В одном из разговоров о музыке речь зашла о том, почему произведения одних композиторов понятны и близки всем, а другие только небольшому кругу слушателей? Меня заинтересовала эта тема, и я решила попытаться сделать небольшой анализ того, какие музыкальные произведения и каким образом становятся популярными у массового слушателя. Под выражением «массовый слушатель» в данном случае я подразумеваю того, кто не получил никакого специального музыкального образования и который не переживает из-за того, что не смог достать абонемента на концерты в Консерваторию. Такой слушатель обычно знакомится с музыкой дома, где телевидение и интернет становятся единственными просветителями, формирующими вкус и прививающими понятия о её ценностях и значении. Практика показывает, что музыкальные программы чаще всего составляются с определёнными повторениями. Это, видимо, делается для того, чтобы любой слушатель легко мог встретиться со знакомым произведением. В такой момент срабатывает «эффект узнавания». Этот эффект играет ключевую роль в формировании слушательских привычек, в чём известный дирижер Николаус Арнонкур видел некую «инфантилизацию» публики. Он считал, что из-за боязни того, что слушатель не распознает музыки, из программ исключаются произведения, которые могли бы стать источником новых эмоциональных открытий. На этом этапе моего короткого исследования всю «вину» за формирование слушательских приоритетов можно было бы свалить на тех, чья деятельность связана со средствами массовой информации. Но ведь их вкусы и пристрастия тоже когда-то и кем-то были сформированы! Поэтому не следует торопиться.
Чтобы узнать, что является наиболее популярным у массового слушателя, достаточно обратить внимание на издания звукозаписывающих компаний. Вошедшие в моду компиляции классической музыки чаще всего содержат фрагменты из следующих произведений:
Симфонии № 9 и № 5 Бетховена
Симфония № 9 «Из Нового Света» Дворжака
Триумфальный марш из оперы «Аида» Верди
Марш из оперы «Кармен» Бизе
«Весна» из «Времён года» Вивальди
Симфония № 40 Моцарта
«Патетическая» и «Лунная» сонаты Бетховена
Квинтет «Форель» Шуберта
Увертюра к опере «Сивильский цирюльник» Россини
«Кармина Бурана» Орфа
«Канон» Пахельбеля
«Так говорил Заратустра» Штрауса
«Болеро» Равеля
«Танец часов» Понкьелли
«Токката и фуга ре минор» Баха
«Маленькая ночная серенада» Моцарта
«К Элизе» Бетховена
Концерт № 1 Чайковского
«Лунный свет» Дебюсси
«Полёт шмеля» Римского-Корсакова
Кстати, прочитав этот перечень, вы тоже можете проверить себя на знакомство с этими произведениями.
Пытаясь ответить на вопрос, по какому всё-таки принципу эта музыка попала в разряд популярной, первым делом предположу, что дело в красивой, запоминающейся мелодии и характерном, ярком ритмическом рисунке. Как говорил Артур Шопенгауэр: «Музыка – настоящий универсальный язык, который понимается всюду. Значительная, многоговорящая мелодия очень быстро обходит весь земной шар, а бедная смыслом и маловыразительная тотчас замолкает». Начав разговор о мелодии, логичным было бы считать, что слушателю должны быть близки те произведения, которые напоминали бы ему родную, традиционную музыку. Но обратите внимание, что ни в одном из взятых для примера произведений нет прямого фольклорного цитирования напевов, характерных для национального колорита тех мест, где родился и жил композитор. Получается, что национальное начало в музыке не является качеством, которое близко всем слушателям без исключения. Строго говоря, понятие «национального» в музыке появилось относительно недавно. Историческое музыковедение применяет его лишь к сочинениям композиторов-националистов, т.е. с того момента, когда во второй половине XIX, начале XX века появились национальные композиторские школы – русская, польская, чешская, венгерская, норвежская. Наиболее ярко идея «национального» выразилась в творчестве русской «Могучей кучки», композиторы которой боролись против малейшего намёка на «универсальность» в музыке, обратившись в своём искусстве к песенному, а в области симфонической музыки – к программному жанру. И что же получилось в результате? А то, что их музыке предпочитают музыку П. И. Чайковского, которого они осуждали за абстрактность и условность воплощаемых тем. Говоря о немецко-австрийском национализме, вспоминается утверждение, что основные установки на создание произведений этнографического и эпического свойства сформировались в творчестве Р. Вагнера. Здесь, однако, следует чётко понимать, что это отражается не в обращении к народно-бытовому музыкальному материалу, а только в материале текстовом. Я совершенно уверена, что когда звучит исключительное по своей красоте и глубине вступление к опере «Лоэнгрин» или «Тангейзер», мало кто из слушателей задумывается над литературным или историческим источником произведения. Если фольклорная музыка легко распознаётся представителями той или иной общности людей именно по причине её частого использования в быту, то музыка художественная всегда старалась обособиться от эстетики каждодневности и избегала локальных характеристик. Другими словами, классическая музыка всегда тяготела к эстетике универсальной, которая, в конечном счёте, доступна и понятна всем.