5.
Что такое вечность? Вечность – не отсутствие движения времени как такового; это отсутствие любого движения. Возьмем как пример мальчика, играющегося с мячиком на поляне.
Светит солнце. Теплое, летнее, оно освещает эту небольшую сцену, на которую обращен наш взор, оно же и играется с тенями. Мы можем наблюдать, как он развлекается со своей игрушкой, бросает об землю и ловит после отскока, движением ноги приводит его в движение и, радостно улыбаясь и заливаясь свежим, еще не отсыревшим, смехом, бежит за этой кожаной сферой. Это картина, которую мы с легкостью можем встретить в своей жизни. Даже невозможно приблизительно подсчитать, сколько мальчиков со сколькими мячами играют на скольких полянах. Это совершенно обыкновенное и мало любопытное (разве что для молодых отцов и матерей, или людей, желающих ими стать) зрелище, которое каждый человек может воссоздать в своей голове, даже если раньше он не видел данной картины. Могут быть совершенно различные мячи, не похожие друг на друга цветом кожи, глаз, одежды дети, никто не запротестует даже по поводу многочисленных представлений о поляне, где может играть именно моё видение мальчика с моим видением мяча в моё видение игры с этим спортивным снарядом. Всё это не суть важно, мелочи. Незначительные детали, которыми можно жонглировать на ходу, а суть останется нетронутой. Однако…
Однако из этих трёх элементов – мяч, поляна, мальчик - можно с легкостью вытащить один. Даже не столько удалить его из небольшого мирка, созданного совместным усилием мысли и воображения, сколько лишить его движения, импульса, энергии. Удалив предмет (или человека) отсюда, мы совершенно спокойно сможем продолжать наблюдение, включив в него, допустим, колебания деревьев под стремительной силой ветра или им же гонимые облака на плоском небосводе. Важно обездвижить один из объектов наблюдения. Что же произойдёт тогда?
Пока мальчик, но еще не юноша, несётся вдоль длинной травы, с задорным огоньком в глазах, которого хватило бы на всю ……….. библиотеку. Бежит и с игривостью, которая есть только в хищниках и только в молодых «убийцах» по природе, вкушает будущий полёт шара ввысь и вновь об землю. Нетронутый сознательным ограничителем скорости, мальчик слышит в ушах легкий, но подбадривающий свист ветра в ушах и, тщательно выбирая ударную ногу, подстраивается под неточный, но сильный удар – такой обычно называют «на удачу». Невольно идёт повторение жестов и мимики, которые он наверняка застал во время трансляции футбольного матча или же просто вживую видел во дворе, где играют старшеклассники, а может, и его брат. Так или иначе, губа прикушена, а правая нога согнута в предударном положении. Меньше секунды отделяет нас от наблюдения за недолгим, но зрелищным полётом футбольного мяча вглубь леса. Предвкушаете свист ветра, треск веток, крик испуганной вороны и потрепанное состояние мяча, образовавшееся ровно после одного такого удара?
Но мы вмешаемся в картину подобного рода. Что же произойдёт?
Мальчик ударит по мячу, но он не сдвинется с места и даже не деформируется.
Мяч катится в кусты и наезжает (буквально, не подумайте) на притаившуюся там живность – например, ежа, муравья или, если всё достало обладателя фантазии, волка. Вам действительно интересно, что сделает с человеческой личинкой машина для насилия и жесточайшей охоты? Включите телевизор и наслаждайтесь этим в одиночку, там этого вполне достаточно по вечерним новостям. Не забудьте закрыться, а то потом придётся долго и максимально складно изворачиваться, перед этим не забыв выключить телеприёмник.
Но мяч катится дальше, а вот ребёнок остался полностью неподвижен. Вам еще не кажется это странным? Правда? А то, что он замер в той же позе, в которой мы оставили его и переключили внимание на мяч? Это трудно объяснимо с точки зрения, но давайте постараемся. Ведь только что мы парализовали, обездвижили, остановили, погасили потенциальную энергию этого молодого создания.
Мальчик разбегается по окаменевшей траве, пробиваясь через воздушные барьеры, стенами выросшими на его пути, и наносит таки удар по мячу. Он, выписав в пространстве дугу, сталкивается с неискусственно затвердевшим чучелом кукушки и, не способный поколебать хоть на сантиметр природный фонарный столб под названием «дуб», упал вниз. Достаточно условно, но мы оставили их вдвоём – мяч и человека.
Впрочем, если не вдаваться в детали, всё это можно представить и объяснить. Тут мяч тяжелый, там мальчик замер от увиденной красоты птицы смешанных лесов, здесь просто нет ветра и….. Сами придумаете, правда?
Неясным остаётся лишь один вопрос. Что же будет, если остановить сразу все элементы?
Будет то, что случилось с Городом.
Всепожирающее пламя кровавой бойни бурным красным цветом сожгло всё, до чего не дошёл тротил. Город всё сильнее и сильнее сравнивался с землей, как будто какой-то карапуз решил под конец своей игры сломать замок из песка, озвучивая как крики погибающих, так и радостный гогот убивающих. Лисица-стихия прыгала с одного берег на другой, сладостно тявкая и играясь со своими жертвами. Первым пал храм. Не в том смысле пал, что он оказался первым разрушенным зданием во время бомбардировки, а в том, что ему понадобилось всего лишь полтора снаряда, чтобы быть выжженным дотла. Резкая, бьющая по уху своим металлическим скрежетом и потому легкоузнаваемая, мелодия военного времени рассекла воздух, а болванка, начиненная взрывчаткой – каменный свод. Ей было всё равно, что происходило в тот момент – венчание, крещение или же отпевание. Непрошенным гостем ворвалась в священный дом и безбожно наследила, да так, что никто в жизни не восстановит этот памятник архитектуры. Без шансов, абсолютно точно. Нет, никто не увидел выступившие слезы на ликах святых. Никто не увидел ангелов и не услышал Его голоса. В один момент масса людей погибла, а место священнослужения перестало существовать. Что стало жертвой? Культура? Вера? Люди? Храм? Памятник архитектуры? Собственность государства?
