Египетские арабы – люди, всегда готовые улыбнуться. Возможно, такова лишь часть населения, отфильтрованная бизнесом в Хургаду, Шарм-эль-Шейх и иные туристические резервации. Заулыбаешься, если 60% бюджета страны формируют доходы от туризма. Но первое, что я увидел уже в погранзоне аэропорта Шарм-эль-Шейха в 2010 году и чем был неприятно поражен, так это как раз неулыбчивость и «заточенность» персонала аэропорта на конфликт. А ведь я привык, что данные признаки является исключительным достоянием Отечества.
В Египте виза покупается в аэропорту в виде марки за 15 долларов. Заполняешь латинскими буквами квиток из пяти строчек, отдаешь в окошко деньги, и - «пожалте бриться» - на паспортный контроль, дорогой гость. К улыбающимся гидам, носильщикам, продавцам Duty free и т.д. Но в этот раз все было не так. Окон, в которых продавали марки-визы, было всего два (а прилетело одновременно два «Боинга»); зато в самом удобном месте зала были установлены стойки, за которыми полдюжины хорошо откормленных ребят помогали заполнять эти квитки и тут же вклеивали в паспорта визы.
Брали они за этот «пакет» услуг 20 долларов. Обслуживались туристы (а желающих набралось немало) споро, но как-то не по-арабски, без артистизма, шуточек-улыбочек. Да и выражения лиц у «откормленных» было, как у сутенеров возле Третьяковской галереи, предлагающих пожилым, хорошо одетым любителям Врубеля в экскурсоводы молоденьких девиц, одетых в стиле «непоседа из 6 «Б» класса». Половина пассажиров быстро смекнула, что 5 долларов с них берут просто так, и вытянулась длинным хвостом в окошко за 15-долларовой визой. Служащий же за этим окошком творил чиновничий беспредел: со 100-долларовых купюр у него не было сдачи, купюры по одному доллару он не брал и т.д. Было досадно, но и смешно. Дело в том, что фонетика арабского языка позволяет арабам произносить выученные русские слова практически без акцента. И когда служащий в окне выкрикивал с озлобленно-мрачным выражением отрывистые русские фразы: «Не берем! Быстро! Давай только деньги! Уходи!» казалось, что это распоясавшийся русскоговорящий чеченец продает жаждущим сверхдешёвые паи в долевом строительстве жилья с видом на Кремль и Красную площадь.
Впрочем, все разрешилось довольно быстро, и визы были куплены. Поначалу я отнес эту неприятность к единичной деформации местных нравов. Пусть уж лучше пограничники зарабатывают на нерегламентированных услугах, чем за деньги пропускают к палестинцам всякие там «стингеры». Увы, вскоре после того, как я убедился, что моя кровать в Мариотте утратила чудесную способность делать меня счастливым, подобного рода факты поведения египтян стали встречаться с пугающей регулярностью. Я стал разбираться почему. И вот что у меня получилось.
В восточных межличностных отношениях огромное значение имеет слово «бакшиш» (в данном случае - чаевые). В египетской же курортной культуре значение бакшиша из огромного превратилось в решающее. Так было всегда. Начавшееся с франко-английской колонизации, продолженное немецко-итальянской туристической экспансией, значение бакшиша в отношениях египтян с иноземцами всё усиливалось. Но замечу, усиливалось, оставаясь неизменным качественно. Пусть бакшиш стал для работающих в сфере услуг главным источником дохода. Он оставался подарком от чистого сердца за услуги, которые оказывают туристу улыбающиеся тоже от чистого сердца, ребята. Словом, культура бакшиша оказалась вполне совместимой с европейской ритуальной формой благодарности – чаевыми.
Коммерциализация отдыха на Красном море почти сто лет эволюционировала в направлении индустриализации туризма с восточной спецификой. От Запада - работа и чаевые (бакшиш), от египтян - низкие цены и высокое качество услуг. Но случилось страшное. Куда более страшное для курортного бизнеса Египта, чем приплывшие к пляжам Шарм-эль-Шейха акулы-людоеды. Вернее акулы-людоеды, в местах, где их отродясь не было, стали мистическим знаком этого страшного… С просторов бывшего СССР, главным образом из России, а затем Украины, Белоруссии и Казахстана хлынули русскоговорящие отдыхающие.
