Часть I.
Скукотища, или как всё начиналось.
Глава №1.
«Необычно – об обычном».
Лучший способ сохранить что-нибудь в секрете –
сделать так, чтобы никто не знал об этом секрете.
Не будут знать – не будут и разгадывать.
Приписывается автору.
Было раннее октябрьское утро. Лёха Дымков шёл в школу. Что-что? Кто такой Лёха Дымков? Дорогой читатель, если бы ты знал о нём четверть того, что о нём слышал я (а я о нём слыхал самую малость), то ты приготовился бы к чему-нибудь странному, сумасбродному, но логичному.
Приготовился? Так вот, Лёха Дымков:
1. Восьмиклассник.
2. Гений (не путать гения с ботаником!!!).
3. Разгильдяй.
4. Остряк.
5. Чудак
6. Хронический лентяй.
7. Просто хороший человек.
8. Много ещё кто.
Как он выглядит? Высокий, темноволосый и сероглазый. Дамы! Он настоящая находка.
Улицы славного города Тюмени в то время покрывал туман.
Через пять минут школа предстала перед ним во всей своей красе. Пятиэтажная, она наводила на мысль не то о скале, не то о неприступном бастионе времён Крестовых Походов.
Ближайшее к Лёхе крыло было построено фиг знает кем, фиг знает когда, фиг знает какого стиля и архитектуры. Все остальные крылья – точные копии того, о котором вы узнали столько интересного.
Во дворе околачивался (другого слова и не подберёшь) его друг Андрей Огнев. В школе про них ходила шутка: «не бывает дыма без огня».
Андрей был персоной, не менее значительной, чем сам Лёха.
К сожалению, он не гений, но порой может блеснуть. Сам он светловолосый, невысокий, но плечистый, в отличие от почти дистрофика Дымкова. Иногда его называют тормозом, но так, чтоб он не слышал. Ещё про него говорят, что он когда-то он занимался боксом. Не верьте. Про него вообще много чего говорят. Равно как и про Дымкова. Вместе они составляли колоритную парочку, известную всей шко-ле.
– Чего стоишь? Урок скоро.
– Да Гильотина разбушевалась. Внешний вид проверяет. И чего ей только джинсы не нравятся?
Гильотиной в школе звали завуча Аллу Иннокентьевну Галатину.
Дымков поёжился. Гильотину он побаивался, как и все в школе. Тем более, что внешний вид у него и самого был, мягко сказать, не ахти…
Некоторое время он раздумывал, что им делать. Внезапно его озарило.
– Слушай, а помнишь ту кладовку, ну куда мы ещё столы таскали? Ну там окно года три не закрывается.
– Это когда? – повторяю, Огнев – не гений, он только учится.
– В мае, – убеждённо ответил Лёха, – Прошлого года.
За что их тогда заставили таскать эти столы, они оба не помнили – то ли за то, что они написали на дверях в школу: «Отринь надежду всяк сюда входящий», то ли они просто оказались в нужном месте в ненужное время.
Кое-как подтянувшись, Лёха залез в это окно (как всегда, открытое) и помог забраться Андрею.
И Лёхе и Андрею очень крупно повезло, что рядом с окном стоял шкаф, надёжно закрывавший их от всякого, кто находился в комнате (тут Лёхе вспомнилось, как вместе со столами, которые были здесь же, они несли и этот шкаф. А он, зараза такая, тяжёлый! Но сейчас эта мебель была как нельзя кстати) – они услышали два голоса.
Первый принадлежал школьному охраннику по прозвищу Московский Сторожевой (просто он раньше работал в Москве). А второй им обоим был незнаком.
– …в порядке, – услышали они обрывок фразы Сторожевого.
– Я надеюсь, ты никому не растрепал, – это уже незнакомый, принадлежавший мужчине лет сорока пяти, – информация об этом более чем конфиденциальна.
– Что вы, что вы. Об этом, кроме нас с вами, знают только Сергей Валерьевич (директор школы) и Алла Иннокентьевна.
– Я же говорил, что об этом может знать, кроме тебя, только директор.
– Алла Иннокентьевна – не в счёт. О чём знает директор – о том знает и она.
– АПЧХИ!!!!! – не выдержал Андрей.
Рука охранника тотчас сгребла Огнева.
– ТЫ ЧТО ТУТ ДЕЛАЕШЬ, ПАРАЗИТ?!!!!! – от его голоса у Андрея чуть не лопнули барабанные перепонки. Когда он подумал, что окончательно оглох, до него донёсся звук захлопнувшейся двери – это Таинственный Незнакомец ушёл прежде, чем Андрей успел даже просто посмотреть на него.
– Мы…это…за мелом нас послали, – Огнев не придумал ничего умнее.
– Мы, – нахмурился охранник. И схватил Лёху за шиворот.
Сложно было описать смесь чувств, вспыхнувших у охранника при виде Дым-кова.
Он отпустил их и вышел из кладовки. Единственное, что Лёха услышал было всего одно слово:
– Подвал, – и Московский ушёл по коридору.
– Вот мы влипли. Кстати, а что значит «подвал»? – поинтересовался Андрей.
– Может быть, предостережение. А может, и дельный совет.
Глава №2.
«Ну и ну».
Хорошо смеётся тот,
Кто услышал анекдот.
Житейское наблюдение.
Ну а пока Лёха и Андрей обсуждают план дальнейших действий, мы вполне можем побольше узнать о прочих персонажах этой книги.
