Молодой человек в тёмной куртке с капюшоном на голове скользил по пепелищу города, не оглядываясь по сторонам и стремясь проникнуть в эпицентр катастрофы. Этим человеком был я, и мне было совершенно плевать, что я шёл в самое сердце этого ужаса, просто там совсем недавно был мой дом.
С каким же предвкушением я ехал домой! Но совсем недалеко от станции поезд отшвырнуло взрывной волной - родной город бомбили. Во всём виновата эта треклятая война, она велась давно, но не открыто. В газетах, по телевидению нас давно настраивали друг против друга, порой даже случались небольшие конфликты, с редкими жертвами, но никто не ожидал такого. Как это маленькое, вшивое государство осмелилось на такие действия? Ведь мой город, если не сердце, то точно часть лёгкого такой огромной страны. Да дело даже теперь не в том.
С трудом узнаю эти улицы, с которыми связанно столько воспоминаний. Здесь, где теперь пепел от пожарищ, застилает тротуар, когда-то стояли многоэтажки, в некоторых из них жили мои друзья, друзья моего безоблачного детства. Они были так рады, когда узнали, что я смог выиграть конкурс на обучение в столичном институте. А как гордилась мной мама! Ещё пару десятков лет назад, по этой улице она вела меня в школу, я всё ещё помню тепло её ладоней. Я не хочу верить, что она умерла, но знаю, что это так. А школа! Теперь от этого места осталось одно название. В самом начале моего пути, после крушения поезда, я прошёл мимо её развалин и не услышал ни одного детского голоса, только кристальная тишина, сковавшая душу страхом. В мгновение улицы стали пустынны, дорогу покрыл пепел и только время от времени слышны людские стоны из под руин, я хотел бы помочь, но не знаю как, мне порой кажется, что эти стоны – всего лишь эхо. Даже в этом районе я не обнаружил ни одного живого человека, а мой дом находится в самом сердце воронки. На горизонте я уже вижу начало этой пропасти, там, где ещё вчера был родной двор, в который так хотелось вернуться. От боли я изо всех сил сжимаю кулаки, и слышу, как хрустят костяшки пальцев. О, это даже не боль, а закрывшая душу ненависть, выродившаяся из отчаяния.
Как я ненавижу этих людей, способных на такое, всю эту нацию. Я хочу отомстить им за всё и за всех: моих родителей, друзей. Пусть мне их уже не вернуть, но моя ненависть никуда не исчезнет, она будет прогрызать мою душу как червь, пока я не успокоюсь, окунув свои руки в кровь этих скотов. Странно, что здесь ещё нет армии, конечно, они бы не сразу взяли меня к себе, наверняка, я уже заражен. Но кто теперь в этом городе не болен? Только возможно, тот, кто умер. Но наши войска просто обязаны взять меня к себе! Разве так много осталось в этом сокрушённом городе молодых людей, способных нести оружие? Если они и не дадут мне его, я вполне обойдусь и своим складным ножом – подарком отца. Вот он, я чувствую его рукоять в руке, нужно лишь нажать на маленькую кнопку и выскочит острое лезвие. Отец, наверное, не думал, что я буду пользоваться этим холодным оружием при таких обстоятельствах, но я уверен, он бы меня понял и простил.
Края воронки становятся всё ближе, но в ней не различить предметов, только пепел и какие-то обломки. Рассматривая дно этой пропасти, я совсем не замечаю, как мне на встречу идёт человек. Первый живой человек, встреченный на улице этого города. Сквозь дым я узнаю женскую фигуру, и она движется всё ближе. У неё длинные волосы и плащ, развивающийся на ветру. Мы идём навстречу друг другу, но она, кажется, не замечает этого и всё так же направляется прямо на меня. А я, не отрываясь, смотрю на неё, вглядываюсь в черты лица, в её фигуру и не могу её не узнать. Она принадлежит к тому народу, который устроил этот кошмар. Но всё время, пока я не уехал учиться в столицу, она была рядом со мной – это моя соседка. Помню, как в детстве с другими мальчишками я дразнил её из-за национальности. С ней почти никто не дружил, и семью их обходили стороной, это была прочная конфронтация. И вот у меня появилась первая возможность отплатить их нации за этот кошмар, я всё увереннее сжимаю в руке нож и двигаюсь ей на встречу. Она замечает меня слишком поздно - в паре шагов. Но она даже не пытается посторониться, просто поднимает голову и смотрит мне в лицо. Её большие темные глаза полны слёз. И от этого взгляда моё сердце сжимается. Она неуверенно произносит моё имя, и я вижу, как губы её дрожат, всё тело её дрожит. А у меня начинает просыпаться сознание, рука ослабевает и нож падает наземь – в месиво пепла и дождевой воды. Зачем мне мстить тому, кто, как и я, всё потерял – родителей, дом, будущее. В этом нет сомнений, ведь наш дом не видно в этой воронке, даже его смутных очертаний не осталось. Мы с ней одинаково несчастны и наши сердца съедает боль и отчаяние. Я – глупец, что поддался ненависти, когда было нужно открыть двери в сердце для всепрощения и любви. Бережно обняв её за плечи, я предлагаю продолжить путь вместе, возможно мы последние выжившие из этого города и нам нельзя терять друг друга. И мы идём дальше, не зная дороги и направления...