Глава третья
Издательство «Вятичи»
Первый параграф.
Испанские навахи
Гриша Куценко был человеком разносторонне-развитым и без всякой меры активным. Про таких говорят, мол: «В любую щель проскользнёт без мыла…».
А ещё приятели сравнивали Григория с таксой. Общеизвестно, что таксы являются очень беспокойными собаками. Всё время бегают, суетятся, что-то усердно роют. То бишь, без устали, как им и отведено мудрой матушкой-природой, ищут лисьи норы.
Куценко, в отличие от любопытных такс, лисьи норы совсем не интересовали. Он – целенаправленно и настойчиво – искал острые ощущения и большие деньги.
С острыми ощущениями всё, в общих чертах, получалось. В том плане, что их было – хоть отбавляй. Даже с некоторым избытком. А, вот, с финансами…
Ну, не любили Гриню хрустящие денежные купюры. То бишь, всегда, коварно просачиваясь между жадными пальцами, уходили на сторону. Непруха полная, короче говоря.
Что-то, конечно, и ему доставалось-перепадало. Но, так, лишь жалкие крохи, которых хватало только на скромную повседневную жизнь, да на открытие новых многообещающих бизнес-проектов.
В последние полтора года Куценко активно работал сразу по трём перспективным направлениям: «Академия боевых искусств и восточных единоборств», «Центр медицины древних майя и ацтеков» и книжное издательство «Вятичи».
По вопросам, напрямую связанными с этими тремя гениальными проектами, он и прибыл в легендарный Санкт-Петербург. Комплексным человеком был Григорий. Привык заниматься всем сразу – одновременно, планово и плодотворно.
Первым вопросом на повестке дня стояло посещение семинара писателей-фантастов.
Поезд из Нижнего Новгорода, коренным жителем которого и являлся Куценко, прибыл в Санкт-Петербург ранним погожим утром. Писательский же семинар начинался вечером, в семнадцать ноль-ноль. От нечего делать, Гриша, подхватив компактный и совсем нетяжёлый чемодан, немного погулял по городу и вволю поглазел на местные знаменитые достопримечательности.
«И, ничего особенного», - ворчал про себя Куценко. - «Город, как город. Дома всякие, неказистые и местами обшарпанные. Памятники, загаженные сизыми голубями и покрытые уродливыми зеленоватыми разводами медной патины. Дороги, прямо скажем, не сахар. Всё, как и в родимом Нижнем…. Нева? Тьфу, да и только. Наша Волга многократно круче, шире и чище. А какой здесь смог? Одуреть можно запросто…. Что здесь хорошего? Ну, к примеру…. Целые толпы туристов шастают туда-сюда. И отечественных, и импортных. У нас их значительно меньше. А турист, как известно, он является потенциальным покупателем различных товаров, услуг и развлечений. Здесь, понятное дело, моей «Академии» было бы развернуться гораздо легче и проще. Да и «Центру»…».
К вечеру он прибыл в Репино и достаточно быстро отыскал нужный пансионат.
Само писательское мероприятие на него особого впечатления не произвело. Много пустой и цветастой болтовни, слухи, сплетни, косые взгляды.
Осознав, что за долгий день сильно проголодался, Гришка протиснулся к продуктовым лоткам и, взяв белый лоток с жареной рыбой и пластиковый бокал с мутным пивом, устроился за дальним столиком.
Пиво было выдохшимся и гадким, а рыбка, наоборот, весьма вкусной и пикантной.
- Вот, ты какая, невская корюшка, - с аппетитом обгладывая рыбий скелетик, уважительно пробормотал Куценко. - Действительно, пахнешь свежим огурцом…
Впрочем, вечер зазря не пропал. Грише удалось познакомиться с важными и нужными ребятами из питерского издательства «Крылья» – с Геннадием Конкиным и Виктором Крыленко.
Славно так поболтали, с реальной пользой. Во-первых, обсудили основные тенденции развития современной фантастической и приключенческой литературы. Во-вторых, согласовали – на живую нитку – некоторые совместные деловые проекты. В-третьих, наметили пути взаимовыгодного сотрудничества. То есть, «Крылья» должны были представлять коммерческие интересы «Вятичей» в Санкт-Петербурге, а «Вятичи» – интересы «Крыльев» – в Поволжье.
- Завтра подъезжай в наш офис, на площадь Некрасова, - предложил Конкин. - Обсудим конкретику. Если обо всём договоримся, то сразу же и подпишем соответствующий договор.
- Я завтра не смогу, - покачав головой, сообщил Гришка. - Мне с самого утра надо обязательно быть в «Питерском клубе боевых искусств». Там тоже намечается важное мероприятие, типа – международная практическая конференция. Мне предстоит сделать полуторачасовой доклад, боевые навыки – перед уважаемой публикой – продемонстрировать. Уже и денежку получил.
- Ладно, перенесём на послезавтра, - жадно дёргая крыльями длинного носа, хмыкнул Крыленко. - Дела, они не волки дикие, в бесхозные поля, чай, не убегут…. Пошли-ка ребятки, к общему столу. Выпьем – за знакомство – водочки. Она хоть и «левая», зато – халявная…
Во время алкогольных возлияний, Куценко – как бы между прочим – поинтересовался у новых знакомых:
- А вам, уважаемые, знаком такой кадр – Серёга Хрусталёв?
- Знаком, - мельком переглянувшись с Виктором, подтвердил Геннадий. - И даже очень хорошо.
- Его на этот семинар, случайно, не приглашали?
- Нет, конечно же, - широко и радостно улыбнулся Крыленко. - Как говорится, себе дороже. Среди организаторов данного мероприятия сумасшедших нет…. А, что? Ты работаешь с Хрусталёвым?
- Уже нет, - облегчённо вздохнул Гришка. - Ну, мужики, накатим ещё по одной? Так сказать, за отечественную литературу и за её дальнейшее позитивное развитие?
- Накатим…
Ночевать в пансионате он не остался, хотя и звали. Сел на последнюю электричку и уехал в город – рядом со станцией «Озерки» проживал его старинный, ещё армейский приятель.
Утром страшно и противно трещала голова.
- Вот же, морды писательские, - валяясь в постели, жалобно стонал Григорий. - Всё у них, мудрёных, не слава Богу. То пристают с глупыми претензиями, то «левой» водкой угощают…
- Пивка глотни, болезный, - посоветовал друг-Колька. - У меня тут в холодильнике завалялось пару банок светлого чешского. Оно, глядишь, и полегчает.
- Спасибо, не надо, - гордо отказался Куценко. - У меня – собственные оздоровительные методы. Многократно проверенные.
- Ладно, я пошёл на работу. Ключи найдёшь на кухонной тумбочке, возле часов. Еда – на плите. Я сосисок и на твою долю отварил. Жаль, что не успели толком поболтать.
- Ничего, вечером поговорим, - заверил Григорий. - Причём, много, качественно и подробно. Вспомним, так сказать, бурную армейскую юность…. Ты когда приходишь с работы?
- Часов в семь вечера.
- У меня конференция заканчивается в восемнадцать ноль-ноль. Значит, немного задержусь. Давай, сделаем так. Ты сварганишь на ужин что-нибудь съедобного, а я приличным спиртным запасусь по дороге. Виски там, коньячок…. Лады?
- Договорились.
Хлопнула входная дверь.
- Пора вставать, - хрипло пробормотал Гришка. – Время уже поджимает. А опаздывать – не в моих принципах…
Для начала, он принял ледяной душ. Потом минут восемь-десять позанимался целебной дыхательной гимнастикой древних майя. Откуда он почерпнул сведения об этой экзотической гимнастике? Из одной толстой книги, купленной два с половиной года тому назад в Израиле, во время туристической поездки.
По завершению дыхательной гимнастики, Гришка, не делая перерыва, приступил к выполнению стандартного утреннего комплекса из арсенала мастеров карате-до: махи руками и ногами, отжимания, наклоны, приседания, пируэты, выставление защитных блоков, разнообразные удары – в адрес невидимого противника…
По-быстрому перекусив, он оделся, достал из дорожного чемодана неприметный чёрный дипломат и вышел на улицу.
К старинному особнячку, в подвальных помещениях которых размещалось несколько отлично-оборудованных спортивных залов, Григорий прибыл вовремя. Продемонстрировав широкоплечему охраннику билет-приглашение, вошёл внутрь.
Здесь, в отличие от вчерашнего скучного литературного семинара, жизнь била-кипела ключом. Интересные встречи и неторопливые разговоры, увлекательные теоретические выступления и зрелищные демонстрации самых различных искусств, связанных с применением разнообразного холодного оружия. Куценко особенно понравились показательные бои на японских деревянных мечах.
Наконец, настало время его выступления. Тема доклада: - «Испанские навахи и всё, что с ними связано».
Он прошёл за низенькую трибуну, открыл дипломат и извлёк из него большой, явно старинный нож, массивная деревянная рукоятка которого была украшена перламутровой инкрустацией и круглыми серебряными нашлёпками.