Алла Иннокентьевна Галатина, она же Гильотина. Женщина лет пятидесяти. Давно объявила войну мобильникам, плеерам и прочим достижениям цивилизации в молодёжной области. Обожает растения, которые с её руки заполонили всю школу. Она даже установила особый тариф – оторванный лист = двойка в журнал + записыва-ешься добровольным дежурным по школе (в обязанности которого входило делать то, что скажет Гильотина), сломанный ствол = запись в дневнике + записываешься дежур-ным на неделю. Вам смешно, а Лёха как-то раз споткнулся и упал на какой-то фикус. И отдувался за всё, что ему сломал. А Андрей случайно сел на кактус. Хорошо ещё, что про колючки в «тарифах» ничего не говорилось…
Наши Хмыри. Они в школе «типа самые крутые». Называть их хмырями нельзя (в лицо), а то по телевизору покажут фотографию и скажут: «вышел из дома и не вернулся». Их роль в произведении непонятна. Были бестолковыми гопниками – стали бестолковыми персонажами книги.
Паша Серый, он же Чебурашка-Ниндзя. Самый главный среди хмырей. Моро-женым отмороженный отморозок. Встретился с ним – молчи. А ещё лучше – вообще испарись. Занимается каким-то руконогомахательством. Имеет чёрно-белый пояс. Готовится к получению цветного.
Колян и Толян. Подручные Паши Серого. Похожи друг на друга, как близнецы (у них даже выбиты одни и те же зубы). Смотря на них, Лёха убедился, что человек произошёл от обезьяны. Но они ещё не произошли в человека.
Сергей Валерьевич Тобольский, он же Летучий Голландец. Директор школы. Прозвище своё получил из-за почти магической способности появляться всегда не-кстати и потому, что встреча с ним не сулит ничего хорошего.
Леонид Прозевайлов, он же Московский Сторожевой. Охранник школы. Всё свободное от отпуска время спит на вахте.
Майор Петренко. Хм-м. Интересная личность. Славный офицер нашей бравой милиции. Как персонаж, он появится вряд ли, но его фразы и изречения будут посто-янно использоваться как эпиграфы.
Аркадий Михайлович Сорокин, он же Угольный Интеграл. Преподаватель алгебры и геометрии. Помешан на своём предмете и на дисциплине. Терпеть не может юмор (поэтому Дымков у него, мягко скажем, не любимчик). Угольный – потому что ни на секунду не расстаётся со своим любимым угольником. Почему Интеграл – не знает никто.
Оля Осинова. Говорят, что красивой и умной одновременно быть нельзя. И правильно говорят. Но на каждое правило есть своё исключение. Верная принципу, что вещи будут оставаться модными гораздо дольше, если не покупать новых, носит старый, потрёпанный временем свитер и такие же старые джинсы. Насмешки наших (и не наших) хмырей встречает гордым до презрения молчанием.
Нина Слухачёва. Школьная сплетница №1. Не знает, чем вольт отличается от ватта, а ватт – от ваты, зато помнит все сплетни за последние десять лет. Другие, менее удачливые сплетницы, пускают про неё слухи, будто у неё родственник – детектив. Врут. Её успехи объясняются невероятно острым слухом, патологическим любопытством вкупе с такой же патологической тупостью.
Таинственный Незнакомец. Читатель, я конечно же могу сказать тебе, кто он такой. Но тогда тебе не будет интересно читать книгу. Так что всему своё время.
Вроде бы все. Можно возвращаться к Лехе и Андрею.
– Подведём итоги: в нашей школе в кой-то веки случилось что-то интересное – это раз. Голландец, Гильотина и Сторожевой об этом знают. Если не всё, то что-то – это два. Нам об этом не рассказали…
– Это три? – угрюмо смотрел на друга Андрей.
– Нет. Это вопиющая несправедливость! Подумай. Мы тратим лучшие годы своей жизни на бессмысленную и бесполезную зубрёжку, в то время, как даже у хмы-рей жизнь более чем насыщена событиями, – с самым комичным видом возмущался Лёха.
– Так. Тихо! – прислушался Андрей. Они находились в кабинете, в котором занятия проходили очень редко. В коридор, куда выходила дверь, без надобности не ходили. Но всё же…
Андрей резко толкнул дверь. Послышался чей-то вопль и звук падающего тела. Стремительно промелькнул силуэт.
– Визг был женский. Думаешь, кто? – Лёха выглянул из кабинета.
– Может, Садова?
– Она бы сама не додумалась. Скорее уж Слухачёва. Это в её стиле.
– Тогда нам ППП, – хмуро констатировал Андрей.
– По Полной Программе? Навряд ли. Она, скорее всего, не поняла из нашего разговора ни слова (хотя Лёхе и Андрею самим было не всё понятно. А вернее – всё непонятно. Ясно было только то, что они впутались в крайне неприятную историю). Разве что, она передаст его слово в слово всем кумушкам в радиусе десяти километров от школы.
– Ну это не страшно. Забудут через пару дней.
– Да. Ты прав. Это не страшно. По сравнению с тем, что будет, когда об этом узнают Гильотина и Голландец. А наша Ниночка (имя Лёха произнёс как самое грубое ругательство) сейчас бежит к ним выслуживаться. А они поймут, что к чему. А потом она побежит к Чебурашке. Он ничего не поймёт, но получится так, что для каждого из хмырей навесить нам люлей станет делом чести. А вот тогда нам будет ППП.
– А чего это ей бежать к Чебурашке?
– Просто она боится. И хмырей вообще, и его лично. А он как следует припугнул её. Так что если она узнает что-нибудь интересное не только кумушкам, то после Гильотины она сразу же докладывается ему. У него как – все должны приносить ему пользу. Ботаник из его класса (бедняга) – должен делать ему хорошие оценки. Колян и Толян – выполняют мелкие поручения (состоящие в том, чтобы напакостить его вра-гам – то есть всем, кто не из хмырей), у всех прочих он вымогает деньги и всё, что ему понравится.
