Евдокия сидела на завалинке покосившейся избы, под соломенной крышей, что-то шепча, перебирала щётки из пуговиц разного размера и цвета. Отчуждённый, где-то при-бывающий взгляд пугал прохожих. Сколько ей годков не знал даже сосед, дед Егор, ма-ленький сутулый старичонка лысый, но усатый и бородатый. Было ему от роду сто лет. В селе её звали блаженной. Чаще она молчит, а коль уста откроет, то непременно что-то пророческое скажет. Она может в любое время дня и ночи явиться к любому и престран-но высказать причину своего появления. Днём и ночью гуляет в лесу, собирая растения. Перед тем, как сорвать, встанет перед цветком на колени, прочитает молитву, затем лишь нежно её срывает. Одета она была в белое платье, сверху вышитый фартук. Ворот, рука-ва, и белый платок так же были вышиты. Боялись и в то же время уважали её все, от мала до велика. Повстречает коли кого, посмотрит своими зелёно-голубыми бездонными гла-зами и пролепечет что-то, быстро-быстро. Коль не довольна, аж жутко станет, коль по-нутру человек, перекрестит его и низко поклонится. Коль кто заболеет, она уж в том доме с нужной травкой. Откуда познат о болезни того человека, никто не ведат. Коль беде случиться, то по селу ходит, стуча по ведру. Дивятся люди, не угомонится она пока народ из изб не выйдет. Так она много раз скот от волков спасала, пожар во время тушили, уто-пленников к жизни возвращали. Коль кто не ладное сделает, она у ворот поёт с завыва-нием, аж нутро выворачивает. Поёт каждый день, пока тот не исправится или из села не выедет. Дед Фёдор с почтением к ней относился, говоря: " Знат женщина Божье ремесло, несущее благо!" Подойдёт, бывало к её покосившейся калитке, поклонится, и скажет:
" Мир тебе блаженная, наречённая Евдокией! Пошто ко мне редко стопы свои на-правляшь, ровно я тебя обидел чем? Коли так, прости, коль неведавши изрёк из уст непо-требны речи. Вот, принёс тебе новы лапти, изнутря обложил берёзовой берестой, чтоб не смокли твои ноги, когда по утренней росе ходишь, и в непогодё. Не так хороши, как ране сробливал, ране дивовались, а ноне, что и знал, позабыл. Пока мога была, работал, а сейчас руки и глаза не те. Дивлюсь тебе блаженная Евдокия, я пред тобой плотью дитя малое, не разумное. Почто разумом отстал, почто Бог людей так различат? Коль знашь, объясни, коль желанье заимеешь".
Евдокия сидела, не шевелясь, вроде не слышит и не видит Фёдора. Много времени прошло в молчании, казалось, оно не кончится, но вдруг Евдокия, как бы очнулась. По-ложила руку на голову Фёдора и сказала:
"Господь с тобой, мил человек! Каждому свой путь предопределён, только одни его хотят понять, а другие нет.
Коль слух имеешь, сможешь услышать шептанье трав и пенье ручейка.
Сплетенье душ увидеть сможешь, коль чистая душа.
Деревьев разговор поймёшь и всякого зверья.
Что несут ветра, поймёшь.
Судьбу другого, как в зеркале увидишь, глядя в небо.
Коль о себе забудешь, то ценность общности вселенной осознаешь.
Мы звенья целого, когда оценим, лишь тогда одним дыханием соединимся.
Тогда не будет разделения ни в чём, и будем понимать и слышать всех и вся, от земли до неба.
Тебе ж скажу мил человек, не мерь годами ни кого, от души зависит красота, она пред Богом нас возвысит, иль унизит".
Дед Фёдор поблагодарил её с поклоном, сознавая правоту её словес. Как-то раз, вечёра, она явилась в его дом и слово молвить стала:
" Иди, друг мой, готовься в дальний путь. Пришёл твой день отправиться к Отцу. Когда же
лапти твои я изношу, и я к тебе дорогой той направлюсь".
Сказала это и перекрестила Фёдора. Затем вышла за ворота и зашаркала в сторону леса.
Фёдор ещё с полчаса посидел, обдумывая слова Евдокии, затем улыбнувшись, кряхтя, встал, и направился к реке. Там он хорошо, с молитвами помылся. Придя домой, прибрался. Вечером переоделся, лёг на скамейку, и с радостью направился в путь, веду-щий к вечности.
Евдокия к этому времени вернулась в его дом, села у тела, долго с улыбкой что-то читала, затем пошла по селу, созывать народ к избе Фёдора.