Начавшийся в середине девяностых, к 2010 году количественный рост русских привел к качественному изменению психологической атмосферы курорта, а за ней - неизбежную деградацию всей окружающей среды. Египетская курортная сфера услуг готова была принять от русских всё: и разухабистый алкоголизм, и бесцеремонность по отношению к окружающим, и дикое поведение за «шведским столом», даже воровство инвентаря из номеров; не могла она принять от посланцев просторов СНГ только одного – полного непонимания, а потому игнорирования культуры бакшиша. Для краткости и ясности, что я под этим имею в виду, приведу вполне реальные примеры. Хороший отель. В нем всегда живут преимущественно итальянцы. Шадам ежедневно убирает там закрепленные за ним номера. И он знает, что практически ежедневно получит оставленный ушедшими купаться постояльцами доллар.
Ну, могут быть выпадения. Уехали гости на экскурсию на пару дней. Но все же источник довольно стабильный. Этот бакшиш еще и не весь предназначен Шадаму, ведь он встроен в иерархию отношений с коллегами и начальством. Вдруг в номера Шадама заселяются русские. И поток однодолларовых или египетских пятифунтовых бумажечек иссякает… У русских масса достоинств, которые ценят египтяне. Русские много тратят, особенно на всякий сувенирный вздор, бывают неадекватно щедры, - только они с такой охотой потребляют ядовитый местный алкоголь, после чего активно эксплуатируют дорогущие водные развлечения, типа катания на банане за катером… Но уничтожить системную составляющую курортного бизнеса – бакшиш - египтяне, конечно, никому не позволят. Поэтому начинается деформация стандартных отношений… Только разместившись в номере по приезду, я выхожу в коридор и быстро нахожу своего Шадама. Они в это время обязательно где-то рядом. Здороваюсь. Спрашиваю его про жизнь и семью. Потом говорю ему, что с пляжа мы приходим переодеваться к обеду в 13 часов. Даю ему доллар и еще ручку с логотипом страховой компании «Энергогарант». Шадам берет деньги, как и предписано традицией, не глядя, зато по детски любуется грошовой ручкой; по выражению лица я вижу, что он благодарен мне и искренне рад общению. Больше мы его практически не видели. Номер убирался безупречно и в наше отсутствие, за это каждый день Шадам находил на одеяле свой доллар.
А вот наши, тоже русские соседи, поддержанные несколькими земляками, уже по прошествии нескольких дней сетовали русскому представителю турфирмы: «Как только мы возвращаемся, в номер приходят убираться! Из полотенец все время крутят лебедей, а пузырьки шампуня и крема после загара взамен пустых дают после второго напоминания!» От себя добавлю, что у таких постояльцев еще и засоряется сток - то в душе, то в раковине, то перестает включаться кондиционер или телевизор. Не нужно быть сильно проницательным, чтобы понять – прислуга напоминает о себе всеми доступными ей средствами.
И вот, что любопытно, большинство русских нарушителей традиции бакшиша в конце концов сдаются. Но это уже ничего не меняет. Я наблюдал в открытую дверь чужого номера, как брюхатый соотечественник с золотой унитазной цепочкой на шее, нависнув над уборщиком, с купюрой в руке вещал:
- Вот тебе двадцать долларов! Убирай номер утром и хорошо. А если ты, сука, еще хоть раз припрешься после обеда, я тебя в толчке утоплю…
Эту тираду мужик произносил несколько раз, все более повышая голос, полагая, видимо, что чем громче русская речь, тем основательнее проникнется своей миссией уборщик, даже по-английски не знающий, что такое «сука», «припереться» и «толчок». Тем не менее, двадцатку уборщик взял и потом долго еще в некотором оцепенении стоял в коридоре, что-то тихо бормоча на арабском. Через несколько дней на пляже моя жена спросила этого мужика, наладилось ли у них с уборкой номера. На что тот, с присущей этой породе людей образностью и лаконичностью ответил:
- Хрен там! (здесь дан цензурный вариант фразы – прим. автора ).