Продемонстрировав публике необычный нож, и солидно откашлявшись, Гришка объявил:
- Итак, дамы и господа, сегодня мы поговорим про знаменитые испанские навахи. Для начала, я подробно расскажу об этом виде холодного оружия…. Наваха – это длинный складной нож. Возникла наваха из-за запрета для испанских простолюдинов – со стороны знати – на ношения длинных кинжалов…. Нож, который вы сейчас видите перед собой, имеет фиксатор в виде пружины со стороны обуха, которую отжимают с помощью кольца или специального рычага. Форма клинка, который в мирной обстановке спрятан в рукоять, обязательно – со скосом обуха. Рукоятка у навахи всегда имеет характерный изящный изгиб на конце….
Минут через пятнадцать-двадцать, когда Григорий остановился передохнуть, из зала прозвучал вопрос:
- Я слышала от знающих людей, что существуют некие «дамские» навахи. Что это такое?
«Какая любознательная и симпатичная девушка», - отметил про себя Куценко. - «Стройная платиновая блондиночка, облачённая в стильный деловой костюм. А глаза – синие-синие, как воды родной Волги в весенний предзакатный час…».
Приветливо улыбнувшись любопытной синеглазой красотке, он продолжил:
- Глупый запрет – лет через сто с хвостиком – естественно, отменили, и мужчины навахами стали пользоваться гораздо реже. А ещё через некоторое время навахи, сильно уменьшившись при этом в размерах, стали неотъемлемой частью дамского туалета. Полюбуйтесь, пожалуйста, - достал из дипломата маленький ножик и высоко поднял его над головой. - Почему так произошло? Уж, слишком тяжела была женская доля в тогдашнем «мачистском» испанском обществе. То есть, в обществе, где безраздельно господствовал так называемый «мужской шовинизм». Чего лично я, конечно же, не одобряю…. А «дамская» наваха являлась последним орудием борьбы с мужским произволом и, соответственно, последним средством защиты женского достоинства и чести. Впрочем, с тех пор прошло ужасно много времени. Социальная среда в Испании и в странах латинской Америки изменилась самым кардинальным образом. Естественно, в лучшую сторону…. Теперь «дамская» наваха – это просто милая и безобидная традиция, прижившаяся во всех испано-говорящих странах. Ни одна аргентинка (или там перуанка), благородного происхождения не пойдёт на свидание с любимым мужчиной без крохотной навахи, помещённой за тугую резинку чулка. Старинная традиция и понятие о хорошем тоне, не более того…. Если же смотреть правде в глаза, то современная «дамская» наваха очень напоминает собой обыкновенный нож-выкидуху, с которыми обожают шастать – по неосвящённым российским подворотням – приблатнённые личности…
- Действительно, «дамская» наваха является несерьёзной игрушкой, - поддержала синеглазая девушка. - А настоящая, «взрослая» наваха внушает уважение и почтение. Покажите, пожалуйста, как надо правильно пользоваться этим симпатичным ножом.
Гришка, крепко зажав «взрослую» наваху в ладони правой руки, опущенной вниз, вышел из-за трибуны и, чуть согнув ноги в коленях, задвигался по сцене, поочерёдно меняя опорные ноги и демонстрируя отточенные пируэты.
При этом он ещё успевал давать краткие пояснения:
- При работе с навахой надо сразу уяснить – колющая техника здесь носит лишь вторичный и отвлекающий характер…. Укол, разворот, взмах! Укол, пируэт, взмах! Схватку надо выигрывать именно рубящим ударом. Рубящим! Понятно, господа и дамы? Высший шик – рубящим ударом – прямо по лицу подлого противника…
Когда – минуты через три с половиной – Куценко, наконец-таки, угомонился, в зале раздались громкие аплодисменты.
- Браво! - известил звонкий женский голосок. - Спасибо, маэстро! Браво!
За полтора часа до запланированного завершения конференции ему передали сложенный вчетверо листок.
Куценко развернул бумагу и – с лёгким удивлением – прочёл: - «Уважаемый Григорий Иванович! Я знаю, что вы владеете нетрадиционным способом диагностики различных заболеваний, почерпнутым из знаний древних майя и ацтеков. Не могли бы вы осмотреть моего заболевшего отца? Мы живём на берегу Невы, в пяти-семи минутах езды от этого здания. Плата за осмотр – три тысячи долларов. Моя машина – светло-серое «Пежо» – стоит с правого торца здания. Помогите, пожалуйста. Виктория. Горячая поклонница вашего высокого искусства обращения с испанскими навахами…».
«Ничего себе! - внутренне возликовал Гришка. - О диагностике по методике древних майя и ацтеков знают уже в Санкт-Петербурге! Вернее, о том, что именно я владею этой оригинальной и многообещающей методикой…. Три тысячи долларов за обыкновенный осмотр? Похоже, что мои самые смелые и невероятные мечты начинают сбываться…».
Он резко вскинул голову и тут же встретился взглядом с умоляющими, синими-синими глазами.
Куценко невольно улыбнулся. Блондинка – чуть заметно – кивнула головой в сторону двери.
«Да и Бог с ней, с этой конференцией!», - решил про себя Григорий. - «И без меня, конечно же, обойдутся. Тем более что номер с навахой уже отработан. Причём, старательно и с нехилым блеском…».
Он приоткрыл правую автомобильную дверку и уселся на мягкое кожаное сиденья.
- Большое вам спасибо, Григорий Иванович, - сердечно поблагодарила девица. - Я в вас верю. Вы обязательно поможете моему папе.
- Не за что, - вальяжно улыбнулся Гришка. - Всегда рад помочь такой прекрасной и обворожительной барышне…
Сзади послышался едва слышный тревожный шорох. Куценко, почувствовав подвох, насторожился и подобрался.
Но было уже поздно.
Болезненный укол в шею. Тишина. Чернота. Обострённое чувство тревоги, предвещавшее лютую смерть. Долгую такую и очень мучительную….
Второй параграф
Новые осложнения
С момента пропажи Крыленко и Конкина прошло трое суток.
Громко и настойчиво зазвонил мобильник.
- Паша, просыпайся, - недовольно переворачиваясь на другой бок, сонно пробормотала Санька. - Тебя, наверное, генерал домогается. Похотливый и настойчивый такой, право…
- Доброго утра, Трофим Николаевич, - вставая с постели, поприветствовал начальство Сомов. - Сейчас, пару секунд. Я только в ванную перемещусь, чтобы жену не беспокоить.
- Жену? - насмешливо хохотнул бодрый басок. - Насколько я знаю, капитан, ты холост. По крайней мере, так утверждает твоё служебное «личное дело». Неужели наши кадровики окончательно разленились и совсем мышей не ловят?
- Ловят, ловят, - заверил Пашка. - Мы с Александрой состоим пока лишь в гражданском браке. Но скоро, Бог даст, поженимся по-настоящему. Типа – с соблюдением всех норм, законов и правил.
- И это правильно, - одобрил генерал. - Законы и общепринятые нормы морали, их чтить надо. Особенно это касается тех индивидуумов, которые носят красивые погоны на широких плечах…. Смотри, охламон, не забудь пригласить на свадьбу. Обижусь!
- Приглашу, конечно. Не сомневайтесь….
- Отставить!
- Есть, отставить!
- Значится так. Пошутили – для общего подъёма тонуса – и будет. Чтобы через два часа был у меня в кабинете! Умыт, причёсан, тщательно выбрит и одет по всей форме. Будешь докладывать о первых результатах расследования. Не слышу ответа!
- Есть, прибыть через два часа! Есть, выбритым!
- То-то же…. Жду. Гражданской супруге передавай от меня пламенный и искренний привет.
- Обязательно передам.
- Всё. Роджер.
- Саня! - отключив мобильник и приоткрыв дверь ванной, что есть мочи, проорал Сомов. - Александра!
- Ну, чего тебе? - отозвался чуть хриплый со сна голосок. - Третья мировая война началась?
- Меня генерал – в срочном порядке – вызывает на ковёр.
- А я здесь причём?
- Отпарь, пожалуйста, брюки. И рубашку чистую выдай. И носки… Я пока душ приму и зубы почищу.
- Ох, и тяжела ты, доля жены мента…
В генеральском кабинете находились – кроме Трофима Николаевича – два штатских типа, одетых с иголочки, расположившихся по левую сторону письменного стола.
«Именно так – в пошлых отечественных телевизионных сериалах – они, родимые, и выглядят. То есть, действующие полковники ФСБ», - тоскливо подумал Пашка. - «Волевые лица, морщинистые лбы, тяжёлые подбородки, холодные серые глаза, стильные костюмчики от «Армани»…».
- Капитан Сомов, - представил Пашку генерал-лейтенант. - Один из наших лучших сотрудников. Сыщик от Бога…. А это, - указал пальцем на штатского типа в светло-коричневом костюме, - Иван Петрович. Рядом же с ним сидит, - генеральский палец переместился в направлении человека в тёмно-сером костюме, - Пётр Иванович. – Выдержав длинную театральную паузу, продолжил: - Надеюсь, Сомов, догадываешься, откуда к нам прибыли эти важные господа?
