Сосед-индус, занимавший крайнее кресло в нашей тройке, выронил пластиковую вилку и c негодованием посмотрел на меня.
- Something wrong? – спросил я, делая вид, что ничего не понял и допил остаток коньяка. – Не хило! А что, в каждом самолёте конину дают?
- Ром, не забывай, что мы летим «свиссом», так что, уважай соседей и не позорь Россию.
Индус поднял вилку и тихо спросил меня:
- A you the Russion citizen?
- How'd you know?
- Rude behavior…
- We’ are sorry for behaving bad, - поспешил ответить Антон, улыбаясь во весь рот и прикладывая руку к сердцу.
Индус улыбнулся и протянул мне свою бутылку коньяка.
Спиртное локализовало страх, так что в такси я чувствовал себя царём зверей. Центр Африки. Экватор. Найроби. Такси. Я вспомнил школьную карту на уроках географии и учительницу, рассказывающую нам об этом континенте. Мог ли я даже мечтать о том, что когда-нибудь мне представится случай побывать там. Из такси я во все глаза таращился на стеклянные небоскрёбы, пальмы вдоль улиц, вросших в асфальт и, конечно же, людей. Как ни странно, жители Найроби носили одежду Москвы 70-х годов: мужчины – брюки и рубашку навыпуск, а женщины – простенькие платья и длинные юбки. Никакого молодёжного выпендрёжа с короткими юбками, оголёнными плечами и пупками я не заметил. Некоторые женщины носили бизнес костюм: юбку и пиджак, деловой уклад их жизни выдавала быстрая походка и разговор по телефону. Странно, но курящих и пьющих пиво на улице я не заметил. Никто не подрезал нас, не мчался с бешеной скоростью, включив «мигалку» и «крякалку». Казалось, всем потоком городского транспорта управлял один композитор, предварительно расписав всем музыкантам одинаковые монотонные партитуры.
- Антош, что-то я не вижу ни одной…
- Ром, а ты думал, что работницы невидимого фронта кинутся к тебе с распростёртыми…На это есть ночные клубы.
Своё появление в новом месте каждый человек воспринимает по-разному: для кого-то это просто люди и дома, а для кого-то это знакомство со страной, в которой ранее не был и, возможно, не будет больше никогда. Синдром туриста. Конечно, с философской точки зрения, в любой точке земного шара есть люди, флора, фауна, глина, камни, а для путешественника это совсем другое понятие: новый, открытый для себя мир, знакомство с народом, его историй, культурой, с городами, которые построили задолго до тебя, и теперь ты смело можешь оставить свой след в истории страны.
- Антон, какой родной язык Кении? – вдруг спросил я.
- Официальный английский, но местное население общается на суахили.
- Это что за фрукт?
- Смесь арабского и банту.
Скоро мы благополучно прибыли в местный аэропорт, в котором нам сообщили, что Момбаса не принимает, а поезда сегодня нет.
- У нас есть два варианта: такси и автобус, - решительно сказал Антон, отрываясь от путеводителя, купленного в Барселоне.
- Но, взяв такси, мы рискуем быть ограбленными.
- Или убитыми
С горем пополам мы отыскали так называемую автостанцию, у которой на парах стояли развалившийся автобус и транспортное средство, отдалённо напоминающее маршрутку.
- На какой свалке выудили этот хлам? – удивился я.
- Да, ты прав: эти динозавры старше нас лет на двадцать.
Дотошно оценив состояние двух железных кляч, мы выбрали автобус и, купив билеты, упали на свободные задние места.
- Кондиционера тут, конечно, нет, - промямлил я сам себе, вытирая пот, струящийся по всему телу.
Антон снял футболку, сандалии и, точно радио, объявил:
- Девять часов, а жара не спадает. Думаю, ночью прохладней будет.
- Как, ночью?
- Вот так. По расписанию мы прибудем в Момбасу в пять утра.
Пассажиры, в основном женщины среднего возраста, горячо обсуждали проблемы, не обращая на нас никакого внимания. По примеру Антона, я откинулся на ободранную дермантиновую спинку и закрыл глаза, но несколько голосов оборвали мою надежду на сон: все три свободных места возле нас заняли три девушки. Одна из них сняла самодельный рюкзак из-за спины и достала оттуда грудного ребёнка. Малыш заплакал, а девушка, не стесняясь нас, подняла майку и успокоила ребёнка грудью. Пестрота одежды пассажиров бросалась в глаза: женщины были одеты в платья яркой расцветки, а мужчины в светлые рубашки. Зато наряд и внешний вид наших соседок заметно отличался от одежды других провинциалок: яркие шорты, шлёпанцы и топы без лифчика, кудрявые, слегка слипшиеся волосы среднего размера и дешёвая бижутерия завершали портрет весёлой троицы. Я во все глаза рассматривал девушек и малыша, усердно сосущего тёмно-коричневую увесистую грудь.
- Антон, к какой группе принадлежат эти особи женского пола?
Как назло, мы разместились на крайних местах и не могли толком поговорить, но друг всё-таки ответил на мой вопрос:
- Это банту.
- Почему ты так думаешь?
Лисичкин тут же открыл требуемую страничку в телефоне и прочёл:
- У банту аппетитные формы.
