ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. БЕЗУМНАЯ НЕДЕЛЯ.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ.
Вторник. Полдень.
Закрытый НИИ, в котором работал Суходол, был не так уж закрыт, как того хотелось администрации. Парадные двери, действительно, охраняли трое в камуфляже, с короткоствольными «калашниками» в мускулистых руках, чёрный ход стерёг злой вахтёр преклонного возраста, а вот, вечно распахнутую, дверь в лабораторный комплекс, вообще не охраняли. Заходите, люди добрые, выведывайте государственные тайны.
Без труда пробравшись на секретный объект, я поинтересовался у первой же подвернувшейся симпатичной лаборантки, как мне найти профессора Суходола.
- Прям, самого профессора? – Кокетка сделала страшные глаза. Улыбнулась. – Может, я смогу помочь?
- Не в моём случае. Но, с вами, я бы с удовольствием пообщался, что вы намерены делать сегодня, после работы?
- Ну… - Девушка сделала вид, что размышляет. – Закроюсь, от всего мира, в комнатке, поставлю диск с Вагнером и примусь за разработку порученной темы: «Нейрологическое исследование неконгруэтных состояний». А что?
- Безусловно, тема на редкость увлекательная, но, возможно, вы бы предпочли сходить куда-нибудь? Где можно вкусно покушать и вдоволь потанцевать?
- Пожалуй. Отчего бы не потанцевать с начинающим журналистом. – Улыбнулась девушка.
- Я не газетчик, с чего вы взяли. – В замешательстве ответил я, глянул с некоторым подозрением. Не настолько я в городе прославился, чтоб незнакомки узнавали при случайной встрече.
- Не пугайтесь. Не выдам. – Подмигнула лаборантка. Не удержалась от каламбура. - Мы ведь, как никак, в НИИ Практической психологии. И, практически, все здесь психологи. Паттерны вашей речи, говорят за то, что вам привычнее письменное общение, чем устное, а богатство словарного запаса и изысканность фраз, что газетчик вы достаточно хороший. Может, когда-нибудь, до писателя дорастёте. Будет на обложках написано… вас, как звать?
- Будет напечатано - Андрей Ершов. Звучно?
- Не особенно. – Честно ответила лаборантка. – Когда я, наконец, закончу кандидатскую, на ней напечатают - Александра Питкяранта. Кто-то из моих пращуров был карелом или финном, оттого фамилия такая смешная и волос белобрысый.
- Сашка, значит. – Резюмировал я. С моей точки зрения волосы у неё, скорее, светло русые, с золотистым оттенком, надо лбом смешная чёлочка, сзади скручены в длинную косу. Личико округлое с пухленьким ртом и большими зеленовато-синими глазами. Нос довольно крупный, для девушки, чуть вздёрнут, что придавало лицу немного насмешливое выражение. Питки… Пятки… или как там её, мне очень понравилась. Не дура, симпатичная и фигурка ничего.
- Так, вечером увидимся?
- Хорошо. – Не стала ломаться Александра. – Позвони мне в шесть. Телефон записать, есть куда?
- Обижаешь. Сама ведь расколола - газетчик. – Я вытащил из внутреннего кармана куртки шикарную записную книжку, с обложкой из настоящей крокодиловой кожи и медным, под золото, замочком. Как мне подарили на день рождения, с тех пор, я брал её на ответственные интервью. В нашем меркантильном мире, где вечно встречают по одёжке, без подобных хитростей не прожить.
- Однако. – Улыбнулась девушка. – Даже чиркать жалко.
- Шурочка, где ты пропадаешь? – Высунулась из-за дверей очкастая толстуха. – А кто это с тобой?
- Это наш новый программист, Антонина Степановна. – Соврала, глазом не моргнула, Александра. Скорчив смешную гримаску, добавила чуть слышно: - Ненавижу, когда меня называют Шурочкой.
- Отлично! – обрадовалась толстуха. – Молодой человек, вот эти бумаги отнесёте в свой отдел, эти нужно распечать к вечеру, а эту папку положите у себя в сейфе. Она секретная. Всё ясно?
Я хотел сказать «нет», но, посмотрев в круглые бесцветные глазищи настырной тётки, передумал. Взял, послушно, стопку листков.
- Хорошо, как скажите.
- Отдел информатики на втором этаже. – Подсказала Александра. – Он новенький, я провожу?
- Взрослый парень, не заблудится. Ты и так уже полчаса проваландалась. За это время, не то, что пописать, целую Ниагару напрудить можно. – Нахально ёрничала скверная баба. – А вы чего встали? Скоренько, молодой человек, ножками, ножками, топ-топ наверх. У нас в институте лентяев не держат.
На лестничном пролёте второго этажа, монументально расселся, зверского вида охранник с автоматом. Окинув меня подозрительным взглядом, поманил пальцем:
- Ты кто такой?
- Новый программист. Иду в отдел информатики.
