« К И Н О»
Одноактная пьеса.
На крутящейся сцене по кругу оборудованы декорации: кухни малогабаритной квартиры, кабинета президента фирмы, ресторана, отделения милиции, кинотеатра. Весь спектакль над сценой висит экран, на который по ходу действия демонстрируются нарезки из фильмов.
Д е й с т в у ю щ и е л и ц а :
С е р г е й – интеллигентного вида мужчина лет 45-ти.
М а р и н а – его жена.
А л е к с а н д р Н и к о л а е в и ч – ровесник Сергея и его босс, президент фирмы.
П а л П а л ы ч – начальник службы безопасности.
А н д р е й – бывший одноклассник Сергея.
О ф и ц и а н т – неприятный молодой человек.
К а п и т а н м и л и ц и и.
С е р ж а н т м и л и ц и и.
Р а б о т н и к к и н о т е а т р а.
С Ц Е Н А № 1.
На кухне малогабаритной квартиры Марина готовит обед. На экране демонстрируются кадры из фильма «Малхоланд Драйв».
М а р и н а. Серёженька, иди, обед готов! (Пауза). Серёжа, всё уже остывает, иди скорей! (Пауза). Сергей! (Раздражённо). Ну, сколько можно звать? Обе-е-ед!
Выключается фильм. Входит недовольный Сергей, нервно ходит по кухне.
С е р г е й . Обе-е-ед!.. Марина, объясни мне, пожалуйста, вот почему всегда, когда я хочу досмотреть фильм и остаётся 15 минут до развязки, то именно в этот момент ты заканчиваешь готовить? Неужели ты не можешь понять, что потратить два часа коту под хвост из–за 15-ти минут неувиденного финала – это издевательство, в конце концов! Они же там… всё вот так вот… навертели, запутали, замудрили, я чуть мозги не сломал! Женщины, трупы, карлики… ничего не поймёшь! И, вот-вот грядёт развязка. Вот-вот всё разложится по полочкам, состыкуется, срастётся, разъяснится, а тут – ты: «Обе-е-д!»
М а р и н а. (Заискивающе). Ну, Серёженька, я же не хочу, чтобы всё остыло и было невкусно! (Приглушённым голосом, обращаясь к залу) Тем более, что это был Дэвид Линч, кто хоть раз видел его фильмы, меня поймёт! Если бы он досмотрел до конца, было бы ещё хуже!
Се р г е й. Пятнадцать минут! Всего лишь какие–то пятнадцать минут! И ты считаешь, что теперь мне будет вкусно?! (Садится, начинает есть). Опять недосолила! (Берёт солонку, начинает судорожно трясти, крышка падает, вся соль высыпается в тарелку). Ну, вот видишь, чего ты добилась! Вкуснотища!
М а р и н а. Давай, я поменяю тарелку!
С е р г е й. (Встаёт из–за стола). Спасибо, я уже сыт! Ну, почему ты всё делаешь мне назло? Ты как будто специально рассчитываешь время так, чтобы я не успел досмотреть до конца! Специально, чтобы мне насолить! (Берёт в руки свою тарелку, смотрит в неё, затем бросает на стол и встаёт). Я же работаю, как лошадь, все деньги несу в дом, не пью! (Пауза). Ну, в смысле… запоями! По женщинам не гуляю! (Пауза, смотрит на Марину виновато). Не гуляю! И есть у меня одно единственное хобби, прошу заметить – самое невинное хобби в мире, это кино. А ты – всё назло, всё назло! А как на прошлой неделе я ждал свою любимую комедию. Сел. Ну, наконец-то дождался! Как нормальный, порядочный человек. В кресле. Слева пиво, справа чипсы. Весь в предвкушении, весь в ожидании! И тут приходишь ты и говоришь: «А может быть, лучше концерт посмотрим?». Всё! Конец фильма! Настроения нет, режиссёр бездарь, актёры дерьмо!
М а р и н а. Но я же потом смотрела этот фильм вместе с тобой!
С е р г е й. Смотрела? Да ты с таким видом смотрела, с таким выражением лица, как будто тебя на расстрел ведут! Всем своим обликом мне показывала: «Смотри, как я ради тебя мучаюсь, изверг!»
М а р и н а. (С отсутствующим взглядом). Разве? А, кстати, неплохой был фильм, мне понравился.
С е р г е й. Видишь! Видишь! Вот опять это выражение лица! Ну, зачем ты специально меня злишь? Вот ты всё время такая, всё назло! А пару дней назад я сижу, смотрю кино, ты зашла, чем-то громко начала скрипеть, шуршать. Я тебя интеллигентно, культурно спросил: «Можно потише?». И что я получил в ответ?!
М а р и н а. Что?
С е р г е й. Ты теперь специально ходишь на цыпочках и специально ничем не шуршишь! Ты понимаешь – специально чересчур соблюдаешь тишину, чтобы меня разозлить!
М а р и н а. Серёжа, ну о чём ты говоришь?
С е р г е й. Ах, ты не понимаешь? Да ты же ревнуешь меня к моим любимым фильмам, любимым актёрам!
М а р и н а. Ну, как же ты можешь так говорить? Ведь вчера, например, я сама позвала тебя смотреть боевик, ты бы забыл про него.
С е р г е й. Да?!
М а р и н а. Да.
С е р г е й. А как ты меня позвала? Ты же сказала: (Передразнивая) «Иди, начинается фильм с твоей любимой актрисой!». Не просто: «Иди смотреть хороший фильм или фильм со знаменитой актрисой» , а (Передразнивая) «с твоей любимой актрисой»! Понимаешь! Изначально издеваясь надо мной – «с любимой»!
М а р и н а. Сергей, ты стал невыносим в последнее время!
С е р г е й. Это я невыносим?! Да я сижу, никого не трогаю, смотрю кино, а ты бесишься, носишься по кухне из угла в угол!
М а р и н а. Да ты же меня даже не слышал!
С е р г е й. Вот именно! Именно этим ты меня и доводишь! Я не могу спокойно сидеть и смотреть, потому что ты бесишься на кухне, я знаю, что ты бесишься, но при этом ничего не слышу и начинаю беситься сам!
М а р и н а. Но как же мне вести себя, чтобы ты не бесился? Я и так стараюсь всё делать, всё говорить как можно деликатнее.
С е р г е й. Деликатнее? Конечно. Деликатность – отличительная черта воспитанного человека. Уже не знаешь, куда деваться от вас - деликатных! «Из чувства деликатности промолчал.., чувство деликатности не позволило…».
М а р и н а. А здесь-то тебе что не нравится, это же очень хорошо, если все вокруг будут деликатными? Воспитанными. Культурными. Разве же это плохо?
С е р г е й. Это хорошо! Но, вот как ты, например, поступишь, если разговариваешь со своим начальником, а у него… молния не застёгнута? Сама понимаешь – не на свитере… Ты же деликатно промолчишь, а он, бедный, так полдня может ходить! И все деликатные будут молчать и подленько вдогонку ему хихикать. А кто-то, допустим, неправильно какие-то слова произносит – ложит, там, или звонит? Поправить человека или пусть он продолжает и дальше позориться? Или малознакомый человек рассказывает что-то так долго и так неинтересно, что хочется под землю провалиться, а прервать стесняешься. Слушаешь из деликатности, мучаешься и проклинаешь его в душе на чём свет стоит. А он потом ещё и анекдот начинает рассказывать, который ты с пятого класса знаешь, а остановить на полуслове не решаешься по вышеназванным уже причинам. Деликатность! И, вот, вроде уже попрощались, в груди застывает вздох спасительного облегчения, но он вдруг вспоминает про своего маленького сына или внучку и – ещё на полчаса! Или, к примеру, в узком пространстве приходится разговаривать с человеком, а от него… ну не фиалками с ландышами! Ты отодвигаешься, а он к тебе! Ты в сторону, а он за тобой! А если ты ещё и работаешь с ним вместе в маленьком кабинетике по восемь часов в день? Сказать ему об этом или заткнуться своей деликатностью?
М а р и н а. Ну,… я не знаю…
С е р г е й. Вот именно! А если видишь женщину, одетую до изжоги нелепо? Она-то думает, что ей идёт, а все вокруг деликатные, никто её не проинформирует об основах красоты и гармонии! А если она жена… (Пауза) не последнего человека в государстве?..
М а р и н а. А я-то здесь причём?
С е р г е й. При том, что ты тоже чересчур деликатная. Ходишь, что-то там себе думаешь, перевариваешь, делаешь умозаключения и молчишь! Я ведь догадываюсь, что ты обо мне молчишь! Думаешь и молчишь! Молчишь и думаешь!
М а р и н а. Да ничего я такого о тебе не думаю.
