В одном из журналов таинственного и такого далекого для нас Дальнего Востока появился рассказ жительницы этого региона про счастливую любовь. Причем, про любовь не где-нибудь, а в благословенной Франции. Осуществленная на деле сказка про дальневосточную Золушку. О том, как наша не гнушающаяся чужими языками соотечественница вышла замуж в благословенной Франции. Причем за очень обаятельного и обеспеченного француза. Как ни странно, приехал в Хабаровск аж из Парижа реальный француз брать в жены реальную возлюбленную... хабаровчанку. Представляете? Из самого Парижа! И ведь приехал брать замуж простую, но умную русскую девушку! Это - КРУТО! Отрадно, что есть еще мужчины... во французских селеньях.
Однако, чего уж греха таить, не то что французы, некоторые соотечественники все еще думают, что в столице Хабаровского края медведи до сих пор по улицам ходят. Очень трогательный и почти святочный рассказ про любовь между хабаровчанкой и обеспеченным французом. С потрясающим хэппи-эндом. Голливуд отдыхает. А я знаю, что в жизни и не такие хэппи-энды бывают. Дочь моего одноклассника тоже взяли замуж во Францию из Хабаровска, да еще с ребеночком от ее первого брака. И поверьте, что живут -счастливо. Дочка одноклассника тому французу еще двух мальчишек родила. Вот и сдувает этот с француз пылинки со своей любимой и единственной русской Золушки.
Но чем-то не понравился этот милый рассказ про любовь со счастливым концом одной молодой читательнице студентке Ирине Валовановой. Судя по всему, не давали спокойно спать студентке Ирине лавры нашего незабвенного критика, известного всем еще со школьной скамьи под именем неистового Виссариона. Я имею ввиду Белинского. И вот, ничтоже сумняшися, наша младая оппозиционерка решила тиснуть умный по ее мнению, «коммент». И заодно прищучить редакцию, которая, видимо, уже не раз ее глупые «комменты» удаляла.
Привожу «коммент» студентки Валовановой к рассказу про любовь со счастливым концом, с сохранением орфографии и стиля младой критикессы: «Убили рубрику :-( скучно, как в позе миссионеров.. хотя, вероятно, большинство так и живет-поживает, без искры в собственной жизни, восторгаясь скучно написанными безыскусными байками... интересно, удалят ли этот пост, как удаляли многие предыдущие? вот она, свобода слова.. или со сменой редактора Лучшее, действительно, станет ЛУЧШИМ?»
Автор рассказа, соотечественница критикессы и сама живет во Франции. Она и ее читатели стали на защиту любви со счастливым концом. Как водится, развернулась широкая дискуссия на заданную тему.
Было любопытно почитать пикировку автора с брюзжавшей от скуки продвинутой читательницей. Ей Богу, брюзжание молодежи читать занятно. Тем более, что наша скучающая студентка направила свой ядовитый сарказм не столько на автора, сколько на редакцию журнала. Но автор мужественно приняла удар на себя. Она-то усиленно потрудилась над своим очаровательным рассказом. И хотела поделиться с читателем этой, действительно, почти святочной историей. И что с того? Каких только хэппи-эндов нам не подбрасывает жизнь! Однако сие не ведомо нашей скучающей студентке. В силу молодецкой оппозиционности студентка за свою скуку пригвоздила к позорному столбу редакцию, а вовсе не автора рассказа.
Видимо, сильно продвинутая в этом вопросе студентка точно знает, КАКУЮ именно позу занимали экстремалы-миссионеры, ехавшие вовлекать в христианскую веру северо-американских индейцев. Осталось только неясным, в какой именно ПОЗЕ христианские миссионеры испытывали скуку? И на мой взгляд, автор напрасно обижается за то, что юная оппозиционерка назвала ее рассказ безыскусным. Так ведь и Пушкин, светоч наш, тоже очень безыскусные байки писал. «Повести Белкина», к примеру. Школьница Валованова, полагаю, тоже «в позе миссионера», читала, корчась от скуки, «Метель», «Барышню-крестьянку» или «Выстрел». Однако, вряд ли она рискнула бы написать в школьном сочинении, что она «корчилась от скуки в позе миссионера», почитывая «Повести Белкина».
В школьные годы наша критекесса не получила бы хорошей оценки за такое сомнительное… сочиненьице. Зато в своих «комментах» она оторвалась по полной программе на редакции и на совсем не именитом авторе. Вероятно при этом она очень сексуально корчилась от скуки в позе миссионера. Из-за своей личной «жизни без искры». Дорвавшись до конституционной свободы слова, студентка Ирина и вовсе претендует на истину в последней инстанции. А самое главное, она точно знает, что «неуд» за глупый «коммент» никто не поставит. И азартно подначивает редакцию: «А вам слабо? То-то же! У нас в Конституции про свободу слова точно написано! Не имеете права! И не смейте мой идиотский «коммент» выбрасывать! Долой редактора!»
Господи, послушай мою просьбу старой ворчуньи! Прости ей, ибо сама не понимает, ЧТО пишет, скучающая в не больно-то сексуальной позе миссионера студентка Валованова!