Моя соседка прижала меня к окну, так что теперь я был в полном контакте, вдыхая запах дешёвой косметики и ощущая её горячую плоть. Девушки наперебой давали советы молодой маме и громко смеялись. Вдруг, моя шоколадка повернулась ко мне и спросила:
- Jumbo, what a beatiful child we would create!
Я не ожидал такого резкого поворота, раскрыл рот от удивления и вытянул голову, чтобы увидеть Антона.
- Ром, ты понял, что она спросила?
- Конечно.
- Ну, так общайся. Как раз и узнаешь, насколько силён в английском.
Девушки замерли, ожидая ответа джамбо, то есть, меня.
- Are you serious?
- Of course. So, what you think? – не отступала шоколадка, сверля меня зелёными глазами.
Я не думал, что intro будет таким неожиданным, откровенным, до безумия простым и ненавязчивым. Наши новые знакомые оказались сёстрами и направлялись, как и мы, в Момбасу. Моя соседка, Люси, обняла меня, щекоча своими кудряшками лицо и продолжая общаться с сёстрами. Честно говоря, я обрадовался такому соседству, вспоминая о своей миссии в этой экваториальной стране.
Автобус, между тем, тронулся, прокатил нас по городу и скоро выехал на ухабистую грунтовку, которую только внатяжку можно было назвать дорогой. Салон моментально наполнился пылью, заставляя нас постоянно чихать.
- Да, уж, - не выдержал Антон, - теперь я знаю, что дороги в России не худшие в мире.
Каждый раз, когда задние колёса попадали в яму, наша пятёрка высоко подлетала, приземляясь на мягкий поролон. Чтобы не вывалиться из тесной обоймы, я обнял Люси за талию, но она сразу же, бесцеремонно переместила мою пятерню себе под майку. Гвардеец моментально потребовал полного контакта, и я невольно начал вспоминать «нужные» слова на суахили. Антон вёл непринуждённую беседу с Грейс, своей соседкой, которая так же, как Люси, не страдала отсутствием форм. Батоны Люси оказались настолько упругими и тёплыми, что я был готов тот час же приступить к исполнению своих должностных обязанностей.
Кровавое раскалённое солнце клонилось к закату, за окном мелькали виды африканской саванны вперемешку с глинобитными сараями придорожных селений, а я мечтал быстрей добраться до океана и окунуться в его прохладе.
- Roman, would you like to have some miraa?
Люси извлекла из сумочки щепотку тёртой травы, отделила половину и положила в рот, остаток отдала мне. Рискуя быть отвергнутым ею, я сделал то же самое и сразу ощутил горечь во рту. Лицо моё перекосилось, сузилось, из глаз потекли слёзы. Увидев этот реальный ролик, тройка дружно рассмеялась. Довольно скоро рецепторы ротовой полости перестали реагировать на внешний раздражитель, я повернулся к Антону, пытаясь что-то произнести, но он тоже от души смеялся над моей дегустацией. Тряска уже не так раздражала меня: каждое приземление моё тело принимало как батут, пыль в салоне превратилась в туман, а автобус - в корабль, уносящий нас в глубину африканской саванны.
Меня разбудил горячий поцелуй Люси.
- Mzungu, wake up! Let's go out!
- What’s up?
- A bus has broken.
Тихая тропическая ночь с полной луной зависла над высокой травой саванны.
- Антош, что случилось?
- Автобус сломался.
- И что теперь?
Снаружи раздавался звук и недовольный мужской голос.
- Теперь водила чинит это барахло, а пассажиры вышли подышать свежим воздухом, - сказал Антон и вместе с Грей покинул салон.
Люси обняла меня.
- What happend to me?
- You’r simply tied.
- What did you take me? Drug?
- It’s kind of…Usially we use this remedy.
Прихватив сумку, я вышел из автобуса. Освещённая луной, Люси напоминала вампира, а я – ягнёнка, покорно шедшего на заклание. Когда мы прошли полсотни метров по траве, я спросил девушку:
- Where is my friend?
- Мы здесь, Ром, совсем недалеко от вас, - откликнулся друг.
- How long a bus will be repairing?
- Don’t worry, we got time, - успокоила меня Люси.
Дайкин предупреждал меня о возможности заражения, и я даже вспомнил название местной фирмы, производящей концентраптивы.
- Got а «trust»?
Из соседнего отсека донеслись звуки любовного состязания.
- Don’t be afraid. I’m not AIDs patient.
Вдруг, тишину ночи нарушил звук заведённого двигателя. Я радостно дёрнулся, думая бежать к дороге, но автобус тронулся, дал по газам и исчез в темноте ночной саванны.
- Keep going, - прошептала ночная фея, целуя меня в губы.
- Is it a driver's joke? – тихо спросил я, заходя к ней в гости.
Рёв, раздавшийся поблизости, заставил вздрогнуть.
- What’s the voice?
- It’s a lion.
- Lion? Have you gone crazy?
- Cool off, it not a hungry.
Перспектива стать добычей хищника не обрадовала меня, а рабочий инструмент мигом потерял свою твёрдость. Не желая показаться трусом, я продолжал движение, но рык повторился.
- What a lion come from?
- From National park. Never mind!
Смелость аборигенки успокоила гвардейца, и он нашёл в себе силы закончить свою партию. Я нащупал одежду, но шелест травы заставил меня оцепенеть от ужаса.