– А мы?
– А мы – отдельная история. Мы – не пацаны, а для него этого вполне достаточно. Но мы его не боимся, а вдобавок – мы ещё и умные («мы», он сказал только для того, чтобы не обидеть Андрея), а для него это как красная тряпка для быка. Так что он нас терпеть не может, а значит, все хмыри – тоже.
Прозвенел звонок. Первый урок закончился
– Какие будут предложения? – спросил Андрей после нескольких минут напряжённого молчания.
– Сейчас нам нужно смотаться из школы. Хватит с нас на сегодня общего образования. Я за куртками, ты беги к запасному выходу.
Глава №3.
«Идём».
Одна голова хорошо, а две – последствие Чернобыля.
Из высказываний майора Петренко.
До раздевалки оставалось два коридора. Сейчас Лёха спустился по лестнице, ведущей от учительской (ну и натерпелся же он страху) к вахте (а вот её ещё предстоит пройти).
Внезапно он заметил какое-то движение на лестнице. И поспешил от греха по-дальше спрятаться.
Сверху показался директор. Лёха обрадовался, что спрятался. Если Голландец его заметит, то всё зависит от того, успела ли до него добраться Нина. Если не успела – его просто накажут за прогул, а вот если успела, то последствия будут гораздо хуже.
Но, похоже обошлось. А сейчас я предложу читателю остановить свой взгляд на директоре.
Почти всегда он безвылазно сидел у себя в кабинете, переругиваясь по телефону с министерством образования, которое то и дело посылало в школу различные комиссии. Так что ученики его видели не очень часто. Во всяком случае, гораздо реже, чем Гильотину или Интеграла.
– Леонид (охранник спустился вслед за ним), что там у вас? С этим?
– Всё проходит по плану.
– Никто об этом не узнал?
– Никто. Дверь в подвал всегда закрыта.
– Утром к тебе приходил человек. О чём он спрашивал?
– Об этом. Сказал, что послезавтра проблемы будут улажены.
Оба – охранник и директор – смотрели друг на друга. Не сговариваясь, они пошли наверх.
Лёха некоторое время ошалело мотал головой. Потом вспомнил, зачем пошёл и скользнул по направлению к раздевалке.
Андрей некоторое время смотрел вслед другу. Потом поплёлся к запасному выходу.
Тут его ожидал неприятный сюрприз – дверь была заперта.
Если человеку не везёт – то ему не везёт до конца. В коридор ввалились Колян и Толян.
Андрей ринулся за ящик с песком. Колян и Толян остановились в нескольких метрах. Неужели не заметили?
– Колян, стой. Там дверь заперта. Я проверял.
– А ты чо, самый умный. Или как этот Дымков?
– Ты меня чо, с Дымковым поровнял. А если в бубен.
– Да ты чо каво? Спокойно.
– Ну мы сегодня этому козлу устроим. Серый уже всем пацанам сказал, чтобы после шестого урока ждали придурка этого. И дружка его. Ну мы им устроим.
Андрей понял две вещи: Нина рассказала всё Чебурашке и причём представила всё так, что Серый собрал всех хмырей, чтобы «сквитаться» с ними.
Его рука натолкнулась на что-то металлическое. Похоже, сейчас он узнал, куда Прозевайлов прятал ключи. Но особой радости это ему не принесло. Если Колян и Толян увидят его, то они вряд ли удержатся от искушения разобраться с ним здесь и сей-час.
– А если он узнает? Он же вроде как умный.
– Толян, ты чо? Как он узнает? Об этом ща только пацаны знают. Какой придурок ему проболтается?
Они оба засмеялись идиотическим смехом, который им самим, наверное, казался зловещим.
Огнев услышал звук шагов – похоже, ушли. Он выждал ещё пару минут, но прежде, чем решил вылезти, в коридор стремительным вихрем ворвался Дымков.
Попытался открыть дверь. Не получилось. Употребил несколько допустимых в обществе ругательств. Андрея так и не заметил.
– Заперто! – вылезая, подсказал Андрей.
– И что будем делать?
– Откроем, – Андрей достал ключи.
Тут Андрей рассказал Лёхе о грозившей им опасности.
– Идём в город и сделаем дубликат. Всё равно делать нечего, а такая вещь в хозяйстве нелишняя.
Сумки они оставили здесь же – смысл тащить с собой такую тяжесть, ведь всё равно придётся потом ключи подбрасывать.
Пока они шли, Лёха думал об этом. Что оно могло из себя представлять? Какое к нему отношение имеют Сторожевой и Голландец? Кем был этот человек?
Он не мог ответить ни на один вопрос.
Они с Андреем договорились завтра утром зайти в подвал и посмотреть, что имел в виду Московский.
С одной стороны, доверять ему было глупо. Но с другой – Лёху не оставляло подозрение, что история этого каким-то образом связана с подвалом.
Через несколько часов они подошли к школе и подбросили оригинал. Уходя, они заметили, что хмыри всё ещё ждут их. Уходящие домой ученики обходили их стороной.
Лёха и Андрей предпочли идти по переулку. Раньше в этом переулке нет-нет, а встретишь пару-тройку хмырей. Но сейчас они были немножко заняты.
Глава №4.
«Подвал».
Не откладывай на завтра то,
что можно спихнуть на кого-нибудь другого.
Из высказываний Андрея.
В шесть часов утра двое шли по улицам города. Они устало перебрасывались репликами.
– Слушай, а чего мы идём так рано?
– А когда? Сторожевой ещё не пришёл (он приходил в полседьмого), а ключи у нас есть.
– От подвала ведь ключей нет.
– От подвала на вахте ключи есть. А на вахте никого нет.
