"...Не удержишься ты наверху,
Ты стремительно падаешь вниз".
(В.Высоцкий, "Песня про прыгуна в высоту").
Юрка Каликов учился в Свердловском юридическом. Невысокий, худенький, часто улыбающийся мальчишка. Но улыбка какая-то не то что ехидная или подхалимская. В общем, необычная, в глаза бросалась.
Обучался Юрик в другой группе, но нередко вертелся в нашей комнате.
Каликов не ходил по ресторанам, в общежитии с нами тоже не употреблял. Но всё время тёрся рядом. Он никому не мешал, хотя и поддержать беседу толком не мог, больше слушал.
Может, ему было интересно с нами, отслужившими в армии. Он-то сразу после школы поступил.
Курсе на третьем Каликов стал меняться на глазах. У него появилась подружка, работающая водителем трамвая (наши ребята почему-то называли её несколько странно - трамвайнёршей).
Несколько раз он приводил её в общежитие. Обычно любовники находились подшофе. Как и подруга, Юрик стал курить.
Более того, он начал прогуливать занятия, а затем и вообще прекратил посещать институт.
Ранней весной Каликов неожиданно появился в общежитии. Изрядно поддатый. Заглядывал в комнаты знакомых, шутил, смеялся. У кого-то прихватил портативный магнитофон.
- Парни, я вернулся. Послушаю и отдам.
В другой комнате Юра взял чей-то мохеровый шарф. Бросил:
- Мне буквально на минуту на улицу выскочить надо. Холодно. Верну через пять минут. И исчез…
И магнитофон, и модный шарф в 80-ые годы являлись дефицитными и дорогостоящими вещами.
По прошествии пары недель ребята, лишившиеся имущества, стали разыскивать Каликова. Съездили в общежитие его подруги-трамвайщицы и узнали, что Юрка с девчонкой обворовали там нескольких человек и «сделали ноги».
Трамвайщица забросила работу.
Стало ясно: Каликов связался с лихой девахой и вместе с ней ударился во все тяжкие.
В нашей комнате жил полный студент по прозвищу Булка. Хитрый паренек, прижимистый.
Всегда у него всё имелось. И деньги, и жратва, которую он большими сумками привозил из дому.
Нажарит себе огромную сковороду картошки с домашней тушёнкой и ест в одиночестве.
Мы не обращали на него внимания. Его натура, его жизнь.
В очередной раз не справившись с обилием картофана, Булка лёг спать. Ночью поднялся, попил воды. Затем подошёл к столу и «добил» сковородку с пищей.
Булка не умел строить никаких отношений с девушками. С ними он необычайно скромничал.
Однажды по его настоятельной просьбе Серёга Терёхин, тот ещё ловелас, привёл для нашего Булочки девушку. Не одну пригласил. Пришёл вместе с подругой и её соученицей из педагогического института.
Всё честь по чести: посидели вечерок в свободной комнате (остальные жильцы разъехались домой на выходные), выпили вина, поговорили.
Дело к ночи. Серёга без лишних разговоров залёг на кровати со своей девчонкой. Булка предложил новой знакомой личную койку. Та быстро разделась и запрыгнула под одеяло.
Она знала, зачем шла. И хотела мужчину.
Булчонок неторопливо скинул рубашку, огромные брюки-бананы и... влез на верхний ярус (койки у нас, как в казарме, стояли).
После такой "жаркой" ночи обиженная девушка жаловалась:
- Мало того, что мной пренебрег, а ещё всю ночь звуки от него исходили...
А Булка просто в очередной раз застеснялся. Даже в подобной ситуации. Хотя выпил и закусил от души.
Зато он за всеми следил. Особенно, когда студенты устраивали любовные ночи.
Лежал, подглядывал. А потом всем рассказывал: кто и как.
Лишь в период сдачи госэкзаменов толстячок сошёлся с одной бабенцией. Как раз по нему. Она в рабочем общежитии комендантом работала. И с преогромным удовольствием принимала у себя молодого мужчину. Угощала водочкой, кормила.
Должен сказать, Булкина заинтересованность всегда и во всём иногда приносила положительные результаты.
