Крошка Герасим
Толику всё никак не везло. В самом деле, он пришёл в Прикладной Институт затем, чтобы здесь защитить кандидатскую диссертацию, а потом приискать себе местечко в каком-нибудь ВУЗе. После чего стать доцентом, преподавать физику, искать себе побочные заработки, одним словом, остепениться и жить нормально. Но шеф Роман Филиппович, доктор физмат наук, его целей не понимал, не хотел понимать, предложил решать какую-то систему уравнений, и больше никаких ценных указаний не выделял. Было отчего крепко задуматься. В их отделе работало ещё несколько человек, из них два кандидата наук, старших научных сотрудника, Володя и Саша, но они что-то не горели желанием натолкнуть Толика на путь решения оголтелой системы уравнений. Сумасшедшей системы уравнений, наверняка имеющей океан решений, так понимал ещё ничего в жизни не решивший в области физики Толик.
Попытки Толи выудить у шефа намёки на пути решения его задачи о связи звуковых колебаний с электрическими в кристаллах полупроводников к успеху не привели. Шеф шифровался, зевал, и подозрительно посматривал на Толю, начиная понимать, что «пригрел на своей груди» ещё одного паразита. А их перебывало в его отделе немало. Обе Лены лишь имитировали бурную деятельность, на самом деле выжидая удобный момент, чтобы «свалить» в другой отдел. Или в другой институт, не такой прикладной. Володя-комсомолец, рекомендованный шефу директором института, делал вид, что пишет историю комсомола Прикладного Института. На самом деле он успешно сражался в шахматы, морской бой в рабочее время, а после работы упражнялся в боевых единоборствах, даже постоянно носил у себя в портфеле нунчаки. Ещё две женщины, обе Светы, обе кандидаты наук, тоже оставались «вещью в себе», никак не помогая отделу «выдавать на гора» научные статьи, оправдывающие занятие шефом кресла начальника отдела. Молодой сотрудник Витя работал в отделе давно, но «выдавал на поверхность» пока только надежды, и тезисы докладов на конференции молодых учёных. Это было уже кое-что. Работали по-настоящему только шеф, да кандидаты наук Володя и Саша, «выдававшие» по 5-10 статей в год.
Начальник отдела Роман Филиппович чувствовал себя обязанным дирекции, которая позволила ему попасть в этот город и в этот Институт, защитить докторскую диссертацию, возглавить отдел теоретической физики. У него была комсомольская молодость, в пятнадцать лет он уже работал на огромном Магнитогорском комбинате, во время войны там же стал руководящим комсомольским работником, вступил в партию. А после войны пошёл учиться в университет, выбрав специальность физика. Новых идей он не создавал, зато хорошо умел читать и анализировать статьи в научных журналах, расширять и дополнять теорию кем-то открытых явлений. Ну, в физике всегда было так: единицы генерировали идеи, сотни их понимали и двигали науку дальше, тысячи по указанным путям осваивали области непознанного. А на долю миллионов оставалось применять исследованные закономерности к объяснению имевшихся фактов.
Роман Филиппович принадлежал к третьей категории учёных, по известным формулам исследовавших явления физики полупроводников. Хорошо понимая свою роль в отечественной и мировой науке, шеф тоже имитировал бурную научную деятельность: выпускал статьи со своими аспирантами, вынужденными придумывать себе самим темы для работ, не брезговал «присоседиться» соавтором к статьям, которые ему во множестве приносили на рецензии не очень уверенные в себе соискатели учёных степеней и званий. Шеф вносил в эти статьи поправки с его коронными оборотами речи типа «следует отметить, что...», «из этого выражения можно получить...», и другие не менее ценные перлы научно-технического русского языка. Таким вот образом шеф выпускал по 15-25 статей в год, что позволяло ему считать себя маститым учёным широкого профиля.
Для Толика, вовремя вступившего в партию, открылись кое-какие возможности после появления ЭВМ. Он удачно пристроился к авангарду прогресса Прикладного Института, молодым научным сотрудникам, которые пытались решать прикладные задачи с помощью ЭВМ. Основательно изучив новые языки программирования, Толя стал помощником для старших научных сотрудников отдела, вновь обрёл уверенность и отличное расположение духа.
Вдруг после приезда в Прикладной Институт учёного из Москвы, сделавшего доклад о применении ЭВМ при рассмотрении процессов ионного напыления, молодой сотрудник отдела Витя впал в состояние лихорадочной исследовательской работы, за пару лет отправил в печать несколько статей и защитил кандидатскую диссертацию, вдохновляемый рабочей музой Валечкой из соседнего отдела. Вслед за страной перестраивался и Прикладной Институт, пришёл новый директор взамен ушедшего на вечный покой старого. Оживилась научная деятельнось, строился новый корпус, Прикладной Институт стал академическим, и настала эра персональных компьютеров.
Толя понял, что для него настаёт последний парад, и надо тоже быстро защищаться. Иначе ему придётся уйти из Прикладного Института, не солоно хлебавши.
По примеру молодого сотрудника отдела Вити, Толик стал искать зацепки в других отделах их большой лаборатории. В глубоком подвале старого корпуса работал старшим научным сотрудником кандидат наук маленького росточка по имени Герасим. Общительный Толик не раз встречался в длинных очередях в столовой с этим не вполне молодым, но всё ещё живым и готовым к шутке человеком. Про себя Толя прозвал его Крошка Герасим, но конечно, никогда не называл его так вслух. Как раз в это время Герасим стал вынашивать идею о создании крошечных алмазов с наноразмерами, или алмазиков, состоявших всего из десятка-другого атомов углерода. Герасим заходил и в комнату теоретиков обсудить эту идею, а Роман Филиппович в это время думал об очередной своей работе, и не отвлекался по мелочам.
Тут уж Толик вцепился в Герасима что было силы, и предложил ему программистские услуги. Герасим согласился, и пошла работа. Толик создал целый комплекс программ для расчёта рентгеновских рефлексов от кристалликов алмаза, и рассчитывал на ЭВМ. И строил графики, и вычерчивал кривые. И разбивал кристаллическую решётку алмаза на подрешётки, и раскрашивал их в разные цвета, красный и зелёный, и ему эта цветная пестрядь так понравилась, ну так понравилась!.. Что он тут же и написал диссертацию. Правда, научной общественности на Учёном Совете не вполне было понятно, что же защищает диссертант, то ли подрешётки, то ли их цвет, но Анатолий был методичен при изложении материала, скор на ответы, и ничего не успевшая понять публика, пожав плечами, пропустила диссертацию на защиту.
А Герасим готовил докторскую диссертацию по наноалмазам, и тепло отозвался на Учёном Совете по защите кандидатских диссертаций о работе Толика. В результате Толик успешно защитил свою диссертацию. А вскоре он с гордо поднятой головой покинул Прикладной Институт, устроившись доцентом в учебном институте. Впрочем, Герасим тоже вскоре покинул этот же Институт, и поехал в другие места повышать свою квалификацию. Почти все сотрудники Романа Филипповича ушли из отдела. Он теперь не был шефом, продолжая трудиться на ниве науки в одиночестве. А когда страна, наконец-то перестроилась, и услуги имитаторов деятельности в науке больше не понадобились, Роман Филиппович ушёл в мир иной.
31 июля 2011 г.