(Продолжение "Рутина 4-2")
- Дорогой, я начала отдавать распоряжения к празднику. Мы устроим бал, как всегда? – князь Валентин стоял босиком перед крыльцом, лицом к востоку. Встретить восходящее солнце он старался каждое утро.
Супруги давно проводили ночи в разных спальнях. В старости – обычное дело, проснуться среди ночи, вполне отдохнувшим. У каждого ярче выражается индивидуальность отдыха и деятельности. Поэтому, как-то самой собой получилось, что Валентин и Катерина разделили покои.
Спали-то ни врозь, но отношения остались крепкими. И интерес к общению не снижался, а с годами даже рос. Старики, вдруг, перекраивали жизненный уклад дня, уединялись и могли провести вместе сколько угодно времени, совершенно не считаясь с окружающими и делами.
Когда-то, давным-давно, не очень процветающее село, Луковка, было выбрано Валентином стартовой базой, штабом для развития.
Правда, выбор, как таковой, не делался по стратегическим соображениям, после долгого и всестороннего вынашивания.
Причиной такого выбора был Луковский лес. Для степного жителя, привыкшего к просторам, когда большая площадь земли видна, как на ладони, заросли леса, поднявшегося среди степи всегда загадочно манящи. Странное это зрелище: поля, обработанные крестьянами, аккуратно разделены межами и посадками, изрезанный овражками и ручейками ландшафт уводит взгляд то вдаль, то близко и эта насыщенная панорама, вдруг, упирается в стену высоких крупных деревьев. Главное отличие таких лесов, это отсутствие опушек. Граница леса и степного простора всегда рукотворна.
Лес – это и было причиной крутого поворота в жизни совершенно городского жителя Валентина, когда какой-то его скрытый физический гений потянул и перетянул, заставил переселиться сюда, ближе к Лесу.
Большую часть жизни Валентин занимался производством пружин. Работал в цехе, занимал разные должности. И незаметно проработал здесь более двадцати лет.
В жизни наступили времена повального подсчета денег и моды на экономию. Цех по производству пружин объединили с участком изготовления сверл - для кого-то из приближенных к хозяину эти производства показались однотипными. Появилась возможность провести сокращения штатов, ведущих к «экономии» (как будто на зарплате можно сэкономить). Валентину было интересно освоить поближе новое дело и он ринулся со свойственным ему энтузиазмом в новое дело. Больших подвижек в зарплате это не сулило, зато не было скучно заниматься из года в год одним и тем же.
Не все было гладко в личной жизни. Особенно перестало ладиться, когда дети стали самостоятельными. Несколько раз «щелкнули родителям по носу»: мол, папа-мама, мы уж сами разумеем, хотим пожить своими силами. И два взрослых человека, отец и мать, остались с нереализованным потенциалом стараний и надежд воплотить достигнутое в собственной жизни, через жизнь детей. Разочарование, от того что дети выбрали самостоятельный путь в жизни, равнодушно отвергнув планы родителей, стало вырываться наружу раздражением и, как это бывает, на глазах окружающих сдержанно мало, а оставшись один на один – очень много.
Валентин старался молча переносить разочарование, но раздражение скапливалось и, как хроническая болезнь терзало душу ноющей болью. Он и не подозревал, что готовится кризис, обострение. Жил, сцепив зубы, стараясь увлечься работой, тем более появилась возможность для профессионального расширения кругозора. Но, если мужчина пытается переносить невзгоды, не напрягая других, то женщина может себе позволить напрягать мужчину.
Вдруг, в делах наметился карьерный сдвиг: появилась руководящая вакансия и Валентину сделали предложение ее занять. Заняв должность и получив в подчинение коллектив сотрудников, Валентин быстро освоил принципы руководства и ответственности за выполнение заказов.
Обязанности оказались нетрудными, организационно дело даже выиграло, когда подготовкой и проведением работ занялся Валентин – тематику он знал прекрасно.
Настроившись в новой должности и убедившись, что сбоев в новом качестве он не совершает, Валентин с удивлением обнаружил для себя, что у него, с помощью этого нового, командного качества, появились большие возможности продвинуть и техническую часть работы значительно вперед. По службе приходилось быть все время в контакте с руководством смежников и с высшим руководством. Во время вставленное слово, быстро придуманная идея, одним словом, профессиональная активность позволяло получать согласия на многие эксперименты, которые к тому же заканчивались успешно.
С другой стороны тесный контакт с покупателями оживил и продажи. Как-то быстро разнеслась весть, что в управлении появился адекватный руководитель, который, к тому же еще и отвечает за свои обещания, что очень важно при крупнооптовых закупках – уменьшает риски попасть в убытки.
За два года, проработав в новой должности Валентин, в приподнятом настроении, настойчиво реализовывал как старые идеи, за которые не брались руководители до него, так и, с удивлением, обнаруженные новые замыслы, появившиеся на обновленных условиях работы.