- Так точно! Из…, из одной Конторы. Скорее всего, из самой Москвы.
- Почему вы решили, что – из Москвы? - недоверчиво нахмурился Иван Петрович.
- Всех местных «конторских» я знаю в лицо.
- Он у нас очень общительный, - хмыкнул генерал-лейтенант. - Присаживайся, Павел, напротив дорогих гостей. Присаживайся. В ногах, как известно, правды нет…
После минутного молчания, Пётр Иванович спросил:
- Скажите, Сомов, почему за одиннадцать лет пребывания в Органах вы дослужились только до капитанского звания?
Пашка – мельком – бросил взгляд на Трофима Николаевича и, заметив в генеральских глазах лукавую искорку, ответил:
- Понимаете, у меня всегда было плохо с политической подкованностью. То есть, не получалось – грамотно и правильно – конспектировать знаковые речи наших Высших руководителей. Сперва – Михаила Сергеевича. Потом – Бориса Николаевича. Теперь, вот, Владимира Владимировича и Дмитрия Анатольевича…. Виноват. Каюсь. Обещаю исправиться…
- Он, оказывается, ещё и юморист, - поморщился «фээсбэшник». – Евгений Петросян в капитанских погонах.
- А, то, - довольно хмыкнул генерал. - Мастер на все руки. Я и говорю, мол, натуральный горный орёл. Один из лучших. После меня, естественно…. Гы-гы-гы!
Вежливо дождавшись, когда генерал-лейтенант отсмеётся, к разговору подключился Иван Петрович. Покатав по скулам каменные желваки, он спросил:
- Наверное, капитан, вы интересуетесь, по какому важному поводу мы прибыли в Санкт-Петербург?
- Так точно, интересуюсь, - признался Пашка. - И даже очень.
- Удовлетворяю ваше капитанское любопытство. Итак, три недели назад в Украине, вернее, в стольном граде Киеве пропали главные редактора двух ведущих киевских книжных издательств, специализирующихся на выпуске фантастической и приключенческой литературы. Пропали внезапно и бесследно. Причём, наши украинские коллеги до сих пор не обнаружили ни единого следочка. Ни одной дельной зацепки. Понимаете меня?
- Так точно! - заверил Пашка. - Получается, что похитители на связь не выходили? Требований не выдвигали?
- Не выходили и не выдвигали. Идём дальше…. Полторы недели тому назад исчезли – в неизвестном направлении – два руководителя крупного немецкого книжного издательства, расположенного в Берлине. Та же самая история. Ни единого следа, ни единой зацепки, ни единой достойной версии…. Естественно, что первое время эти преступления-происшествия никак не связывали между собой. Мол, обыкновенные совпадения, не более того. То бишь, случайное стечение обстоятельств. Но, после известных нам питерских событий, всё изменилось. Высока вероятность серии. Поэтому на Верху и было принято решение – подключить к расследованию лучшие силы ФСБ. Не исключаю, что уже на днях, к нам подключатся и сотрудники славного Интерпола…. Что вы по этому поводу думаете, капитан?
- Излагай, Сомов, не стесняйся, - подбодрил генерал-лейтенант. - Здесь все свои.
- Есть, излагать! Есть, не стесняться! - послушно откликнулся Пашка. - У меня имеются две версии. Первая – коммерческие разборки. Какое-то крупное издательство, возможно, что и западноевропейское, - многозначительно посмотрел на «фээсбэшников», - целенаправленно устраняет конкурентов. Конечная цель мероприятия? Полномасштабный захват рынков сбыта книжной продукции в России, на постсоветском пространстве и в странах Восточной Европы. Вторая версия – многоплановый и хорошо-организованный заговор.
- Заговор – со стороны кого? - хитро прищурившись, уточнил Пётр Иванович.
- Со стороны обиженных авторов. Общеизвестно, что и в России, и в Украине издательства выплачивают авторам сущие копейки. Причём, с хроническими многомесячными задержками. Правда, немецкий случай несколько выпадает из стройного логического ряда…. Впрочем, мы имеем дело с Берлином. Может, на территории бывшей ГДР тоже обижают – в финансовом плане – авторов? Я имею в виду, по сравнению с гамбургскими и мюнхенскими издательствами?
- Какова цель этого заговора?
- Во-первых, месть конкретным прижимистым жлобам. Во-вторых, предупреждение другим издательствам, мол: - «Ведите, суки алчные, себя по-человечески. Жадность, она наказуема…». Извините за – «суки алчные». Само вырвалось.
- Ничего страшного, - вальяжно махнул рукой Иван Петрович. - Мы люди привычные…. А ваши версии, капитан, не лишены определённой элегантности. Хотя и маловероятны. Впрочем, других пока не наблюдается…. Расскажите, пожалуйста, о ходе вашего расследования. Коротко, сжато, сугубо по делу. Не растекаясь – словесами – по древу нашего сознания.
- Есть, по делу!
- Начни, пожалуй, с исчезновения Александра Мазура, - попросил Пётр Иванович. - Он фигура более значимая – по сравнению с «крыльевской» шелупонью. Исторические романы Мазура и Высшее руководство страны почитывает на досуге…
Собравшись с мыслями, Пашка приступил к докладу:
- Во-первых, чётко установлено, что машина Мазура в Санкт-Петербург – после его исчезновения – не въезжала. Зато означенный автомобиль в день предполагаемого похищения проезжал мимо поста ГАИ, расположенного перед въездом в город Пушкин. Всё, на этом его следы теряются.
- Следовательно, машину Мазура надо искать в пределах города Пушкина и в ближайших к нему мелких населённых пунктах? - мудро предположил Пётр Иванович.
- Не обязательно. Вполне возможно, что автомобиль, повесив на него «левые» номера, давно уже вывезли из этого региона. Тем не менее, сотрудники моей группы целенаправленно и настойчиво прочёсывают как сам город, так и прилегающие к нему посёлки и садоводства. Результат пока, к сожалению, нулевой…. Дано целевое задание агентуре, работающей в структурах авто-угонщиков. Причём, как тех, которые продают угнанные автомобили в «целиковом» виде, так и тех, которые реализуют их в виде запасных частей. Ждём результатов…. Во-вторых, мы поработали с МТС, где была зарегистрирована сим-карта Мазина. Провели анализ абонентов, с которыми он общался за последнюю неделю до похищения. Обнаружен один подозрительный номер. Причём, именно этот абонент и общался с Александром Александровичем последним. Скорее всего, когда Мазур находился в «Пулково»…
- На кого зарегистрирован данный номер? - заинтересовался Иван Петрович.
- На Петрова Ивана Михайловича, жителя города Биробиджана.
- Биробиджана?
- Так точно! - браво подтвердил Сомов. - В Биробиджане и зарегистрирован.
- Этот Петров уже объявлен в розыск?
- Нет такой необходимости. Иван Михайлович уже пятый месяц находится в биробиджанском СИЗО. Подозревается в нескольких грабежах и разбоях…. Естественно, мы уже взяли на карандаш всех жителей Биробиджана, прибывших в течение последнего месяца в Санкт-Петербург. Их, к счастью, не так и много. Древняя старушка переехала к сыну. Две беременных женщины прибыли к нам – рожать. Неделю назад прилетели две туристические группы, состоящие из старшеклассников и студентов. За всеми установлено тщательное наблюдение. Ждём результатов.
- А, жена Мазура? - вмешался Пётр Иванович. - Мол, завела молодого и рьяного любовника и по этому поводу решила избавиться от стареющего мужа-писателя? Наняла киллера, да и умотала – ради крепкого алиби – на итальянский курорт?
- Эта версия тоже рассматривается и тщательно проверяется…. Разрешите перейти ко второму эпизоду?
- Переходи, капитан. Внимательно слушаем.
- Здесь мы продвинулись немного дальше, - смущённо шмыгнув носом, заявил Пашка. - Чуть-чуть дальше…
- А, что такое с голосом? - насторожился внимательный Иван Петрович. - Неуверенные нотки, понимаешь, проскакивают. Общая задумчивость образовалась на мужественной физиономии…. В чём, собственно, дело?
- Иногда шаг вперёд приводит к перекрёстку. То есть, к коварной развилке…. Докладываю. Нашлись свидетели, утверждающие, что на литературном семинаре в Репино Крыленко и Конкин очень долго общались с неким Григорием Куценко, прибывшим в Санкт-Петербург из Нижнего Новгорода. Причём, речь шла о коммерческих проектах, связанных с реализацией книжной продукцией. Озвучивались солидные суммы….
- Ну-ка, ну-ка, - заинтересовался Пётр Иванович. - Это уже какая-никакая, но зацепка…. Задержали этого Куценко? Что он говорит?