Впрочем, ключи от подвала им не понадобились – дверь была нараспашку. Интересно, почему?
Школьный подвал – отдельная история. Заходили туда только подсобные рабочие и только по важным делам. Даже Прозевайлов заходил туда только в случае крайней нужды.
Лёха, втянув плечи, смотрел по сторонам. Сколько хлама скопилось здесь за пятьдесят лет существования школы. Бери любую вещь и будь уверен – за последние несколько лет ты первый, кому она понадобилась. Разумеется, большую часть этого хлама составляли строительные материалы, оставшиеся после бесчисленных ремонтов школы.
Лёха достал фонарик – несколько лампочек, живописно разбросанных по периметру подвала давно перегорели. Заменить их явно не спешили.
Ну и мерзкое же место этот подвал. Причём его строители в глубине души явно завидовали лаврам Дедала Критского и пытались повторить его творение, что получилось у них весьма посредственно.
– Кстати, а что мы ищем? – ехидно поинтересовался Андрей.
– Честно?
– Хотелось бы.
– Не знаю.
– Давай рассуждать логически
– Давай. Хм…Голландец и Сторожевой очень старались сохранить это в тайне. Значит, это очень важно или оно ценное.
– И то верно, – согласился Андрей.
– А что тут важное или ценное? Ничего тут важного или ценного.
Рассуждения забуксовали.
– Слушай, – внезапно озарило Андрея, – Если бы ты прятал что-нибудь реально важное, ты бы положил его на самом видном месте?
– Андрей, ты гений. Конечно же это надёжно спрятано.
– А где это спрятано?
– А вот это вопрос.
И в самом деле, не перебирать же весь этот хлам.
Они уже собрались уходить, как послышался звук шагов. Споткнувшись, из-за угла выбежал человек с закинутым на плечо мешком.
Он сбил их с ног и побежал к выходу. При этом в мешок он вцепился, как клещ – видимо очень боялся потерять.
Опомнившись, Лёха побежал за ним. Андрей отставал от него на два-три шага.
Выбежав из подвала они поняли, что он уже выбежал из школы. Гнаться за ним было бессмысленно.
– Может, скажете, кто это был?
Лёха посмотрел на обладательницу этого голоса. Ольга Осинова собственным персонажем.
– Ты что тут делаешь?
– Вас жду.
Лёха опешил от такой наглости. На Андрея было страшно смотреть.
– Это в каком смысле?
– В прямом смысле. Ладно, объясняю по порядку: вчера я услышала, как Серый и Нина оживлённо о чём-то разговаривали. Прислушавшись, я поняла только одно – наш Лёшенька снова вляпался в историю, – к Лёхе она относилась не то, чтобы отрицательно; скорее, пренебрежительно.
– А что ты делала у подвала? – Оля была одной из немногих, кому Дымков мог спустить «Лёшеньку». Лексический словарь прочих после этого изрядно бы обогатился (далеко не самыми приличными словами).
– Продолжаю. Потом я наткнулась на Гильотину и Московского. Они разговаривали о каком-то этом. Но я ясно слышала о подвале. Решила прийти пораньше. И увидела, как вы заходите в подвал. Решила подождать вас. А потом этот как выбежит.
– А как ты зашла в школу?
– А вы дверь забыли закрыть. Кстати, если не секрет, где ключи взяли?
Андрей уже собрался было нахамить, но Лёха его остановил.
– А зачем ты во всё это впуталась?
– От скуки, – призналась она.
Лёха в глубине души усмехнулся – сам он влез в это дело по той же самой причине. Что же до Андрея, то он всегда следовал примеру своего друга. Особенно тогда, когда почти ничего не понимал. Как сейчас.
– Так вы мне объясните, кто это был?
Лёха и Андрей переглянулись. Дымков решил выразить общее мнение:
– Знаешь, тебе об этом знать совсем не обязательно.
– Пошли, сейчас уже урок начнётся, – это уже Андрею.
Оля некоторое время смотрела им вслед:
– Так значит, не обязательно. Ну-ну.
Глава №5
«И ты, хмырь».
Я вас уверяю, если бы журналюгам было бы выгодно
писать про Бермудский Треугольник,
то корабли бы там исчезали каждые десять секунд,
инопланетяне летали бы как на работу
(не хочется, а надо) и Атлантида бы всплыла.
Размышления майора Петренко.
Интеграл мерно бубнил очередную тему. Лёха делал вид, что слушает. Андрей даже не пытался. Оля демонстративно на них не смотрела.
– Обиделась, – шепнул Андрей.
Лёха кивнул – его уже пол-урока мучила совесть.
– Дымков! – неожиданно взревел Интеграл, – тангенс от угла в 56,1551265 градуса.
– ?!
– Молодец, два.
Андрей скорчил рожу, которая аукнулась ему новою записью в дневнике.
Кстати, насчёт надписей. За то время, которое Лёха и Андрей провели в школе, их дневники были исписаны учителями вдоль и поперёк. Приведу некото-рые из них (если перечислить их все, то можно написать книгу, в два раза толще этой).
«Повесился на турнике».
«Алексей чихал на комиссию из министерства образования!».
«Видел в гробу корни и степени».
«Убрался с уборки».
«Андрей утверждал, что мясо для столовой выкапывают из чернобыльских могильников».
И так далее вплоть для бесконечности.
День прошёл без происшествий. Даже Гильотина оставила их в покое.
Идя на шестой урок, их окликнул противный гнусавый голос, принадлежавший Паше Серому ибн Чебурашка-Ниндзя, носителю почётного титула глав-нюка Всея Хмырей:
– Эй, вы. Быстро сюда. А ну стоять! – Лёха и Андрей не сговариваясь побежали прочь. Слава богу, что хмырей было не больше десяти. Хотя тут десять, или сразу все – особой разницы не было.