Как опытный специалист, но понимал, что на каком-то этапе «за ним погонятся» - этот термин он придумал давно, характеризуя действия конкурентов. Когда ты опережаешь всех, кто работает с тобой на одном поприще, используя техническую инновацию, то есть, чисто, «по-игроцки», без низких интриг – ты можешь пользоваться своим успехом какое-то время, но потом твои «ноу-хау» становится известно всем и конкуренты внедряют такие же новшества и у себя. Это я и называю – «погнаться». Так Валентин учил молодых ребят, пришедших на предприятие, которых ему подсовывали для стажировки.
Сам про себя, Валентин понимал, что в деле своем находится уже далеко от понимания дирекции. Такое положение вызывает страх, что восходящая звезда хозяином будет рассматриваться как резерв руководящего состава, когда надо заменить проштрафившегося директора или его зама.
Валентин ждал интриг от командиров. Делал кое-какие шаги – привлекал на свою сторону коллег. Подчиненным же грех было жаловаться на него, с ними дела велись предельно честно – самое главное, не отнималось заработанное, как это происходило сплошь и рядом в соседних коллективах.
Но беда, все-таки, произошла. Была введена параллельная руководящая должность для молодого специалиста, кстати, бывшего стажера Валентина. И тут же последовал приказ о сокращении, дескать, зачем два руководителя.
Тактика директора была понятна: сам бывший инженер-практик, он выбрал тактику «я их знаю» и главным козырем своего руководства выбрал экономию от сокращения численности работников – «я их знаю, они дармоеды, без них можно обойтись».
Валентин, в свою очередь, заранее предпринимал шаги и в поисках работы, на которую можно было устроиться, если нагрянет сокращение, но решил «выбрать свое» из фонда по безработице – раз уж туда высчитывают принудительно, то пусть платят пособие. Решено было полгодика посидеть дома, не пороть горячку, не кидаться на любое предложение.
Однако, сидение мужчины дома без работы-кормилицы – явление еще непривычное для современных жен. Даже, если жена сама очень самостоятельный специалист на своем поприще и благодаря этому семейный бюджет не начинает трещать, если кто-то, вдруг, теряет работу. Как ни старались домашние проявлять деликатность по поводу потери работы у главы семьи, положение Валентина становилось все более и более невыносимым. Проскакивали обидные слова, на которые при нормальной жизни не обращаешь внимания, но при личной беде, болезненно хлещут по сердцу.
Все чаще проскакивала мысль «хоть из дому беги» и однажды, Валентин прыгнул в машину и поехал в Луковский лес. Провел там целый день бродя между столетними деревьями, разглядывая хитрые сплетения веток, немыслимые изгибы стволов и утопая ногами в мягком ковре из опавших листьев. В тот день он нашел для души успокоение и получил новый запас прочности. Поздно вечером вернулся домой, подгадав так, что домашние уже спали. Улегся отдельно, чтоб никого не потревожить и сразу же крепко заснул.
Спал Валентин на редкость долго. Проспал все утро. Проснулся отдохнувшим и бодрым, что в последнее время было редкостью. Обычно, с бодрствованием начинал точить червячок безработицы. Валентин не давал себе расслабиться, вспомнил, как в молодости по утрам делал зарядку и начал снова приучать себя к здоровому образу жизни. Находил и тут же принимался устранять мелкие поломки дома, на которые, будучи при деле, не хватало времени и сил. Взял все хозяйственные покупки на себя и очень быстро научился «домашнему маркетингу» - где что качественнее, где подешевле, где можно купить то, чего сразу и не найдешь, где купить.
Просматривал, конечно, объявления о найме на работу, но везде натыкался на «возрастной ценз», до 55 лет. Валентину было больше. Да и зарплаты предлагались сравнительно маленькие, словно, в насмешку. Читая такие объявления безработному становилось непонятно, зачем тратить деньги и размещать объявления с такими условиями, которые в нормальной жизни просто невыполнимы. Например, очень молодой возраст должен был сочетаться с длительным опытом – простой арифметический подсчет показывал, что большинству фирм требуются сотрудники, занимавшие руководящие должности, не успев закончить учебное заведение. Очень скоро названия фирм и контактные телефоны отложились в голове и Валентин, натыкаясь на такие объявления уже не останавливался и читал дальше.
Лес, через некоторое время, начал тянуть к себе. Чаще Валентин стал задумываться, как бы опять вырваться на лесную прогулку, однако, экономя средства, считал, что не может себе этого позволить. Поэтому он старался чаще сидеть среди своих кленов перед домом. Они уже разрослись, давали обширную тень, шепотно шелестели даже от слабого ветерка и, сидящему среди них слышались почти разборчивые слова и обрывки фраз.
Однажды, в голову пришла интересная мысль. Скорее, вопрос.
