Если мы нападаем на след правды, не зная, что являет собой эта правда, которая не имеет ничего общего с действительностью, кроме того, что она - та правда, которая нам неизвестна, значит, мы потерпели поражение, потому что это - смерть, на след которой мы напали...
Томас Бернхард Из непроизнесенной благодарственной речи 1968 года.
Диотима: начнём с твоего определения монотеизма и Единого Бога?
язычник: концепция вечного, абсолютного, всемогущего и единственного Бога была впервые предложена фараоном Аменхотепом и иудеи, к которым он был милостив, то ли приняли ее, то ли придумали заново, все же имя "Элохим" (обычно переводимое как "Бог"), обнаруженное в Книге Бытия I, есть иудейский вариант древнего семитского имени одного из многих богов: Илу у ассирийцев и вавилонян, Эл у хеттов и в угаритских текстах, Ил, или Илум, у южных аравийцев. Эл возглавлял финикийский пантеон и часто упоминается в угаритской поэзии (начиная с XIV в. до н. э.) как "Бык Эл", что наводит на мысль о тельцах как символах Бога, отлитых Аароном (Исход XXXII) и Иеровоамом ( Книга Царств XII,), и напоминает о Седекии, изобразившим себя в виде быка с железными рогами ( Книга Царств XXII, 11).
В Книге Бытия II имя "Элохим" соединено со вторым священным именем, которое произносится как Яхве (но пишется обычно как Иегова и переводится как Господь) и рассматривается как аббревиатура полного имени Yahweh asher yihweh (Я есмъ Сущий. Исход III, 14). В личных именах это уже звучит как Ихо (Ycho, e.g. Ychonathan, или Jonathan) или Йо (e.g. Yonathan или Jonathan); или Яху (e.g. Yirm'yahu или Jeremiah); или Ях (e.g. Ahiyah). To, что Яхве из Книги Бытия дано священное имя Элохим, показывает, что он стал абстрактным, трансцендентальным Богом, совершившим все подвиги Творения.
Слово «монотеизм» образовано от греч. (monos) — один, (theos) — Бог и было создано в сравнительно недавнее время. Первое использование этого слова исследователи относят к работе «Тайна Божественного» (англ. The Grand Mystery of Godliness, 1660) английского неоплатоника Генри Мор. удивительно да неоплатоник - монотеист?
Диотима: почему?
язычник: как писал Лотреамон: "Моя субъективность и Творец - это слишком для одного мозга".
«Величайшие для нас блага, — говорит в "Федре" Сократ, — возникают от неистовства».
неоплатонизм и Библейский монотеизм - вещи абсолютно несовместимы. Концепция единого или блага появляется в платонизме. В своих сочинениях Платон использует политеистическую терминологию. Дилемма Евтифрона, например, формулируется как «благочестивое любимо богами потому, что оно благочестиво, или оно благочестиво потому, что его любят боги?»
Диотима: а языческие Боги как ты их себе представляешь?
Язычник: Боги это ипостаси бытия, по Проклу это числа (Пифагорейские монады), демиургические архетипы, вечные двигатели Аристотеля, некоторые философы называют их Умами или принципами бытия.
Прокл пишет: "Не всякий род богов именуем. Ведь один [из богов] запределен целостным [вещам], а потому невыразим, и Парменид напомнил нам об этом: ведь нет у него никакого имени, говорит он, и никакого логоса. Самые же первые роды мыслимых богов, объединенные в нем в одно и называемые скрытыми, весьма неведомы и невыразимы". Одни боги - бестелесны, другие - пользуются телами, а тела эти - сферичны, ведь сферическая фигура - характерной (ejxairetovn) для тех, кто возвращается к себе.
Боги обозначают для людей вещи не нуждаясь в телесных орудиях, но создавая очертания в воздухе по своему желанию. Будучи податливее воска, он воспринимает отпечатки божественных мышлений, которые приходят от богов без движения, достигая с помощью гула, голоса, и [без] изменения. Ведь и глас дается от богов так, что они не используют голоса. Но пользуются как орудиями [воздушными очертаниями], и наполняют слух соответствующим знанием без всякого побуждения. Ведь и друг с другом они общаются с помощью мышлений и знают друг о друге мыслимым образом, а не чувственным.
Гомер:
а Гелиос, который все видит и все слышит.
И действительно, явления бога обладают зрительным и слуховым ощущением, но не извне.
Диотима: А Зевс? он ведь первый в ряду, следовательно он как бы отец всех остальных Богов?
язычник: Главная причина начинается сверху от мыслимых и тайных богов (там ведь первейшие отцы универсального), и нисходит через всех мыслящих богов в демиургический чин. Ее ведь Тимей воспевает одновременно как творческую и как отчую , говоря, говоря, что демиург отец и дел. Но отцами боги богов называются, [когда речь идет] о более высших богах единой демиургии, а демиург [называется] отцом и людей и богов, поскольку служит основанием как для богов, так и для людей, но и по отношению к некоторым здешним [людям] называется отцом в узком смысле, как, например, Гераклу, которые на протяжении жизни в рождении неколебимо хранят зевсов образ жизни и руководство.
Так вот, Зевс является отцом трояким образом - богов, душ, частных душ, получивших мыслящую и зевсову жизнь.
Диотима: поясни ещё о Зевсе!
Язычник: Прокл пишет: Зевс, получивший по жребию объединенную силу всей демиургической цепи, побуждающий и дающий основание всему, как явленному, так и не явленному, сам будучи по чину мыслящим, а виды и роды сущих переводя в распорядок чувственных [вещей], [сам] наполнившись от тех богов, что выше него, а всем внутрикосмическим [вещам] давая от себя эманацию в бытие. Поэтому Орфей и говорит, что он создает все небесное поколение и творит солнце, и луну, и других звездных богов, создает он также подлуные элементы и определяет в качестве видов то, что раньше было бесчинным, а также устанавливает во всем космосе зависящие от него цепи богов и учреждает для [каждого из] всех внутрикосмических богов, соответственно [их] достоинству, долю в промышлении о вселенной. И Гомер, следуя Орфею, воспевает его как отца одновременно и богов и людей и как вождя и царя и верхнего лучших), и говорит, что к нему сводится все множество внутрикосмических богов, и в нем пребывает, и им совершенствуется. Ведь все [эти боги] возвращаются к нему через Фемиду:
Зевс приказал Фемиде позвать богов на собрание,
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . а она, в свою очередь, всюду
пройдясь, приказала плыть к дому Зевса
и все [они] побуждаются единым решением Зевса и являются достоянием Зевса, как говорит поэма.
Диотима: Что есть для тебя истина?