С е р г е й. Думаешь! Ты просто такая изощрённая скандалистка! Такой законспирированный вампир! Как только тебя твой бывший муж терпел?!
М а р и н а. Скажи мне, Серёжа, ты меня больше не любишь?
С е р г е й. (Ошеломлённо) А… почему ты спросила?
М а р и н а. Я прошу тебя, просто ответь – ты меня больше не любишь?
С е р г е й. А причём здесь это? Я же совсем не о том тебе сейчас…
М а р и н а. Нет, это всё как раз о том. Мне кажется, что в последнее время я начала тяготить тебя. Я всё меньше стала ощущать свою необходимость, что ли! И, чем больше я старалась сохранить наши чувства, сгладить все углы, погасить все возникающие нервозные ситуации и конфликты, тем чаще ты стал повышать на меня голос и меньше ценить моё отношение к тебе! Мне очень тяжело и больно тебе это говорить, но, видимо, всё-таки пришло время! Я не ревную тебя к твоим любимым фильмам и, уж тем более, к актрисам. Просто нашему с тобой простому человеческому общению всё меньше места остаётся между финальными титрами закончившегося фильма и началом следующего. Ты прячешься за придуманной и снятой кем-то жизнью, чтобы меньше думать о своей, реальной. А она ведь проходит. Проходит наша с тобой жизнь, потому что она уже не твоя и не моя, она – наша. И я очень хочу, чтобы она нашей и оставалась всегда и не желаю сидеть и ждать её финальных титров! Мы сами должны писать свой сценарий, а не надеяться, что кто-то это сделает за нас. И одной мне это не под силу, пока ты всё больше времени находишься там, за экраном. А по поводу бывшего мужа я тебе вот, что скажу. Мой бывший муж, Серёжа, меня не терпел. Мой бывший муж месяцами находился в запоях, а в короткие периоды просветления мог избить и в одной ночной рубашке выставить за дверь, потому что ему было плохо, а виновата, естественно, была я! И когда я, наконец, ушла от него и встретила тебя, Серёжа, я подумала: «Господи, неужели и мне улыбнулось счастье! Спасибо тебе, что сжалился надо мной, послал мне нормального мужчину, на плечо которого можно опереться». И никогда на твои эти нервные срывы я не отвечала тем же, я всё это время бегала вокруг тебя, жалела, заботилась! Я ни разу не упрекнула тебя, что ты – тряпка, слюнтяй и истерик, а твой любезнейший Александр Николаевич эксплуатирует и наживается на тебе, и ты послушно исполняешь все его указания, никогда не смея что-то возразить! Скачешь перед ним на задних лапах, всегда готовый услужить, а всё своё недовольство потом выливаешь на меня! И тебе ни разу не пришло в голову, что мне, в конце концов, может надоесть это нытьё непризнанного гения! Ты не задумывался – почему я, единственная в мире, кто теперь должен отвечать за все твои неудачи и несбывшиеся ожидания от жизни?!
Марина заплакала, закрыв лицо руками. Повисает напряжённая пауза. Сергей, держась рукой за сердце, с виноватым видом подходит к Марине.
С е р г е й. Ну ладно. (Пытается обнять Марину, она его отталкивает, всхлипывая). Прости. Не обижайся. Ты права, права, согласен. Я во многом виноват. Прости меня. Это всё из-за работы. Нервы – ни к чёрту! Ну, не плачь, я прошу тебя! (Снова обнимает Марину, вытирает ей слёзы, она постепенно успокаивается). Говорят же, что мужчины это маленькие дети, вот ты меня и избаловала. Построже надо было со мной. Режим дня, сладкого до обеда ни-ни, кино за провинности лишать! А ты: «Милый, дорогой…», разве с нашим братом так можно? Я обещаю тебе исправиться, слышишь? Честное пионерское! Слушай, а, может, возьмём отпуск, да махнём куда-нибудь на море – в Анталию, например! Помнишь, как здорово в позапрошлом году отдохнули?!
М а р и н а. Да уж! Здорово! Десять килограмм живого веса за две недели!
С е р г е й. А что делать – всё включено! Не мы включали, знаешь, не нам и выключать! Зато сразу видно, куда деньги пошли. А помнишь, рядом с нами на пляже такие смешные англичане всё время загорали? Приехали отдыхать белыми, а уехали красными! Прямо - гражданская война восемнадцатого года! (Смеются) На них, видно, солнце, как Ленин действует! Провёл с белогвардейцами работу и переманил через две недели на свою сторону. Я их ещё на камеру снимал. Кстати, четыре кассеты там отснял по твоему указанию и что? Ни разу не смотрели! А ведь ещё пять кассет от Кипра остались. И две – из Сочи. Вот интересно, все на курортах всегда снимают, но потом кто-нибудь дома эту хронику смотрит? Все эти занудные экскурсии по памятникам старины, интерьеры номеров отеля, панорамы блюд на шведском столе, вечерние шоу аниматоров… (Передразнивая) Снимай, снимай!
М а р и н а. Когда-нибудь посмотрим, ты мне ещё спасибо скажешь, что всё это для истории осталось!
С е р г е й. Спасибо скажу, может быть. Но смотреть всё равно не будем. Лучше кино какое-нибудь поставить!
М а р и н а. (Резко поворачивая голову к Сергею) Ты опять?!
С е р г е й. Да это я так, абстрактно. Просто вспомнил, что важнейшим из всех искусств для нас является кино, как утверждал тот самый любимец всех красных. Эх, и обожал дедушка народ дурить! Религия у него, значит, опиум для народа, а кино, получается – горный воздух, что ли?! Только он ведь тоже голову-то вскружить может! Смотришь красивый фильм и думаешь, что вот и в жизни всё так. Приятные и порядочные люди, бескорыстная любовь, честные правители… А в жизни всё по другому! Не бывает так. Кино, оно и есть кино!
М а р и н а. А, может, на лето домик за городом снимем? Поживём на свежем воздухе, будем за грибами в лес ходить, за ягодами, это же так здорово! Только безо всяких телевизоров и видеоплееров!
С е р г е й. Домик? (Скептически) В деревне? (Пауза) А что, можно и домик. Просто отдохнуть от всех – от работы этой дурацкой, от суеты городской, от коллег, соседей, Александра Николаевича…И, действительно, хватит! Вот, хочешь – позвоню этому самодовольному индюку и поставлю вопрос ребром! Хочешь? Вот прямо сейчас возьму и позвоню! Я докажу тебе, чего я стою!
Сергей встаёт, решительной походкой подходит к телефону, включает громкую связь, набирает номер. Слышатся гудки вызова, с каждым новым гудком голова Сергея втягивается в плечи, решительность с лица медленно сходит. Внезапно раздаётся резкий голос, от чего Сергей даже вздрагивает.
Г о л о с. Я слушаю! (Пауза). Я Вас слушаю!
С е р г е й. Александр Николаевич? Здравствуйте! Это Сергей. Сергей Круглов. Я бы хотел встретиться… это… поговорить.
Г о л о с. Серёга? Ты – где, дома? А я как раз тебя ищу! Срочно дуй ко мне, возьми такси, тебе – час!
С е р г е й. А – а…(В трубке раздаются короткие гудки).
М а р и н а. (Задумчиво глядя мимо Сергея). Ну–ну! В добрый путь! (Уходит).
Сергей некоторое время стоит в задумчивости, затем быстро одевается и выбегает на улицу. Слышен шум проезжей части, мелькают огни машин. Сергей пытается поймать попутную машину, никто не останавливается, махнув рукой, он подходит к краю сцены, задумчиво смотрит в зрительный зал.
С е р г е й. Вы обращали внимание, как в кино ловят такси? (В это время на экране демонстрируется нарезка из 10 – 12 фильмов, где герои выбегают на улицу и громко кричат: «Такси!»). Почему они всё время кричат? (Передразнивая). Такси! Вы тоже кричите? Нет? И я – нет. Просто поднимаю руку и – всё. И никто в жизни не кричит, ведь водителям ничего не слышно из-за шума при открытых окнах, а при закрытых – тем более! И так ничего не слышно, а если магнитола включена – какое может быть: «Такси!»? А в кино почему- то кричат. Причём всегда. Я не знаю, может киношные режиссёры кричат, они вообще привыкли кричать на всех? Вы не в курсе? Нет? А актёров заставляют… кричать… громко так: «Такси!». Почему? Никто не знает! Поеду я лучше на метро! (Уходит быстрым шагом).
С Ц Е Н А № 2.
Кабинет президента фирмы. За столом в кресле сидит Александр Николаевич и разговаривает по телефону.
