалось, не было дна; она же защищала зонтами от солнца свою нежную кожу и глубина ее глаз затягивала своей серо-синей голубизной.
Они были братом и сестрой, но любили друг друга.
Они любили друг друга и могли бы быть братом и сестрой.
"Если б мы были троюродными, нам было бы все можно", - говорил он, убирая ее руку со своего плеча в то время,как она, теснее прижимаясь, шептала:"Если б мы были троюродными,
нам бы было все можно."
Он знал,как надо и знал: именно так,как надо, и надо делать всегда.
Она знала, как надо поступать по правилам,но понимала, что их история без правил,
потому что до них двоих таких историй не было, у них все в первый раз и поэтому все должно быть, как хочется.
После они расстались : был ли в том смысл, если над ними и так было разное небо?...
После они рассорились: был ли в том смысл, если близнецы даже зубную боль чувствуют вместе?...
Ему хотелось ее увидеть, но он не знал, где она была. И тогда он пришел на площадь,
очень большую площадь, площадь как море: в ее начале не было видно ее окончанья.
Он напряг зренье и там, в самом последнем кругу белоснежных скамеек, увидел хрупкий силуэт под белым зонтом. И тут девочка рядом,- обычная толстая девочка лет пяти,-
стала выдувать мыльные пузыри. Искрясь, они полетели к тонкому силуэту, окружили его, как мотыльки - цветок, подняли и понесли куда-то вдаль. Вдаль, а не ввысь, именно вдаль : горизонтально, на одной высоте пронося ее над площадью и фонтанами.
Он знал, что даль бесконечна,что за этим горизонтом - другой, и другой, и другой.
Он мог бы попробовать добежать хоть до одного горизонта...Но так не правильно и так не бывает.
Но времени думать не оставалось : ветер вернулся и нес ее назад в кругах мыльных пузырей. Он подпрыгнул, - сначала тяжело и неловко,- потом откуда-то взялись силы и он подпрыгнул высоко, гибко изогнувшись,ухватился за ее руку и поднялся над городом вместе с ней: не очень высоко, горизонтально они пролетели над площадью и над струями фонтанов,потом он развернулся и даже не понял, что это он начал летать, он сейчас летел против воздушных потоков , рассекая их грудью и вел ее за собой и юбка ее развевалась ; он развернулся вместе с ней,ненадолго завис над скамейкой и подобрал брошенный ею зонтик. На той картине зонтик, вроде бы, был синим...А они полетели под белым, - белым,как облака, белым,как голубиные перья,- под белым-белым зонтом. И он вспомнил : мужчина!,- на картине зонт тоже держал мужчина,- и Он летел первым, ведя в небе ЕЕ за собой, - и дело было не в ветре,не в зонте и не в пузырях, - это Он научился летать.