Андрей, каким-то чудом успевая за своим куда более ловким другом, заскочил в кабинет, в котором в самом начале этой истории они совещались об этом.
Тут им несказанно повезло – ключи от двери лежали на столе. Лёха едва успел замкнуть дверь прежде, чем до неё добежал Колян.
Снаружи раздался ворох ругательств, которые даже Лёха, чёй класс процентов, эдак, на двадцать состоял из хмырей, никогда не слышал.
– А ну откройте. Поговорить надо.
– Вас же там много?
– Много?
– Вот между собой и поговорите.
За дверью пытались понять шутку. Так и не поняли:
– Не умничай. Быстро открыл.
– Не откроем.
– Ты чо, не понял. Быстро открыл. Хуже будет, – подал голос Толян.
– Слушай, ты от какой обезьяны произошёл?
– Ты чо, совсем страх потерял?! – хмыри всей толпой начали бурно возмущаться, не признавая теорию Дарвина.
Несмотря на то, что ситуация была кошмарная, Лёха и Андрей рассмеялись. Они конечно знали, что хмыри, мягко говоря, не гении (ну это ОЧЕНЬ МЯГКО говоря), но чтобы до такой степени…
Услышав смех, Серый попытался вышибить дверь. С внутренней стороны показалось, что в дверь ударили тараном из морёного дуба, окованного железом, которого раскачивало стадо слонов. Но дверь старая, советская, надёжная. Её не мог вышибить даже Прозевайлов, поднимавший пудовую гирю с поразительной лёгкостью.
Андрей на всякий случай вставил ключ обратно в замок и повернул его один раз. Как оказалось, не зря – дверь попытались открыть с внешней стороны.
Примерно полгода назад Слухачева пустила слух (прошу прощения за невольный каламбур), что Чебурашка каким-то образом достал ключи почти от всех кабинетов в школе. Дымков не поверил. А зря.
Снаружи раздалось такое количество ругательств, которого всем прочим хватило бы на полгода.
Лёха сел на стул. Андрей подошёл к окну. Им было понятно, что хмырям пока до них не добраться. Но то-то и оно, что пока: дверь для них – не такое сложное препятствие. Тем более, что двое их злейших (с недавних пор) врагов почти у них в руках. Такую возможность упускать нельзя. Ох как нельзя. Уже через пару минут они придумают, как можно её открыть.
Лёха открыл окно. Пожарная лестница находилась совсем рядом. Если очень постараться, то можно дотянуться.
Снаружи раздавался гомон от полусотни голосов.
Хмыри собрались в полном составе. Причём у кого-то появилась идея, как открыть дверь. Лёха впервые в жизни пожалел, что Гильотина не проходит где-то рядом.
Судя по звукам, половина хмырей куда-то побежала. Похоже, всё продумали.
Лёха никак не мог решить, что опаснее – попытаться спуститься по лестнице или подождать хмырей.
Снова послышался звук шагов. Хмыри прибежали. В дверь начали бить ломом (похоже, Чебурашка достал ключ от кладовки).
Били сразу в петли.
– Андрей, вылезаем.
– Ты как хочешь, а я не полезу.
– Ну ладно, – ехидно заметил Лёха, – Чебурашке привет.
Собравшись, Дымков вылез из окна, дотянулся до лестницы и слез с подо-конника.
Всё-таки неприятно это – висеть на высоте четырёх этажей.
Лёха встал на ступень и стал спускаться. Андрей посмотрел на дверь и по-спешил за Лёхой.
Перед тем, как спускаться, он закрыл за собой окно. Пусть хмыри чуток поломают голову.
Не решившись спускаться прямо на землю, они залезли в следующее окно.
Хмыри, выбив дверь, ворвались в кабинет, предчувствуя расправу над вра-гами.
Серый застыл на месте, ничего не понимая:
– Куда они делись?
– В окно вылезли, – гоготнул Толян. Ему показалось, что он очень остроумно пошутил.
Глава №6.
«Не ждали».
Сел в лужу – не булькай.
Майор Петренко.
Сработал закон подлости – это «следующее окно» оказалось окном учитель-ской. К счастью, в ней никого не было.
В коридоре послышались шаги. Не сговариваясь, они вдвоём спрятались в шкафу. Шкафы в учительской ещё те.
В учительскую вошёл Голландец. Директор сел на диван, пройдя в опасной близости от шкафа.
Сразу же после него показались Гильотина и Сторожевой.
– Сергей Валерьевич, это правда? Нас обокрали (об этом чуть позднее)?
– Да, сегодня утром я пришёл и увидел, что в учительской всё перевёрнуто. После уборки, я понял, что пропали те самые вещи.
– Но как? Кроме нас четверых об этом никто не знает…
– Да уж не знает. Вполне возможно, что Слухачёва всё узнала, – усмехнулся Прозевайлов, не любивший Нину.
– Узнать она могла от нас троих. Ты не говорил? – выгораживая Нину, ехид-но спросила у него Гильотина, – А вы, Сергей Валерьевич?
– Она могла подслушать разговор, – стоял на своём охранник.
– Хватит! Оба! – это уже Гильотине.
– Нина сказала мне, что в день ограбления она видела Дымкова и Огнева рядом с подвалом.
«Как! Она и там за нами шпионила. И где она там была?» – в этот момент неприязнь Дымкова к Нине достигла небывалых масштабов. Он мысленно награ-дил её всеми нелестными эпитетами, которые вошли в словарь Даля, но были ис-ключены из словаря Ушакова и продолжил слушать.
