Новый этногинез

Владимир Бахмутов
  Как-то землячка моя, Мария Викторовна Сакова (Юданова) спросила меня по телефону: «Что тебе жалко, если мы, коренные малочисленные народы, будем получать льготы?». И только я попытался хоть как-то сформировать ответ, что лично мне совершенно не жалко, поскольку это даже не из моего кармана, как энергичная женщина, ещё несколько раз упрекнув меня, в чём я так и не понял, положила трубку. Может быть, я заслужил такие упрёки, может, когда-то ненароком обидел землячку? Но могу признаться как на духу, что ни одного малочисленного народа я ни когда и нигде не обижал, хотя в пору работы геодезистом приходилось вплотную сталкиваться с эвенками в Якутии и Иркутской области, с хантами и ненцами в Тюмени, с кетами на Таймыре и массой людей других малых национальностей обитающих на необъятных просторах сибирской тайги и тундры. В нашу экспедицию всегда требовались крепкие парни, знающие свои места и, главное, способные продвигаться по ним без вездеходов и вертолётов.

  С Машей мы выросли в одно тяжёлое послевоенное время в деревне Ынырга объединяющей вокруг себя в то время ещё десяток приходящих в упадок деревенек с алтайско-русским населением. Других национальностей мы в то время просто не знали, да и то, что кто-то из нас алтаец, а кто-то русский совершенно не разделялось. Дети из соседних сёл жили в интернате, питались в одной столовой, занимались в одних классах и поголовно привлекались на хозяйственные работы. Все ученики без разбора зимой и весной участвовали в заготовке дров, осенью дружно выходили на поля собирать урожай. Картофеля и овощей, выращенных своими руками, в школьной столовой хватало на весь год. Нормальные занятия зачастую начинались в октябре и нам приходилось навёрстывать упущенное время. Трудно было, конечно, но мы даже подумать об этом не моги – за спиной у деревни осталась страшная война!

  К счастью, так вот, единой семьёй и пережила наша округа, да и вся страна невзгоды военных лет. Теперь во всех школах республики детям оборудовали теплые туалеты, а в сельских магазинах полки ломятся от изобилия продуктов. Рай земной наступил. Тем более что поля не распахиваются и свободного времени у народа изобилие. Но, а наличие свободного времени никогда положительных результатов не приносило – одни вдарились в беспробудную пьянку, а другие вспомнили о народности тубалары и захотелось им  отмежеваться от алтайцев и тем более от русских.

  Зародившийся процесс пошёл резко в гору. В июне 1999 года созывается первый Курултай тубаларского народа. В резолюции отмечается высокая смертность, низкий уровень жизни, отсутствие телефона и электричества, плохое питание и Семипалатинский полигон. Вспомнили тубалары и про своего знаменитого земляка сказителя Н.Улагашева. В.Кушнаренко справедливо отмечает, что «он владел своим языком мастерски». Мне сомневаться в этом не приходится, тем более его сказания и сказки, с которыми я познакомился уже на русском языке, действительно имеют мировой уровень. Одно только в этой ситуации мне непонятно. В резолюции первого Курултая тубаларов записано: «перевести на тубаларский язык все произведения Н.Улагашева». Но на каком же тогда языке слепой кайчи создавал свои произведения?

  Поток желающих сбросить своё алтайское и русское происхождение, быстро увеличивается. Чтобы хоть как-то урегулировать процесс, после всероссийской переписи 2002 года, принимать в тубалары решили через суд. Причём достаточно пары свидетелей, которые способны заявить, что предки имели отношение к названному этносу.
 
  Внезапное пробуждение внутреннего самосознания замечательный и обнадёживающий процесс. Когда человек начинает жить, задумываясь о смысле жизни, о корнях своих, это хорошо. Я не против обособления КМН, вернее даже за. Только происходить выделение малочисленного народа должно в каких-то разумных этических рамках. Ведь в сёлах компактного проживания тубаларов, живут и русские, условия жизни которых ничем не отличаются. Я не против оказываемой помощи малочисленным народам, но только считаю, что основные её потоки должны быть направлены  не на удовлетворение сиюминутных потребностей, а на изучение родного языка, на подготовку молодого поколения способного представлять в будущем свой народ на достойном уровне. Всем известно: есть язык – есть нация, нет языка – нет нации.
Да и чем же, положим, тубалар отличается от алтайца или русского, за что ему льготы? Физиологически это те же самые люди испокон веков живущие на необъятных просторах Алтайских гор, испокон веков породнившиеся с русским народом, поскольку в год вхождения алтайского народа в состав России городу Томску исполнилось 152 года. Почти два столетия, до официального вхождения алтайского народа в Россию русские люди жили в Сибири. Исторически сложилось, что алтайцы (тут я имею в виду всех алтайцев: теленгитов, телеутов, тубаларов, кумандинцев челканцев и т.д.) с русскими жили одной жизнью. В газете «PS» прошла серия публикаций об алтайском народе и не только. Д. Табаев, И.Тенгиреков, Г.Рагозин, люди владеющие проблемой профессионально высказывали своё мнение. Но к стыду своему я не смог понять ни одной статьи, того хотя бы даже то, о чём хотел сказать каждый автор. Создалось только впечатление, что общего мнения о происхождении и заселении Горного Алтая алтайцами, а тем более КМН пока нет.
 