Гуляя по лесу, Валентин наткнулся на пень. По торцу угадывалось, что дерево не спилили, потому что сердцевина вся была трухлявая. Догадка была такой, что дерево погибло, прогнило и обломилось. А потом, чтобы обломок не очень высоко торчал над землей, его укоротили, сколько было возможно.
Но что поразило, из корневища, оголившегося близ ствола тянулась тоненькая веточка, слабенький побег. На нем угадывались пару маленьких листиков и по ним Валентин определил, что дерево это было дуб.
Теперь, вспомнив, неожиданно, Валентин задумался, может, удастся вырастить новое, здоровое дерево на пеньке погибшего?
А что, если удалить всю гниль, почти весь пень, как-то постараться не поранить выступивший из земли корень и взлелеять тянущийся росток.
Каждый раз Валентин радовался, когда, в минуты критических раздумий, заходил в окружение посаженных когда-то кленов. Они вытянулись и были, до смешного, широколистными. Стволы за ними просматривались с трудом и выглядели тоненькими веточками. Сколько лет прошло после пересадки, а стволы были относительно тонкими. Выглядело это неожиданно для неподготовленного глаза, однако, если человек работал с кленом, как с породой, столярничал, то он понимал, что структура клена очень плотная, хорошо выдерживающая значительные нагрузки. Поэтому и ствол был тонкий, по сравнению с листьями и широтой листвы. И ураганный ветер он может выдержать, и тяжелые сугробы снега на ветках зимой. Дереву хватало и больше ствола было незачем.
Особенные чувства Валентин испытывал к первенцу, чубчик у которого - первый побег на новом месте высадки – кто-то коварно обломал.
Боль, сравнимая с тяжелой утратой все время терзала Валентина.
В то лето, выходя из дома и возвращаясь, он избегал смотреть на малыша. Но осенью, когда пришла пора осуществить решение пересадки еще кленов, Валентин выбрал день и начал свою неистовую работу. Сначала выкопал молодняк в парке, все это аккуратно, сохраняя корни в комке земли, перевез во двор и тут же, не давая себе отдыха, высадил перед домом. Только когда пришло время поливать саженцы, он разогнулся и поднял взгляд. Осмотрел критически результаты своей работы, ровно ли посажены стволы, не слишком ли близко друг к другу. И, конечно, внимательно посмотрел на первенца.
Ближайшее, к обломанному месту, веточка, оказалось, больше окрепла за лето, чем остальные и выкинула такой же «чубчик», какой вырос в первый раз весной! Строго вертикально вверх.
Разум Валентина заполнила туманящая радость. Лицо его вытянулось в улыбке. Потом он засмеялся, начал разговаривать с деревцем, нахваливая его на все лады. Сам он не осознавал, что делает, а очнулся и увидел, что сидит на земле рядом и не сводя глаз, внимательно разглядывает этот новый побег. Множество микроскопических веточек с изумительно миниатюрными листиками смело колыхались от ветерка.
Конечно, дерево росло себе и росло, но какую великую истину открыло человеку! Какой уверенностью наполнило его душу.
«Для меня это еще и упрек, который преподнесла природа – стремиться и добиться. Если для тебя цель естественна, а не надумана, ты ее достигнешь».
И вот, вспоминая о маленьком побеге дуба и оголенном корневище, сгнившего пня, Валентин, каждый раз, поглядывал на то место своего клена, уже взрослого, высокого дерева, где была отломана верхушка саженца. Обломок, еле заметный сучок, так и не изменился с тех пор. Если специально не искать, то на, уже большом стволе его и не увидать.
Если и на остатках дуба, там, в лесу, спилить всю труху, потянет оставшийся росток на себя силу из-под земли?
Все чаще и чаще Валентин задавал себе этот вопрос и шел к клену, чтобы наполниться уверенностью. Все десятки раз было передумано, сколько и где опиливать. Но что-то держало Валентина дома.
Безработный – это не отпускник и не пенсионер. И день начинается с планов, какие объявления о вакансиях прочитать, куда сделать звонки, разослать резюме. По Интернету или самому подъехать. Весь день нужно быть готовым к неожиданному сообщению и звонку, и ехать на собеседование, может случиться, что в несколько мест.
Резон, не резон, а обуза была приличная. Особенно, для человека, проработавшего всю жизнь.
Дел много было в городе, а душа рвалась в лес.
Между тем, в семье тоже назревал конфликт – у Катерины терпение было на пределе, захлестывало разочарование в муже и она уже не сдерживалась, все больше и больше хлестала колкостями, пока дело не дошло откровенных оскорблений.
На пике этой нервной обстановки и произошел ответный взрыв Валентина.
Он долго, молча терпевший, разразился длинным монологом, были произнесены слова, после которых дальнейшая совместная жизнь становится невозможной. Высказавшись, Валентин замкнулся в полное молчание.
Более не обращая внимание ни на кого, пару дней собирал старую, хранившуюся в гараже еще с молодости туристическую экипировку и, когда все было готово, утром выехал в лес.
Машину он решил не брать.