- В том-то и дело, что не задержали, - запечалился Сомов. - Исчез наш Григорий Иванович, словно провалился под землю. На следующий день он выступал с докладом в «Питерском клубе боевых искусств». Там – на всякий случай – оставил телефон питерской квартиры, где остановился на постой. Пробили адрес, выехали, переговорили с хозяином. Тот утверждает, что является армейским другом Куценко и сам обеспокоен его отсутствием. Мол, договаривались вечером посидеть, выпить, поговорить о жизни, а Григорий ночевать не пришёл. Хозяин квартиры выдал нам чемодан приезжего. Осмотрели, ничего подозрительного не обнаружили. Носки, трусы, носовые платки, спортивный костюм, бритва, щётка и зубная паста.
- Значит Куценко, похитив Мазура, Крыленко и Конкина, вывез их в неизвестном направлении? - предположил Пётр Иванович. - Почему же чемодан с вещами оставил у друга? Наверное, очень торопился. Вот, и оставил…. Чем, кстати, он занимается по жизни? Успели пробить?
- Успели. Григорий Иванович является Учредителем и Генеральным директором следующих коммерческих структур, зарегистрированных в Нижнем Новгороде: «Академия боевых искусств и восточных единоборств», «Центр медицины древних майя и ацтеков», издательство «Вятичи».
- Надо срочно объявить этого подозрительного типа в Федеральный розыск, - напустив на брутальную физиономию важности, высказался Иван Петрович. - Чем быстрее, тем лучше.
- Не надо, - лениво зевнул генерал-лейтенант. - Не поможет…
- Почему?
- Потому, что Куценко является Генеральным директором издательства «Вятичи». Скорее всего, его тоже похитили.
- Я тоже подумал про это, - согласился Пашка. - Впрочем, заявления о пропаже Куценко пока не поступало…
- Чёрт побери! - возмутился Пётр Иванович. - Только этого нам не хватало! Ещё одно похищение? Может, не стоит пока суетиться? Я имею в виду, до поступления официального заявления?
- Стоит! - возразил Иван Петрович. - А то потом обвинят, мол: - «Утаили ценную информацию. Занялись бюрократическими проволочками…». Оно нам надо? Особенно в свете широкомасштабных аттестаций? Которые всё длятся и длятся? Типа – заходя по третьему кругу? Длятся и длятся, мать его. У меня уже жена полысела от переживаний.
- Ерунда. Нет повода для беспокойства…
Спор «фээсбэшников» откровенно затягивался.
- Отставить! - старательно прокашлявшись, велел Трофим Николаевич. - Слушаем сюда, гусары хреновы…. О пропаже Куценко я – куда надо – доложу лично. Сомов.
- Я!
- Головка – от секретной стратегической ракеты «Булава». Созванивайся с Хрусталёвым. Договаривайся о встрече.
- Зачем? Вы думаете, что…
- Отставить! Я не думаю, а знаю. Позавчера читал одну завлекательную книжицу. Называется – «Славянские игры». Автор – Хрусталёв С.С. Издательство – «Вятичи». Вызванивай курву…
Третий параграф
Подарок с Поволжья
- Хрусталёв? - насторожился Пётр Иванович.
- Сергей Сергеевич? - нахмурился Иван Петрович. - Ну-ну. Кадр известный. Как же. Плавали – знаем. Когда-то даже работал в смежной Конторе…. Надеюсь, за ним установлено наблюдение?
- По полной и расширенной программе, - заверил Пашка. - За ним лично два «топтуна» следуют. Завтра внедрим опытного сотрудника и на Фрунзенскую овощную базу. Чисто для подстраховки.
- А его жена? Ирина? Исходя из опыта прошлых лет, та ещё барышня. Шустрая и на многое способная. Натуральная амазонка.
- Извините, не учли этого момента, - покаялся Сомов. - Сегодня же всё исправим.
- Не напрягайтесь вы так, капитан, - посоветовал Пётр Иванович. - С этой неадекватной и симпатичной особой мы разберёмся сами. Возьмём, что называется, под личный и неусыпный контроль. То бишь, под плотный колпак. Созванивайтесь с фигурантом. Только – на этот раз – пойдёте на встречу с диктофоном…. Кстати, у вас имеются к подозреваемому личные симпатии?
- Имеются, - сознался Пашка. - Как-никак, гордость Купчино. После джазового Билли, понятное дело…
- Искоренить симпатии! - велел генерал. - Работать, как с самым обыкновенным советским…. Тьфу. Как с самым обычным российским гражданином. Всё, надеюсь, ясно?
- Так точно! Есть, искоренить!
- Вот, и искореняй. Морда капитанская…
Встреча состоялась всё в том же пивном «гадюшнике».
- Пиво, небось, за казённый счёт приобретаешь? - присаживаясь за столик, поинтересовался Хрусталёв.
- В данном случае – за казённый, - ненароком демонстрируя диктофон, сознался Пашка. - Козырные бубновые тузы приехали из Москвы белокаменной. Важные все такие из себя – до полного и окончательного омерзения. Типа – из отечественных вечерних телесериалов вынырнули. Мать их телевизионную…
- Зато, небось, бабла неучтённого отсыпали? Ну, на плодотворную оперативную работу?
- Отсыпали. Сашке – час назад – куртку купил, сшитую из акульей кожи. Она давно о такой мечтала. Так его и растак…. Гы-гы-гы!
- Далеко, Сомов, пойдёшь, - одобрил Сергей. - В смысле, по крутой служебной лестнице.
- Почему это?
- По капустному кочану. Я их сегодня ночью разгружал. Азербайджанские, понятное дело. Крепкие, здоровенные, отборные. В нашей трудолюбивой России такие уже разучились выращивать…. До того ли? Надо готовиться – всем народом – к очередным парламентским выборам. Типа – голосовать за партию «Единая Россия». Не до ерунды нынче…. Капуста? Из Азербайджана привезут. Морковка? Из – Голландии. Картошка? Не поверишь, капитан, захожу – намедни – в продуктовый магазин, а там продают пакистанскую картошку…
- Почему же – не поверю? - обиделся Пашка. - Я, как и ты, в Купчино живу. И самолично хожу по магазинам…. Да, с пакистанской картошкой ты, брат, уел. Есть такое дело…. А нам всё по телеку усердно вставляют, что в Пакистане только мак – на героин – выращивают. Уроды законченные. Не пакистанские крестьяне, понятное дело. А те, которые вставляют…
- Согласен, - приложившись к пластиковому бокалу с пивом, заверил Хрусталёв. - Ну, чего надо? Зачем звал?
- Подожди. А почему это – с твоих слов – я далеко пойду? Ну, по служебной лесенке?
- Смеёшься характерно. В плане, ржёшь. Как настоящий полковник. Ну-ка, продемонстрируй…. Видишь – палец?
- Гы-гы-гы!
- Слабовато, братишка. Не та интонация. Не та…. Впрочем, на подполковника вполне тянет…. Зачем звал-то?
- Затем. Тебе знаком – гражданин Григорий Иванович Куценко?
- Знаком. Неужели, тоже похитили?
- Типа – того.
- Эх, Гриня, Гриня. Авантюрист хренов. Знать, доигрался. А всё жадность непомерная.
- Ты мне зубы не заговаривай! - нахмурился Сомов. - Рассказывай, как оно всё было.
- Как скажешь, капитан…
Издательство «Вятичи» всплыло на поверхность внезапно. Как коварный гололёд в сентябре месяце. Едешь на дачу за яблоками и, вдруг…. Белёсый коварный туман, на дороге – белоснежный иней, колеса проскальзывают, руль так и норовит – сам по себе – отвернуть в сторону. Бывает…
Сразу на нескольких уважаемых сайтов появилась завлекательная информация, мол: - «В Нижнем Новгороде открылось новое издательство – «Вятичи». Специализируется на литературе (любых жанров), посвящённых славянству и на книгах о нетрадиционной медицине. Деньги собственные. Работаем с авторами по-честному. Делаем стопроцентную предоплату по стартовому тиражу. Но, по скромному. Из расчёта – два рубля за экземпляр изданной книги…».
Честно говоря, никакого оптимизма у опытного Хрусталёва это объявления не вызвало. Мол, очередные жулики нарисовались. Не более того…. Тем не менее, он отправил по обозначенному электронному адресу текст романа «Славянские игры».
Почему, собственно, не отправить? Ведь, за это денег не просят. Опять же, издательство интересуется «славянством». Интересуетесь? Получите, родные! Нам, собственно, не жалко…
Смущало лишь одно немаловажное обстоятельство. То бишь, два хилых рубля за экземпляр. Поэтому Сергей и написал – в сопроводительном письме к тексту – мол: - «Согласен только на шесть рублей за единичную напечатанную книгу. Мои банковские реквизиты – такие-то…. В противном случае, можете идти на фиг…».
Отправил послание по электронке, да и забыл про это. До того ли было? На работу, как жене и обещал, устраивался. Бегал, нацепив цветастый галстук на толстую шею, по собеседованиям.
Но вскоре из Нижнего Новгорода пришёл ответ: - «Ваши «Славянские игры» нам подходят. Готовы заключить договор – из расчёта шесть рублей за напечатанную книгу. Стартовый тираж – десять тысяч экземпляров. Готовы – прямо завтра – сделать стопроцентную предоплату. С удовольствием ознакомимся и с другими вашими произведениями. Являюсь давним поклонником вашего творчества. «Царский охранитель» – классика жанра. С уважением, Григорий Куценко…».