  И, тем не менее, два народа, алтайцы и русские находили взаимопонимание, учились друг у друга способам выживания в трудных условиях Сибири, и выжили. В середине прошлого века народ Горного Алтая был един. А вот с началом нового столетия кому-то захотелось разрушить созданное веками общество, подогреть обстановку. Что же происходит теперь? Отыскиваются через суд предки-тубалары, и тянется ниточка родственников желающих пойти на пять лет раньше на пенсию и получать прочие льготы. Кто же добровольно от этого откажется? И у меня в родне, говорят, была прабабушка алтайка, но выстаивать в судах очереди за льготами мне не хочется. (Один из троюродных братьев, кстати, уже тубалар).

  Выделение какой-то группы из общего народа - тупиковый путь, который прошла уже не одна народность. Ярким тому примером могут служить кеты, получившие «титул» КМН значительно раньше тубаларов. Анатолий Соколов, кандидат богословия из Москвы в 1997 году совершил поезду по территории компактного размещения кетов в низовьях Енисея. Вот что он вынес из поездки: «Два основных врага – водка и ассимиляция – смертельно ударили по кетам. Дети от смешанных браков по кетски не говорят, но в паспорте записываются кетами – ради льгот. По пальцам можно пересчитать чисто кетские семьи, знают родной язык не больше десяти процентов кетов. Лет через десять народ растворится…» Сиб.Огни №9, 2009г.

  Я прожил с кетами больше трёх лет: доброжелательный, работящий и исполнительный народ. Но если бы не «дармовой» спирт, всё могло быть иначе. В тех местах у меня осталось много знакомых и друзей, поддерживаем связь. И я полностью могу подтвердить слова А.Соколова – народ кеты на грани исчезновения.

  Так что же мы сохраним, выделив  в КМН какую-то часть людей и создав им массу привилегий и комфортных условий? Сам малочисленный народ, как таковой? Вряд ли предоставленные льготы повлияют на повышение рождаемости. Язык? При современном к нему отношении он на грани исчезновения. Традиции и обряды малочисленного народа? Они остаются только в фольклорных ансамблях и в отчётах районных отделов культуры.
Сохранять нужно народ, носитель языка и обрядов. А для этого как раз отпущенные дополнительные средства необходимо направлять на изучение языка в школах, подготовку преподавателей. Я однозначно убеждён, что ПРИЧИСЛЯТЬ К тому или иному МАЛОЧИСЛЕННОМУ НАРОДУ НУЖНО только ПО одному критерию – ЗНАНИЮ РОДНОГО ЯЗЫКА. И вот этот народ, знающий свой язык и обычай, нужно всячески поощрять и оберегать. Готовить в школах детей, способных учиться в престижных ВУЗах страны. Ведь все мы понимаем, что если человек будет зачислен на учёбу без вступительных экзаменов, не обладая при этом достаточными знаниями, долго он там не продержится.
 
  Очень бы хотелось, чтобы активисты КМН понимали, что получение дополнительных благ и льгот это прямой путь на самоуничтожение своего народа. Возможно в масштабах российской «империи» кому-то это нужно, но мне не безразлична судьба моих односельчан, моих одноклассников, моих друзей.

  И, как утверждает поэт и политик Бронтой Бедюров, наступил «новый этногенез алтайского народа, но он уже не отделим от полнейшего равноправия с ним и русского народа. Об этом нужно говорить, не забывая прошлого, чтобы в будущем народ на земле Горного Алтая был един».

  Может быть, есть смысл оттолкнуться от этого утверждения и «строить» новый народ Горного Алтая, способный умело и грамотно распорядиться вверенной территорией. Перекройка же границ, переписывание конституции, разделение народа на группы и сословия –занятия слишком уж революционные и требуют для своего решения серьёзных неадекватных мер.