- По мне, хоть папа римский, почему секретные документы не по инструкции носишь? – злобно прорычал мужик, положив палец на курок.
- А что? – искренне удивился я. – Мне, как отдали, так и несу.
- Кто отдал?
- Антонина Степановна.
Лицо охранника скуксилось, точно он укусил нечто кислое. Похоже, со скверной тёткой, связываться ему не хотелось. Решил отыграться на мне, глянул на поверхность стола, где под стеклом лежали листки с мелко отпечатанным текстом. Начал читать, но поленился, объяснил своими словами:
- Параграф восемь, пункт «Б» уложения… А, хрен на них. Короче, секретные бумаги, у которых, видишь - папка красная, а сбоку надпись: «Совершенно секретно». Все, где бы их ни увидел, кто бы ни дал, переносятся только в железном контейнере, понял?
- А где я его возьму, контейнер?
- На первом этаже, на посту.
- Так там закрыто. – Соврал я.
- Я тебя туда и не посылаю. Первый раз прощается. На будущее – запомни. Дали красную папку – идёшь на пост, кладёшь в контейнер. Ты, где раньше работал?
- В редакции. – Брякнул я первое, что пришло на ум.
Охранник от всплеска эмоций на миг лишился дара речи, пошевелил бровями, гневно прорычал:
- Здесь тебе не журнал «Мурзилка». У нас секретный объект, во всём дисциплина, порядок, как в армии. Не служил ведь?
- Нет.
- Сразу видно. Ладно, проходи в свой отдел. Куда попёрся? Налево.
- Кстати, профессор Суходол давно проходил?
- Минут пять, как к вам топал. Тоже, с секретной папкой без контейнера. Я бы штрафовал вас за это. Тогда б, порядок был.
Некоторое время, поплутав по коридору, вдоль одинаковых дверей без номеров и пояснительных табличек, из-за секретности, понятное дело, я, наконец, распахнул одну наугад и, нос к носу, столкнулся с чародеем-профессором.
Если он и удивился, то хорошо это скрыл.
- Здравствуйте, юноша. Или у вас в высших сферах могучие покровители, или вы самый везучий человек на свете.
Не очень приятно, когда тебя, тридцатилетнего мужчину, обзывают «юноша», но я решил быть вежливым, как кришнаит, считающий, что любое проявление грубости в твоей судьбе, лишь воздаяние за грехи в прошлых воплощениях. Закон кармы, никуда не денешься.
- А я, Трофим Иваныч, вас ищу, хочу посоветоваться.
- Понятное дело, ищешь. А какой идиот тебе секретные бумаги вручил?
- Идиотка. Толстая такая, в очках. Антонина Степановна.
Несмотря на всё своё самообладание, профессор изменился в лице. Посмотрел изучающее-обыскивающим взглядом:
- Разве ты с ней знаком?
- Так, немного. – Я картинно взмахнул рукой, типа: «Для гусара ящик водки – ерунда».
- Тогда кое-что проясняется… - пробормотал профессор, не пояснив, чего там для него прояснилось и в какой сфере. Стал, сразу, внимательным, вежливым. – А почему вы, тогда, за советом обратились ко мне?
- Антонина Степановна - чудесный человек, первоклассный учёный, но, как бы это сказать, немного резковата в общении, вы согласны? – Внутренне усмехаясь, ответил я.
- Да, пожалуй. – Кивнул Суходол, сбросил задумчивость, перешёл на деловой тон: - Наслышан о ваших приключениях. Опять Азраэля обидели. То, подружка ваша, Магистериум у него спёрла, теперь вы, гримуар похитили. Зачем он вам, всё равно обращаться с ним не умеете?
- Я, потому, к вам и пришёл, научите творить заклинания.
Трофим Иваныч, от такой наглости слегка опешил:
- Да будет вам известно, сокровенному искусству заклинаний обучаются годами, десятилетиями! И только мудрый, прилежный ученик, в состоянии постичь это тонкое искусство, стать чародеем.
- А что это, ваш Азраэль, мудрец, чародей, а позволил себя провести, как последнего лоха?
Суходол поморщился, гневно надул губы:
- Побольше уважения, юноша. Он человек средневековья. Родился в тысяча четыреста двадцать восьмом году. До сих пор привыкнуть не может, что нравы изменились. Молодёжь обнаглела, стариков ни во что не ставит. Вот подумайте сами, мог ли, в его времена, какой-нибудь молодой бездельник, не то, что стащить, прикоснуться хотя бы, к подобной вещи, как гримуар. Он бы, от одного её вида, со страху помер. Ну, а идея – взять, да обокрасть великого колдуна, ему бы и в голову не пришла.
- Поэтому мне, как человеку современности, возможно и не понадобится многих лет учёбы. – Я упорно гнул своё. - Насколько я вас понял, в старину, чтоб только освоиться с мыслью о чародействах, ученику требовались годы. А я, ещё в воскресенье не верил ни в какую магию, однако убедился на собственной шкуре, что она существует, потому вполне готов к обучению.