К электронному письму прилагался договор-болванка.
- Ерунда и полная кабала, - ознакомившись с текстом, резюмировала Ирина. - Всё, как и всегда. Морды алчные, гребущие сугубо под себя…. Предлагаю сделать так. Во-первых, переделаем договор – в нашу сторону. Мол, он вступает в силу только с момента поступления предоплаты на расчётный счёт автора…. Во-вторых, милый, сбрось на «Вятичей» ещё несколько романов. Посмотрим на реакцию этих поволжских типов. Посмотрим…
Ответная реакция последовала уже сутки. В электронном письме значилось: - «Ваша редакция договора принята. Более того, данный документ уже мною подписан и – заказным письмом – выслан в ваш адрес. Деньги – на ваш расчётный счёт – будут переведены послезавтра. Копию платёжки засканирую и вышлю на вас. Три ваших романа, полученные вчера, нашему издательству также подходят. Опубликуем их после «Славянских игр». То есть, через четыре месяца. С уважением, Григорий Куценко…».
Через двое суток пришла и копия платёжки.
- Чудеса в решете, - искренне удивилась Ирина. - Неужели, так бывает? Большие издательства жмут деньги и выплачивают авторский гонорар – со страшными боями – только через год-полтора после выхода книги. А тут маленькое поволжское издательство – ещё до сдачи книжного макета в типографию – авансом оплачивает десятитысячный тираж? Разбудите меня, я вижу офигительный сон…
Тем не менее, деньги на банковский счёт поступили. После этого приободрённый Хрусталёв бросил искать работу и – с новыми силами – принялся писать продолжение «Славянских игр». Мол, шестьдесят тысяч это, конечно, хорошо. Но ещё лучше – сто двадцать. Или, к примеру, двести сорок.
За три месяца продолжение было написано, и Сергей отправил электронное письмо в Тольятти. Мол: - «Привет. Высылаю продолжение «Игр». Как дела? Что с первой книгой?»
Через час пришёл ответ: - «Доброго дня. Первая книга уже напечатана. Завтра забираю тираж из типографии. Продолжение романа получил. Буду читать. С уважением Григорий».
«Отлично!» - тут же «электронно» отреагировал Хрусталёв. - «Высылай авторские экземпляры и договора по другим романам. Помнишь, ты писал, мол, «берём всё»? На незамедлительных авансах не настаиваю. Но, было бы неплохо…».
Прошла неделя, другая. Месяц, полтора.
Нижний Новгород молчал, как речная рыба, набравшая в рот воды.
Сергей начал беспокоиться и заваливать Куценко электронными письмами, мол: - «Что случилось? Почему книги – по сведениям Интернета – нигде нет в продаже? Где мои авторские экземпляры? Что у нас с текстами других романов?».
Тишина. Тишина. Тишина…
Впрочем, в их семейном компьютере стояла хитрая программа, отвечавшая за почту. Так, вот, эта компьютерная программа однозначно утверждала, что все хрусталёвские письма регулярно просматривались.
- Вдвойне обидно, - ворчал Сергей. - Что, так трудно чиркануть пару слов? Мол, так и так. Возникли непредвиденные сложности…
Нижний Новгород продолжал упрямо и загадочно молчать.
- Я думаю, что тут всё дело заключается в государственных субсидиях, - заключила мудрая Ирина.
- В каких это субсидиях? - удивился Хрусталёв.
- В самых обыкновенных. То бишь, в денежных, - терпеливо пояснила финансово-подкованная жена. - Сейчас наше государство решило, не пойми и с какого перепуга, стимулировать малый частный бизнес. Выделяет на его открытие от трёхсот до пятисот тысяч единовременно. В каждом регионе, естественно, по-разному. Конечно, на безвозмездной основе. Причём, если ты чётко и грамотно отчитался по тратам означенной субсидии, то можно ожидать и повторного транша.
- Это, что же у нас получается?
- То и получается. Куценко издал твою книгу за государственный счёт. Чтобы отчитаться и получить новую субсидию – заплатил тебе денег. Вся прибыль от проданного тиража пошла в его личный карман. На эти средства он, в гости к Путину не ходи, издаст какую-нибудь хрень про навороченную диагностику древних майя. Или, к примеру, не менее древних ацтеков…. А ты, милый, больше Григорию Ивановичу не интересен. Извини. Ничего личного. Просто – бизнес…
- Вот, и всё подытожил Хрусталёв. - Ирина оказалась права. Договоров на другие книги я с «Вятичами» так и не заключил.
- А как же авторские экземпляры? - спросил въедливый Сомов.
- Выбил, конечно. Пришла посылка. Только, вот, наблюдалась при этом одна странность. Договор был заключён на десятитысячный стартовый тираж. И оплата была произведена Куценко из расчёта десятитысячника. А на присланных книгах значилось: - «Тираж – 3000 экз.». Как такое возможно? Получается, что была допечатка?
- Не знаю, - по-честному признался Пашка. - Ох, уж, эти российские издатели. Совершенно непонятные и неадекватные личности. Мракобесы мутные, короче говоря.
- Это точно…
Четвёртый параграф
Славянские Боги
О личной встрече с Куценко Сергей рассказывать не стал.
Почему? Просто не посчитал нужным. Не более того. Зачем загружать бедную Пашкину голову всякой ерундой, не имеющей непосредственного отношения к делу?
Они – совершенно случайно – повстречались в Москве. Хрусталёв приехал в первопрестольную переговорить с несколькими журналами и сайтами, пишущими о целлюлозно-бумажной промышленности, на предмет взаимовыгодного сотрудничества. То бишь, предлагал свои услуги по написанию профильных статей и обзоров. Григорий же искал в столице добрых и щедрых спонсоров, желающих вложить деньги в его «Академию» и «Центр».
Шёл Сергей по улице Зои Космодемьянской, глядь, навстречу Куценко шагает.
Не сказать, чтобы эта встреча была для Хрусталёва приятной и радостной. Но всё же, встреча.
Они поздоровались, сели на скамеечку в сквере, поболтали.
- Тебе, братец питерский, не за что обижаться на меня, - закурив, объявил Григорий. - Деньги по договору сполна заплачены? Заплачены. Какие ещё претензии?
- Никаких, - поморщился Сергей. - Скажи-ка мне, Гриня, а почему ты не стал печатать другие мои романы?
- По идейным соображениям.
- Это, собственно, как?
- Сейчас поясню, - открывая ноутбук, пообещал Куценко. - Одну минуту. Подожди чуток. Сейчас найду…. Итак, роман «Летний зной». Глава пятая. Зачитываю.
- Валяй.
Катя и Алевтина, с минуту пошептавшись между собой, направились к ближайшим кустикам.
- Видимо, отошли по естественным надобностям, - хмыкнул Глеб и, робко отмахиваясь от кружащих над ним пчел, принялся ворчать: - Неуютно здесь как-то. Летают, гады, и летают. Одна, вторая, третья…. Как бы кусаться не начали, так их и растак…
Вернулись девчонки.
- Там, за кустарником, проходит широкая дорога, - объявила Аля. - Причём, хорошо наезженная, с ярко-выраженными колеями. Видимо, местные славяне уже хорошо знают, что такое – «колесо»…
Через минуту-другую подошёл пасечник, несший на левом плече войлочную кошму, свёрнутую в толстый рулон, а в правой руке – большую и пузатую плетёную корзину. Он ловко расстелил кошму – в десяти метрах от «столовой» – на невысокой траве и, пристроив корзину на берёзовом чурбаке, извлёк из неё и расставил на плахах стола деревянные миски-тарелки и глиняные кружки, а рядом с тарелками разместил светло-жёлтые, очень симпатичные и эстетичные деревянные ложки. Покончив с сервировкой стола и с пониманием понаблюдав за тем, как Глеб неуклюже отмахивается от надоедливых пчёл, Вьюга достал из кармана вотолы крохотный керамический свисток и несколько раз дунул в него. Раздалось едва слышное потрескивание-шипение, и через секунду-другую рассерженные насекомые, раздосадовано жужжа, разлетелись в разные стороны.
Еда была разложена по тарелкам и мискам, глиняные кружки наполнены до краёв.
«Себе пасечник налил из ендовы сыты , а всем остальным – ольги из братыны», - отметил про себя Гарик. - «Это – явно – неспроста. Очень подозрительный и мутный тип. Про таких хватких мужиков говорят, мол: - «Ему палец в рот не клади, непременно откусит…». А улыбка у дяденьки – слащавая и лицемерная сверх всякой меры. Таких сладких деятелей надо ещё в раннем детстве убивать, не ведая пощады. Прямо в колыбели. Из пацанской рогатки, понятное дело…».