Язычник: Антисфен говорил , что не следует никого опровергать, ведь всякая речь, говорит он, истинна, поскольку говорящий говорит что-то, а говоря что-то, он говорит сущее, а говоря сущее, он говорит истину.
Диотима: но ведь слово изречённое есть ложь. ничто не мешает говорящему сущее говорить ложь. И к тому же, говорящий говорит о чем-то, а не что-то.
Язычник : ты говоришь парадоксами. ты пытаешься скрыться за дуализмом концептуального подхода к языку. Н. Бердяев писал: "Язык – очень несовершенное и опасное орудие, он нас подводит на каждом шагу, рождает из себя противоречия и запутывает. Особенно труден стал язык с тех пор, как реальный смысл, реальное содержание слов почти утеряно, значение слов стало номинальным. Теперь в философии приходится спорить из-за каждого слова, уславливаться о значении на протяжении целых томов. Пустые, утерявшие реальный смысл слова не подпускают людей друг к другу".
Диотима: как возможно спасение вне Христа?
язычник: как оно возможно благодаря ему? "Нашего ради спасения"... Что такое СПАСЕНИЕ? Катехизис объяснил это в рассудочно-отрицательном смысле: спасение - от чего? Спасение от последствий грехопадения Адама и Евы в земном раю - спасение "от греха, проклятия и смерти"? Но мы знаем, что не было земного рая, что проклятие взаимного поедания, борьба за существование, И мы видим, что и после Явления Христа ничего в этом смысле на земле не изменилось: все живое страдает, мы как считат церковь грешны, мы рождаемся в муках и мы умираем...Язычество это религия радости - Дионис предлагал свободу: «Забудьте о различиях — и найдете единство; влейтесь в нашу процессию". По словам Гомера, "исходящая из Диониса радость распространялась на всех, включая даже рабов, равно как и на тех свободных, которым было запрещено участвовать в древних языческих культах".
Диотима: что такое политеизм?
язычник: Политеизм (от греч. «многочисленный, много» + греч. , «Бог, божество» — «многобожие») — религиозное мировоззрение, совокупность верований, основанная на вере в нескольких богов, которые имеют собственные пристрастия, характер, вступают в отношения с другими богами и имеют специфическую сферу влияния.
Политеизм противостоит монотеизму — вере в единого Бога, и атеизму — отрицающему существование Бога или богов. Происхождение и связь политеизма с монотеизмом является предметом дискуссий среди антропологов и историков религий. Большинство исследователей склоняются к мнению, что политеизм является древнейшей формой религиозной жизни человека, из которой вырос монотеизм. В Библии политеизм отождествляется с язычеством (понимается как измена единому Богу), в которое впадал еврейский народ на протяжении всей своей истории. Во времена царя Соломона и позднейших царей в Израиле легально существовали священные горы и священные рощи, в которых совершалось поклонение языческим богам: Ваалу, Дагону, Астарте и другим божествам, распространенным в Средиземноморье и Передней Азии.
Любые политеистические культы подходили под общее определение "сатанизма"; враг, в зависимости от ситуации эпохи, принимал любые обличья - от козлоногого Пана до рогатой, перепончатокрылой Гекаты, уже не говоря о героях языческих верований той или иной области.
Диотима: перейдём же к вопросу боговоплощения!
язычник: Наши Боги воплощаются в кого угодно бесчисленное число раз и все они потенциально Зевс - это понятно из мифов, - так Дионис может обернуться прекрасным юношей или козлобородым старцем деревом камнем речной водой. Дело не в том, что Зевса зовут Зевсом, Афину - Афиной, а Диониса - Дионисом. Дело в том, что эти существа невероятно флюидные и невероятно тягучие, поэтому они могут воплощаться друг в друга. Поэтому Дионис может стать Гермесом, Гермес - Апполоном. То есть один бог всегда может стать другим богом. В этом смысле жизнь античного мира - это сплошная метаморфоза. Нет четких осей, где бы мы четко сказали, где область Зевса, где Гекаты, а где Диониса. Именно поэтому, чтобы хоть как-то проникнуть или, вернее, хоть чуть-чуть соприкоснуться с тем, что мы называем "античный мир", надо привыкать жить флюидальным, метоморфическим способом.
Диотима: в чём разница между боговоплощением у Христиан и язычников?
Рассказы первых христиан об Иисусе противоречили и эстетическим идеалам язычников и теолога Цельса. Он пишет о том, что, если бы божество захотело воплотиться в человека, то выбрало бы для этой цели прекрасного и сильного, как например самый прекрасный из юношей мира Ганимеда, Иисус же, по христианским преданиям, был мал ростом и некрасив. Цельс не мог также понять обращения христианской проповеди к социальным низам, возмущался тем, что, с точки зрения христиан, нужно спасать грешников, а не праведников, презирал необразованность последователей новой религии. Христианству Цельс противопоставляет почитание древних богов, но для него это вопрос не веры, а традиции, поскольку городские культы олицетворяли собой единство гражданского коллектива. Ко времени Цельса подобного единства уже не существовало, однако многим людям была необходима хотя бы видимость его, чтобы в сложном мире огромной державы не чувствовать себя изолированными. Языческие культы, мифы и легенды связывали ныне живущих с прошлыми поколениями, с жизнью предков. Можно считать, что наиболее крупным и эрудированным критиком христиан был философ-неоплатоник Порфирий, ученик и биограф основателя неоплатонизма Плотина: у Порфирия: "Бог не мог бы быть на законном основании назван монархом, если бы он не правил (другими) богами: это подобает божьему величию и высокому небесному достоинству"
Диотима: А кто самый был первым главным критиком Христиан?
Язычник: Цельс, Порфирий, Юлиан Отсутпник: Порфирий, например, написал 10-томное сочинение "Против Христиан" (до нас, к сожалению, оно дошло только отрывками). Он постоянно подчеркивает логическую невозможность того, о чем говорится в евангелиях и посланиях. Так, о вознесении он пишет: "Если бы это было возможно, это было бы чудом и противоречило бы порядку вещей".
Я уверен, что красота древних мифов настолько ослепительна, что одно это способно заставить человека отвернуться от мифа грехопадения распятия и воскрешения ибо они очень мрачны и требуют особой герметической интерпретации.
Диотима: что для язычника идеальный мир?
язычник: это героический мир мифов и притчей, приведу пример: Персефона, дочь Деметры, покровительницы земледелия и богини плодородия, вместе с дочерями Океана собирала цветы на пышном лугу. Вокруг цвели розы, лилии, шафран, фиалки, ирисы и гиацинты, но самым красивым, как отмечено в гомеровском «Гимне к Деметре», был нарцисс:
Гомер пишет об этом так:
Чтоб цветколицую деву прельстить – цветок благовонный,
Ярко блистающий, диво на вид для богов и для смертных.
