Генерал совести и чести

Анатолий Копьёв
«Я за кровь граждан России награды не принимаю» - генерал Рохлин встал и, не попрощавшись с президентом Российской Федерации Борисом Ельциным, молча вышел из кабинета. Президент вызвал генерала сообщить ему о том, что он подписал указ о награждении генерала звездой героя России за Чеченскую военную компанию.  Президент, видимо не ожидавший такого резкого отказа от генерала, с досады достал из заветного шкафчика бутылку водки, налил в стакан, стоявший рядом с бутылкой минеральной воды на столике в кабинете возле окна, и залпом выпил. Закусывать не стал, только зажевал полузасохшим кусочком лимона, оставшимся на маленьком блюдечке ещё со вчерашней традиционной выпивки, плавно перешедшей в не традиционную, но уже постепенно приобретающую вид настоящего полномасштабного запоя, попойку.


После опохмела президент явно повеселел, настроение, погашенное встречей с несговорчивым генералом, вдруг «ни с того ни с сего» фактически обвинившего его в организации Гражданской войны в Чечне, стало подниматься вместе с нарастанием градусов внутри желудка и рассасыванием живительной влаги внутри организма, но самое главное эта не столь уж значительная доза, он и более глотал за раз, в первую очередь медленно и успокаивающе укутывала мозг, как ватой, становилось приятно и тепло, появилась решимость в действиях и смелость в принятии государственных решений на благо ....... вот тут генерал много сомнений внес своей несговорчивостью, но после стакана хорошей водки, все сомнения и не решительность ушли, и президент опять был собран и уверен в себе, и в том, что он правильно все делает на благо Отчизны. Ну а кровь ..... собственно лес рубят щепки летят, можно и на Сталина спихнуть все беды России, все нынешние щепки отправить в историю к Сталину, вот пусть покойничек и расхлебывает всё за двоих.


От таких мыслей президент весело улыбнулся, косая ухмылка через всю мятую физиономию прочертила косую полосу в хищном разрезе, да так четко, что зубы сверкнули, как у волчары перед нападением на жертву. А этот генерал чертов правдолюб ещё ответит за свой норов, вишь ему звезда героя России не по вкусу пришлась. Ну мурло, ну солдафон, ну сапог, ты ещё у меня попляшешь, как черт с табакеркой, придет время. Да как он посмел со мной так разговаривать? Всё более и более распалялся в удалой смелости президент, в порошок я его сотру - мысленно все продолжал проклинать генерала президент. Ишь сука, чистеньким хочет остаться, сам вымазался в крови людской по самые яйца, а все туда же. Президент совсем забыл по пьяному делу, что сам русских офицеров и солдат отправлял воевать в Чечню, прикрывшись идеями целостности государства, хотя на самом деле уже всем давно было ясно и понятно, что особо крупное обворовывание народа и страны нужно было человеческой кровью покрыть, а то, что генерал это понимал не хуже президента, то пьяному перезенту море по колено, и он о таких мелочах не помнил, да он об этом и не задумывался никогда. Кровь льют не его дети и внуки, не он сам, а кто-то, какое-то деревенское быдло, до которого вождю, как он себя считал, и дела быть не должно. Не царское это дело в ****е ковыряться, так что подобные мелочи, то бишь кровь людская, мало волновали президента всея Руси. И отказ от награды из рук САМОГО ...  президент посчитал для себя личным оскорблением. Ему было глубоко наплевать и на то, что не он, а Родина награждает героев за заслуги перед Родиной, а совсем не перед царем Борисом. И именно по тому, что генерал всего лишь выполнял приказ, как всякий военнослужащий, носивший погоны на плечах, но никак не защищал Родину, а скорее её уничтожал по приказу этого самого президента, и именно то, что лил он кровь своих сограждан по приказу того же президента, он и отказался от звезды героя России. Принять эту награду из рук убийцы генерал считал полнейшим оскорблением его как человека, а уж тем более, как офицера. Но президенту такие тонкости душевных сомнений и переживаний в людях были не доступны, сам он смело шёл и по головам и по крови к власти, вот её он жаждал с огромной силой страсти его порочной душонки, вот её он алкал со страстным желанием, как жаждет первую женщину неопытный любовник, когда женщина начинает раздеваться перед его воспаленным от ожидания обладания взором, он рвался к власти, как рвутся мужики в запертый туалет на Красной площади после трех литров пива, вылаканного вот буквально совсем недавно и не далече в Столешниковом переулке, притоптывая от нетерпения на месте, ругаясь тихо матом, чтобы менты не услышали, с подвыванием и зажиманием яиц, чтобы немного успокоить рвущуюся наружу струю. Вот точно так же и президент зажимал яйца от желания власти, и когда собирался на рельсы ложиться, и когда расстреливал парламент в Белом Доме, и когда вот такие, как этот генерал, бросали ему в лицо презрительно - от тебя мне ничего не нужно, ты ж подонок, звать тебя никак, и ты никто, так мелкая сволочь на подсосе, даже пожать тебе руку и то брезгливо - противно, после такого рукопожатия хочется долго и нудно отмывать руки под струей воды. Водочка делала свое дело и президент вернулся к делам насущным из задумчивых заоблачных высот, а скорее из преисподней дьявола опять на землю, творить свои черные делишки на благо такой же мерзости, как он сам.