Неожиданно с севера-востока прилетел долгий и угрожающе-басовитый раскат грома, где-то у самой линии горизонта полыхнули – на краткий миг – жёлто-золотистые всполохи кривых молний. Пользуясь тем обстоятельством, что все остальные едоки непроизвольно повернули головы в ту сторону, Гарик ловко выплеснул примерно пять шестых содержимого своей кружки под стол.
«А, почему не всё вылил, деятель недалёкий и легкомысленный? Что, интересно, задумал на этот раз?», - возмутился вредный внутренний голос. - «Ах, любопытно стало? Очень, уж, хочется попробовать славянского пивка? Мол, пиво – твой любимый напиток? Типа – Божественный нектар? Тьфу, на тебя, братец! Детство голоштанное и бездумное играет в одном месте, не иначе. Удивляюсь я, право слово, такому половинчатому и несерьёзному подходу…».
Недоверчиво покачав головой, Вьюга предположил:
- Аз мнити , тутнева вода ходить стороной, - помявшись пару секунд, предложил: - Ну, други и сообедники , за добрую брячину !
Браво выцедив содержимое кружки до дна, Аля, аккуратно обтерев губы тыльной стороной ладони, одобрительно известила:
- Красно и хмельно! Благая ольга! Аки отепла …
В начале трапезы девушки обменивались с Вьюгой короткими весёлыми шутками (то бишь, взаимными дружескими подколами), но постепенно все разговоры смолкли, а им на смену пришла сытая и ленивая икота, сопровождаемая сладкими и затяжными зевками.
- Спати ? - добродушно улыбнулся Вьюга и, махнув рукой в сторону расстеленной кошмы, предложил: - Ходу, отроки!
- Добре, старинушка, - согласилась с пасечником Катя и, томно вздохнув, обратилась к Глебу: - Дроля , елико – спати!
Глеб, понятливо замычав, неуверенно поднялся на ноги и помог Катерине выбраться из-за стола. Слегка покачиваясь, сладкая парочка направилась к кошме. Видя, что Аля уже дремлет, расслабленно подперев щёку ладошкой, Гарик, приветливо подмигнув Вьюге, неуклюже (якобы), подхватил девушку на руки и, притворно спотыкаясь, пошёл следом за товарищами по путешествию…
«Не совсем и притворно», - медленно пробежала в голове вязкая и бесконечно-ленивая мысль. - «Надо было выплеснуть под стол всё местное пиво. А теперь – после этих нескольких глотков – тело, став вялым и беззащитно-аморфным, наполнилось предательской слабостью и сонной истомой…».
Войлочная кошма была очень мягкой и приятно пахла свежим цветочным сеном. Окружающий воздух был наполнен целым букетом тонких и вкусных ароматов. Пахло утренней свежестью, дождевой водой, пчелиным мёдом и – почему-то – переспелым арбузом. Рядом, доверчиво уткнувшись веснушчатым носом ему в подмышку, тихонько посапывала Алевтина. Над головой ласково и беззаботно щебетали лесные (или же полевые?) птицы.
«Спать я, конечно же, не буду», - мысленно решил Гарик. - «Ни к чему это сейчас. Опасно, глупо и очень недальновидно. Просто полежу чуток, прикрыв лицо ладонью, и понаблюдаю – сквозь слегка растопыренные пальцы – за подозрительным и коварным пасечником. Интересно, что он, всё-таки, задумал?».
Гарик решил не спать и, соответственно, тут же уснул. Поэтому и не видел, как Вьюга, подойдя к кошме, довольно покачал головой и криво улыбнулся, после чего сноровисто развёл небольшой, но яркий костерок. Когда оранжевое пламя разгорелось, пасечник сыпанул из кожаного кисета – в самую середину костра – пригоршню белого порошка. Вскоре к небу начал подниматься густой столб слегка желтоватого дыма…
Проснулся Гарик от навязчивого шума – где-то совсем рядом недовольно заржала лошадь, зазвучали громкие людские голоса, сопровождавшиеся радостными смешками. Он приоткрыл глаза и, не снимая ладони – со слегка растопыренными пальцами – с лица, принялся знакомиться с изменениями в окружающей обстановке.
Теперь на круглой припещерной полянке наблюдалось с десяток телег и две крытые повозки, напоминавшие классические фургоны переселенцев из американских фильмов про покорение дикого Запада. В каждую из телег было впряжено по одной лошади, а в каждую из крытых повозок – по паре. Вновь прибывшие люди делились на две примерно равные группы. Одни были одеты – как и пасечник Вьюга – в серые штаны и тёмно-синие вотолы. Одежда же других путников напоминала воинскую: на головах красовались неуклюжие шлемы чёрного металла, на торсах – кожаные куртки-камзолы, оснащённые прямоугольными металлическими пластинами. К широким поясам «кожаных» типов были приторочены ножны с короткими мечами, у некоторых за спинами размещались чёрные длинные луки и нарядные колчаны, заполненные оперёнными стрелами.
«А, вот, сапоги у всех одинаковые», - заторможено отметил Гарик, чувствуя, как в голове продолжает шуметь-гудеть славянское хмельное пиво, в которое, очевидно, коварный пасечник подсыпал местного сонного зелья. - Они, кажется, называются – «калиги »…
Вьюга по-свойски обменялся крепкими рукопожатиями с мужиками, облачёнными в штатские наряды, почтительно кивнул головой «воинам», а перед одним из них – высоким и широкоплечим, в шлем которого был вделан жёлтый (золотой?) кругляш – склонился в низком поясном поклоне, коснувшись кончиками пальцев пыльной травы. Выпрямившись, пасечник стал о чём-то возбуждённо рассказывать, отчаянно и красочно жестикулируя при этом руками.
«Сообщает, сволочь старая и подлая, о неожиданных ценных трофеях, понятное дело», - внутренне поморщился Гарик. - « Сейчас, явно, изображает женские прелести, заслуживающие самого пристального внимания…. А руки и ноги пленникам, гнида самоуверенная, связывать не стал. Мол, сонный напиток – лучше любых крепких пут. Напрасно это ты, старинушка. Ох, напрасно! Страховаться и перестраховываться надо всегда и везде. Бережённого, как известно, Бог бережёт. Если, ясен пень, не задремлет – часом – на своих безбрежных и скучных Небесах…».
Внимательно выслушав Вьюгу и подумав с минутку, славянский начальник подозвал к себе остальных «военных» и принялся давать краткие указания, сопровождая их скупыми, но доходчивыми жестами. Вскоре все телеги – одна за другой – скрылись из видимости. На поляне остались только две крытые повозки и четверо «кожаных», включая их рослого и широкоплечего предводителя.
«Дело упрощается!», - мысленно обрадовался Гарик. - «Теперь, главное, не суетиться по-пустому и всё делать вовремя. Лишь бы – дров не наломать…. Ерунда, прорвёмся! Типа – ещё повоюем, и кровушки – всяким и разным наглым ухарям – попортим от души…»
Пасечник и славянский командир подошли к спящим (к пленным?), почти вплотную.
- Ово, Борх, шишы ! - видимо, продолжая ранее начатый разговор, важно и пафосно объявил Вьюга. - Або прелестные прелагатаи мунгитов …
- Ноли , - невозмутимо откликнулся Борх.
- А, девки? Перси , стегны кудесны ! - не унимался разговорчивый пасечник. - Баскак слуг Сварога буде рад!
- Ноли, базыга , ноли…
- А, отроки? Дващи сильники ! Благие буде кофары !
- Ноли, - последовал всё тот же краткий ответ.
Вьюга и Борх отошли в сторону и принялись, как предположил Гарик, отчаянно торговаться. Пасечник настойчиво толковал о молодом и сильном «оре », а его высокопоставленный собеседник предлагал – за четырёх аманатов – энное количество неких «кун ».
Наконец, долгий торг пришёл к какому-то конкретному компромиссу, договаривающиеся стороны обменялись рукопожатием, после чего Борх, подняв правую руку вверх, громко прокричал длинную и заковыристую фразу, так и не понятую Гариком до конца.
«Что-то там про дом великого и благостного Сварога», - недовольно прошелестел внутренний голос. - «И про очень уважаемого баскака, который обожает – плотно и вдумчиво – общаться с красивыми и молоденькими девками…».
Вскоре две гнедые лошадки, недоверчиво всхрапывая, остановилась в метре от кошмы, и «кожаные» типы принялись, перебрасываясь солёными и сальными прибаутками, затаскивать внутрь повозки тела спящих. Гарика, крепко зажмурившего глаза, загрузили первым, и он с удивлением ощутил, что рядом с ним – на толстой подстилке из мягкого сена – лежит кто-то живой и тёплый.
«Очевидно, здесь находятся и другие пленники», - услужливо подсказал предупредительный внутренний голос. - «Не торопись, братец, успеешь ещё полюбопытствовать. Прикрой снова глаза ладошкой. Прикрой, прикрой, родимый! Каждому овощу, блин горелый, своё время…».
Послышался резкий щелчок кнута, через секунду-другую прозвучала совершенно логичная фраза:
- Но, клячи! Ходу! Борзо!