– Предлагаю сдать их милиции. Завтра вызовем их сюда и отдадим, а они пускай сами с ними разбираются.
– Может, не стоит, – неожиданно вступился за них Прозевайлов.
– Стоит, стоит. За одно и Серого им сдадим.
– За Серым они тоже скоро приедут. Но лучше бы им Слухачёву забрать. За вторжение в личную жизнь! – взорвался охранник.
– Ниночку не тронь!!! – закричала на него Галатина.
– Дымкова и Огнева отдадим. Серого и Слухачёву – как-нибудь в следующий раз, – подвёл итоги директор.
– Только родителям их не звоните. Можете спугнуть! – Гильотина терпеть не могла, когда последнее слово оставалось не за ней.
Голландец вышел из учительской. Гильотина и Прозевайлов – сразу за ним. Галатина давно бы уволила охранника, если бы директор не вступился бы за него.
– Ну попадись она мне, – на всегда спокойного и миролюбивого Дымкова сейчас было страшно смотреть. Даже Паша Серый, увидев его сейчас, подумал бы: так ему нужны проблемы.
– Она у меня завертится, как еретик на колу, – Лёха неплохо знал историю и любил чёрный юмор – Хотя, что значит как! – кровожадно добавил он.
Ещё несколько минут он насылал на голову Нины такие проклятия, что Игнатий Лойола перевернулся в гробу. От зависти.
Они вышли из учительской и пошли к выходу. Они шли очень осторожно – стоило хоть кому-нибудь попасться на глаза…
Но Прозевайлов стоял на вахте, напоминая о неподкупных стражах средне-вековых крепостей.
Лёха засунул руку в карман. Она натолкнулась на что-то холодное. Ключ! Ключ от запасного выхода.
Через несколько минут они оба затерялись в сети местных переулков.
– И что будем делать?
– Так. Дай-ка подумать. Сегодня можем идти домой – не смотри на меня так, сказали же, что домой звонить не будут. Потом встречаемся…ты знаешь где.
Глава №7.
«Поездка».
Слово – серебро, а молчанье – золото.
А золото – презренный металл.
Мораль Нины Слухачёвой.
За год до описываемых в книге событий Лёха и Андрей в складчину купили себе мопед. Купили у соседа Лёхи, который собирался его выкинуть. На это у них ушли все деньги, которые они копили полтора года.
Ещё примерно столько же ушло на необходимые детали (они до сих пор не расплатились с долгами. Пришлось даже связаться с хмырями). Несколько недель они ремонтировали его, пытаясь довести его если не до ума, то хотя бы до его отдалённого подобия.
А потом они достали ключи от подвала одного из домов их района. И сдела-ли две копии. В общем, история этого мопеда могла бы занять две книги, равных по объёму этой.
И Лёха следующим утром ждал Андрея возле этого самого дома.
Тот не заставил себя ждать.
Некоторое время посовещавшись, они решили отправиться на дачу к Анд-рею. Там никого не было с конца дачного сезона и там бы их точно не искали.
После долгих споров, решили, что за руль сядет Лёха. Нет, он не водил лучше, просто Андрей был ещё хуже.
Ко всем прочим достоинствам, казалось, что о ПДД Лёха слышал что-то. Так, мельком.
Андрей молил бога, чтобы тот прервал его мучения, когда незадачливый во-дитель умудрился вклиниться в узкий промежуток дороги между чьим-то БМВ и до отвала нагруженным навозом грузовиком. Из БМВ в них обоих полетели такие слова, которых не знал и Паша Серый.
Разумеется, кончилось всё это тем, что их остановил гаишник.
– Почему мопед грязный? Ты что, не видел на перекрёстке моего сына с ведром и тряпкой?!
– Ну что вы, конечно же видел. Просто у меня всего сто рублей. Я для вас берёг.
И так всю дорогу.
Дача Андрея находилась в пяти километрах от Тюмени. Это был старый деревянный дом советских времён. Кроме собственно дачи на участке находился ста-рый сарай и компостная яма.
Все удобства были в соседнем огороде.
Оставшихся у них денег хватило, чтобы купить продуктов в местном мага-зине (за ним пришлось ехать в соседнюю деревню) на скромное подобие ужина.
– Ну и что будем делать? – спросил после «ужина» Андрей.
– Домой нам идти нельзя – теперь родителям уж точно позвонили. И было бы неплохо побольше узнать об этом.
– И как ты думаешь об этом узнать?
– В этом уравнении три неизвестных: это, человек, с которым разговаривал Прозевайлов и тот тип, с которым мы столкнулись в подвале.
– А они не могли быть одним человеком?
– Навряд ли. Тому человеку было, как минимум, сорок пять, а тому, с которым мы в подвале встретились – не больше тридцати.
– Ты видел его лицо?
– Мельком. Но я запомнил его во всех деталях.
– А кем он мог быть?
– Скорее всего, он украл это, так что наше положение резко усложняется.
– Это почему усложняется?
– Потому что Гильотина и Голландец позвонили в милицию, а те думают, что это у нас.
– А с кем разговаривал Сторожевой?
– Тот тип может быть кем угодно. Скорее всего это принадлежит ему.
– Кстати, а здесь мы в безопасности?
– Нет. Переночевать – переночуем, а потом придётся поискать другое место.
– А что здесь не так?
– Сейчас же не лето. А здесь дров нет. Замёрзнем. Вдобавок, не хотелось бы мне встретиться с местными бездомными. А что-то мне подсказывает, что их здесь достаточно.
А ночью здесь было холодно.
P. S. Ни Лёха, ни Андрей этого не знали, но всё это время майор Петренко и двое сержантов разыскивали их по всей Тюмени.
– Товарищ майор, а они точно в городе?