- Да, со времени нашей первой встречи, вы действительно сильно изменились. – Кивнул профессор. – Вот только ваша ли это заслуга, или огненный дух, слившийся с вашим биополем, действует, непонятно.
- Ни на что я не воздействую. – Обиженно шепнула мне саламандра. – Просто, со мной, ты стал увереннее в себе, ну, чуточку активнее. Раз связан с огненной стихией. И всё.
- Значит, помочь мне, вы снова категорически отказываетесь?
- Отчего. Мы можем заключить обоюдно выгодную сделку. – Подумав, ответил Суходол. Усмехнулся. – Только, для начала ответьте, что и зачем вы намерены заклинать?
- Мало ли.… В жизни всякое бывает, вдруг пригодится. – Смущённо мямлил я, стараясь не выдать, что человек моего склада, если уж возьмёт в руки ружьё, то обязательно тут же выстрелит. Пусть только для того, чтоб посмотреть: «А что случится?» Судя по взгляду профессора, он был того же мнения.
- Везение – палка о двух концах. – Решил поумничать Трофим Иванович. – Пока оно с тобой, всё прекрасно, печально только, что оно всегда заканчивается. Причём в самый неподходящий момент. Не хочу вас пугать, но свой лимит везения вы, я думаю, давно исчерпали. Вы уверенны, что желаете изучать столь опасное искусство, как составление заклятий?
- Уверен. – Закатив, для вида, глаза и протянув театральную паузу, изображая мучительные раздумья, произнёс я в ответ.
Профессор только покачал головой. Указал на дверь в конце коридора:
- Тогда нам предстоит непростой разговор. Мне нужна ваша помощь или, скорее, совет… Дело в том что… - Он замялся, слегка покраснел от смущения, но, быстро взяв себя в руки, произнёс обычным менторским тоном: - У вас с Еленой Юрьевной отношения серьёзные? Или не очень?
- Как, отношения? В каком смысле? – От неожиданности вопроса, я не сразу понял, куда он клонит.
- Я хотел спросить, насколько вы близки? – Снова слегка покраснел профессор. Быстро добавил: – Если не хотите, не отвечайте… я пойму…
- Нет у меня с ней никаких таких отношений. Мы друзья, со школы, но ничего такого.… По крайней мере, с моей стороны.… А что, вы в Ленку… она вам нравится?
- Да. – Вздохнул Суходол. – Только не «нравится», как вы, безответственные молодые лоботрясы привыкли выражаться, а я испытываю в отношении её самые серьезные чувства. Вот только не уверен во взаимности… Понятно, разница в возрасте…
- Да причём здесь это. - Я на мгновение представил профессора рядом с Еленой - хорошая пара получится. Пожалуй, именно такой спутник ей и нужен. Умный, понимающий и надёжный. И, главное, влюблённый, готовый терпеть все Ленкины капризы и причуды. Она, как и большинство одиноких дам с высшим образованием, сочетала в характере житейскую и эмоциональную беззащитность, вперемешку с бесцеремонной настырностью, граничащей с нахальством. Утончённость чувств, вместе с наивно-детским упрямством. Не всякий такое выдержит.
- Постойте! – неожиданная мысль фейерверком лопнула в голове. – Вы ведь маг, всё и так знать должны. Любит - не любит. Или приворожить как-нибудь. Вы, говорят…
- Я не цыган, не бабка деревенская! – всерьёз обиделся Суходол. – Не настолько я опустился, чтоб приворотами заниматься. Пока, как говорится, и сам могу.
- Странные у тебя суждения о магии. – Немного остыв, продолжил он. – Насмотрелся идиотских фильмов. Смысл магического пути - не дешёвые фокусы, а стремление к совершенству. Души и тела.
- Как йога, что ли?
- Почти. Есть много путей к совершенству. Путь йога, воина, монаха. И путь мага. Он не хуже и не лучше. Просто особый. И главное правило на этом пути – изменяясь сам, ты меняешь окружающий мир. К примеру, хочешь доброго к себе отношения – сам становись воплощением доброты. Быть любимым – полюби. Ясно?
- Так просто. – Разочарованно ответил я. Признаться, неприятно вместо дельной информации получить проповедь о человеколюбии. – А ритуалы, колдовство…
- Ещё скажи – власть над миром. – Усмехнулся Трофим Иванович. – Всё это мишура, чтоб привлечь внимание ищущих. Иначе магией никто заниматься не захочет. К сожалению, большинство на этой стадии застревает, оттого столько нелепых россказней о чародеях. Разочарован? Всё ещё хочешь ко мне в ученики?
- А куда деваться? – вздохнул я, вспомнив обозлённых на меня колдунов.
- Хороший ответ. – Усмехнулся Суходол.