А. Н. Да что ты говоришь, неужели столько просадил?! Ну, ты даёшь! Всегда поражался твоей лёгкости и элегантности в обращении с деньгами… да и с женщинами тоже! Молодец! Ты сейчас вообще с кем? Ну, я имею в виду – уже один или ещё с Ксюшей? Один… понимаю… А она сейчас с кем? С кем?! А она разве с ним ещё не была? Эх, Ксюша, Ксюша!.. Ты, кстати, на юбилей-то мой приедешь? Завтра. Да, где обычно. А–а, на похоронах будешь? И по ком будет звонить колокол? Да ты что?! Ну, он ещё долго продержался! Стойкий! А ты знаешь, кстати, чем похороны отличаются от юбилея?.. Ничем! Те же, прости Господи, друзья и близкие, так же пьют и едят и говорят те же самые фальшивые слова. Только на похоронах ты всю эту ахинею слушать не обязан! Вот так. Ну ладно, приезжай в любое время, всегда буду рад, заодно и дельце одно обмозгуем. Ну, давай, пока! (Берёт со стола поздравительную открытку, читает торжественно, но с явной издёвкой). Уважаемый Александр Николаевич! Сердечно… ля-ля-ля… от всей души… от всего сердца…Вы всегда… мы всегда… Тьфу! (Хочет выбросить в урну, но поворачивается к залу и подходит к краю сцены). Вот каждый наверняка в своей жизни получал поздравительные открытки. А что вы с ними делаете потом, когда прочтёте? А вообще читаете? А, если Вы известный человек или крупный руководитель? Этих открыток уже не одна, не пять и даже не двадцать пять! А поздравительные адреса – это наследие коммунистического прошлого в твёрдых, как фанера, папках? Вам вручали хоть раз? Они вас радуют? «От лица генерального директора… от лица замминистра…». И при этом нужно благодарственно улыбаться! Радостно! А ненужные подарки вам дарили? Что вы с ними делаете? Также, как и все, дарите потом другим? Так они и курсируют. Иногда годами! Иногда даже возвращаются. Сколько рук обошли, сколько тостов слышали? А хвалебные тосты в свой адрес вам нравятся? Верите? Радуетесь? А накрывать стол в честь своего очередного юбилея, защиты диссертации, получения награды, учёного звания и т.д. и т.п. на 10, 20, 50 или 200 человек вам хочется? А получать приглашения и самим ехать на чужие юбилеи..? Кто всё это придумал?! Бен Ладен?! Сволочь!!!
Раздаётся стук в дверь, входит начальник службы безопасности, Пал Палыч.
П. П. Разрешите, Александр Николаевич?
А. Н. Заходи, безопасность, докладывай.
П. П. Все данные по зданию бывшего НИИ я пробил. По документам всё нормально, реальная стоимость его сейчас выросла в десятки раз. (Пауза).
А. Н. Ну? Что за заминка? Как вы любите любую свою работу преподнести с максимальным эффектом, с этими театральными паузами, претензией на аплодисменты! Ну? В твоих глазах я читаю слово: «Но», или слово: «Однако», или: «Вместе с тем»! Вас этому в Ваших конторах учили?
П. П. (Не изменяя выражения лица и тембра речи). Вместе с тем на это здание претендуют и наши бывшие партнёры. Хотя по документам, когда мы разделили фирму, пусть и обманным путём, но владеть этим зданием стали мы, формально они могут претендовать на свою долю. И они это наверняка сделают, когда узнают, что мы недвижимость будем сдавать в аренду и сколько ежемесячно с этого иметь.
А. Н. Тогда для чего мне нужен ты? Это уже как раз твоя проблема!
П. П. Я нужен, чтобы вовремя собрать информацию, перепроверить, проанализировать, систематизировать, задокументировать и доложить… Вам! Или (Повернув голову в сторону зрительного зала) положить… в сейф. До лучших времён!
А. Н. Ну и что ты предлагаешь?
П. П. Как обычно поручить организацию всей работы Сергею Петровичу. Он справится. А если нет - невелика потеря. Во всём виноват будет он. И с партнёрами разбираться придётся ему. А доволен он будет, как всегда, малым.
А. Н. Молодец! Он как раз сейчас ко мне едет. А вот, кстати, не поднять ли ему зарплату? Всё-таки дел-то он много хороших делает, а то, знаешь, может и обидеться когда-нибудь! А? Что ты молчишь?
П. П. (После многозначительной паузы) Вам нужно мнение профессионала?
А. Н. (С издёвкой) Безусловно!
П. П. Идти на поводу у подчинённых непедагогично, потому как по природе своей народ это неблагодарный и, чем больше им даёшь, тем больше они хотят! А чем больше они хотят, тем больше злятся на руководство, которое, по их мнению, мало им дало по сравнению с собой! Хотите анекдот по этому поводу?
А. Н. Валяй!
П. П. В одной семье жила слепая девочка. И каждый день, когда семья садилась ужинать, девочка ныла: «Конечно, пользуетесь тем, что я слепая и ничего не вижу, опять меньше всех мне наложили!». Всем это надоело, и, когда на ужин сварили пельмени, девочке наложили целый таз! Все сели к столу с надеждой, что наконец-то девочка будет довольна. Девочка долго ощупывала тазик, трогала пельмени, а потом сказала: «Представляю, сколько вы себе нахерачили!». Вот так и с подчинёнными!
А. Н. Спасибо за столь понятное разъяснение, товарищ бывший чекист! Идите, благодарю за службу!
П. П. Слушаюсь! (Подходит к краю сцены, внимательно рассматривает зрителей). Бывший?! (Уходит быстрым шагом).
Раздаётся стук в дверь.
А. Н. Войдите! (Заходит Сергей).
С е р г е й. Разрешите, Александр Николаевич?
А. Н. Да ладно тебе так официально! (Встаёт из-за стола, улыбаясь подходит к Сергею, обнимает его). Мы же с тобой с первого курса института знакомы! Какой я тебе Александр Николаевич?! Проходи, присаживайся. Как сам, как супруга?
С е р г е й. Спасибо, всё… нормально.
А. Н. Хорошая она у тебя женщина. Красивая, умная, ты за ней как за каменной стеной! Я свою вот бывшую вспоминаю и до сих пор холодным потом обливаюсь! Правильно говорят, что жёны, это такие женщины, которые вначале садятся на шею, а через некоторое время начинают ещё и возмущаться, что им как-то жёстко сидеть! Слезь на грешную землю и сразу поймёшь, что на шее было даже более, чем мягко! Нет же, сидит, ногами болтает и ещё претензионные письма сверху передаёт! По её логике, мужчина не только обязан принимать все важные решения в жизни, что я считаю абсолютно верным - на то он и мужчина, но он должен ещё и убедить женщину, что эти решения – единственно правильные! То есть, повернул ты по стрелке на светофоре, так потрудись ещё и объяснить, почему ты именно так поехал, а не иначе! Приедешь с работы уставший, так хочется побыть в тишине, наедине со своими мыслями. Какое там! Получи в лоб нескончаемую лавину слов, выстроенных в случайном порядке! Когда, наконец, расстались – перекрестился. А твоя – совсем другое дело, никогда не упрекнёт не в чём, голос не повысит, счетов не предъявит. Золото! Повезло тебе с ней! Так ведь я говорю – повезло?
С е р г е й. Ну, в общем…
А. Н. Что-то ты хмурый какой-то сегодня? Не выспался, что ли? Опять, небось, кино всю ночь смотрел – знаю твою страсть. А я уже лет сто ничего не смотрю. Вот так работаешь, работаешь, а жизни-то и не видишь. Прибыли, партнёры, налоги, кредиты… А жизнь-то где, Серёжа? Об этом ли мечтает человек, когда выходит из детства в открытый космос жестокого и сурового мира, где человек человеку – волк, не задушишь первым – задушат тебя?! Нет! Человек мечтает о счастье и душевном покое, на который не влияют ни колебания курса доллара, ни результаты очередных парламентских выборов. А счастья-то и нет! Деньги, деньги, деньги, будь они прокляты! Всё можно купить, а счастья не купишь ни в одном супермаркете. Даже, если ты его владелец. А ты вот – молодец! По-доброму завидую тебе, честное слово… Да, так что, ты говоришь, у тебя стряслось?
С е р г е й. Понимаете, Александр Нн…Саша! (Встаёт).
А. Н. Коньяк будешь? (Достаёт бутылку, наливает в рюмки).
С е р г е й. (Садится). Можно. Я хотел…
А. Н. Давай! За нашу беззаботную юность!(Чокаются ,выпивают и А.Н. сразу наливает ещё). Люблю, знаешь, выпить немного хорошего коньячку! А, кстати, ты не знаешь, как правильно – коньячку или коньячка? (Сергей открывает рот, но не успевает ничего ответить). Да, какая разница? Главное – немного! Потому как в коньяке присутствуют дубильные вещества, а они приводят к запорам! А в нашем возрасте – сам понимаешь! Ты, кстати, запорами не страдаешь?