Как-то толстяк не пошёл на занятия. Приболел. А когда мы вернулись, он сообщил:
- Вы же в курсе, что я у земляка иногда ночую в трёхместной комнате напротив? Вчера там тоже… Попил чаю с малиной и разомлел. А сегодня днём вдруг вспомнил, что в этой комнатке в шкафу хранится чемодан Каликова. Юрик же там числится. Только все уж забыли об этом. Его место я иногда ангажирую. Короче, открываю каликовский баул, с позволения сказать, и смотрите что нахожу…
Булочка бросил на стол несколько паспортов и зачетных книжек студентов из разных групп нашего курса.
Мы собрали всех, чьи документы неожиданно обнаружились.
Один студент из Юркиной группы, пролистав зачётку, констатировал:
- Я за утерю этой книжечки выговор получил. Да и остальные тоже. А он, гад, что творил… тут же нет страницы с отметками за прошлый семестр.
У других ребят в похищеных книжках отсутствовали листы с результатами экзаменов за разные годы.
И тут студент по имени Слава выдал версию:
- Всё ясно. Каликлов с троечки на четверочку перебивался. А у него батя строгий. Подполковник. Я видел его. Он однажды приезжал. Смотрел, как тут сынок поживает.
А Юра говорил, что отец его здорово гоняет по учёбе. Не дай бог, трояк за экзамен. Он его все каникулы из дому не выпускает, заставляет штудировать предметы.
Вот Юрок и придумал метод. Сворует после сессии зачётную книжку у добросовестного учащегося. Вынет оттуда лист с проставленными положительными оценками и в свою вставит. И всё. Папа доволен успеваемостью отпрыска.
- А он ведь ещё и стучал на всех в деканате. Поэтому ему неоднократно разрешали пересдавать заваленные экзамены, - высказался парень, староста группы.
- Что же ты об этом раньше нам не говорил?! - возмутился другой студент. - Теперь ясно, откуда декан узнал, что нас с Лёхой Амишиным зимой менты за драку в чебуречной у "Рубина" задерживали. С нами разобрались, выяснили, что мы от нападавших оборонялись. Похвалили ещё, что вот, мол, будущие юристы вдвоём с превосходящими силами справились. И отпустили. А тех в суд на выписку суток увезли.
Меня через пару дней замдекана Карагодов вызывал. Всё колол, за что нас прихватили. А ведь «телеги» из ментуры не высылали. Это Юрка ему стукнул. Я же утром, когда пришёл, в комнате его одного обнаружил и сдуру всё рассказал… Он, падла, как обычно, ехидно похихикал. Ещё сказал Калику, что мы пиво пили.
Карагода в деканате и наезжал на меня: "Как вам не стыдно? Выпивали среди ханыг, подрались?" Выгнать грозился. Хорошо, документов не имелось. А по одному Юркиному стуку не стали шум поднимать.
Короче, у многих появилось желание начистить Каликову рыло. Но доблестная милиция оказалась проворнее. Юрку с его подругой задержали и привлекли за совершение хищений. Обоих арестовали.
Грозный папа Каликова вновь посетил город. Встречался с Юркиными однокашниками. Может, долги отдавал за сынка. Не помню.
Но ругался, что Юра спутался с той заразой-оторвой из трамвайного депо.
Я считаю, что не та, так другая бы нашлась, если уж Каликов решился на свободную житуху.
Папаша Юрки нашёл для сына адвоката, молодую женщину.
Кто-то из ребят знал адвокатессу и периодически справлялся у неё о Юре.
Однажды она сказала:
- Ваш Каликов в следственном изоляторе уже Леной стал.
Не знаю, так ляпнула или правда. Что за защитница? Своего клиента позорит.
От неё же узнали – получил Юрок полтора года «химии», что называлось по закону условным осуждением с обязательным привлечением к труду.
То есть, Каликов жил в специализированном режимном общежитии и работал под присмотром на одном из предприятий города.
В летнее время всё тот же Булка с товарищем шёл по Свердловску в районе кинотеатра «Совкино» и увидел Юрку Каликова на другой стороне улицы. То ли выходной был у «химика», то ли он и оттуда убежал?
Юрка с кем-то разговаривал. После Булкиного оклика он быстро распрощался со знакомцем и, вжав голову в плечи, не оглядываясь, быстрым шагом зашагал прочь…
Прошло много лет. А мне почему-то жаль Юрку.
Он ведь всю жизнь себе испортил.
В те годы с судимостью его бы и в техникум не приняли. Да и с работой проблемы, наверняка, возникли.