Сотня цветочных головок от корня его поднималась,
Благоуханью его и вверху все широкое небо,
Вся и земля улыбалась, и горько-соленое море.
Мифы охватывают всю жизнь греческого общества, и частную, и общественную. Например, в афинском обществе V столетия до н. э., о жизни которого сохранилось множество документальных свидетельств, основной упор в образовании делался на заучивание и декламацию эпических поэм.
Во время гуляний гости обычно развлекали друг друга историями из мифов или слушали профессионального исполнителя, который пел о подвигах героев под аккомпанемент лиры. В частных домах всегда имелись глиняные сосуды, украшенные сценами из жизни богов и героев. Вся эта посуда обязательно помещалась в могилу ее владельцев. Сцены из мифов можно также увидеть вытканными на прекрасных текстильных изделиях.
Диотима в чём их тайный смысл?
язычник: Сюжеты греческих мифов стали первоисточником, которым пользовались художники, скульпторы, поэты. Каждый год на больших театрализованных празднествах в Афинах тех времен озвучивались как уже известные их версии, так и новые. Вероятно, «Гимн к Деметре» был сочинен Гомером именно для такого случая. Если бы не эти так называемые многократные переделывания древних сказаний, то наше нынешнее знание греческой мифологии было бы гораздо меньшим, и мы не смогли бы в полной мере оценить очарование этих замечательных творений.
Зевс, повелитель богов, создал пять последовательно сменивших друг друга родов людей. Первый – золотой – существовал во времена Кроноса. Жизнь тогда была – одно наслаждение: люди не имели никаких забот; подобно богам, они были в гармонии с землей, дававшей им пищу, были молоды и веселы, их дома не запирались, меж ними царили любовь и доверие. Затем наступил черед людей второго рода – серебряного: они уже не были такими счастливыми, их тела перестали быть совершенными, а мировоззрение изменилось; тогда они были заменены людьми третьего рода – бронзового. Люди бронзового рода главной целью для себя считали войну, они были сильными, внушавшими ужас воинами и со временем уничтожили сами себя.
Для их замены Зевс создал новое, великолепное, «подобное богам поколение героев-полубогов – поколение, предшествующее нашему». Это их деяния отражены в греческих мифах. Это их представители уничтожали невероятных чудовищ, пересекали море в поиске златокудрой Елены, погибали при взятии Трои и осаждали семивратную цитадель Фив. Когда они все погибли, Зевс поселил их вдалеке от остальных людей, на островах блаженных, что на краю земли, у бурных вод Океана. Там они живут подобно богам – в счастье и благоденствии.
К пятому, последнему роду людей относил себя сам пессимистический поэт Гесиод. Для людей этого рода – он назвал его железным – характерна непрерывная изнуряющая работа, которая может закончиться только со смертью. Сам Гесиод сожалел, что принадлежал к нему, и говорил о том, что предпочел бы умереть раньше, чем Зевс создал этот род, или вообще не рождаться. Чувства Гесиода нашли отражение в произведениях более поздних греческих поэтов и философов, с ностальгией возвращавшихся своими мыслями назад, к ушедшей эпохе героев как к не такой уж далекой, эпохе, в которую жизнь была и благороднее, и великолепнее.
Диотима: А Юлиан Отсупник, какие его главные аргументы против христиан?
язычник: цитирую: Если Христос называет себя путем ко спасению, благодатью и истиной, если только в себе одном полагает возможность возврата для душ, в него верующих,- то что же делали люди столько веков до Христа? Уж не стану говорить о временах, предшествующих основанию царства в Лациуме; допустим, что человечество существует только со времен Лациума. Согласно римской традиции, основанием римской державы послужило образование царства в Лациуме, где главным городом была Альба-Лонга. Так ведь в самом этом Лациуме богов почитали еще до основания Альбы. В Альбе также была религия и храмовые обряды. Немалое число столетий сам Рим просуществовал в течение долгих веков без христианского закона. Что же сталось со столь неисчислимыми душами, которые все были безгрешны,- ведь тот, в кого можно было уверовать, не удостоил еще людей своим пришествием?
Как это Иисус дал себя распять с позором? Почему Христос, когда его привели к первосвященнику и к прокуратору, ничего не сказал, что было бы достойно мудрого и божественного человека, нечто такое, что могло бы просветить судью и присутствующих и исправить их, а позволил, чтоб его били тростью, чтоб на него плевали и увенчали его терниями. Почему он не поступил, как Аполлоний, который, произнесши смелую речь перед императором Домицианом, исчез из дворца и через несколько часов открыто показался всем в городе Дикеархии, называющемся теперь Путеоли?
Посылаемое богами вдохновение нисходит редко, на немногих людей, не всякий человек может его получить и не во всякое время. Поэтому и у евреев (пророчество) прекратилось, и даже у египтян оно не сохранилось; по-видимому, и естественные оракулы (умолкли) под влиянием времени. Поэтому наш владыка и отец Зевс для того, чтоб мы не были вовсе лишены общения с богами, дал нам возможность наблюдения посредством священных действий, чтобы мы получали по мере надобности подобающую помощь.
Я едва не забыл величайший дар Гелиоса и Зевса; но правильно было приберечь его к концу. Этот дар не только наш; он, я думаю, общий у нас с эллинами, родственными нам. Я имею в виду, что Зевс в умопостигаемом мире породил у себя Асклепия, а на земле проявил его через животворящую силу Гелиоса. Последний, совершив свой путь с неба на землю, явился в человеческом образе в Эпидавре; оттуда, продвигаясь дальше, он простер свою благодатную десницу над всей землей; он прибыл в Пергам, в Ионию, в Тарент и, наконец, в Рим; затем ушел в Кос, оттуда в Эги; затем во все места на суше и на море. Во всех перечисленных городах находились святилища Асклепия, славившиеся чудесными исцелениями больных. Он не навещает каждого из нас в отдельности; однако он исправляет души, склонные к заблуждению, и исцеляет телесные недуги.
