Тактичные попытки самых интеллектуальных западных исследователей пообщаться с дикими русскими во время обеда или ужина постоянно предпринимаются западной наукой. С целью изучить загадочный русский характер. Однако это пока не даёт сколь-нибудь внятных результатов.
По-видимому, с дикарями вообще невозможно общаться цивилизованно.
Темой для культурной беседы, обычно, выбирается вполне безобидное застольное замечание со стороны воспитанных приверженцев демократии. Например, о том, что если бы русские не стали в одна тысяча девятьсот сорок первом году развязывать жестокую войну и партизанские действия, а спокойно приняли приход цивилизованных европейцев, то сейчас свободно пили бы баварское пиво и ели баварские колбасы.
На что русские, загадочно ухмыляясь, отвечают: «Так мы уже пили баварское пиво. В одна тысяча девятьсот сорок пятом. Помните? Тогда оно было гораздо лучше, без консервантов, и для нас совершенно бесплатно…».
После чего высокоинтеллектуальный разговор, как-то сам собой, из-за внезапной изжоги у цивилизованного собеседника, начинает затухать. И продолжают поддерживать его только русские, не переставая загадочно улыбаться: «…Кстати, тогда, в сорок пятом, мы пили и чешские, и венгерские, и румынские сорта пива, вин и чего покрепче. А вот раньше, ещё в одна тысяча восемьсот пятнадцатом, хорошо ознакомились с французской кухней и напитками. И даже научили француженок готовить не только вкусно, но и быстро...».
И, глядя на потухшие глаза цивилизованных собеседников, типичные русские издевательски добавляют: «А насчёт всяких там колбас – так они обычно рассчитаны на низшие слои, которым недоступна нормальная кухня, и потому, после колбас, бывает слишком много кишечных газов. Немцы не дадут солгать. Надо есть хорошо приготовленное свежее мясо, как это всегда было принято в древней Руси. Нет ничего лучше нормального, наваристого, ароматного мясного борща со сметаной и свежим укропом!».
Вот так жестоко приверженность диких русских к своим национальным напиткам и блюдам отбивает всякий аппетит у западных интеллектуалов и защитников демократии.
Возникает мысль, а не собираются ли русские подобным образом изучить национальную кухню других западных стран? Например, остальных европейских или Соединённых штатов Америки. На что типичные русские даже без вопросов отвечают: «Все остальные европейские государства мы ещё при графе Суворове Италийском посетили. Или демократам баварское пиво так сильно память отбивает? А может, просто пьёте всякую гадость вместо научного продукта по рецепту Менделеева. Что касается Британии и США, то хотелось бы, для начала, узнать название хотя бы одного национального блюда, которое изобрели они сами. Глядишь, и напросятся, чтобы мы пришли также и к ним». После чего угасшая застольная беседа быстро и незаметно переходит в цивилизованный недельный запой.
Без всяких цивилизованных мыслей.
Однако, толерантные ко всем народам планеты исследователи, не сдаются и продолжают святое дело изучения и просвещения. Лишь тактично поменяв тактику. Теперь, после специального и эффективного излечения от запоя, они ведут беседы на свежем воздухе. Что, естественно, культурно помогает им сделать гораздо незаметнее выход кишечных газов после принятия очередной порции баварских колбас.
Следующей культурной темой, предлагаемой русскому собеседнику, является тема вреда коллективизации сельского хозяйства в России и его тяжёлых последствий для народа. Что, наконец-то, находит горячий отклик в суровом северном сердце русского дикаря.
«Да, это истинная, правда. Эта усатая тварь загубила миллионы крестьянских жизней своей первой в истории России коллективизацией. Обманул крестьян, так и не дав им землю. Одни последствия наступившего позже всеобщего голода ведут счёт на десятки миллионов жизней!».
«Вот и я говорю, - оживляется западный приверженец демократии, радостно осёдлывая свою излюбленную тему, - такие тоталитарные методы совершенно неприемлемы в цивилизованном обществе!».
«…О каком цивилизованном обществе идёт речь? – неожиданно мрачнеет типичный русский, подозрительно примеряясь взглядом к пухловатому цивилизованному подбородку собеседника, - ваш Запад тогда полностью поддержал этого усатого гада, этого кровавого тирана и деспота, впервые кинувшего русское крестьянство в омут нищеты без каких-либо возможностей существования. После ухода крестьян из помещичьих владений и их закрепления в коллективной общине, даже коллективная обработка земель без необходимой агротехники и удобрений не смогла изменить отсталую русскую деревню. Особенно в таком суровом климате и постоянных неурожаях при традиционном ведении хозяйства. Вот после голодных 1868-го, 1873-го и 1874-го, 1880-го и остальных лет, и наступил тот самый страшнейший голод 1891-го и 1892-го годов, унёсший десятки миллионов жизней. И это, замечу, без какой-либо разрухи или гражданской войны. Так что бездарность чуждого народу правителя, поддержанного Западом, и жадность помещичьей власти – главные причины массового истребления своего собственного народа этим палачом. Надо было повесить усатого проходимца, а не бомбой взрывать».
Ничего не понимающий западный приверженец, пытаясь разобраться в потоке обрушившейся на него неизвестной информации, осторожно пытается уточнить.
«Вы кого имели в виду, говоря об усатом проходимце, тиране, гаде, деспоте и твари?».
«Как кого? – обескураженно останавливается не на шутку разошедшийся типичный русский со Среднерусской возвышенности, - Александра второго, именуемого освободителем, конечно же. А вы кого имели в виду?..».
Вот так запутанность типичной русской истории мешает развивать демократические идеи.
После чего разговор с типичным русским, не понимающим истинной цивилизованной западной боли за дикий этот, как его там, народ, внезапно и надолго прекращается.
И даже свежий русский воздух против усилившегося духа последствий баварских колбас бессилен помочь.