А генерал шёл по коридорам кремля и думал, что такую мразь терпеть больше нельзя, нужно что-то делать, ещё немного и от армии ничего не останется, а только на сегодня армия единственная сила, способная всю эту мерзость вычистить из страны. Нужно объединять офицеров, которые воевали со мной и которые мне верят, да и я которым верю. Много не нужно, тысяч 15-20 и смело можно начинать чистку страны. Далее еще люди присоединяться, вал народного возмущения станет нарастать, заполыхает по всей стране, останавливать ещё придется разгул анархии и бандитизма. Нужно аккуратно, блокировав Москву, поставки продовольствия и энергоснабжение.

Достаточно десяти пятнадцати бойцам захватить электро коммутационные узлы города и все, город без электричества и продуктов, без канализации и транспорта. А потом на телецентр объявить президента низложенным, а от власти он и сам откажется. Паяльник ему в задницу, и он подпишет отречение, особо не кочевряжась. Да и паяльная придумка это его рук дело, в Советском Союзе паяльники в жопу и утюги на живот не практиковали, это ж от него потекла вся эта помойка, это он вопил по пьяному делу с танка, что можно все, что не запрещено, ну вот и можно, раз в УК РеФё не написано, что паяльники в зад президентам запихивать нельзя. А раз не написано, то по словам того же царя Бориса,  значит смело можно, тут главное смело и без мандража. Нужно охранный полк кремля вооружить, а то у них винтовки без затворов, да и патрон им подкинуть следовало бы тоже. Собственно каждый солдат и офицер, дававший присягу на верность СССР, имеет полное право не только паяльник в задницу президенту запихать, так и голову открутить тоже может на вполне законных основаниях. Да и КГБ было расформировано исходя вот из этих соображений, а потом всю охрану кремля этот царек сменил и тоже из-за страха, а как же, каждый офицер имеет полное право его пристрелить.


«Генерал-лейтенант и депутат Госдумы Лев Рохлин, отказавшийся в свое время от звания Героя России за «гражданскую войну в Чечне», развил в 1997-1998 годах настолько бурную оппозиционную деятельность, что испугал этим и Кремль, и других оппозиционеров. «Мы сметем этих Рохлиных!» - бросил в сердцах Борис Ельцин, а депутаты от КПРФ поспособствовали смещению мятежника с поста главы парламентского комитета по обороне». «Русский Репортер».(Люди помните и это предательство КПРФ, это не оппозиционная партия, это социальный свисток на паровозе, для сброса социального народного давления на власть ельценят. Были предателями, предателями и остались. А первый кнут предателю, так всегда было заведено на Руси).

Основным военным костяком и ударной силой для генерала был Волгоградский 8-й ударный корпус. С ними он воевал, на них он опирался и надеялся, о них он заботился, как отец. Этот корпус был единственным самым боеспособным военным формированием в России, вся армия к этому времени была уже уничтожена президентом и его кублом во власти, военное снаряжение распродано частью, а частью уничтожено. Не зря и сегодня ещё то там «случайный» пожар и уничтожаются артиллерийские склады, то там вдруг что-то рвется и очередной военный склад разносит на десятки километров. Потом СМИ яростно бичиют бесхозяйственность и нерадивость военных начальников, очередного козла отпущения в генеральских или адмиральских погонах с почестями провожают на пенсию, но склады не восстанавливаются и вооружение тоже, ни-ни ни в коем случае, нет его и соблазна для людей нет. А то не дай бог люди решат вооружиться, и что тогда? С народом воевать, дык это уж лучше сразу на запасной аэродром в Лондоне, побросав на Рублевке все свое добро, благо и там добра хватает. А оружия нет, и соблазна нет, вернее оно есть, но у Рамзана Кадырова, верного наемника, верного, правда, только пока, пока бабло ему регулярно отстегивается, и его бойцам естественно тоже, верных только своему командиру, а 30 000 наемников, полубандитов, а может и полных бандюков, вооруженных до зубов, как считает уже второй перезент, вполне достаточно, чтобы «смести», как говаривал первый «всяких там рохлиных», опять естественно при помощи коммунистов. А как же без них. Они и СССР активно ломали, и страну грабили, как раз вся та самая номенклатура, что в СССР была второю, но тут ей захотелось в первые ряды. Сегодня снова вторые норовят первыми стать. Своеобразная ротация кадров. Был первый и была команда, вторые, губернаторы в основном, объединились в еброссов, медвежат, и стали первыми, сегодня опять новинка - народный фронт, во блин завернул второй. Те кто успеет снять старую одежонку и облачиться в новую, конечно же вольется в ряды, кто не успел, тот опоздал, и станут опоздавшие оппозицией. Это и есть ротация кадров в высших эшелонах власти. «Никаких рохлиных, мы их сметем», как говаривал первый.