С е р г е й. Я…
А. Н. (Перебивая). Ты знаешь, вспоминаю наши с тобой институтские годы и такие приятные чувства разливаются по организму! Каких девчонок охмуряли, сколько сладких ночей не спали! Да!.. А сейчас… (Лицо становится печально-задумчивым).
В общеньи с женщинами опыта всё больше,
Но старость приближает каждый день,
Ведь их упрашивать приходится всё дольше,
А делать это мне всё чаще лень!
Не чокаясь, выпивают, оба грустные, каждый думает о своём.
.
С е р г е й. (Спохватившись). Я хотел с тобой поговорить!
А. Н. Да, это правильно! Хочу поручить тебе очень интересное и ответственное дело. У нас есть большое десятиэтажное здание бывшего НИИ, находится недалеко от метро. Ты знаешь, как тяжело сейчас с площадями в городе. Так вот, мы сделаем косметический ремонт и будем сдавать его в аренду. Всю работу я поручаю тебе, организуй, руководи! Ну, ты доволен?
С е р г е й. Понимаешь, Саш… ты знаешь – я всегда…
А. Н. Ну, вот и давай! Таких, как ты, организаторов очень мало, так что на одного тебя только и могу положиться!
С е р г е й. Да не в этом дело! Просто, мне уже много лет…
Звонит телефон, Александр Николаевич берёт трубку.
А. Н. Да, слушаю! Да, да, совсем забыл, выезжаю! (Кладёт трубку, одевает пальто, берёт в руки папку). Ну, всё, я полетел, не теряй времени, документы все у Пал Палыча!
С е р г е й. Да подожди ты! (Вскакивает, переходит на крик) Может быть, хватит держать меня за идиота?! Я уже десять лет, Саша, десять лет ишачу на тебя! Да, ты платишь мне хороший оклад, иногда премируешь, иногда даришь подарки! Спасибо большое! Но, ведь это я уберёг тогда фирму от банкротства, именно я за эти годы сделал её процветающей и во всех дочерних компаниях организовал работу, не считаясь ни со здоровьем, ни с личной жизнью! Я организовывал и налаживал работу автосалона, сети магазинов, страховой компании. Решать все конфликтные вопросы с таможней, налоговой, с коллективом, наконец, вы всегда поручали мне, сами оставаясь в стороне. Чем больший груз я тянул, тем больше вы меня нагружали. И всё это время я был лишь в качестве наёмного рабочего, а вы все получали миллионы, как владельцы! Нет, Саша, больше я так работать не буду! Или ты делаешь меня полноправным акционером, или я ухожу! Издеваться над собой я больше не позволю, ты меня понял?!
Александр Николаевич медленно снимает пальто, кладёт на стол папку, лицо становится злым.
А. Н. Не будешь, говоришь, Серёжа? Плохо тебе живётся, говоришь? Уходишь, значит? (Переходит на крик) А ты забыл, где я тебя подобрал?! Из какого дерьма я тебя вытащил?! И кто твои долги оплачивал?! Забыл? О достоинстве вспомнил? А я, значит, счастливчик, миллионер и эксплуататор? Да кто ты такой, чтобы меня судить?! «Золотая молодёжь», папа профессор, мама директор гостиницы, шмотки – лучшие в институте, своя машина, все экзамены – автоматом! Сноб, презирающий всех остальных! А я в семье – четвёртый ребёнок, отец умер ещё до моего сознательного возраста, а новую вещь я надел впервые в жизни только тогда, когда сам заработал денег в стройотряде! Ты об этом когда-нибудь думал?! Справедливости он захотел, а это было справедливо?! То, что я сейчас имею, я добился собственными руками, своими потом и кровью! Каждому человеку всегда даётся шанс, а использует он его или нет, зависит только от него. Я свой шанс использовал! Я тоже когда-то был в полном дерьме и прекрасно помню, какого оно цвета и как пахнет, но сейчас, тем не менее, я никогда не подам нищему! Не подам не потому, что мне жалко денег или лень доставать кошелёк, а потому, что он свой шанс не захотел использовать! Или не смог, хотя потому и не смог, что не захотел! Так почему я должен его жалеть?! Меня кто-нибудь жалел? Мне кто-нибудь помогал? Да я лучше в казино проиграю несколько тысяч долларов, но нищему не подам и рубля! Ни-ко-гда! Понял?
С е р г е й. Я всё понял. Только я одно понять не могу – что же ты мне-то помог в своё время?
А. Н. А-а-а, это же совсем другое! Ничего ты не понял! Это, Серёжа, если ты хочешь, я своё самолюбие тешил, а не тебе помогал! Я оказал услугу человеку, которому когда-то завидовал и из-за которого, в первую очередь, злился на несправедливость жизни. И, вдруг этот самый человек валяется у меня в ногах и молит о помощи!.. Иногда, знаешь, гораздо интереснее даже врага лежащего не добивать, а подать ему руку, хотя для него лучше было бы, чтобы его добили! Есть в этом какое-то человеческое достоинство, что ли. В красивой героической смерти ярко и отчётливо проявилась бы его личность! А я его поднял и пожалел – и нет уже личности, и не враг уже это, а кусок говна! А ты, видимо, подумал, что это я проникся институтской дружбой, когда решил тебе помочь? Нет, мой дорогой, да и к тому же я бизнесмен, а ты, как оказалось, можешь приносить пользу моему бизнесу. Поэтому мне вдвойне было приятно иметь у себя такого трудолюбивого и талантливого работника. Во всех смыслах слова «иметь»! Поэтому сейчас… пошёл вон отсюда, быстро взял документы и бегом работать! И, если ещё раз, слизняк, ты позволишь себе на меня повышать голос, ты вылетишь отсюда и я сделаю так, что ни одна фирма, ни в одном городе тебя на работу не возьмёт, и ты будешь побираться, как дворовая собака на помойке! Вон! (Сергей поворачивается, чтобы уйти) Хотя, подожди (Внезапно спокойным, добродушным голосом), чуть не забыл! У меня же завтра юбилей! Буду ждать тебя вместе с супругой там, где обычно. Сильно обидишь, если не придёшь! У меня ведь таких друзей, как ты – раз, два и обчёлся! А сейчас давай, давай, за работу!
Сергей выбегает на улицу, подходит к краю сцены.
С е р г е й. Мерзавец! Мерзавец! Почему в кино всегда сразу ясно, кто мерзавец? Почему с первых кадров подлец своим обликом нам даёт понять: «Я – подлец! Не ошибись!».
На экране идёт нарезка кадров из разных фильмов, где подобраны актёры с явной внешностью отрицательных героев.
С е р г е й. Почему же в жизни всё так сложно? Я ведь считал его своим другом! Что я скажу Марине? (Левой рукой дотрагивается до области сердца, кривится). Подлец! (Громко, в сторону кулис). Подлец, понял?! (Быстро уходит).
С Ц Е Н А № 3.
Ресторан. Посетителей нет. Заходит Сергей, садится за столик, некоторое время сидит в задумчивости, смотрит в стол. Подходит официант.
О ф и ц и а н т. Здравствуйте, сегодня весь вечер я буду с Вами, меня зовут Михаил!
С е р г е й. (Задумчиво поднимает глаза на официанта) А меня Сер… (Пауза) А зачем мне знать, как Вас зовут?
О ф и ц и а н т. Не знаю, так требует руководство! (Продолжает стоять с нацепленной улыбкой).
С е р г е й. А они… ну, это Ваше руководство объясняют, зачем мне нужно знать, как Вас зовут?
О ф и ц и а н т. Нет!
С е р г е й. А Вы сами как думаете?
О ф и ц и а н т. Мне думать не положено, моё дело – доставить клиенту радость!
С е р г е й. И Вы считаете, что я должен обрадоваться, что Вы Михаил?
О ф и ц и а н т. (Улыбка медленно сползает с лица) Что будете заказывать?
С е р г е й. Принесите мне двести грамм коньяка… или коньяку – как правильно?
О ф и ц и а н т. У нас приличное заведение! Хотите коньяку – принесём коньяку, ну, а уж если коньяка – доставим и его! Так, что будете заказывать?
С е р г е й. Двести грамм …водки!
Официант уходит, наливает водку в графин, приносит за стол, на лице – дежурная слащавая улыбка.
О ф и ц и а н т. Пожалуйста!
С е р г е й. Спасибо! (Подражает улыбке официанта)… Михаил. (Наливает себе из графина, лицо кривится, выдыхает через пару секунд) У-ух! Никогда, наверное, к водке не привыкну! (Встаёт, подходит к краю сцены) А вы замечали, как в кино водку пьют? Два варианта: опытные и искушённые пьют, как правило, не закусывая и не морщась.