Какими же такими дарами своего бога могут похвастать евреи, что вы переметнулись от нас и следуете за ними? Если бы вы держались их учения, вы бы не были окончательно несчастны; вам было бы хуже, чем раньше, когда вы были с нами, но все же ваше положение было бы сносно и терпимо. Находясь под властью жестоких, суровых и в значительной мере диких и варварских законов, вместо наших мягких и человеколюбивых, вы бы в прочих отношениях были хуже, но ваш культ был бы чище и безупречнее. А теперь вы, как пьявки, отсосали оттуда испорченную кровь, а более чистую им оставили. Иисус же, прельстивший худших из вас, прославился тридцати слишком лет от роду и за всю свою жизнь не совершил ничего достопамятного, если не считать, что исцеления слепых и хромых и заклинания бесноватых в деревушках Вифсаиде и Вифании являются великими подвигами. Благочестия евреев, поскольку оно есть, вы знать не хотите; но вы подражаете их гневу и суровости, (подобно им) разрушаете храмы и жертвенники и убивали не только тех из наших, которые остаются верны религии отцов, но и принадлежащих к вашему же заблуждению еретиков, которые оплакивают труп не таким же самым образом, как вы.
Диотима: мифы повествуют только о Богах и происхождении мира?
язычник нет не только.Ссамое главное это патриархальная основа любого мифа: Благородство и великолепие были незыблемыми качествами греческих героев. Многие из них имели божественное происхождение. Так, отцом Геракла был Зевс, а матерью Ахилла – морская нимфа Фетида. Все они были царями или их детьми, правителями государств или городов, предводителями войска или обладателями невероятной силы, и все были красивы, статны и храбры. Они твердо придерживались строгих правил поведения: были почтительны к женщинам и ко всем, кто нуждался в защите; законы гостеприимства почитались ими как священные, ни один из них не посмел бы прогнать нищего от своего очага. Однако наиболее важны для них были победа и слава. Как впоследствии рыцари Средневековья, они бесстрашно преодолевали любые трудности, будь то захват города или убийство Минотавра.
Мир героев не был жестко отделен от мира богов. Боги приходили к ним и жили среди них, помогая своим детям или любимцам и строя разнообразные препоны для тех, на кого гневались. И боги, и герои, однако, подчинялись более высокой власти – власти судьбы. Мы то и дело сталкиваемся с персонажами, знающими свое будущее
Диотима: Противоречивых взглядов на время Творения придерживаются соперничающие иудейские школы с I в. н. э. и до наших дней. Филон Александрийский вместе с греческими стоиками стоял на том, что Вселенная была создана весной, и этой же точки зрения придерживались рабби Иеошуа и другие. А вот рабби Элиезер предпочитал осеннее Творение, и его поддержало большинство приверженцев ортодоксальной веры, поэтому было решено, что первый день месяца Тишри является первым днем Нового года. Были еще и такие, которые не возражали против осеннего Творения, но считали, что первый день Нового года — это двадцать пятое число месяца Элул, а в первый день месяца Тишри, то есть через пять дней, надо праздновать рождение Адама, 10). Поскольку творение поначалу понимали как естественное, а не искусственное произведение потомства, то центральным персонажем была женщина. Так, в греческом мифе Еврином, Богиня Всего Сущего, восстает обнаженная из Хаоса, отделяет море от неба, танцует на волнах, возбуждает ветер, беременеет от него, когда он пребывает в образе большого змея по имени Офион, или Офионей, и откладывает Мировое Яйцо. Подобную же историю рассказывают "Орфические фрагменты" 60, 61, 70, 89: Ночь, то есть Творительница, кладет серебряное яйцо, из которого выходит Любовь, чтобы дать движение Вселенной. Ночь живет в пещере и является в виде триады как Ночь, Порядок и Справедливость.
язычник: а вот мне известны несколько версий мифа о грехопадении: Некоторые элементы Мифа Грехопадения в Бытии относятся к далекой древности; но композиция принадлежит более позднему времени, и в некоторых местах очевидно греческое влияние. Эпос "Гильгамеш", самая ранняя версия которого датируется примерно 2000 г. до н. э., рассказывает о том, как шумерская богиня любви Аруру создала из глины благородного дикаря по имени Энкиду, который пасся вместе с газелями, утолял жажду на водопое вместе с дикими зверями и плавал наперегонки с дельфинами — пока жрица, посланная к нему Гильгамешем, не вовлекла его в таинства любви. Когда Энкиду обрел мудрость бога, дикие звери стали обходить его стороной; к тому же, жрица прикрыла его наготу, использовав часть своей одежды, и привела его в город Урук, где он стал кровным братом героя Гильгамеша. Потом Гильгамеш отправился искать траву бессмертия. Он вошел в мрачный тоннель длиной в двенадцать лиг и вышел из него в раю с деревьями, убранными драгоценными каменьями, который принадлежал Сидури, Богине Мудрости. Отклонив приглашение бога Солнца остаться, Гильгамеш продолжил поиски, пока не узнал от Утнапиштима (шумерского Ноя), что вожделенная трава — растение, напоминающее крушину, — растет на дне морском. Гильгамеш привязал камни к своим ногам и нырнул в море, отыскал траву, принес ее на землю, но змей украл ее, когда Гильгамеш отправился к чистому роднику. Опечалившись, он смирился со смертью.
2). Адам назвал Еву "матерью всех живущих" (Бытие III, 20), и так же называлась богиня любви Аруру, или Иштар; и она дала ему мудрость, как жрица Аруру дала мудрость Энкиду. Поскольку, однако, вавилонская легенда о Мардуке Создателе довольно давно сменила шумерскую легенду об Аруру как Создательнице, иудейский Создатель по необходимости наказывает Еву за просвещение невинного Адама.
3). Еще один источник мифа о Падении Человека в Бытии — аккадский миф об Адапе, найденный на табличке в Телл-Амарне, столице фараона Эхнатона. На Адапу, сына Эа, вавилонского бога мудрости, в Персидском заливе напала птица Бури, пока он ловил рыбу для жрецов своего отца, и сломала себе крыло. Птица оказалась Южным Ветром. Эа призвал Адапу к себе, чтобы он объяснил свою жестокость, и предупредил его, что Ану, Небесный Царь, разгневан и боги собираются предложить ему еду и питье смерти, от которых он доложен отказаться. Но Ану узнал об этом разговоре и обманул Эа, предложив Адапе хлеб жизни и воду жизни, а когда тот по совету отца отказался, сурово отослал его на землю как простого смертного. Этот миф поддерживает тему Змея, говорящего Еве, будто Бог обманул ее насчет свойств запретного плода.
4). Еще один возможный источник мифа о Падении Человека в Бытии — древний персидский миф. Мешия и Мешиана поначалу едят только плоды фруктовых деревьев, а потом демон Ашриман убеждает их ослушаться Бога. Они теряют свою чистоту, начинают рубить деревья, убивать животных и творить другое зло.