Сметали довольно примитивно.  Правда и новинка была прсихотропная. Перед расстрелом генерала мадам Рохлина три месяца лежала в больнице под очень пристальным вниманием медперсонала. Медперсонал все же был не совсем обычным, да и кололи мадам не совсем то, что доктор прописал. Короче мадам из больнички пришла в состоянии зомби, управляемая снаружи. У кого пультик был в руках история умалчивает, но скорее все же охрану запугали и денег дали, а пульт держал кто-то из своих, из буржуинских, то есть фэсэбэшных. Они и прослушку везде за генералом установили, вплоть до бани, вели очень плотно, не дернешься, да и не собирались видно офицеры дергаться, уверенные в том, что всем этот перезент так надоел, что уже оскомина у людей на него. Но нет, тут офицера советской армии просчитались, могли бы уже и по КГБ понаблюдать, как хенералы кэхэбэ сдали страну Советов и предали свою Отчизну в Беловежской Пуще, а ведь там намного было проще Ельцину со компанией таких же предателей, как он, бошки отворачивать, да вот нет, команды фас так и не последовало. И уже вот одно это должно было и генерала насторожить и его окружение. Хорошую систему зомбирования своих сотрудников, видимо придумали в КГБ. Постоянный напряг и донос друг на друга, шаг влево, шаг вправо - побег, так выдрессировало офицеров кгб, что эту систему подготовки молодых офицеров хенералы фэсэбэ, уже достаточно наворовавшие во времена большого грабежа России в 90-е годы, перенесли на подготовку молодых офицеров фэсэбэ, да так удачно, что эти стали точно такими же зомби, какими были те, которые разваливали СССР. Или позволили развалить. Одно ГКЧП и воспротивилось развалу страны, да не поддержали их все те же армейские и кгбешные, вот и поимели кусок дерьма вместо страны на сегодня все вместе. Нет не они, а мы все, народ, то есть быдло и рабы по элитному.   
***************
 «Лев Рохлин действительно готовил военный переворот. Это был, пожалуй, единственный за всю постсоветскую историю прецедент того, что можно было бы назвать «настоящим военным заговором». А если брать шире, то и за всю российскую историю после восстания декаб­ристов. Ведь за прошедшие с тех пор два века во всех революциях, переворотах, мятежах армия если и играла какую-то роль, то это была роль статиста.
О каких-то дополнительных подробностях Ачалов рассказывать не стал. Обронив, однако, что Рохлин «в любых вопросах мог опереться на волгоградский 8-й корпус». Этим корпусом Рохлин командовал с 1993 года. С ним он прошел «первую чеченскую». И даже когда стал депутатом, уделял ему совершенно особое внимание: регулярно встречался с офицерами, лично курировал вопросы перевооружения и оснащения корпуса, превратив его в одно из наиболее боеспособных соединений.
Как вообще это мероприятие планировалось? Хотели силовой захват власти. Силовой! Вот даже разговора не было о каких-то там «протестных мероприятиях». Это так, несерьезно. Вот сюда, в центр Волгограда, на площадь Павших Борцов и площадь Возрождения, планировалось вывести силы корпуса.

Буквально как декабристы на Сенатскую. Ельцин здесь не имел тех сил, которые были в Санкт-Петербурге у Николая I, расстрелявшего восставших картечью. Кроме корпуса здесь вообще никаких сил не было. Ну, бригада внутренних войск в Калаче. Еще конвойный батальон. И остановить нас, если бы мы действительно вышли, было бы некому.