После чего принялся бранить арабскую нацию за леность и неблагодарность. А по мне, так поведение уборщика вполне логично. Если он, создавая в меру сил неудобства жадному русскому, «срубил» с него двадцатку, - вдвое больше, чем ему оставят за две недели итальянцы, немцы или редкие нормальные русские, то он справедливо полагает, что больше этот толстяк ему уже ничего не даст. Зачем стараться, если есть правильные гости, которым нужно по-прежнему всё делать качественно, справедливо ожидая бакшиш. Так что формальная логика (есть такая научная дисциплина) во всем мире одинакова, а национальная логика везде разная, и наблюдение ее особенностей, вообще-то говоря, и является целью вменяемых туристов, даже если они никогда над этим не задумывались.
Похожа ситуация и в ресторанах гостиниц, только с большим ущербом для репутации русских. Место ведь публичное. В пакете услуг для русских туристов, в частности и в Мариотте, предусмотрено питание «all-inclusive». Русские, взросшие на турецком варианте этого стандарта, предполагающего краны с алкоголем в свободном доступе, тут же вступают в клинч с ресторанной обслугой. Дело в том, что в Египте «включены» только напитки (безалкогольные, вино и пиво) за обедом и ужином, которые нужно заказывать официанту. Русские, не дающие официантам на чай, обслуживанием официантов крайне недовольны. Дело в том, что если они заказали себе вначале, скажем, бокал вина, а потом захотели чего-то еще, повторить заказ из-за неуловимости официанта становится делом сложным и нервным. Поэтому значительная часть русских и, особенно, украинцев делают первый заказ примерно так: сок (апельсиновых - два, ананасовых - два, манго - 4, гуава -2), вина (два белых, два красных) и два чая. Официанты, не моргнув глазом, все это приносят, им не жалко, не их. Столики, за которыми сидят пары с просторов СНГ, видны издалека. Нетрудно догадаться, что все это не выпивается, а заказывается для удобства (так и хочется добавить и из жлобства).
Официанты уже после первого ужина четко запоминают клиентов, дающих на чай (бакшиш), и впоследствии обслуживают их безупречно, внимательно следят за чистотой стола, приносят напитки непосредственно к блюду, меняют приборы, можно даже не ходить к шведскому столу, а просить принести официанта, если сможешь объяснить что. Но давать на чай нужно не тогда, когда в тебе взыграла щедрость, а систематически, и еще лучше садиться за столик к одному и тому же официанту - они ревнивы… Есть еще масса тонкостей в сфере, которую я называл культурой бакшиша.
Но уже эти непридуманные и типичные примеры, как мне представляется, подтверждают мою грустную гипотезу о начавшихся негативных изменениях в окружающей природной и культурной среде египетских курортов. И как знать, только ли египетских? Но почему именно русские, а не англичане или немцы, которые все еще в численном превосходстве на курортах и тоже, так сказать, «не подарки» в культуре поведения, стали столь губительны для этих благословенных морских красот?
Русскоговорящее население СНГ не является носителем традиции. Я бы сказал больше: поколения, выросшие в СССР и воспитанные ими дети, почти утратили осознание себя, как «русского народа». Именно поэтому вместо русского или даже российского народа я предпочитаю использовать термин «русскоговорящее население». Это - результат семидесятилетнего подавления национальных традиций. Иными словами, мы - люди (к себе я это отношу в полной мере), лишенные наследства национальной традиционности. Традиции - базовый элемент веры. Будь то традиции религиозные, ритуальные, сексуальные или бытовые. Мы их с рождения воспринимаем на веру. Ведь когда мать говорит своему малышу: «Это - нельзя», и добивается исполнения запрета, она не объясняет ему почему (ядовито, горячо и т.п.). Опыт – «сын ошибок трудных», в познании мира и формировании самодостаточности личности обычно приходит в виде наложения на формируемую с младенчества национальную традиционность.
Мы в силу печальных обстоятельств истории XX века были этого лишены. Но, пройдя через горнила лишения национальной памяти и расчистив этот участок мозга, русские, конечно, получили компенсацию (от Дарвина ли, от Бога - не знаю.) Назову некоторые из них:
Россияне смелы до глупости, вплоть до отключения инстинкта самосохранения.