На экране идёт нарезка фильмов, демонстрирующая эти слова.
С е р г е й. Видели? А неопытные (молодые барышни или люди, до этого непьющие) обязательно, после того, как выпьют, начинают кашлять!
Идёт соответствующая нарезка фильмов.
С е р г е й. Кашляют! Как будто это не водка, а перец! А вы попробуйте выпить рюмку водки и сразу покашлять! Ради эксперимента! Что будет? Обратно пойдёт! Тут кашлять не надо, надо закусить, запить или, в крайнем случае, занюхать. А, попробуйте выпить, как опытные в кино, и, не закусывая, начать говорить. Не получится! Дыхание перехватит! Вот! Как объяснить это режиссёрам? Ради исторической правды! (Отворачивается, делает шаг от сцены, внезапно снова поворачивается) Ради Станиславского, наконец, чтобы сказал: «А вот теперь верю!».
В это время заходит Андрей – бывший одноклассник. Сергей идёт к своему столику, внимательно смотрит на вошедшего, останавливается.
С е р г е й. Андрей… ты?
А н д р е й. Серёга! Ничего себе! Вот уж не ожидал! (Обнимаются, оба рады встрече).
С е р г е й. Ну, давай садись, рассказывай! Где ты столько лет шлялся, по каким городам и весям? Ты себе не представляешь, как я рад тебя видеть! Это дело отметить следует незамедлительно. Официант!
Садятся за столик, подбегает официант.
С е р г е й. Ещё двести водки, салатики, ну и там… закуски какой-нибудь. (Смотрит на официанта, затем с серьёзным видом, театральным жестом показывая на него) Кстати – Михаил! (Андрей непроизвольно поворачивается к официанту, но Сергей его обрывает) Да, неважно, ты рассказывай, рассказывай. (Официант, явно обиженный, уходит с гордо поднятой головой. Сергей наливает в рюмки). Ну, давай за встречу! (Выпивают).
А н д р е й. Да я что, отслужил армию, закончил мединститут. Сангигиену. По распределению поехал в Брянскую область. Потом рванул Чернобыль, наша местность тоже оказалась заражённой, ребёнок родился с кучей болезней, до сих пор вылечить не могу. Жена не выдержала… сердце подвело… да… А сейчас ничего, сейчас вот в Москве. Квартиру недавно купил в центре, третий месяц ремонт идёт. Эти, знаешь, дизайнеры…Год назад женился во второй раз, надеюсь, что удачно. Скоро ждём пополнения! А брата моего помнишь? Он тоже медицинский закончил, только лечфак.
С е р г е й. Сашку-то, конечно! Лидер нашей школьной рок-группы. Красавец, даже помню, что и внешность у него какая-то не наша была, не советская. Учителя замучались его за длинные волосы и иностранные шмотки гонять. Вылитый был американец! Даже помню, что он в эту… певицу был влюблён! Как её? Паровская? Наровская?..Ну, она потом ещё с негром жила… или с грузином?.. Говорил: «Вот выучусь, заработаю много денег и она будет моей! Петь будет только мне!» Как он, кстати?
А н д р е й. Он в порядке. Денег заработал. Много. Певицу эту, правда, уже не хочет. Почему-то…Мы сейчас с ним занимаемся поставками медикаментов и лекарств. Своя фирма, под (Переходя на шёпот, показывая рукой на голову, имитируя кепку) мэрией ходим! Сашка – президент нашей компании, в прошлом году даже получил премию, как лучший менеджер года. По телевизору показывали, может быть, видел? Вручал этот, парикмахер знаменитый. А я – вице. Так, что всё отлично. Сейчас, вот, машину новую заказал – здесь рядом, в автосалоне за углом, решил зайти перекусить, а тут – ты!
Официант приносит водку и закуску.
С е р г е й. Да, здорово… Ну, давай за тебя! (Выпивают ещё по одной).
А н д р е й. А ты-то как, чего скромничаешь, наверное, где-нибудь в правительстве уже заседаешь? Ведь ещё в школе было понятно, что ты – птица высокого полёта, мы-то не чета тебе всегда были!
С е р г е й. (Лицо кривится, обсуждать этот вопрос ему явно не хочется) Да я – нормально. Женат. Жена хорошая… Марина… Детей, правда, всё как-то не соберёмся… Работаю в фирме, руководство мной довольно (Внезапно поперхнулся), да нормально, в общем! (Наливает себе в рюмку и залпом выпивает). Эй, как тебя там, который весь вечер… это… на манеже!
О ф и ц и а н т. (С натянутой улыбкой подбегая к столику) Могу я Вам чем-то помочь?
С е р г е й. (Взрываясь) Чем-то помочь?! Чем-то помочь… Как вы все за… достали уже этим «чем-то помочь»! Я сам себе не знаю, чем помочь, откуда ты можешь знать – чем?! Заходишь в магазин: «Могу я Вам чем-то помочь?», случайно остановил взгляд на витрине: «Могу я Вам чем-то помочь?», заглянул зимой куда-нибудь просто согреться: «Могу я Вам чем-то помочь?», даже не успел ещё сообразить – какой это магазин и чем он торгует: «Могу я Вам чем-то помочь?». Можете! Заткнитесь!!! (Официант поворачивается и собирается уходить) Ладно, водки ещё принеси! (Официант молча уходит).
А н д р е й. Серёж, может быть хватит уже?
С е р г е й. Что значит – хватит?! Я школьного друга встретил, сколько мы там с тобой лет-то не ви… (Начинает перебирать пальцы, сбивается, машет рукой) да, неважно! Давай лучше школу нашу вспомним! Макарон… Маркарон… Марка… Ароновича, директора нашего помнишь?
А н д р е й. Ну! Разве такую легендарную личность забудешь?
С е р г е й. Помнишь, помнишь, как он вёл у нас литературу в классе шестом или седьмом, читал Пушкина, что-то там «… и счастья баловень безродный, полудержавный властелин…», после чего вдруг начинал смеяться (Изображает) и, сняв очки, вполголоса, доверительно так, обращаясь к нам, говорил: «Меншиков!». А мы все сидели, открыв рты, гордясь, что такую великую тайну, что это, оказывается, про Меншикова, знаем только мы, и только нам её доверил Марк Аронович! (Пауза) Одно только было непонятно тогда – кто такой этот Меншиков?!
А н д р е й. Да-а… Марк Аронович Кац… Еврей, а болезнь сгубила сугубо русская. А ведь какой эрудит был, какой рассказчик непревзойдённый! Всё в лицах, с мимикой, с жестами!
Помнишь, как по вечерам он любил пропустить стопочку-другую и ходить неслышно по тёмным коридорам школы, слушать, что происходит в классах. Встанет возле двери, за которой уединилась парочка, и ждёт. Они выходят счастливые, ничего не подозревая, а перед ними из темноты появляется фигура директора и говорит грозным голосом: «Я вас слушаю!»…
С е р г е й. А, помнишь Кольку Соловьёва – рыжий такой, на задней парте сидел? Я ещё в первом классе ему сильно завидовал и мечтал, чтобы у меня тоже столько веснушек было.
А н д р е й. Конечно, помню. Самым тихоней у нас был, его не видно и не слышно было никогда.
С е р г е й. Во-во, тихоня, а в десятом классе от кого-то интересную болезнь подцепил, на всю школу прославился. Так он рассказывал, что директор вызвал его к себе, провёл беседу на тему полового воспитания, а в конце сказал: «И запомните, молодой человек, что, кроме носа существуют и другие части тела, которые не следует совать не в свои дела!».
А н д р е й. Да, припоминаю что-то такое. А про Ленку, нашу секс-бомбу, ничего не слышал? По ней весь класс тогда сох, я, помню, ночами не спал, когда она со мной в кино отказалась пойти.
С е р г е й. Слышал. Даже видел один раз. На Казанском вокзале.
А н д р е й. Она, что, уезжала куда-то или работает там?
С е р г е й. Работает. Проституткой! Слава Богу, что меня не узнала, когда подошла свои услуги предложить. Она же после школы замуж за какого-то бандита вышла, того убили, как обычно, вот теперь пассажиров обслуживает…
А н д р е й. Да… зря она тогда со мной в кино не пошла, всё могло бы по-другому сложиться…
С е р г е й. Вот и я говорю: «Давай лучше кино посмотрим!». А она – всё назло! Лишь бы вот позлить меня!
А н д р е й. Не понял!
С е р г е й. А-а?.. Да, не важно… О чём мы сейчас? А, Ленка. Я ей, помню, тоже записочки писал и в парту подбрасывал. Ну, там «давай дружить, мне без тебя не жить» и так далее, а она только смеялась надо мной. «Ты,- говорит,- подрасти, Серёжка, согласна подождать». Как в песне той, помнишь, про студентку-практикантку.