Диотима: Бог разрешил Адаму и его жене Еве есть плоды со всех деревьев в Эдеме, кроме Дерева Познания Добра и Зла, которого они не должны были даже касаться под страхом смерти. Поэтому хитрый Змей спросил Еву: "Разве Бог запретил тебе есть какие-то плоды?" Ева ответила: "Нет. Он лишь под страхом смерти предостерег нас, чтобы мы держались подальше от дерева, которое посредирая". Тогда Змей воскликнул: "Бог обманул вас! Вы не умрете, но можете познать мудрость: Он держит вас в невежестве". Змей уговорил Еву попробовать от плода Дерева Познания, а потом уговорил и Адама тоже. 1
[b] Едва они проглотили по куску, как у обоих открылись глаза и они узнали, что наги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опоясания. Услыхав в сумерках шаги Бога, они спрятались за деревьями. Бог позвал: "Адам!" Потом позвал еще раз: "Адам, где ты?" Адам выглянул из своего укрытия и сказал: "Голос Твой я услышал в раю и убоялся, потому что я наг, и скрылся". Бог спросил: "Кто сказал тебе, что ты наг? Не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть?" Адам ответил: "Жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел". Бог повернулся к Еве. "Женщина, что ты сделала?" И Ева, вздохнув, сказала: "Змей обольстил меня, и я ела". Бог проклял Змея: "Ты будешь ходить на чреве твоем, и будешь есть прах во все дни жизни твоей; и вражду положу между семенем твоим и между семенем ее; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пятку". 2
И Еву Он тоже проклял: "Умножая умножу скорбь твою в беременности твоей; в болезни будешь рождать детей; и к мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобою!"
Диотима: насколько я знаю, ваши языческие мифы очень жестоки!
язычник: Прекрасные олимпийские боги жестоко расправляются со всеми, кто покушается на гармонию установленной ими власти, той разумной упорядоченности, которая выражена в самом слове «космос» (греч. «украшаю»). Однако побеждённые древние боги вмешиваются в эту новую жизнь. Они дают, как Земля, коварные советы Зевсу, они готовы вновь возбудить силы разрушения. Да и сам героический мир становится настолько дерзким, что нуждается в обуздании. И боги посылают в этот мир красоту, воплощая её в облике женщины, несущей с собой соблазны, смерть и самоуничтожение великих героев. Так появляется созданная богами прекрасная Пандора с лживой душой. голова растерзанного вакханками Орфея плывёт к Лесбосу, пророчествует и творит чудеса. Глаза Афины Паллады поражают своим диким и магнетическим выражением. Глаза Медузы, одной из горгон, превращают в камень всё, на что она устремляет свой взор. Из зубов дракона появляются спарты — родоначальники фиванских царей. Согласно теогонии орфиков, Афина Паллада появляется не из головы Зевса, а из сердца, причём такое происхождение не противоречит указанию на мудрость богини, поскольку само сердце толкуется у философов-орфиков (Orph. frg. 210) как начало мыслительное. Кровь тоже является носителем души. У раненого душа выходит через рану, очевидно, в виде крови: «чрез отверстье зияющей раны вышла поспешно душа» (Hom. Il. XIV 518 след.). Патрокл вырвал из тела одновременно «душу и жало копья»
Диотма: что в этом прекрасного?
язычник слушай дальше, прошу тебя, там происходит много метаморфоз эротического характера: Зевс вступает в брак с Данаей в виде золотого дождя, с Семелой — в виде грома и молнии, с Европой — в виде быка и др. античная языческая мифология наполнена радостью - тут нет ни слова о трагическом восприятии жизни: Детьми Зевса и Фемиды являются горы — весёлые, прелестные, благодетельные, вечно танцующие богини времён года и государственного распорядка, справедливейшим образом ниспосылающие с неба атмосферные осадки путём открывания и закрывания небесных ворот. Рядом с Зевсом также и Геба — символ вечной юности, и мальчик-виночерпий Ганимед, некогда похищенный с земли Зевсом-орлом. Даже мойры — страшные и неведомые богини рока и судьбы, управлявшие всем мирозданием, трактуются теперь как дочери Зевса и ведут блаженную жизнь на Олимпе. Мудрое, весёлое и изящное окружение характерно и для Аполлона с его музами, и для Афродиты с её Эротом и другими игривыми демонами любви, с её харитами, с её вечными танцами, улыбкой и смехом, беззаботностью и непрерывными радостями - вот какой это живой и прекрасный мир.
прислушаемся к словам Юлиана: Эллины выдумали насчет богов неправдоподобные, чудовищные мифы. Они говорили, что Кронос пожрал своих детей и затем изрыгнул их обратно; они рассказывают о кровосмесительных браках: Зевс сочетался с матерью и, родив от нее детей, женился на собственной дочери, вернее, даже не женился, а просто, сочетавшись с ней, передал ее другому. Далее - миф о том, как был растерзан Дионис и как затем его члены вновь были склеены. Об этом рассказывают греческие мифы. Сопоставь с этим учение иудеев о саде, который бог насадил, о сотворении Адама, а затем о создании для него жены. Бог у них говорит: "Нехорошо быть человеку одному, создадим ему помощника, соответственного ему"; а она вообще оказалась ему вовсе не помощницей, а явилась причиной, что и он, и она сама были выброшены из рая.
Это, конечно, совершенно нелепо. Разве мыслимо, чтобы бог не знал, что создаваемая им помощница послужит получившему ее не во благо, а во зло? А змей на каком таком языке беседовал с Евой? Неужели на человеческом? Чем подобные вещи отличаются от выдуманных эллинами мифов? А то, что бог запретил созданным им людям познание добра и зла, разве это не верх нелепости? Ведь что может быть глупее, чем не уметь различать добро и зло? Ведь такой человек, очевидно, не будет избегать дурного и стремиться к хорошему. А главное - бог запретил человеку пользоваться рассудком; ведь, что различение добра и зла - дело рассудка, ясно и дураку. Таким образом, змей скорее благодетель, чем губитель рода человеческого.
Вдобавок бога надо признать завистливым; в самом деле, когда он увидел, что человек обрел рассудок, то, чтоб он не вкусил, как говорит бог, от древа жизни, он изгнал его из рая, так-таки прямо заявив: "Вот Адам стал, как один из нас, зная добро и зло; а теперь, может быть, он прострет руку и возьмет также от древа жизни и вкусит и станет жить вечно". (И выслал его господь бог из сада Эдемского.) Итак, все это, насколько я понимаю, если только оно не заключает в себе тайного смысла, полно жестокой хулы против бога. Незнание, что та, которая была создана как помощница, станет причиной падения, запрещение познать добро и зло - а ведь только к этому подобает стремиться уму человеческому - и к тому же еще ревнивая боязнь, чтобы человек, вкусив от древа жизни, не превратился в бессмертного,- в этом слишком много завистливости и ревности.
