Гл. 14
Пашка ничего не смог у меня выпытать. Мне было стыдно, противно, мерзко. Вся та ненависть, что сидела во мне, обратилась против меня. Я тупо лежал и грезил о смерти.
- Женек, ты трубку не брал, когда звонили твои родители… В общем, я взял, и сказал, что тебе плохо.
- Что ты им сказал??
- Что тебе плохо. Что ты не встаешь с постели. Что ты не ешь и не разговариваешь.
- И зачем ты это сделал?
- Затем, что тебе нужна помощь. Я не знаю, чем тебе помочь…
- Отдай нож – поможешь.
- Прекрати, я устал от твоего нытья! Я понимаю, тебе плохо, ты охереть как любил этого соседа, но, Жень, прошел год! Как-то поздновато…
- Может, я не из-за него…
- Ну да, просто так, от скуки.
- Ага.
- Куда ты ходил с ножом?
- Не твое дело.
- Да, не мое! Мне этот геморрой нахер не нужен! Я тебе не мать, меня это не еб*т. Тогда, какого х*я я тут с тобой сижу?
- Откуда я знаю. А, ты ж с Риткой поссорился.
- Слышь, умник…
Приехали родители.
- Женя! Что случилось?
Тревожные мамины глаза, озадаченные – папины.
- Ничего.
- Что, с девочкой поругался? Ничего, это пройдет, поми…
- Я не люблю девочек.
- Что?
Смешно. Вытянувшиеся лица, недоумение. Пока не понимают о чем это я. На лице Пашки написано – надо сматываться, пока не поздно.
- Я мальчиков люблю.
Дернулась мышца, между носом и правым глазом на лице отца. Мама поджала губы и свела брови.
- Что ты сказал?
Голос с угрозой. Пашка втянул голову.
- Мальчиков люблю. Голубой я.
- Пидорас ты – скривившись, произнес отец и вышел.
- Да, пидорас, гей, придурок, ничтожество.
- Жень, ты это точно знаешь? – вкрадчивый голос мамы.
- Да. Соседа вот никак не могу забыть.
- Какого?
Мама перевела взгляд на Пашку. Он усиленно замотал головой.
- Да-а, когда я комнату снимал, ты, наверное, не помнишь…
- Вот что, едем домой.
- Мне и здесь не плохо.
- Вставай, надо поговорить.
- Да вроде, все выяснили.
- Жень…
- Мам.
- Жень, я все равно тебя люблю.
Неожиданно для себя я рассмеялся. Губы, отвыкшие от улыбки, потрескались.
Все равно. Все равно… Будто я урод. Хотя…
- Уезжай. Я не хочу тебя видеть.
Она не оглянулась. Не сказала ни слова. Ушла. Казалось, больнее некуда, но, только казалось.
***
- Ну и?
Пашок сидел за столом и выжидающе смотрел на меня.
- Что?
- Что дальше? Всех отшил? Ну, давай, еще меня пошли, и можно будет упиваться своим горем.
- Пашо-ок…
- Ты- придурок, Женек. Я вообще не поминаю, чего ты добиваешься? К чему это признание? Зачем?!
- Да заеб*ло меня всё! Понимаешь?! Заеб*ло!!! Я ничего не могу поделать. Я пытаюсь отвлечься, но что бы я не делал, все мои мысли возвращаются… Я не могу так больше! Не могу! Я устал.
- Я не могу тебя понять, Женек. Не могу понять, что с тобой. Извини.
Он закурил. Его взгляд блуждал по стенам, полу, потолку. Намеренно он не смотрел на меня.
Так хотелось, что бы кто-то был рядом и в тоже время, что б никого вокруг не было. Хотелось, что б этот кошмар кончился.
- Пойдем, пройдемся. Вроде, погода хорошая, солнечно.
- Не хочу.
- Женек, надо в магазин сходить.
- Мне не надо.
Взглядом, как кнутом ударил.
- Одевайся.
- Пашок, отстань.
Сказал и замер. А вдруг, и правда, уйдет.
- Быстро встал и оделся.
- Извини, Пашок. Не знаю, что со мной.
Светило солнце, люди облепили все лавочки, пихались локтями в магазине, шли по улице, чему-то радовались, улыбались друг другу, целовались. Люди жили… А я?
- Женек, что завис?
Пашок потряс перед моими глазами пачкой пельменей.
- Задумался. Да, бери две пачки.
- Так, Женек, сегодня не пьем.
Он отобрал у меня бутылку пива.
- Пашок, хорош, из себя мою маму корчить. Я хочу выпить и я выпью.
- Ага, бл*дь! Выпьет он… А я потом буду всю ночь сидеть и сторожить тебя, что бы ты опять куда-нибудь с ножом не побежал. Разбежался, бл*дь! Или будет так, как я скажу, или я ухожу и х*й с тобой.
- Бл*дь…