– В каком смысле, сержант.
– Они вполне могли сесть на электричку и махнуть в пригород (хоть и сержант не угадал с электричкой, он всё равно оказался недалёк от истины).
– Не могли. У нас есть их приметы. На вокзале их бы перехватил наряд.
– А их не могли проглядеть? Всё-таки там столько народу.
– Вполне могли. Грушев – ты голова. Найдём – я тебя лейтенантом сделаю.
Глава №8.
«Подозрение».
Человек готов абсолютно ко всему.
Кроме того, что произойдёт с ним в следующий момент.
Майор Петренко.
– Осинова!!! Повтори мою последнюю фразу!!! – взревела Гильотина.
– ?
– Следующая оценка на балл ниже! – завуч сегодня была в хорошем на-строении.
Слухачёва ехидно захихикала – они с Олей терпеть друг друга не могли.
Нина уже третий день почему-то ходила в тёмных очках.
Ни о чём другом, кроме как о Дымкове и Огневе, она сейчас думать не могла. На следующий, после их визита в подвал день, их опять не было в школе. Серый представил версию, как он в одиночку отыскал и избил их так, что они «ещё пару недель полежат в больничке».
Оля только усмехалась – Серый один не связался бы ни с кем. Другое дело – когда его противник в одиночку (самое большее – вдвоём), а рядом с ним десяток верных хмырей.
Ну да ладно, хмырь с ним, с этим Серым.
Кроме того, она уже пару раз ловила себя на мысли, что ей бы не хотелось, чтобы россказни Серого оказались правдой. И тотчас начинала ругать себя самыми чёрными словами.
Девушка решила проследить за Ниной – у неё было стойкое чувство, что кумушка имеет какое-то отношение ко всей этой истории.
Кто ищет, тот всегда найдёт. Вопрос в том, нашёл ли ты то, что искал.
На следующей перемене Нина засеменила на своих кривульках в кабинет биологии, где сейчас должен быть урок у 10 «В», в котором учился Паша Серый. Оля пошла за ней.
– Чё припёрлась? – в отличие от большинства хмырей Чебурашка говорил не «чо», а «чё».
– Тут нашим (очевидно, имелись в виду школьные сплетницы) интересно что стало с Дымковым. И где Машкин и Дашкин?
Оля не сразу вспомнила, что Машкин и Дашкин – фамилии Коляна и Толяна.
– Те ваще какое дело, курица бройлерная?
– Или ты сейчас мне всё рассказываешь или я расскажу Гильотине, что это ты избил Дымкова! – так и взвилась Слухачёва, действовавшая по принципу: «Всё – ради сплетен».
– Ты чё, ваще обалдела?!!
Оля втянула голову в плечи, представив что сейчас будет с Ниной.
– Только попробуй. Тебя Гильотина в порошок сотрёт. В стиральный.
Чебурашка остановился с занесённой рукой. Гильотину он боялся. А она ему обещала, что если будет хоть один проступок, то его отправят в спецшколу. Тем более, что он состоял на учёте в милиции.
– Ладно, слушай, – похоже, Нина победила, – Вчера мы защемили их в кабинет. Оттуда они как-то сбежали. Найти мы их не можем.
– Куда сбежали?
– Не знаю.
– А Машкин и Дашкин?
– Я отправил их во двор Дымкова и Огнева.
– Зачем?
– Следят за этими придурками. Когда я до них доберусь… – тут он улыбнулся во все двадцать четыре зуба.
Из разговора Оле было ясно только одно – дома Лёхи и Андрея нет.
P. S. Утром того дня, когда майор и сержанты искали Лёху и Андрея, Пет-ренко зашёл в их школу:
– Тобольский, ты можешь нормально объяснить, где они?
– Не могу. Их нет в школе.
– А им домой позвонить мог?!
– Я звонил, их там нет. Товарищ майор, – поспешно добавил директор. Он и сам некогда работал в органах, но ушёл из МВД капитаном.
– Нет, мне теперь понятно, почему вы занимаете второе место по правонарушениям по городу.
– А первое кто?
– Колония для несовершеннолетних. Вы даже спецшколу обогнали!
Майор ушёл.
Директор к кому-то обратился:
– Алла Иннокентьевна, вы уже звонили в милицию?
– Нет. Я думала, вы позвонили.
– А откуда они узнали про Дымкова и Огнева?!!!
И в самом деле, откуда?
Но самое смешное было то, что разговор Петренко и Голландца слышали два человека: Оля и Слухачёва.
Глава №9.
«Возвращение».
Если нет приличной мухобойки,
то вполне сойдёт и неприличная газета.
Из высказываний Андрея.
Лёха сидел на стуле. Андрей нервно ходил по комнате. Они думали, что де-лать дальше. Собственно, вопросов было два: где им переночевать следующую ночь? Как и где им искать подвальского вора и Незнакомца?
Ответить пока не получалось.
Андрей, от природы наделённый острым слухом, услышал чьи-то шаги. Лёха подбежал к окну и увидел человека с майорскими погонами, шедшего к двери.
– Быстро на второй этаж! – прошептал он. Что это им даст, он и сам не понимал.
Второй этаж дачи представлял собой одну комнату с двумя окнами.
Майор зашёл в здание.
Лёха подбежал к окну. Под ним был пологий скат крыши пристройки. От безысходности он открыл окно и вышел на скат. Тот, даром что старше Лёхи в три раза, с лёгкостью его выдержал.
Андрей поспешил за своим другом.
Скат был совсем рядом с соседним участком. Если очень повезёт, то можно перепрыгнуть и остаться при этом целым…
Не давая себе времени на раздумья, Дымков разбежался и прыгнул. Прежде чем он успел хоть что-то понять, Лёха почувствовал вытянутыми вперёд руками землю. И тотчас он едва не закричал от боли – правую ногу скрутило в судороге. Вывих, не меньше.