После выступления корпуса происходит оповещение по другим армейским частям. Нас поддержали бы в самых разных местах. Всю схему я не знаю. Говорю за то, что знаю. Вот Кремлевский полк, полк охраны, он был пополам: часть командования за Рохлина, часть - за президента. Этот полк не смог бы нам помешать, хотя бы мы прямо в Кремль пришли. Главный запасной командный пункт вооруженных сил был просто куплен - дали деньги кому надо, хорошие бабки, и он говорит: «Все, в это время будет снята охрана. Я уйду, и вот вам связь со всем миром». А уж со страной - там и говорить не­чего, со всеми армейскими структурами. У нас два самолета транспортных, допустим, на Тихоокеанском флоте стояли, морпехи, два батальона, двое или трое суток на аэродроме прожили.
И то же самое на Черноморском флоте. В Севастополе стояла в готовности бригада морских пехотинцев. Естественно, Рязанское высшее училище ВДВ. Курсантам стажировку отменили. Они где-то на полигонах были, но к определенному моменту их вернули в Рязань. Потому что Рязань - это двести километров от Москвы. Училище было на сто процентов за нас. И договоренность была с руководством Таманской и Кантемировской дивизий, что они как минимум не выступают против нас.»

После баньки мы это все дело обсудили, утром командиры разъехались, а в четыре утра все здесь загудело: нас блокировала бригада внутренних войск. Та самая, из Калача, - вспоминает Николай Баталов. - Я ко Льву Яковлевичу мчусь, говорю: «Так и так, что делать? Нас накрыли». Но они не знали, где командный пункт. КП уже вышел в поле, машин двадцать, связь и все остальное. Рохлин говорит: «Давай все в исходное возвращать. А я еду в Москву. Ничего не получится - повяжут всех». Мероприятие пришлось отложить. Две недели он не прожил... Я на восьмерке - посадил Льва Яковлевича и погнал в Москву, прямо до Госдумы. Он успел на заседание и там говорит: «Ничего, мол, не знаю». Пока был жив, нас прикрывал. А потом меня в ФСБ вызывали. Но я с должности замкомандира корпуса к тому времени ушел и только отделение ДПА возглавлял. А офицеров пошугали. Кого-то сразу уволили, кого-то перевели. Мне давали слушать весь наш разговор в этой бане.

Вот когда Рохлин в парилке непосредственно с кем-то разговаривал - этих записей у них не было. Мы по одному туда ходили. Жарко - аппаратура, видимо, и не работала. А в зале они все слышали...
После случившегося прославленный корпус расформировали. Так же демонстративно, как его офицеры собирались угрожать столице. В музее Сталинградской битвы мы не смогли найти знамя корпуса, первоначально там выставленное. Оказалось, что его запросили в Москву, в Центральный музей Вооруженных сил, и сдали в знаменный архив. Чтобы уже ничего в Волгограде о корпусе не напоминало.»

«В переходном правительстве должно было быть пять человек, - утверждает Николай Баталов. - Я военный, и для меня это сверхдемократично. Но кто эти пятеро - не знаю.
- Ну, Рохлин-то среди них должен был быть?
- Нет, нет, сто процентов! Он не хотел быть в верховной власти. Ни диктатором, ни правителем. Никем. Он инструмент, выполняет задачу - низвергает Ельцина и его клику.
А у власти становятся пять человек - Комитет спасения России. Все равны. Председателя нет. В регионах же через структуры ДПА создаются институты «смотрящих за властью». На них замыкаются и исполнительная власть, и законодательная, и армия, и милиция, и все остальное. Вот, допустим, я должен был быть таким «смотрящим» в Волгоградской области».

«Если верить Баталову, заговорщики были обеспокоены даже таким, казалось бы, второстепенным вопросом, как воспрепятствование анархии и хаосу уже после переворота:
- Мы думали даже, как бы беспорядков не было - как нам этого не допустить. Мало ли что? Ты где-то чего-то разгромил, а толпа пойдет громить дальше. Кому это надо? Мы этого ничего не хотели.
3 июля 1998 года Рохлин был убит на собственной даче в деревне Клоково Московской области. Прокуратура утверждала, что в спящего генерала из наградного пистолета стреляла его супруга Тамара. Причина - семейная ссора.
Сторонники генерала уверены: это месть Ельцина и попытка предотвратитить армейские выступления. Влади­слав Ачалов прямо называет убийство «политическим». Полковник Баталов - он был на даче накануне убийства и вернулся туда утром после него - более сдержан и уверен, что «Тамара Павловна, скорее всего, и убила», но при этом оговаривается, что «она не убийца, просто орудие убийства. Она три месяца в больнице лежала зомбированная. Ей могли что-то вколоть, обработать, вот она и выстрелила в мужа».
Следствие по делу о несостоявшемся перевороте тоже ничем не закончилось. Обвинения никому предъявлены не были. Все ограничилось чисткой в офицерских рядах и расформированием 8-го армейского корпуса».

«Русский Репортер»
***************************************