А н д р е й. Которая входила в класс несмело? Как же не помнить. И практиканток наших всех помню. Да, школа, юность, первая любовь…
С е р г е й. А ты, кстати, как я вспоминаю, у нас в классе самый любвеобильный был! Каждая новая любовь и каждая до гроба, каждая на всю жизнь!
А н д р е й. А как без любви, Серёга? Всё в нашей жизни, по сути, на любви основано. Только она движет людьми, когда те совершают добрые дела, поступки, подвиги, наконец! Без любви жить нельзя… да и незачем в общем-то!
С е р г е й. Да. Это, конечно, так. Согласен. Все мы мудрые бываем, когда теоретически, когда в уме и рассуждениях! Когда, знаешь, во всём белом, на белом диване и в белой комнате! А потом одним глазком так заглянул из-за белой занавески в окно и всё! Любовь кончилась! (Встаёт из-за стола) И оказывается, что так много я всего в этой жизни не люблю!
А н д р е й. Чего же, интересно, так много всего ты не любишь?
С е р г е й. Чего? Не люблю, например, когда говорят: «Я тебя очень сильно люблю!». Очень, да ещё и очень сильно! А просто «люблю» - значит не сильно! Или сильно, но не очень! Ненавижу эту искусственно-натянутую весёлость утренних теле- и радиоведущих! В семь часов утра и они, и я прекрасно знаем, как нам сейчас хреново, но они несут свою чушь с растянутыми в подобие улыбки губами, а мне от этого становится ещё хуже! Я не люблю толстых священников по телевизору! Когда босс худой и измождённый, а его менеджмент заплыл от жира, то с такими менеджерами дел иметь не хочется, потому как сомневаешься – босса ли интересы они представляют! Терпеть не могу, когда таксисты или эти… парикмахеры считают своим долгом развлекать клиента тупыми анекдотами или глупыми вопросами! А ещё больше ненавижу себя, когда из чувства вежливости при этом начинаю по-идиотски улыбаться! Чтоб не обидеть! Страшно не люблю, когда наши актёры в кино изображают иностранцев и говорят по-русски с акцентом. Очень не люблю! Особенно, когда актёры известные, потому что им-то особенно не верю! А ещё не люблю, когда в наших фильмах якобы иностранцы говорят между собой, обсуждая кого-то из героев, которые по сюжету там – русские (Говорит с акцентом): «Да, этих русских трудно понять, эта загадочная русская душа…». Такой фильм мог снять человек, который ни разу не был за границей, потому что, если бы он был, то понял бы – как глубоко иностранцам … с высокой колокольни… и на русскую душу, и на то, в чём эта душа, якобы, находится!.. Я не люблю, когда спрашивают: «Как дела?» или поздравляют с праздниками! А ещё больше сам не люблю поздравлять с праздниками и, случайно встретив приятеля, вдруг спросить: «Как дела?». А ещё, знаешь, не люблю столкнуться со знакомым, когда он выходит из туалета, особенно если с ним нужно поздороваться за руку! А вдруг он её не помыл после… Главное, когда здороваюсь за руку в других местах, то не задумываюсь – а, может быть, он пять минут назад был в туалете, а вот увидел, что выходит оттуда и – всё! Неприятно! (Подходит к столу, садится, вдруг вскакивает). А ещё я не люблю Газманова, Малинина и … Харатьяна! Не знаю – почему! Просто не люблю! Вот так-то! Как жить дальше – ума не приложу! (Официант приносит водку, Сергей садится и залпом выпивает очередную рюмку).
А н д р е й. Да ладно тебе, что ты так серьёзно ко всему относишься? С таким подходом действительно жить не захочется. Наоборот, надо в любом событии видеть что-то положительное! Помнишь, как в старом анекдоте – чем оптимист отличается от пессимиста? Пессимист нюхает коньяк и говорит: «Клопами пахнет!», а оптимист давит на стене клопа и говорит: «Коньячком потянуло!».
С е р г е й. А, кстати, ты не знаешь, как правильно говорить: коньячку или коньячка?
А н д р е й. Коньячку. А, впрочем, какая разница? Я его не люблю. Я, как Мюллер из «Семнадцати мгновений», люблю простую русскую водку. Она греет! Давай ещё по чуть-чуть, а то мне сегодня ещё к нашему новому начальнику из мэрии на совещание ехать. Представляешь, у него фамилия – Нуриев! Не Рудольф, правда. Фахрутдин Ахатович. Но, самое главное, что до него начальником был Барышников!
С е р г е й. И что, танцуют?
А н д р е й. В том-то и дело, что нет! Танцевать не умеют оба. Абсолютно!
С е р г е й. Почему? (Наливает в рюмки.)
А н д р е й. Не знаю. Врать не буду (Показывает жестом) – не видел!
С е р г е й. Ну, давай, за начальника! (Выпивают).
А н д р е й. А у тебя шеф хороший?
С е р г е й. Сволочь!
А н д р е й. Что так?
С е р г е й. Да, понимаешь, я его когда-то из такого дерьма вытащил, ты себе даже не представляешь! Валялся у меня в ногах, возьми, мол, на работу, век не забуду! А, ведь он мне столько в своё время пакостей сделал, я его должен был вот так вот… в порошок… и по ветру… А я ему руку подал, потому что… иногда даже врага интереснее не добивать, а…подать милостыню нищему…В смысле – врагу… Потому что после этого и не враг уже он, а…друг… Короче, там мутная такая история. В-общем, сейчас он мой начальник. Я-то к нему по старой памяти: «Слушай, Саша…». А он мне: «Какой я тебе Саша? Я тебе теперь Александр Николаевич! Будьте любезны!». Вот тебе и благодарность за всё хорошее! А ты говоришь – пессимист! Тебе-то хорошо, ты точно всегда оптимистом был. Душа компании! Помню, на выпускном вечере каждая учительница с тобой потанцевать хотела, и тридцати- и шестидесятилетняя! И ты – молодец, никого не обидел! Кстати, а куда ты после выпускного вечера пропал так неожиданно? Раз – и ни слуху, ни духу!
А н д р е й. (С помрачневшим лицом) Да…
С е р г е й. Ну, чего ты, расскажи!
А н д р е й. Давай не будем об этом сейчас…
С е р г е й. Не-е-т, ты что-то скрываешь, рассказывай, рассказывай!
А н д р е й. (Раздражённо) Я прошу тебя, давай сейчас не будем!
С е р г е й. Нет, я требую, ты меня просто заинтриговал!
А н д р е й. Отстань, (Смотрит на часы) мне… пора идти…
С е р г е й. Я тебя никуда не пущу! Официант, закрыть дверь на замок! Ха-ха-ха!
А н д р е й. (Вскакивая) А тебя что, до сих пор совесть ни разу не мучила?!
С е р г е й. Ты о чём? (Удивлённо) Нет!
А н д р е й. А зря, Серёжа! Ведь это ты первым пристал к тем ребятам, когда мы гуляли по улице после выпускного! Именно ты первым полез в драку!
С е р г е й. Ну,… что-то припоминаю такое…
А н д р е й. Припоминаешь?! А как я тебя пытался вразумить, оттащить от них, но ты же завёлся: «Всякая лимита будет ещё мне мешать веселиться!».
С е р г е й. Ну и что? Подрались и подрались, чего не бывает!
А н д р е й. Да, ты прав. Чего только не бывает. Какие только парадоксы в жизни не случаются! Ведь в милиции потом меня зачинщиком сделали, потому что вмешался твой папа, а ты дал показания, что вообще не участвовал в драке!