Повозка, плавно покачиваясь из стороны в сторону, медленно ползла по просёлочной дороге, вернее, по узкой и кривой просеке, старательно прорубленной через (сквозь?) густой субтропический лес. Судя по долетавшим характерным звукам, вторая повозка ехала следом.
Рядом с Гариком тихонько перешептывались между собой мужчина и молодая девушка, связанные по рукам и ногам. Те самые, как он успел рассмотреть мельком, которые – совсем недавно – кормили на озере жёлтой репкой дружелюбных «водных динозавров».
«Похоже, что древние вятичи отличаются природным раздолбайством и потомственной расхлябанностью», - решил Гарик. - «Нас не связали, а этим двум пленным даже кляпами не залепили ртов. Недальновидно это, однако. Ну, чисто по-русски…».
Послушав минут десять-двенадцать тихий разговор неожиданных товарищей по несчастью, он понял следующее. Во-первых, мужчину, лежащего рядом с ним, звали – «Сивый», а его молодую жену – «Велиной». Во-вторых, их всех захватили в плен «слуги Богов». Личности, по словам Сивого и Велины, отмороженные, отвязанные и несимпатичные во всех отношениях. В-третьих, пленников сейчас везли на капище , где эти самые «слуги Богов» и обитали – стационарным порядком. В-четвёртых, до капища предстояло ехать несколько часов. То есть, прибыть туда караван должен был уже ближе к вечеру.
«Несколько полновесных часов?», - принялся неторопливо переваривать полученную информацию внутренний голос. - «Ладно, обязательно учтём – при планировании наших дальнейших действий – это немаловажное обстоятельство…».
Когда повозку высоко подбросило на особо значимой колдобине, он успел высмотреть широкие спины двух «кожаных» типов, вольготно расположившихся на широком облучке.
«До них будет не больше трёх метров», - крепко задумался Гарик. - «Одним рывком подскочить и оперативно оглушить обоих? Без проблем, конечно…. Но сзади следует вторая повозка – ещё с двумя вооружёнными обломами. Надо сперва решить, как справиться и с ними. Причём, желательно, так справиться, чтобы самому – при этом – не получить серьёзных ранений…. Застрелить из конфискованного лука? Не тот вариант, братишка. Оружие насквозь незнакомое, обязательно промажешь, как пить дать…. Затеять жаркую схватку на мечах? Почему бы, собственно, и нет? Легко! Бог, как известно, всегда помогает смелым и наглым.…Но лучше всего – разобраться с противником по раздельности. То бишь, надо ждать, когда вторая повозка отстанет. Пусть, и не на много.… Ещё, конечно, очень удобно (и, главное, эффективно!), напасть на этих парней во время привала. Вот, сидят усталые ребятишки у славного походного костерка, хлебают – деревянными ложками и с отменным аппетитом – из мисок питательное сочиво, щедро сдобренное дикой кабанятиной. Подскочить неожиданно и положить всех «Божьих слуг» – за полминуты. И мечей, волки позорные, не успеют выхватить из ножен, честное слово. Оно так, понятное дело…. А если никаких привалов, вовсе, не планируется? Мол, изначально задумано – плотно и качественно поужинать, уже прибыв на капище? Кстати, что мы с тобой, братец, знаем о капищах, о разных славянских Богах и о верных «слугах» этих самых могущественных Богов? Ладно, будем вспоминать…. Богов у славян, естественно, имелось много, как и полагается. То бишь, как у сопливого деревенского дурачка – конфетных фантиков…. Но два из них были – по своей общественно-политической значимости – особыми. Одни племена (и отдельные поселения одного и того же племени), чтили за «Главного Бога» – Перуна . Другие, наоборот, Сварога . Ну, это как в современной России – парочка Путин-Медведев: военные, полицейские и представители спецслужб любят-уважают одного из них, гражданские же лица предпочитают другого. Правда, у древних славян был ещё и Велес . Весьма полезная и нужная в хозяйстве фигура…. Как бы там ни было, но повышенным религиозным рвением и нездоровым фанатизмом отличались, как раз, приверженцы Сварога. Именно капища этого сурового и жестокосердного Бога были похожи на самые натуральные посёлки-крепости, огороженные надёжными стенами из высокого частокола. А служители культа Сварога («Сварожьи дети», «сварги», мать их), были очень многочисленными, и вели себя иногда – как истинные и единственные хозяева жизни. То есть, беспредельничали без всякой меры (зато с извращённой фантазией!), совершенно никого и ничего не боясь. Похоже, что на них – религиозных отморозков – вы, отважные волонтёры из двадцать первого века, и нарвались…. Надо, братец, срочно делать ноги, пока ещё не поздно. Из охраняемого капища, наверняка, будет уже не сбежать. Тебя с Глебом, надёжно заковав в тяжеленные ножные кандалы, определят в бесправные рабы. Например, отправят в тайный подземный рудник – добывать вожделенную серебряную руду. Как – власть предержащим – можно обходиться без серебра и злата? Никак, ясный болгарский перец…. Из девчонок же, всенепременно, сделают покорных наложниц-подстилок. «Сварожьи дети», по утверждению уважаемых и маститых историков, были весьма охочи до женского пола. Даже – для повышения мужской силы – постоянно употребляли всякие хитрые зелья и снадобья, то бишь, древние аналоги современной «Виагры»…. Дожидайся, братец, подходящего момента. Не торопись, мысленно «прокачивай» все дельные и перспективные варианты. Но и избыточно тянуть с освобождением не стоит, себе дороже…».
По-настоящему подходящий момент представился только часа через полтора, когда нервы, тихонько и нудно звеня, были уже, как говорится, на пределе.
Неожиданно послышался странный шум-звон, который всё приближался и приближался. Наконец, повозка остановилась, послышались тревожные и слегка испуганные лошадиные всхрапы. Через некоторое время встречный ветерок принёс и отголоски возбуждённого людского разговора.
«Обоз подошёл к какой-то серьёзной и широкой речке. Вернее, к броду через оную реку», - подытожил услышанное Гарик. - «Недавно, где-то на северо-востоке, прошли сильные грозовые ливни, вот, уровень речной воды и поднялся. Брод стал ненадёжным…».
После непродолжительного совещания, первая повозка неторопливо въехала в реку, а вторая осталась на берегу – дожидаться завершения смелого эксперимента. Быстрая вода, встречаясь с прибрежными камнями, угрожающе шумела и гудела, повозка размеренно и испуганно покачивалась, её светло-бежевый тент, намокая, начал постепенно менять цвет, темнея прямо на глазах…
Минут через пять-шесть «фургон» медленно выехал-выполз на противоположный пологий берег и, встав наискосок, остановился. Гарик осторожно приподнял голову – двое «кожаных», сидя на облучке повозки, увлечённо и беззаботно обсуждали виды на осенний урожай позднего ячменя.
«Наверное, дожидаются отставших коллег», - предположил внутренний голос и – с генеральскими нотками – скомандовал: - «Пора, братец! Вперёд, за орденами и славой!».
Гарик, одним бесшумным движением перепрыгнув через тела Сизого и Велины, оказался за спинами «Божьих слуг» и резко ударил раскрытыми ладонями – с разных сторон – по их головам. Раздался громкий треск – от соприкоснувшихся шлемов, тела «кожаных», обмякнув, безвольно откинулись на спины.
«Надо их убить! Непременно – убить!», - хищно скалясь, велел внутренний голос. - «Как же иначе, дружок ты мой мягкотелый? В нашей непростой ситуации не стоит – лишний раз – рисковать. Обязательно надо подстраховаться…. Есть, братец, смутные сомнения и серьёзные возражения? Ах, да! Ты же – в своей молодой жизни – никогда ещё не убивал людей…. Всё когда-то – с философской точки зрения – происходит в первый раз. И с этим ничего не поделаешь, такова жизнь…. Давай, убивай уже, морда нерешительная! Нынче нам не до слюнявых сантиментов…».
Гарик, тяжело вздохнув, сложил пальцы особым образом и ударил «орлиным клювом » в жилистую шею Борха – в то место, где виднелась тёмно-голубая, слегка подрагивающая жилка сонной артерии. Через десять секунд, тяжело вздохнув, он повторил смертельный удар – в отношении второго «кожаного».
Сзади раздалось робкое и нерешительное покашливание. Он повернул голову и встретился взглядом с синими глазами Сивого. Славянин, криво улыбнувшись, радостно подмигнул, мол: - «Всё правило, земеля! Так им, бесстыжим оглоедам, и надо. Нечего было наглеть, меры не зная. Твари божественные…».
«Скорее всего, он будет молчать», - решил Гарик. - «Зачем Сивому, спрашивается, поднимать тревогу? Он, наверняка, тоже хочет – совместно с молодой и симпатичной жёнушкой – вырваться из плена…. Так, а чём будем убивать других «Божьих слуг»? Может, воспользоваться луком? Или же – славянским мечом? Интересно, а не найдётся ли в хозяйстве дельного ножика?».