Диотима: то есть метаморфозы богов и героев есть символы чего то например Вечного возвращения?
язычник: Можно сказать и так. В эллинистическо-римский период античной литературы выработался даже специальный жанр превращений, или метаморфоз, который нашёл воплощение в сочинении Овидия «Метаморфозы». Обычно имеется в виду миф, который в результате тех или других перипетий заканчивается превращением фигурирующих в нём героев в какие-нибудь предметы неодушевлённого мира, в растения или в животных. Например, Нарцисс, иссохший от любви к своему собственному изображению в воде, превращается в цветок, получающий такое же название (Ovid. Met. III 339—510). Гиакинф умирает, проливая свою кровь на землю, и из этой крови вырастает цветок гиацинт (X 161—219). Кипарис, убивший оленя, очень сожалел об этом и от тоски превратился в дерево кипарис (X 106—142). Все явления природы одушевлялись и всюду царила жизнь.
Диотима: ты веришь что это всё реальные существа - Боги и герои твоих мифов?
язычник: Платон называет богами видимые солнце, луну, звезды и небо, но они - подобия невидимых. Видимое нашими глазами солнце - подобие умопостигаемого и невидимого; опять-таки являющаяся нашим глазам луна и каждое из светил - подобия умопостигаемых. Вот этих-то умопостигаемых, невидимых богов, находящихся в них и с ними и рожденных самим творцом и от него происшедших, Платон знает. Правильно поэтому творец у него говорит: "боги, то есть невидимые, богов" - очевидно, видимых.
Философы древности, понимая под богами те или иные философские категории, строили на них целую систему философии. Платон и Аристотель рассматривали греческую мифологию в качестве художественной формы или одной из форм наивного народного мышления. Для стоиков греческая мифология имела также аллегорический смысл. Для эпикурейцев боги — особого рода существа, возникшие из атомов, не имеющие ни силы, ни желания воздействовать на мир и являющиеся идеалами спокойной, безоблачной жизни. Скептики, отрицая познаваемость всего существующего, доказывали непознаваемость и немыслимость мифологических существ. В 3 в. до н.э. получила распространение теория писателя и философа Евгемера, трактовавшая всех богов и героев как действительно живших некогда людей, прославившихся своими деяниями и возведённых современниками в ранг сверхъестественных существ.
Диотима: это мне ясно.
послушаем императора Юлиана: Послушай теперь речь, которую Платон приписывает творцу вселенной:
"Боги богов, все то, чему я творец и отец, будет неразрушимо, такова моя воля. В сущности, все связанное разрушимо, но то, что прекрасно, гармонично слажено и хорошо организовано, было бы грешно хотеть разрушить. Поэтому, поскольку вы созданы, вы не обладаете бессмертием и полной неразрушимостью, однако вы не погибнете и не получите смерти в удел, так как моя воля еще выше тех оков и сильнее тех свойств, которыми вы были ограничены, когда вы возникли. Теперь вникните в те указания, которые я вам даю. Есть еще три вида смертных, но не рожденных; если бы их не было, небо было бы несовершенным, ибо оно тогда не заключало бы в себе всех видов живых существ. Но, если я их создам и они получат жизнь от меня, они станут равны богам. Поэтому для того, чтобы существовало смертное и чтобы вселенная эта в действительности была всем, займитесь вы в соответствии со своей природой творением живых существ, подражая моей силе, которою я создал вас.
При этом, поскольку им полагается иметь нечто от бессмертия, то божественное начало, которое руководит их желанием следовать справедливости и вам, это я посею в них, я доставлю и передам им. А все остальное вы дадите; присоединяя к бессмертному смертное, отделайте и производите живые существа, растите их, давая им пищу, и вновь восстанавливайте гибнущих".
А чтобы вы не думали, что это - фантазия, я вам разъясню это. Платон называет богами видимые солнце, луну, звезды и небо, но они - подобия невидимых. Видимое нашими глазами солнце - подобие умопостигаемого и невидимого; опять-таки являющаяся нашим глазам луна и каждое из светил - подобия умопостигаемых. Вот этих-то умопостигаемых, невидимых богов, находящихся в них и с ними и рожденных самим творцом и от него происшедших, Платон знает. Правильно поэтому творец у него говорит: "боги, то есть невидимые, богов" - очевидно, видимых. Общий творец их - тот, кто устроил небо, землю, море и звезды и породил их прообразы в умопостигаемом мире. Итак, смотри, как мудро и дальнейшее рассуждение Платона. "Есть еще,- говорит он,- три вида смертных" - очевидно, люди, животные и растения;
ибо для каждого из видов установлены свои законы. "Если бы,- говорит,- любой из них произошел от меня, то безусловно необходимо, чтобы он был бессмертен". Ведь и для умопостигаемых богов и для видимого мира причиной их бессмертия служит то, что они рождены творцом. "Ведь то, что есть бессмертного,- говорит он,- по необходимости дано им от творца" - речь идет о разумной душе,- "остальное же, смертное, присоедините к бессмертному вы". Таким образом, ясно, что боги-творцы, восприняв творческую силу от отца своего, породили на земле то смертное, что есть в животных.
В самом деле, если бы не должно было быть никакой разницы между небом и человеком и даже, клянусь Зевсом, между небом и пресмыкающимися или плавающими в море рыбами, тогда и творец должен был бы быть у них один: но раз есть большая разница между бессмертным и смертным, которая не становится ни больше, ни меньше, то причина должна быть у одного одна, у другого - другая.
Диотима: Заповедь «Возлюби ближнего своего как самого себя» понять почти
столь же трудно, как и исполнить.
язычник: Античный мыслитель нашел бы рассматриваемое высказывание трудным для понимания по противоположным причинам. Он мог бы задать следующий вопрос: «Разве вы можете любить своего ближнего как себя самого?» Если человек любит нечто, мог бы рассуждать ан-
тичный мыслитель, то он будет добиваться наибольшего блага для объекта своей любви. Но, мог бы он продолжить, я могу добиться для самого себя блага большего, чем то, которого я мог бы добиться для кого-либо другого. Как, тогда, следует понимать эту заповедь? И если
бы мы спросили этого философа, что он подразумевает, говоря, что он может «благодетельствовать» самому себе в этом уникальном смысле, он мог бы повторить, что он может сделать себя независящим от фортуны, или способным быть счастливым на дыбе, или свободным от страха смерти, или способным достичь единства с Богом. Ничто из
этого он не сможет сделать ради кого-либо другого. Действительно, для признания невозможности попытки сделать это достаточно указать на то, что она потерпела бы неудачу в достижении своей цели – помощи другим людям – но также и умалила бы счастье того, кто пытается сделать это. Следовательно, такая попытка может рассматриваться только как тщетная. Именно в этом свете нам следует пытаться понять то, что исследователь античной философии В. Р. Инге назвал «суровостью» (hardness) античной этики: «Греческая и римская этика всегда выглядит для людей нашей эпохи несколько суровой. Греческая цивилизация была потрясающе безжалостной; участь стариков и неудачников признавалась жестокой, но это знание не вызывало угрызений совести… Контраст между христианским идеалом освобождения от себя через совершенное сочувствие и стоическим идеалом освобождения через совершенную внутреннюю независимость весьма значителен".
