............................................. Январь 2011 г.,
............................................. из сборника "Танцуй мне свой лавани"
............................................. (май, 2011 г., Владивосток, "Русский остров")
***
Помню, как-то пацаном ещё, прибыл я с семьёй с Тихоокеаний нашенских на побывку к родственникам в один из хлебородных краёв эСэСэСэРа.
На денёк, пока местная родня выпроваживала другую родню, дабы освободить нам площади под комфортное расселение на отдыхательную побывку, остановились мы в отеле, в гостинице то бишь, если уж по-старинному говорить. Назывался он, отель этот, то ли «Пшеничник-Передовик», то ли «Кукурузник-Новатор», то ли просто «Колхозный Ударник», ну как-то так, не помню уж точно, помню только, что початок кукурузины висел на стенгазете в холле…
Расселились мы, и вся родня моя, включая мам-пап-младших-братьев-сестёр, убыла куда-то там по визитам. А я будто б с дороги устал и с сей мотивировкой выбил себе «час досуга и отдохновения от перелётов и переездов».
Оставили меня отдыхать. В гостиничном номере. Одного.
Ага! А чё ж мы, семилетние индейцы, дурачьё, что ли какое – валяться просто так безальтернативно и безответственно? Не-а, не угадали!
Распаковал я аккуратно и степенно, хотя и не без некоторых волнительных предвкушений, один из чемоданов. Там помещалось самое ценное для меня в этой поездке.
А я ж с ранних когтей намылился себя к Суворовскому, ну, иль в крайнем случае, к Нахимовскому училищу готовить.
Посему там, в багаже чемоданчиковом, форма армейская была бережно уложена: рубаха с погонами (от дядьки гсвгэшника) с погонами (от дядьки вэдэвэшника), ремень с блестящей пряжкой (от дядьки зэгэвэшника (!); не путать с частным понятием гэсэвэгэшника), фура с кокардой (от дядьки лётчика, штурмовика из-под Ферганы), много ещё чего антуражно-амуниционного и… – о, кульминация! – сапоги-кирзачи, натёртые до зеркальных отражений (ни от кого; сам увидел и упросил купить).
Ох, как возмущалось всё моё семейство, когда я объявил им жёсткий и решительный ультиматум – мол, без формы к родственникам не поеду!
– Тут же килограммов пять одни сапоги да пряжки-кокарды-звёздочки весят! Ладно уж – ты всё бери, но сапоги-то хоть оставь! – возмущён был выполняющий роль главной тягловой единицы поездки – батя…
– Ты чего? Как без сапог? Я чего тебе – босяк махновский, что ли? – убедил я его тогда революционно-дисциплинирующей аргументацией.
Ну и вот… Повытаскивал я, значит, форму; а в ней – предусмотрительно завёрнутый в рубаху… предусмотрительный завёрнутый в рубаху… не угадаете!.. предусмотрительно завёрнутый в рубаху… радистский ключ!!! Нате вам! Спецтехника! Не хУхыр-мУхыр какой-нибудь! (Не скажу, от какого дядьки…).
Настало время эксперимента, давно уж вынашиваемого и всесторонне проработанного.
Включаю телевизионный приемник (кто его теперь, после стольких лет, знает – то ли «Орбита», то ли «Рекорд»; это ещё повезло – тогда отнюдь не в каждой гостинице,
а тем более не в каждом номере телевизоры находились; а без телевизора эксперимент смысла никак не имел). Врубаю его в сеть! «Есть контакт», сигнал пошёл, первый и единственный канал заработал: новости «Интервидео». Был такой лидер новостных просмотров тогда, Чима.
Сидит на фоне кремлёвских стен мужик в тяжёлых квадратных на половину лица роговых очках по фамилии Игорь Кириллов. Это, Чима, круче, или почти что как Штирлиц, только не разведчик, а рупор; по популярности он тогда выше, гораздо выше, чем Андрей Малахов – птица-говорун сейчас.
Сидит себе серьёзный и неулыбчивый Кириллов – это он в последние годы, когда в новогодних программах появляется, то улыбается бесповоротно, особенно если рядышком красавица Наталья Селезнева находится, а в те времена – ни-ни – сидит и чего-то там лепит про сионистов, империалистов и прочих агрессоров и наймитов. Сионистов, империалистов и агрессоров ты, Чима, должна знать, а вот кто такие наймиты – очень тяжёлая научная загадка для меня тогда была: «термиты» – понятное, хоть и зловредное племя насекомых, наёмники, они же «дикие гуси» – антагонисты и враги нашим воинским контингентам, однако ж, тоже вполне понятные ребята. А вот «наймиты»? Видимо, симбиоз. Ну, так я для себя решил в тот славный период борьбы за мир во всём мире.
