Шел 1996 год. Василий Петрович продал в Краснодаре родительский дом и купил себе новую машину. Сказать точнее не машину, а мечту! Последнее слово буржуазной техники! Это сейчас иномаркой никого не удивишь, а тогда…тогда один взгляд на это чудо, способен был вызвать у нормального человека головокружение. Изящество линий, совершенство форм, не могли не покорить сердце даже самых привередливых автолюбителей. Но, главное, когда Вася плюхнулся на водительское кресло и глянул на панель управления, он почувствовал себя пилотом реактивного самолета: столько здесь было приборов, кнопочек, и других «прибомбасиков».
Василий Петрович мчался из Мурманска в сторону родного Заозерска в состоянии полной прострации. Друзья сопровождающие его за покупкой (без подстраховки в те годы в таком деле было никак не обойтись), тоже сидели слегка «пришибленные». Комфортный салон давил на психику своим великолепием, и разговор о чем-то земном (о невыплате заработной платы или об итогах командно-штабных учений), как-то не вязался с обстановкой.
В начале пути, лейтенант Кеша, посмотрев на унылый осенний пейзаж через призму розоватых тонированных окон автомобиля, завел было светскую беседу, и начал разглагольствовать о сходстве местного ландшафта с окрестностями Цюриха. Но поскольку никто из сослуживцев, включая самого Кешу, в Швейцарии не был, полемики не получилось. Поэтому дальше ехали молча, наслаждаясь плавностью хода, скоростью, и манящим голосом какой-то заморской поп дивы, которая нашептывала что-то ласковое им в затылок из стереоколонок автомагнитолы. От ее песен сердце мужиков замирало в сладкой истоме. Душа взлетала вверх и парила где-то далеко в родном гарнизоне, над «поляной», которую наверняка уже накрыла жена Петровича. А бренное тело готовилось принять в себя приличную дозу коньяка (резиновые «ножки» Васиной новой подружки стоили того, чтобы обмыть их как следует).
Но… Как только Петрович свернул на заозерскую дорогу, машина недовольно фыркнула и остановилась. Вася попробовал ее завести. Она, послушная опытным рукам корабельного механика, тронулась, но через двадцать метров снова заглохла. Заставить двинуться с места эту западную красотку было еще труднее, чем восточного ишака. Но в отличие от последнего, она пыталась рассказать своему хозяину о причинах своего упрямства, высветив на электронном табло какую-то надпись на английском языке. Только вот беда, познания Петровича и его сослуживцев в области иностранных языков ограничивались фразой : «What is your name?», поэтому понять, что от них хочет это капризное создание им было не под силу.
Когда же, по прошествии двух часов, в одной из проезжающих машин все таки нашелся «англичанин», сумевший перевести надпись, Вася сел на землю и в отчаянии обхватил голову руками. Надпись гласила: «Ехать дальше нельзя! Водитель! Сверни на шоссе - ты едешь по обочине!»
Окинув мысленным взором заозерские дороги, он понял, что покататься ему на этом мустанге не придется. Ведь объяснить этой, напичканной электроникой дуре, что это никакая не обочина, а самое что ни на есть настоящее заозерской шоссе, технически будет невероятно сложно. Пнув со злости ногой по покрышке, он попросил водителя, тормознувшего на знак бедствия КАМАЗа, взять их на буксир.
Такого крутого «облома» заозерские автолюбители еще не знали.
Марина Руденко. «Западная Лица» 2002 год.