Диотима: что такое пантеизм?
язычник: Слово «пантеизм» происходит от древнегреческого: (пан) — «всё, всякий» и ; (теос) — «бог, божество». В пантеизме находит выражение концепция, что «Бог» лучше всего понимается в сближении с Вселенной.
Диотима: а первые его идеологи кто они?
язычник: Среди них досократики, такие как Гераклит и Анаксимандр. Стоики были пантеистами, начиная с Зенона Китийского и в развитии позднего стоицизма у философа и императора Марка Аврелия. В дохристианской Римской Империи стоицизм был одной из главенствующих философских школ, наряду с эпикуреизмом и неоплатонизмом. Ранний даосизм у Лао-цзы и Чжуан-цзы также пантеистичен.
Диотима: а что дальше, например, средневековые мистики?
язычник: К числу выдающихся христианских богословов этого периода с воззрениями близкими к пантеизму относятся: Иоанн Скот Эриугена, Мейстер Экхарт, Николай Кузанский. Первое открытое выражение пантеистического мировоззрения у Джордано Бруно (был предан сожжению в 1600 году). «Этика» Бенедикта Спинозы, оконченная в 1675 году, стала главным источником через который пантеизм получил распространение в Европе (хотя Спиноза сам не использовал термин «пантеизм»). Джон Толанд находился под влиянием как Спинозы, так и Бруно. В 1720 году он написал «Пантеистикон: или способ празднования общества Сократа» на латинском языке.
Диотима: в чём твои главные претензии к религии Единобожия?
язычник: Христианство погубило жатву античной культуры, позднее оно погубило жатву культуры ислама. Чудный мавританский культурный мир Испании, в сущности более нам родственный, более говорящий нашим чувствам и вкусу, чем Рим и Греция, был растоптан (— я не говорю, какими ногами). Почему? потому что он обязан своим происхождением благородным мужественным инстинктам, потому что он утверждал жизнь также и в её редких мавританских утончённостях... Крестоносцы позже уничтожали то, перед чем им приличнее было бы лежать во прахе, — культуру, сравнительно с которой даже наш девятнадцатый век является очень бедным, очень «запоздавшим». В четвёртом веке этой эры император Юлиан свершил тавромахию: он смыл проклятие Крещения кровью.
диотима: а ты много говоришь о парадоксах монотеизма!
да и вот привду отрывок из эссе моего учителя Е.Головина: Бог-креатор творит "из ничего", ex nihilo, что принципиально непонятно не только александрийским комментаторам первых веков, но и вообще никому непонятно. Это сугубо абстрактная категория, имеющая в манифестированном мире только эмоциональный ответ. Когда же "ничто" приравнивают к весьма конкретному понятию "смерти", вопрос запутывается окончательно: ведь "смерть" - поворот, решающий момент перехода одной формы Бытия в другую.
Диотима: в чём ещё ты против?
язычник: людям волевым и самостоятельным тяжело выносить сильнейший прессинг иудеохристианства, почитать послушание и смирение главными добродетелями, величать себя и других "рабами Божьими", в несчастьях надеяться на Провидение, остерегаться восторгов и неожиданных радостей. Николай Гартманн в своей "Этике" (1935) сказал решающую фразу: "Если допустить свободу отдельной личности, это неизбежно приведёт к отрицанию целевого детерминизма Божественного Провидения".
Диотима: как же возможен экстаз без познания единого Бога?
язычник: вот что писал мудрец Плотин: "Часто я пробуждаюсь от своего тела к себе самому; я становлюсь недосягаем для внешнего мира, я внутри себя; я вижу красоту, исполненную величия; тогда я верю: я прежде всего принадлежу к высшему миру; жизнь, которой я живу в эти моменты, – лучшая жизнь; я сливаюсь с Божественным, живу в нем; достигнув этого высшего взлета, я останавливаюсь; я возвышаюсь над любой другой духовной реальностью; но после этого отдохновения в Божественном, опускаясь от интуиции до рефлексии и рассуждения, я спрашиваю себя: как я мог и раньше и вновь пасть так низко, как могла моя душа оказаться внутри тела, если, даже находясь в этом теле, она такова, какой мне предстала"
и этому человеку была неведома идея страдающего распятого бога, грехопадения, искупления первородного греха и ещё более странная идея спасения души которая и так прекрасна как Афродита и вечна.
Диотима: как же добиться такого экстатического переживания?
язычник: Плотин отвечает так: "Надо перестать смотреть; надо, закрыв глаза, научиться видеть иначе и пробудить способность, которой обладают все, но мало кто пользуется".
Диотима: как это возможно?
Язычник: "Очевидно, существует внутреннее видение, оно осуществляется, если акт мысли преломляется, если деятельность Духа в некотором роде находит отклик, отражаясь в центре души, как изображение отражается в зеркале, когда его гладкая блестящая поверхность неподвижна. В подобном случае при наличии зеркала возникает изображение; но когда зеркала нет или оно в дурном состоянии, т;, чт; могло бы в нем отразиться, все же существует. Так и с душой: если то внутреннее зеркало, в котором появляются отражения нашего разума и Духа, не колеблется, в нем видны изображения; тогда мы их воспринимаем сознательно, зная в то же время, что речь идет о проявлениях разума и Духа. Но если это внутреннее зеркало разбито, так как гармония тела нарушена, разум и Дух продолжают действовать, не отражаясь в нем"
Диотима: не значит ли это обращение своего духовного взгляда на свою душу?
язычник: Да, конечно. "Для восприятия того великого, что есть в нашей душе, необходимо, чтобы мы обратили свою способность восприятия внутрь и сосредоточили внимание в этом направлении. Подобно тому, как человек в ожидании желанного голоса отворачивается от других голосов и настраивает свой слух на восприятие звука, который предпочитает всем иным, чтобы услышать его при любой возможности, так и нам нужно по мере сил отгородиться от всякого постороннего шума и сохранить в чистоте силу восприятия души, дабы она могла слышать голоса свыше"
Диотима: продолжай!