С е р г е й. Ну, я уже не помню…
А н д р е й. А я, Серёжа, запомнил! Я те пятнадцать суток, два сломанных ребра и разбитую голову на всю жизнь запомнил! И Забайкальский военный округ, куда я так стремительно вместо института поехал служить, мне до сих пор снится! Знаешь, а я в какой-то мере тебе даже благодарен! Сейчас у меня выработался вполне осмысленный и, я считаю, объективный взгляд на дружбу, на друзей. Ведь, по большому счёту, друзей-то и нет вообще! Просто есть люди, которые тебя окружают, и связано это с конкретными общими интересами в конкретный отрезок времени. В школе это одноклассники и соседи по двору, в институте студенты твоей группы, на работе сослуживцы. Постепенно знакомятся жёны, дети, и создаётся некая иллюзия дружбы: вместе отмечаем праздники, выезжаем на природу, проводим отпуска…
Но стоит только обстоятельствам измениться – ты уезжаешь в другой город, меняешь работу, богатеешь или беднеешь, у кого уже как получится, и старые друзья постепенно начинают отдаляться. Поначалу часто созваниваетесь, по возможности встречаетесь, пишете письма, но с каждым днём круг общих интересов становится всё меньше, говорить не о чем, и всё тягостней терзает мысль: «Давно не звонил, надо бы…». Однажды всё-таки заставляешь себя позвонить и радуешься, как ребёнок, когда никто не подойдёт к телефону! И становится непонятно – а что нас раньше связывало, какие такие общие интересы и мысли требовали столь частого общения? Зачем вообще всё это было нужно? А за это время сформировался уже новый круг, появились новые, так называемые, друзья с их жёнами, детьми и совместными праздниками! А иногда сядешь так и задумаешься, а кто из этих друзей – прошлых, настоящих, будущих – готов будет ради тебя, если, не дай бог, наступит такой момент, между своими интересами и твоими выбрать твои и наступить на собственное горло?! А готов ли я сделать то же самое ради кого-то другого?! И от этих мыслей становится как-то невыносимо тоскливо, и какой-то мерзкий и противный холодок пробегает по спине… Но не это самое страшное! Страшно то, что наибольшие обиды и неприятности, самые жестокие предательства мы получаем именно от друзей, которых считали долгое время близкими себе людьми! Ни один малознакомый человек с улицы не сможет так больно ранить в сердце, как близкий друг! Очень жаль, что всё это понимаешь со временем. Кто-то уже поздно, а кто-то, как я, например, гораздо раньше. Меня та драка заставила о многом задуматься и, быть может, именно благодаря ей я избежал серьёзных ошибок в дальнейшей жизни! Хотя сколько раз за это время я хотел отомстить тебе, сколько раз представлял нашу встречу! Но, как видишь, время – хороший лекарь…
С е р г е й. А что же ты тогда ввязался в эту драку, если такой правильный?!
А н д р е й. А потому и ввязался, что правильный! Когда друга бьют, то не задумываешься, прав он или нет, а вступаешься за друга!.. За бывшего друга… Прощай, надеюсь, что больше не увидимся… (Достаёт из кармана деньги, кидает на стол и быстро уходит).
Сергей остаётся сидеть за столом, в сильном нервном возбуждении, держится за сердце. Незаметно подходит официант.
О ф и ц и а н т. Могу я Вам чем-то помочь?
С е р г е й. Что-о-о?!!! (Вскакивает, бросается на официанта, происходит потасовка, крики, звучит милицейский свисток, декорации ресторана перемещаются за кулисы).
С Ц Е Н А № 4.
Отделение милиции. За столом сидит капитан, читает газету. Напротив стоят стулья для посетителей.
К а п и т а н. (Читает вслух из газеты) Засуха в Италии привела к потере урожая на 50 миллионов евро… На западное побережье Африки произошло нашествие саранчи. Учёные бьют тревогу, так как это грозит экологической катастрофой… Танкер с нефтью потерпел крушение у берегов Испании. Погибло большое количество рыбы… Ужас какой-то! (Отбрасывает газету). Да, всё-таки лучше России нету! Тихо, спокойно, душевно! (Встаёт из-за стола, задумчиво смотрит вдаль).
Берёзки шелестят листвой,
Поют в дубраве соловьи,
Пасутся кони за рекой,
Бегут куда-то муравьи.
Душа восторгами полна,
И всех так хочется любить!
Моя прекрасная страна, (Достаёт из стола бутылку водки)
Ну, как же можно здесь… не пить!
Раздаётся стук в дверь, капитан резко прячет бутылку в стол. Заходит сержант, с ним заходит Сергей в наручниках.
С е р ж а н т. Разрешите, товарищ капитан? Вот, доставил задержанного.
К а п и т а н. Кто такой? Убийца, террорист или, может, ха-ха, растлитель малолетних?
С е р ж а н т. Да нет, драку учинил в ресторане. Разбил три тарелки, две рюмки и нос официанту.
К а п и т а н. Ах, вот оно что! Прямо кино! Боевик! Ай-яй-яй! Интеллигентный, вроде, человек! Наверное, даже с высшим образованием! А-а?! Чего молчишь-то? Я же русским языком спрашиваю: «А-а?!».
Сергей кивает головой.
К а п и т а н. Вот. У тебя, наверное, папа и мама были? (Сергей кивает) Они тебя разве учили официантов бить? Нет. И в школе не учили. И в институте. Это что ж получится, если каждый будет приходить и бить официантов по носу? Нехорошо, гражданин! Может, и нам с сержантом по носу надаёшь, а?!
С е р г е й. Да нет… извините, что так… я не хотел… вернее… ну, в общем, он вынудил, хотя и не специально… короче, больше такого не повторится.
К а п и т а н. Вот видишь! Порядочный, интеллигентный человек! Сержант, сними с него наручники, мы же уважаем человеческое достоинство, права там и всё такое. (Сержант снимает наручники) Можешь идти, а мы тут поговорим пока. (Сержант уходит, капитан резко вскакивает со стула, подбегает к Сергею, хватает его за воротник) Ну что, падла, так и будешь дурака из себя строить?! Я же всё про тебя знаю, всё, что ты натворил! Давай колись, сука, куда ты спрятал оружие, где деньги, кто твои сообщники?! Думал – ангелом прикинешься, а я поверю?! Не на того напал, понял?! Где оружие, говори, я же тебя сгною, шкуру с живого сдирать буду, тебя уже в камере ждут, ты понял?! Всё говори, а то живым отсюда не выйдешь! Молчишь? Думаешь, мы здесь шуточки шутим?! Так вот, я тебе скажу, что ты ошибся, приятель! Ох, как же ты ошибся! Твои дружки уже тебя сдали с потрохами и мы их отпустили. А ты останешься и останешься гнить здесь навсегда, потому что играть со мной я ещё никому не позволял! Я выдаю билет только в один конец! Ван вэй тикетс, ферштейн?! Колись, говорю, и, может быть, мы и обойдёмся малой кровью!
С е р г е й. (Ошеломлённо) Да Вы что, с ума сошли?! Какое оружие, какие деньги?! Я же только официанта… по носу… немного… Вы чего?!
К а п и т а н. (Моментально успокоившись, с добродушным выражением лица) А чего я?
С е р г е й. Вы что тут сейчас… говорили?
К а п и т а н. Да ничего. Это я так, распевался. Чтобы форму не потерять. А то так уже надоела эта мелкая шпана вроде тебя, с вами и деградировать недолго! (Вполголоса поёт) А мне летать, а мне летать… Что же нам с тобой делать? (Открывает ноутбук, начинает очень медленно печатать, постоянно проверяя на мониторе правильность написания) П…ро..то…кол до… про…са. Когда же научусь, наконец, на этом компьютере работать?! Вон в кино, посмотришь, даже завидно – только пальцы сверкают!
Идёт нарезка из фильмов.
К а п и т а н. Видал? Не глядя! Одновременно могут ещё и разговаривать. Ты где работаешь-то, Майк Тайсон?
С е р г е й. В фирме «Монолит ЛТД» главным менеджером.
К а п и т а н. Ух ты! (Явно заинтересовавшись) Солидная фирма! Наверное, получаешь много?
С е р г е й. Да, так… средне.
К а п и т а н. Средне. Понимаю. Для таких, как ты, это средне! А вот как ты думаешь – зачем люди идут служить в милицию? Они, думаешь, не знают, что там тяжело? Что там опасно? Думаешь, не подозревают, что платят копейки?
С е р г е й. Ну,… я не знаю…
К а п и т а н. Ты не знаешь, а они знают. И всё равно идут. И конкурс большой. А всё потому, что профессия эта предполагает творческий подход! Понял, о чём это я?
С е р г е й. Не совсем.
К а п и т а н. Хорошо. Объясню. Вот, например, ты избил до полусмерти официанта, нанёс ему физические и моральные травмы, из хулиганских, я бы даже сказал, садистских побуждений!
С е р г е й. Да я же…
К а п и т а н. Молчать! Не перебивать правосудие! Повторяю – садистских, подрывающих общественный порядок и государственный строй! А пострадавший теперь от этого, допустим, детей не сможет иметь, не сможет стать, к примеру, министром обороны!
С е р г е й. Почему – министром обороны?
К а п и т а н. Я же говорю – допустим. Может быть даже премьер-министром или спикером каким-нибудь. Не сделает научного открытия и не получит нобелевскую премию. Не полетит в космос, не завоюет медаль на олимпиаде. Да, много ещё чего. Вот и выходит, что тебя необходимо срочно изолировать от общества лет, эдак, на десять! Да, что там на десять, пожизненно! Сейчас у нас демократия, так что со смертной казнью подождём. Пока. Понял?
С е р г е й. И это из-за одного официанта?!
К а п и т а н. Не-е-ет! Не из-за одного! Из-за сотен и тысяч других официантов, продавцов, прохожих и даже… милиционеров, которых ты наверняка изобьёшь, потом изнасилуешь, разоришь их семьи, лишишь крова, надругаешься над могилами предков… Но, это, конечно, если мы своевременно тебя не изолируем! Справедливо?!
