Петровичу, маленькому, стареющему человеку, опять снился многосерийный сон. Стоило крепко задремать, как он провалился в ужасные лабиринты, какие бывают в компьютерных стрелялках.
Сердце «упало в пятки». Он знал, что за ним охотятся, и делал каждый шаг с опаской и оглядкой.
Из полумрака на него кинулся знакомый лохматый зверь и стал неистово грызть бок, больно и щекотливо.
На счастье – сон кончился.
Надрывно мыча, он замолотил ногами и руками, скинув одеяло на пол, и вскочил на ноги, а, придя в себя, освоился с окружающей обстановкой.
Рядом с ним спала дородная супруга, из уст которой вырывался богатырский храп, сотрясая застоявшийся воздух в крохотной спаленке.
Петрович не любил, когда храпят женщины. Особенно его жена. Особенно богатырским храпом.
Он сел на кровать и, горестно склонившись, зажал ладонями уши: опять ночь пропала!
Исток ужасных сновидений, как подразумевалось в семье, непременно тянулся из детства, когда его укусила собака. С тех пор он стал их бояться, но, повзрослев, о страхах забыл.
Неожиданно его лысеющую голову посетила чудная мысль: подышать свежим воздухом.
Стараясь не разбудить благоверную, он осторожно натянул овчинный тулуп, валенки и шапку-ушанку.
Знатный морозец тронул его царством ночной красоты. Свет луны мягко струился на сонное село. Полуночник взглянул на свою тень на снегу и захрустел валенками вдоль улицы.
На задворках села он остановился. Оставалось пройти ещё одну улицу с высокими заборами и добротными домами, за которой с высоты можно было созерцать на речную долину, тянувшуюся до горизонта. Это в такую-то ночь!
Ворот у ближнего коттеджа не было, и на ночного путника из недр двора бросился кавказец. Цепь ловко спружинила, развернув собаку.
Петрович находился в трёх шагах от страшного зверя, а был спокоен как удав. К тому же голос был сиплым и натужным и вылетал словно через суженое горло.
Петровича вдруг хватила озороватая вольность и он решил показать, как это делается. Он набрал воздуха во всю могучую грудь и гавкнул. Да так натурально, что и сам поразился.
Как по команде вся улица взорвалась собачим лаем. Поэзия ночи больше не трогала маленького мужичка, а он направился туда, где его ждала натопленная изба и мягкая постель.
Но, уходя, обернулся.
И тут «сердце упало в пятки». На него мчался лохматый зверь, тот самый, из катакомб.
Петрович развернулся и скинул рукавицы. Одной рукой хватанул под ошейник, а другую вонзил в пасть.
Этому приёму его научил участковый ещё в детстве, на кружке под названием: «Злым собакам – бой!» Петрович тут же отрепетировал новшество на соседском Шарике, и чуть было не задушил. Беззлобливая псина стала избегать своего палача, точно так же, как он избегал ей подобных.
Это был кавказец, сорвавшийся с поводка. Собака захрапела, а затем стала пятиться, потянув жертву за собой.
Вырвавшись, она пару раз чихнула.
И тут маленький человечек отпустил огромному зверю такого пинка, крикнув:
-- Тварь пог-ганая!!!
Зверь развернулся, оскалив клыки, а затем, поджав хвост, ретировался в своё логово.
С тех пор Петрович видит красивые сны, какие посещали его только в детстве.