Вы не находите это циничным? Никто не обратил бы внимание на упавшее здание университета или же раздробленное в костяную муку дом правительства. В них нет того символа убежища, которое так издавна вкладывалось в церкви, синагоги, мечети. О нет. Эти стены связаны с целой религией, с целой мыслью о устройстве мира. И в данный момент, когда стан духовной крепости оказался перебит в мелкие части, и в своем разрушении он высвободил из своих стен историю, те части, о которых человечество никогда бы могло и не догадаться, в тот самый момент рухнул оплот цивилизации. Человек наконец-то сделал то, что давным давно предсказал …..кий философ-иррационалист, а именно – убил Бога. Не в том смысле, что нашёл его и расстрелял из крупнокалиберной палубной пушки или застал его в узком проходе и, крикнув неприличное слово, привёл в действие взрывное устройство, вовсе нет. Человек убил Бога тогда, когда отказался от необходимости в нём в своей душе, когда отказался верить в силу, имеющую негласную, невидимую над ним, и потому вытеснил его из своей души, души близких и будущих поколений. На пустующее место сначала пришёл жрец, взявшийся говорить от его имени, затем учёный фанатик, посчитавший Господа создателем не только Вселенной, но и всех её мельчайших деталей и устройств, затем, в качестве логического конца, пришёл демагог, окончательно отвернувший интеллектуальное большинство от «пережитка первобытного человека, архаизма». Однако к этому времени религиозное чувство в людях было настолько сильно, что его нельзя было искоренить – религию можно было вытеснить общественной мыслью, но не отнять той мудрости и того праведного гнева истинно верующих людей. Были и те, кто верил, но по-своему….
Ничто не смогло спасти человечество от ошибки. Затянутое облаками небо разразилось свинцовыми слезами, которые на своем пути прошивали землю насквозь, с непринужденностью слона в посудной лавке ломая многокилометровые спички, с усердием игриво агрессивного ребенка сравнивая город с землей. Он был полностью уничтожен, насколько это было возможно в руках военных. Однако в тот момент, когда можно было бы поставить точку и тем самым закончить этот рассказ-кошмар параноика, произошло чудо.
На пылающий и выедающий глаза своим прокаженном воздухом Город упал кот. Большой, пушистый и серовато-белый. Его небесно голубые глаза застали агонию миллионов, разбитый в пыль гранит истории, пламя пожаров и разорванные провода щекотали ему лапы. Это благородное животное прошло, отряхивая лапы, по главной улице нашего города, красновато-пыльным ковром тел украшенной с самого утра. Он направленно шел за огоньком, оставляя на своем пути большие клочья шерсти. Лазурный светлячок, там, вдали. Буквально на расстоянии двух корпусов.
Внезапно он сделал мертвую петлю вертикально вверх и уже уходил из досягаемости домашнего зверя, как вдруг, оттолкнувшись всеми четырьмя лапами и прижав уши к голове…
Смог. Белое пуховое покрывало, плотное и объемное, но легкое и гладкое, накрыло этот участок неба над землей. Пламя, задорно разливавшееся водой по улицам и улочкам, исчезло. Потух последний источник света, дар человечеству, когда-то украденный у древнегреческих богов. Но уже некому было это заметить. Некому было оценить то дивное состояние природы, когда не надо вдохновляться не теми лекарствами или же уметь наплести много высокопарной чуши о том, как шмель исполняет свои прямые функции шмеля, когда красота –обычная, трепетно похлопывающая по чувству прекрасного в пол-ладони -, становится такой простой и такой близкой каждому. В такие моменты ни кисть, ни фотоаппарат не помогут вам сохранить этот момент и это чувство в душе. Прислушайтесь. Этот запах сбежавшего молока – запах вечности, это свежее чувство резкой боли в глазах и спазма легких – зов вечности, окружающий мир в состоянии комнаты вашего сына в переходном возрасте – её архитектура. Это конец всему живому, потому что если вы и застали всю эту картину вживую, то, читая эти строки, уже согнулись пополам и утробно кашляете, а ваших мыслей наверняка хватит только на размышления о том, что первым из вас выйдет – душа или легкие. Успейте принять позу поудобнее, кто знает, сколько вам так лежать.
Вот она, вечность. Одним пальцем руки остановившая движение сферы, консьержка нашего (ну, когда-то бывшего нашим) мира. Она заходит в свою каморку, страшно подумать где находящуюся, садится в кресло, включает телевизор, одевает очки и начинает упорно читать газету и слушать телеприёмник. Слава богу, что не наоборот. Пускать ближайшее …. лет она точно никого не собирается.
Под чьим-то ботинком пискнул хрусталь ломающегося стекла. Этот кто-то вышел из-под земли и посмотрел по сторонам, потом на исправно работающие часы. Он в противогазе.