С е р г е й. Нет!
К а п и т а н. Вот. Ведь ты же сам стал жертвой обстоятельств, правильно? Нестабильная политическая обстановка в мире, экономический кризис, неурядицы в семье, скандал на работе, депрессия, а этот подонок в ресторане хамит, издевается, обсчитывает, да ещё и пролил горячий чай на твою спину – так ведь?
С е р г е й. Ну… не совсем, конечно, но в целом…
К а п и т а н. Вот. Поэтому тебя срочно нужно отпускать домой. Да ещё подвезти и извиниться за доставленные неудобства! Теперь понял?
С е р г е й. Что?
К а п и т а н. Что?! Хорошо, я сегодня терпелив и сдержан как никогда. Объясню более доходчиво. Вот смотри, получает капитан милиции, скажем, триста долларов, а на машине ездит за пятнадцать тысяч! Вопрос: на что он её купил? Ответ: на отпускные. Потому что знал, кого и когда нужно отпустить! Буду с тобой краток – две тысячи денежных знаков. Надеюсь, понимаешь, что не с видами любимой Родины при глубочайшем к ней моём уважении!
С е р г е й. А, вот оно что…Но у меня сейчас нет, и я не знаю… у кого…
К а п и т а н. Вот видишь – непонимание! Непонимание! Я иду на должностное преступление ради тебя, а ты не понимаешь! Да не ради тебя – ради государства! Ведь если я буду сыт, обут, одет, я же с тройным энтузиазмом буду ловить настоящих бандитов, воров, убийц с чётким осознанием того, что я защищён! А тебе на защиту государства, прав и свобод граждан наплевать! Что ж, придётся идти по первому варианту, готовься, брат! Урки в камере тебя уже ждут. Слышал, поди, о падении нравов в наших исправительно-трудовых учреждениях?! Вижу, слышал.
С е р г е й. Да как же Вы так можете?! Как же Вам… Вы же нас защищать должны, а Вы… Мы вам доверяем свою жизнь, имущество, содержим вас всех, а получается, что как раз вас-то и надо бояться! Я… я буду жаловаться…где Ваше начальство? У нашей фирмы очень серьёзные партнёры по бизнесу, мы многое делаем, у нас солидные покровители, Вы ответите за это!..
К а п и т а н. Ах вот ты как заговорил?! Отвечу?! Я тебя и тебе подобных защищать должен, а, вместо этого, взятки беру? Каков мерзавец, да? Ты прав, я тебе отвечу! Да если хочешь знать, ты намного хуже меня! Я не взятки беру, я беру то, что государство недоплачивает мне за мою работу! Я ведь не только таких вот, как ты, обдираю, но ещё и жизнью рискую! Знаешь, сколько я ночей в засадах, да рейдах провёл! К твоему сведению, бизнесмен, у меня два ранения: одно – пулевое, другое – ножевое, а вот собственной квартирой за пятнадцать лет службы я так и не обзавёлся! А пользы своему государству я приношу гораздо больше, чем ты! А какую ты приносишь пользу?! Помогаешь перераспределять чужое добро? Что вы все производите, что изобретаете, что внедряете?! Что вы можете, кроме уклонения от налогов, «чёрных сделок», обналичек, ухода от таможенных платежей, торговли контрафактом?! Что?!!! Бизнес у вас? Какой, к чёрту, бизнес?! Сами себе придумываете законы, по которым живёте и процветаете, но, тем не менее, хотите, чтобы мы жили по другим законам! Вас защищали?! А вот хрен тебе, понял?! И именно такие, как ты, главное зло! А я по мере своих сил общество от тебя и тебе подобных буду чистить! Вот ты возмущаешься, что я тебе сделку предлагаю, от которой ты, якобы, страдаешь. А ты возьми любую сделку по вашему, так называемому, бизнесу – сколько за каждой из них стоит казнокрадства, искалеченных судеб, поломанных жизней и просто человеческих страданий! Хоть кто-то из вас задумывается об этом, ставя свою подпись на очередном контракте? Весь ваш бизнес строго подчиняется законам природы, ты про сообщающиеся сосуды в школе учил? А про то, что в природе ничего не исчезает бесследно и не возникает ниоткуда? Богатство одного может случиться только через разорение другого, и иного в задачке не дано. Вот, ответь мне, менеджер, как ты считаешь – ты хороший человек или плохой?
С е р г е й. Разве может кто-то сам о себе так судить?
К а п и т а н. А ты попробуй! Ведь лучше тебя самого на этот вопрос никто не ответит. Напряги серое вещество, у вас же, в отличие от нас- ментов, оно есть. Как вы все считаете.
С е р г е й. Наверное… всё-таки хороший.
К а п и т а н. Вот видишь! А, вот, когда плохой человек сам осознаёт, что он плохой, то на самом деле не так уж он и плох! Но в твоём случае – всё как раз наоборот.
С е р г е й. Но нельзя же так всё однозначно… Нельзя так! Ну, не совсем я, может быть, хороший… Даже … Вы так поставили вопрос – как я ещё должен был ответить?.. Знаете, я как-то отдыхал в Турции и решил в аэропорту выпить кофе. В кафе впереди меня стояла наша русская женщина и выбирала в витрине сэндвичи. Они там были с ветчиной, курицей и тунцом. Женщина пальцем показала продавцу-турку на два последних, на что он её переспросил: «Чикен? Туна?». А она кивнула головой и ответила по-русски: «Да. И то, и то!». Турок выдал ей два сэндвича, потом, загадочно улыбаясь, по моей просьбе налил кофе. А за мной два сэндвича, только уже с ветчиной и курицей, заказал какой-то немец. Турок, продолжая улыбаться, завернул заказ и, отдавая его, произнёс: «Итоито, итоито!». Так вот всё в нашей жизни – и то, и то одновременно. Нет хороших и плохих, нет чёрных и белых!
К а п и т а н. Ошибаешься, философ! Есть! Вот ты, как раз, самый настоящий чёрный человек! Нет у тебя белого ни-че-го. Вспомню свою жизнь, и найди смелости хотя бы самому себе в этом признаться. И не волнуйся, я тебе помогу, у тебя будет о-очень много времени подумать над этим вопросом в тишине тюремной камеры!
Раздаётся стук в дверь, заходит сержант.
С е р ж а н т. Товарищ капитан, зайдите к замначальника отдела, срочно вызывает.
К а п и т а н. Вот, как раз сейчас твою судьбу и решим! Сиди здесь и думай о вечном!
Оба уходят. Сергей некоторое время сидит в смятении, затем вскакивает, нервно начинает ходить по комнате, держась за сердце.
С е р г е й. Бежать… бежать… всё равно – куда… от всех… от всего… к чёртовой матери… бежать!
Выбегает из комнаты, звучит милицейская сирена, круглая сцена начинает медленно раскручиваться, все персонажи находятся в своих декорациях, в один голос что-то невнятное говорят, явно укоряя Сергея. Шум усиливается, Сергей мечется по сцене, пытаясь убежать от всего этого, зажимает руками уши. Внезапно гаснет свет, все персонажи пропадают, над сценой появляются светящиеся буквы «Кинотеатр», при этом слово «КИНО» большими буквами вверху, «театр» - внизу буквами поменьше. Под надписью висит экран, перед которым появляются несколько рядов кресел, обращённых от зрителей, на креслах сидят персонажи спектакля. За кулисами слышны голоса Сергея и работника кинотеатра.
С е р г е й. Один билет, пожалуйста!
Р а б о т н и к. Молодой человек, сеанс уже заканчивается!
С е р г е й. Ничего, я хочу посмотреть то, что осталось!
Р а б о т н и к. Да ничего уже не осталось, финал! Да куда же Вы, куда, стойте!
Сергей садится на свободное кресло, в это время на экране идут титры с перечислением действующих лиц и исполнителей спектакля. После титров «Конец фильма» персонажи встают и уходят за кулисы. Включается свет. Сергей остаётся сидеть спиной к зрителям, обмякший, голова наклонена вправо. Подходит работник кинотеатра.
Р а б о т н и к. Молодой человек, фильм закончен! Вы слышите меня?
Работник кинотеатра трогает Сергея за плечо, Сергей уже всем телом клонится вправо. Работник кинотеатра с криком убегает. Звучит пронзительная музыка. Сергей некоторое время сидит в таком положении, затем медленно распрямляется, встаёт, с улыбкой поворачивается к залу.
С е р г е й. А вы подумали, что я умер? Нет! Это же всего лишь кино! А в кино, как вы уже поняли, всё ненастоящее! В жизни всё не так, и она продолжается!
Звучит весёлая, ритмичная музыка.