Андрею повезло больше – он отделался парой синяков.
– Идти можешь?
– Только не очень быстро.
Когда он опёрся на Андрея, они пошли дворами к остановке – мопед остался на даче.
Им очень повезло – они не встретили ни одного человека.
Автобус подошёл через несколько минут.
Кондуктор с жалостью посмотрел на травмированного Дымкова, но деньги за билеты взял.
– Ты как, нормально?
– Ничего. Жить можно.
– А как нас нашли?
– Дача записана на твоих родителей. А в милиции идиотов нет.
– И то верно. А что будем делать?
– Пойдём в школу.
– Ты что, идиот?!!! Или вместе с ногой голову повредил?
– Согласен. Это рискованно. Но в школе должна сохраниться хоть какая-то запись об этом. Нужно попытаться отыскать.
– А если нас поймают?
– Кто не рискует, того не хоронят в гробу из красного дерева.
Этот аргумент Огневу крыть было нечем. Пришлось согласиться. Кроме того, советы Дымкова всегда были верными.
Через несколько часов автобус остановился в городе.
Я пропущу то, как они шли до школы. Скажу, что для Дымкова это стало настоящим мучением, а пришли они только вечером.
Они зашли приснопамятным запасным входом.
– А если Гильотина нас найдёт.
– Не найдёт. Сегодня суббота, она ещё в полдень ушла.
– А Голландец?
– Он в должен быть министерстве.
– Ты уверен? – ехидно спросил Андрей.
– А что?
Огнев кивнул в сторону коридора. Там Голландец и Гильотина вполне мирно о чём-то беседовали.
– Так значит, в полдень и в министерстве!!!
– Ладно, погоди. Сейчас что-нибудь придумаю.
Сказать, что придумаешь – совсем не то, что придумать. Сосредоточиться ему не давала нога.
Тут их кто-то схватил за шиворот.
Глава №10.
«Охранник».
Лёха пытался вырваться, но его соперник обладал медвежьей силой. Рядом также безуспешно вырывался Андрей.
Их швырнули вперёд. Где-то рядом хлопнула дверь.
– Погодите, стойте.
Голос принадлежал Московскому Сторожевому.
– Что здесь происходит?! – офигел (я смягчил) Дымков.
– Нога сильно болит? – охранник пропустил вопрос мимо ушёй.
– Пока живой.
– Сейчас, погоди, – Прозевайлов наклонился и резко повернул колено. Дымков взвыл, но через полминуты боль ушла.
– А как…?
– Я в медицинском учился. Меня на втором курсе выгнали. Однако кое-что помню – похоже то, что он «кое-что помнит» удивляло и его самого.
– Так зачем вы вляпались во всю эту историю?
– Мы не вляпались, – грустно вздохнул Андрей, – нас вляпали.
– И я так понимаю, вы бы хотели узнать всё от начала до…нынешнего времени – эта история ещё не закончилась.
– Хотелось бы, – ввернул свою любимую фразу Огнев.
– Слушайте. Повторять не буду.
За два дня до того, как Лёха и Андрей подслушали разговор об этом, в школу пришёл более чем странный человек.
Он предъявил удостоверение подполковника ФСБ (Голландец и Гильотина чуть не размазались по стенам учительской) и сказал, что у органов проводится секретная операция.
Подполковник приказал нам разместить две коробки, в которых можно было бы положить две энциклопедии, каждая по полторы тысячи страниц.
– А что в них было? – напрягся Дымков.
– Нам было сказано, что бы мы сделали так, чтобы туда не засунул нос никто из посторонних. И тактично намекнули, что мы тоже входим в число посторон-них.
Сергей Валерьевич приказал мне ни на секунду не отходить от двери в под-вал.
А через два дня подполковник опять пришёл в школу и поговорил со мной о сохранности этих коробок, – этот разговор Лёха и Андрей подслушали в самом начале книги.
– А на следующий день эти коробки украли.
И Дымков понял, кто был вором.
– А позавчера днём пришёл этот подполковник и…ну, подробности вам рано знать. Если он хотя бы на десятую часть исполнит свои угрозы – мы с вами лет через двадцать увидимся. Причём меня во Владимирский Централ отправят, а вас в колонию, а как восемнадцать стукнет – на Колыму. Ну, это он явно приврал, – с сомнением задумался охранник.
– То есть мы ФСБ дорогу перешли, – Андрей уже начинал нервно хихикать. Все матери пугают детей бабаями, а Ирина Огнева стращала своего непутёвого сына различными спецслужбами. И ФСБ, НКВД, КГБ и ФБР действовали гораздо лучше различных фольклорных персонажей.
– Вполне возможно. Но я бы не спешил с выводами.
– В каком смысле?!!!
– В прямом смысле, – Прозевайлов терпеть не мог, когда его перебивают – У меня есть стойкое подозрение, что удостоверение это было фальшивым.
– И что это может значить?
– Ничего хорошего, поверь мне.
В голове у Лёхи пронеслось несколько мыслей.
– И вот ещё, – зевнул Прозевайлов, – будете прятаться в шкафу – не налегайте на дверцу.
Охранник прошёлся по подсобке (а это была она) и выглянул в открытое ок-но.
– Дождь будет, – меланхолично заметил он.
– Насколько я понял – Прозевайлов повернулся к ним, – Вы в очень плохой ситуации, вам некуда идти, вас преследует милиция и этот псевдофээсбэшник.
– Не капайте на рану.
– Лёш, обращайся на «ты». Я ненамного тебя старше.