«Сейчас, сейчас-сейчас! – веду я подготовку к эксперименту, высунув язык от напряжения и ответственности. – Сейчас я продемонстрирую вам научную технику!»…
И вонзаю вилку радио-ключа в другую, свободную розетку.
План был прост. Кириллов вещает. Я подключаюсь и начинаю выстукивать азбукой Морзе в глобальный эфир. Рот у Кириллова открывается, но всё прогрессивное человечество его абсолютно не слышит, а слышит оно, человечество, вполне реальный сигнал SOS… Я ж
продвинутый был – точка-точка-точка – тире-тире-тире – точка-точка-точка! Это такая тренировка будто б была – на случай необходимости широкого воздействия нашего руководства на массы трудящихся, находящихся под гнётом мирового капитала. Только в том самом случае, естественно, должен был быть не Кириллов в теле-ящике, а какой-нибудь там Джеймс Болдуин с Би-Би-Си лондонского.
Ну, короче, успел я произвести лишь две точки.
Каким-то непонятным образом отбросило меня от радио-ключа…
Искры, вспышки! «Телек» погас…
Пришлось озадаченно почесать затылочные и лобные части головы организма, когда пришёл в себя после падения, признать эксперимент несостоявшимся по независящим от нас, «прогрессивных радистов», причинам, свернуть «прибор» – радистский ключ отчего-то уже был с оплавленной вилкой – и замаскировать его там же – в амуниции, средь фуражек, рубах и кирзачей блестящих.
Минут чрез тридцать приходит родня. Все какие-то нервные, возбужденные. При этом с ними вваливаются ещё какие-то люди, не, не в чёрном, в обычном, в сером,
чего-то начинают проверять, по розеткам шастать…
– Ты ничего тут такого не делал запрещённого? – пытают меня.
– Какого такого – запрещённого? Как можно? – твёрд я. Эксперимент-то – секретный, о нём вообще никому никогда нельзя ничего говорить; дядьки, военные «профи»,
зря что ли учили?!
– Ну, в розетку, например, ничего не совал?
– Вы чего? Чего ж я туда суну?
Ну и всё! «Фу-у-уф!» – отпустило, отстали. Батя, правда, с инспекторами тут же вышел из номера во вне.
На самом деле, конечно, ни хренушки не отпустило.
В гостинице, как обнаружилось, из-за моего радио-вторжения в сеть 220-вольтового напряжения двойное короткое замыкание, «КаЗэ» – в народе, – случилось; сеть всю вырубило… А иной причины, окромя моего воздействия, простым логическим путем они не нашли – не только, оказывается, вилка в передатчике испортилась, но и розетка оплавилась.
Батя вернулся. Молча открыл чемодан. Как-то уж очень быстро отыскал секретный радио-ключ. Молча развернул его, освободив от прикрывающей его формы. Сунул руку в карман, извлёк перочинный ножик и… – о, выси десантуры! – уверенно, одним резким движением – по проводу: вжик! – у самого основания, без вариантов какого-либо восстановления…
«Обалдеть! Ты, батя, чего передатчик портишь!» – не успел ужаснуться я.
– А и всё! Боле никто ничего никуда не воткнёт! – констатировал батя.
– Как так? А расследование? Так же просто же нельзя – без суда и следствия! – неуверенно попытался я.
– А вот так вот, лазута! Привыкай! – … – хорошо, что не убило. Сильно шандарахнуло-то? Искрило?
– Ну, даж… и не знаю… о чём речь… – неуверенно жал я плечами, но так и не сдался.
Жесть, в общем. И аннигиляция!
***
Хорошо ещё, что не удался эксперимент. А то вот так подумаешь, чуть поумнев с годами: а если бы прошел тот «SOS» в эфиры на фоне Кириллова да Кремля за его очками? А? Кошмар бы, вообще, и фантасмагория могли случиться! Тогда с этим жёстко было – покруче обрезания электропроводов у передатчиков. Точка-точка-точка – тире-тире-тире – точка-точка-точка. Точка б… и всё!