Отбросив брезгливость, Гарик пошарил ладонью за голенищем сапога мёртвого Борха, извлёк оттуда массивный короткий нож и одобрительно пробормотал:
- Отличная штука, надёжная. Лезвие тяжёлое, ручка, наоборот, лёгкая. То, что старенький доктор прописал – для метания…. Так, а что, интересно, отыщется за голенищем у второго покойника? Ага, ещё один дельный кинжал – брат-близнец первого….
Крепко сжимая в каждой ладони по лезвию ножа, он ловко соскочил на землю и, пройдя вдоль длинного «фургона», осторожно выглянул из-за наполовину промокшего тента. Каурые лошади, запряжённые во вторую повозку, уже преодолели две трети брода.
«Пусть они, суки, выберутся на берег», - посоветовал внутренний голос. - «Не суетись, братец. Надо всё делать солидно и осознанно, то бишь, по-взрослому…».
Но, как известно, крепкие нервы никогда не являлись отличительной чертой русского национального характера. Когда чёрные массивные копыта каурых лошадок звонко зацокали по прибрежной гальке, Гарик выскочил из-за тента повозки на открытое пространство и метнул – с двух рук, с секундной задержкой – оба ножа.
До «живых мишеней» было метров шесть-семь, расстояние не самое комфортное. Первый клинок, брошенный правой рукой, попал – куда и планировалось. А именно, вонзился – по самую костяную рукоятку – в толстую шею «Божьего слуги», который тут же, издав утробный вопль, полный ужаса и боли, свалился с облучка повозки на речное мелководье.
Другой же нож («Эх, дурацкая левая рука!», - огорчился искренний внутренний голос), угодил-ткнулся второму «кожаному» в левое плечо. «Служитель Бога» тут же проворно завалился на бок и принялся отчаянно нахлёстывать лошадей длинными вожжами. Повозка резко развернулась и, чуть не перевернувшись, понеслась вдоль пологого берега реки.
- Вот же, незадача, блин славянский! - расстроено сплюнул под ноги Гарик. - Удрал-таки, собака бешеная и живучая! Как бы, морда удачливая, ни привёл подмогу…. Теперь, двести процентов из ста, надо ждать скорой погони. Обложат, как беззащитных и наивных зайчиков, мать их. Скорее бы уже – в двадцать первом веке – жара пошла на спад….
С прибрежной отмели раздались болезненные стоны, послышались жалобные причитания.
- Чёрт побери вас всех! - всерьёз огорчился Гарик. - И почему этот хрен с капища до сих пор не помер? Опять, судя по всему, придётся брать грех на душу. Так можно – ненароком – превратиться в законченного и хронического душегуба. Как говорится: - «Лиха беда – начало…».
Он неторопливо зашёл в бурные речные воды по щиколотку, «поместил» голову раненого «слуги Сварога» в крепкий борцовский захват и, подражая легендарным голливудским киногероям, резко дёрнул правой рукой. Послышался громкий и противный хруст…
«Тошнит-то как, Господи!», - болезненно скривился внутренний голос. - «Бросай, братец, очередного покойника – к порченой маме. Вон – подходящие кустики. Чеши туда, сейчас поблюём всласть…».
Через пару-тройку минут, полностью освободив желудок от разносолов коварного пасечника, Гарик понемногу пришёл в себя и, отойдя метров на десять-двенадцать вверх по течению реки, тщательно умылся. Вода была в меру холодной и – для разгорячённой кожи – очень приятной.
- Дублий странный ! - раздался со стороны повозки хриплый мужской голос. - Елико ходу к коло ! Елико!
- Сейчас, приятель, сейчас. Подойду через пару минут. Пообщаемся, потолкуем – о делах наших скорбных и животрепещущих…
Внимательно выслушав Сивого, Гарик, отрицательно помотав головой, сообщил:
- Просишь, чтобы я вас, кормильцев длинношеих инги , развязал и отпустил в родные Пенаты? Извини, дружище, но не катит.…Вот, проснутся барышни, могущие свободно болтать-общаться по-славянски, учинят подробный допрос, тогда-то я и решу – окончательно – ваши судьбы…. Понимаешь меня, земеля рязанская? - принялся активно помогать себе руками. - Когда девчонки проснуться, не раньше…
В разговор, как и следовало ожидать, вмешалась Велина и затрещала – не хуже лесной сороки. Вернее, принялась активно сыпать незнакомыми и полузнакомыми словами – как сушёным горохом.
- Подожди, родная, подожди! - взмолился Гарик. - Давай-ка, красотка, помедленнее. Елико помедленнее, если, конечно, так можно выразиться. Ага, ага…. Ты хочешь сказать, что Аля, Катерина и Глеб – сами по себе – не проснутся? Как же быть? Существует специальное, то бишь, профильное снадобье? Типа – своеобразное противоядие, отгоняющее крепкий сон? И без него, мол, ничего не получится? Пасечник Вьюга передал «Божьим слугам» некий маленький предмет? Плоский такой, с пробочкой? Хорошо, спасибо за дельную подсказку. Будем искать…
В нагрудном кармане кожаного камзола Борха обнаружился пузатый керамический флакон.
- Ты, благая дева, про эту вещицу толковала? - забравшись в повозку, уточнил Гарик. - Что делать дальше? Может, капнуть в кружку с водой? Носом дёргаешь? Ага, кажется, понимаю…
Он вытащил из склянки деревянную, хорошо притёртую пробку и поднёс флакон – узким горлышком – к веснушчатому носу Алевтины. Через несколько секунд девушка громко чихнула, открыла глаза и, отчаянно промаргиваясь, спросила:
- Игорёк? Что случилось? Где мы сейчас находимся? Откуда взялась эта быстрая и звонкая речка? Ох, как кружится голова. Кружится и кружится…
- Сейчас разбужу Глеба и Катю, а потом всё и расскажу, - пообещал Гарик. - Зачем одно и то же – повторять дважды? Правильно, незачем. Язык устанет и отсохнет. А ещё можно, ненароком, превратиться в говорящего попугая какаду. Шутка такая, не обращай, пожалуйста, внимания…
Товарищи – по необычным приключениям – выслушали его короткий рассказ с не наигранным интересом.
- Везде и всюду – всё одинаково, - скорчив кислую гримасу, подытожил Глеб. - Во-первых, сплошное коварство и низменная подлость. Блазнь , клюка и ****ословие , выражаясь по-местному…. А, во-вторых, наши девчонки и древним славянам приглянулись. Опять из-за них, красавиц писаных, весь сыр-бор и разгорелся. Лично я – весьма польщён и охвачен тщеславной гордыней…. Интересно, что Борх пообещал пасечнику – за Катьку и Альку? Неужели полноценного комоня ? А тебя, Гарик, получается, можно поздравить с тремя честно-заслуженными трупами? С первой кровью, старина! Как говаривал один малоизвестный, но – безусловно – мудрый философ: - «Юноша становится настоящим мужчиной только тогда, когда самостоятельно убьет первого врага…». У тебя же их – нынче – целых три штуки. Следовательно, став настоящим мужиком, теперь можешь – с чистой совестью – жениться и размножаться…
- А я, признаться, очень боюсь покойников, - испуганно поёжилась Аля. - Может, вы их, мальчики, похороните? Лежат тут, понимаешь, жёлтые кривые зубы – глумливо и насмешливо – скалят…
- Действительно, парни, оттащите трупы куда-нибудь в сторонку, - поддержала подругу Катерина. - Или просто сбросьте их в воду. Пусть речное течение распорядится мёртвыми телами по своему приватному усмотрению…. А мы с Алевтиной пока вдумчиво пообщаемся с Велиной и Сивым. Уточним, образно выражаясь, истинное положение дел и все местные социальные особенности…. Кстати, в повозке лежат несколько объёмных тюков. Сбросьте, пожалуйста, их на землю и поинтересуйтесь содержимым. Вдруг, там отыщется что-нибудь ценное и полезное?
- И, что тебя, морду поволжскую, по тексту не устраивает? - поинтересовался Хрусталёв.
- Я являюсь истинным патриотом России, - хмуро глядя в сторону, пафосно объявил Гришка.
- Ну, и?
- Не нукай, не запряг…
- А, всё-таки? - настаивал Сергей.
- Я очень трепетно и уважительно отношусь к славянству. А ты его в «Летнем зное» охаял. Причём, самым несимпатичным образом…. Мол, слуги Сварога являлись отпетыми разбойника и бесстыжими насильниками. Ненавижу я тебя, Хрусталёв. И работать с тобой мы больше никогда не будем. Не любишь ты её, нашу Россию-матушку…
Сергей неторопливо шёл к дому и тихонько бормотал:
- Значит, Гриня, в славянские Времена всё было светло и благостно? Весёлые песни и всеобщие радостные хороводы – вокруг жарких и ярких костров? Бесконечно-добрые и справедливые Боги? Симпатичные и длинноногие девушки, украшенные пышными венками, сплетёнными из полевых цветов? А «Божьи слуги» были – натуральными Ангелами во плоти? Ну-ну. Какое же горькое разочарование ждёт тебя, приятель нижегородский. И словами не описать. Горькое-горькое, до полного и окончательного изумления…