В городе К. много цветов; цветы и совсем нет людей; цветы в городе – эрзац жизни. Есть вокзал, табло: изменения в расписании поездов. Поезда ходят по расписанию. Табло Ersatz пустует.
Состав поезда: три вагона. Уже подан, уже на платформе 3B, уже ждёт, кого? Нас. Пустынно. Платформа длинная, рассчитана на остановку дальних скоростных, и 3B только часть платформы. На дальний пересядем в Пёльтене.
Все места в вагонах окажутся заняты бойскаутами, их походными впечатлениями, рюкзаками; и мы с трудом отыщем в одном из купе небольшое пространство – рядом с громоздким чемоданом и его владельцем, габаритным гражданином дальнего следования.
Четырех дней хватило. Отсутствие людей – уже не событие; всё знакомо: и даже кучка собачьего художества за поворотом. Спускаемся по тропинке к вокзалу. Суббота. Люди, ау, где вы?! Слушай, может, тут у населения сезон отпусков?
Нас обегает подросток; бежит – отмашка резко согнутых в локтях рук, будто сдаёт на время. Сгинул внизу, за уступом кладки. И женский крик наверху, за нашими спинами. Мать? Старшая сестра? Блондинка. В коротком платье – полные бёдра обтянуты. Бежать неудобно, оправляет на ходу платье. Бежит и кричит, задыхаясь.
Я иду осторожно: под ногами полно черешни. Дерево осыпается: ягоды никто не собирает.