Россияне незаконопослушны. Они не боятся и даже любят нарушать закон. Не останавливает их угроза самого жесткого наказания.
Россияне самоцентричны. Их субъективное восприятие мироустройства таково: «В центре - я, вокруг - все остальные, и где-то на недосягаемой высоте - Бог». Религиозность россиян основывается не на поиске пути к Богу (пути к спасению), а поиску доказательств, что Бог есть. Но об этом - в другом месте.
И, наконец: современные россияне независимо от пола и возраста очень агрессивны…
Есть еще несколько важных характеристик так называемой ментальности русскоговорящего населения, но для целей этого повествования перечисленных вполне достаточно. В отличие от русских, арабы - ярко выраженные носители национальной традиционности. Достаточно высокий уровень традиций поддерживается и нациями современной западной Европы. Поэтому, когда немецкая или английская традиционность сталкивается с арабской, могут происходить трения и даже конфликты, но status quo в конечном итоге сохраняется. Каждый остается при своих, чуть внеся коррективы-уступки в поведение на территории, где он гость.
Совсем другое дело, когда фундаментальная арабская традиция сталкивается с нашествием людей, для которых ценность традиции отсутствует на уровне подсознания. Начинается ломка. Англичанка может появиться на «променадной» улице египетского курорта в шортах и топике, но на арабский рынок оденется с уважением к местной традиции. Русская же женщина (замечу, - не проститутка) может придти на рынок в туалете, который даже гениталии полностью не прикрывает. Надо понимать, что творится с мужчинами-арабами, большинство из которых до брака вообще обнаженную женщину не видит. Но даже это не позволяет арабам нарушить традицию корректного отношения к русскоговорящей женщине. Для того чтобы они начали приставать, женщина должна хотя бы взглянуть на них определённым образом. Поэтому рассказ о непочтительности и сексуальной агрессивности арабов - ложь, распространяемая не очень умными дамами с сексуальными проблемами, провоцирующими темпераментных южан.
Примерам неуважительного отношения (и даже прямого, агрессивного попрания) русскоговорящими туристами местных традиций несть числа. Думаю, что они своей численностью превосходят подобного рода действия всех других национальностей, вместе взятых. Вот этого культурная среда уже выдержать не может; она начинает меняться, а, вернее, деградировать. У местного населения начинает формироваться всё более заметная прослойка людей, которые не хотят распространять культуру отношений, предписываемых национальной традицией, по отношению к туристам. Отсюда учащающиеся, хотя и все еще редкие, факты неуважительного отношения к женщинам, агрессивность и небрежность в обслуживании клиентов, и даже воровство.
Все становится гораздо проще, если, скажем, традиционную арабскую установку «к чужой женщине нельзя прикасаться» дополнить нетрадиционным «если эта женщина не потаскуха». Дальше - больше. А как отличить порядочную женщину от непорядочной? Да просто. Потаскухи публично демонстрируют половые признаки и строят глазки. А кто так себя ведет на египетских курортах? Далее любой непредвзятый и вдумчивый читатель, отдыхавший в Египте, самостоятельно найдет немало аналогичных примеров ломки национальных традиций под воздействием русскоговорящей экспансии в самых разных отношениях между курортниками и местным населением. Но если бы деградировала только среда межличностных отношений на курортах, то проблема решалась бы довольно просто. Уже существуют, в том числе и в Шарм-эль-Шейхе, огромные «пятизвёздочники» – резервации, «заточенные» исключительно для русскоязычных посланцев с просторов СНГ.
Но вслед за культурной деградацией начинает необратимо портится и природная среда, причем это не просто техногенная деградация (когда утрачивается многообразие и красота живого), которая неизбежно сопровождает освоение курортами дикой природы. Мне кажется, существует неочевидная связь между исчезновением многовековых (традиционных) укладов жизни местного населения и своеобразными процессами изменения природной среды. Когда природа не умирает под натиском нетрадиционного поведения людей, а являет себя также в нетипичных и, увы, чудовищных формах, подобно акулам-людоедам, вдруг явившимся на традиционно безопасные мелководья коралловых пляжей Шарм-эль-Шейха. Но эта гипотеза уже для другого рассказа.
Продолжение следует