язычник: В духовном мире ошибки невозможны: где найти более истинное, чем истина? Значит, то, о чем она говорит, существует; в действительности она скажет об этом позже, а сейчас у нее нет слов. Наслаждение, которое она испытывает, не обманывает ее, ибо она его испытывает. И она утверждает, что причина этого блаженства – не телесное удовольствие, нет, – она вновь стала тем, чем была раньше, когда была счастлива. Все, что до этого доставляло ей удовольствие... она презирает. Она бы с радостью согласилась, чтобы все вокруг исчезло, чтобы быть подле него, наедине с ним. Такова сила ее блаженства"
Диотима: что по-твоему Благо?
язычник: "Благо – одновременно возлюбленное существо и любовь, а также любовь к себе, ибо оно прекрасно лишь в себе и собою... Его существование и желание самого себя составляют одно целое.. Оно само – то, что оно любит; любя себя, оно себя порождает"
Диотима: Что, по-твоему счастье?
язычник: Еврипид писал: О, как ты счастлив, смертный,
Если, в мире с богами,
Таинства их познаешь ты,
Если, на высях ликуя,
Вакха восторгов чистых
Душу исполнишь робкую.
Счастлив, если приобщен ты
Оргий матери Кибелы;
Если, тирсом потрясая,
Плюща зеленью увенчан,
В мире служишь Дионису.
Плотин:
"Счастье заключается в наибольшей полноте жизни... Но полная жизнь, подлинная и важнейшая жизнь, – это жизнь чисто духовная. Все остальные виды жизни не полны. Они – лишь отражения жизни, они не совершенны и не чисты... Жизнь человека полна, когда он живет по законам разума, или, еще лучше, по законам Духа... Тот человек счастлив, который стал самой этой жизнью Духа, которому удалось слиться с нею в одно целое. Все, что не есть в нем жизнь Духа, становится для него лишь внешней оболочкой: это больше не часть его самого, ибо он не хотел бы вновь обрести ее: она была бы частью его, только если бы он хотел этого. – Что же есть Благо для такого человека? – Он сам для себя – то Благо, которым он обладает. Истоки этого Блага в нем, это трансцендентное Благо... В подобном состоянии он ничего более не ищет. Чего он мог бы искать? Того, что ниже его? Разумеется, нет. А лучшим он уже обладает"
Диотима: это очень по- христиански звучит!
язычник: но только здесь, ни намёка на Творца - Единого Бога.
Диотима: я знаю, что самым агрессивным антихристианином был Ницше.
язычник: вспоминаю слова Ницше: Ещё раз вспоминаю я неоценимые слова Павла: «Бог избрал немощное мира, немудрое мира, незнатное мира, уничиженное мира»: это была та формула, in hoc signo которой победил decadence. — Бог на кресте — неужели ещё до сих пор не понята ужасная подоплёка этого символа? Всё, что страдает, что на кресте, — божественно... Мы все на кресте, следовательно, мы божественны... Мы одни божественны... Христианство было победой, более благородное погибло в нём, до сих пор христианство было величайшим несчастьем человечества...
Диотима: но ведь страдание очищает ...
язычник: очищает прекрасное и восхождение души к источнику её радости.
Диотима: и где же этот источник?
язычник: процитирую мудрого Плотина: Душа берёт своё начало в Духе, который выше её, первое, что созерцала Душа при своём рождении, был образ красоты, и она постоянно стремится к экстатическому созерцанию - душа созерцает Дух; далее к ней исходят эманации и рождается Эрот - Любовь.
Диотима: Мне кажется всё же что Бог Един а мы часть его. а в язычестве то же много говорится о Любви?
язычник: конечно Мировая Душа содержит в себе и мировую Любовь, которая способна входить в каждую душу , насколько эта душа полна воспоминаниями о вечности.
Диотима: продолжай!
язычник: В изначальном Единстве существует множество душ - Афродит. всё исходит от изначальной Афродиты и далее множится растекается колесницами частных Афродит каждая из которых несёт свою божественную любовь. если Душа - мать Любви, то именно Любовь есть основное действие души которая есть Афродита.
Диотима: но ведь, христианство то же называют религией Любви!
язычник: религией страдания и религией рабов. Смиренное, рабское прозябание между двух "ничто" никак не может устроить свободного индивида. Отсюда - возведённое в крайнюю степень богоборчество Мальдорора, безусловный "сатанизм" с иудеохристианской точки зрения.
Диотима: Почему?
Язычник: потому что Свобода есть первое и главное Благо, мир есть Благо, всё есть жизнь, всё есть вечность в идеальном мире каковым наш мир является нет места таким категориям как страдание или смерть.
Диотима: то есть Монотеизм всегда в агрессивной оппозиции язычеству?
язычник: процитирую Е.Головина: Монотеизм всегда против язычества, Мать-Природа против патриархата. Кастрация Урана и Сатурна, разрывание на куски Загрея-Диониса, распятие Христа, рассечение бобового короля...
"Его гениталии заройте в центре, его кровью полейте вспаханное поле" - так сказано у Павсания в "Гимне матери Деметре". Природа может ассимилировать всё что угодно - чудовищные агрессии Тифона и титанов, любые катастрофы и катаклизмы - это лишь интенсифицирует её децентрализованную самодостаточную субстанцию - но никогда не примириться с богами, героями или просто одинокими Путниками, которые, повзрослев, хотят её покинуть.
В четвёртом веке этой эры император Юлиан свершил тавромахию: он смыл проклятие Крещения кровью быка. но это был последний великий жест апостола погибающей великой религии.
Диотима: Некоторые современные исследователи склонны полагать, что в основе даже примитивных форм политеизма, таких, как фетишизм или шаманство, лежит вера в единую интегральную силу, в некую духовную сущность (монолатрия). Исследования показывают, что даже у самых примитивных племён существует вера в Высшую Силу как причину всего, что происходит в мире, и она является общей для всех народов, даже для бушменов или обитателей джунглей Южной Америки — племён, почти полностью изолированных от внешних культурных влияний
язычник: я процитирую Ницше: "Христианство называют религией сострадания. Сострадание противоположно тоническим аффектам, повышающим энергию жизненного чувства; оно действует угнетающим образом. Через сострадание теряется сила. Состраданием ещё увеличивается и усложняется убыль в силе, наносимая жизни страданием. Само страдание делается заразительным через сострадание; при известных обстоятельствах путём сострадания достигается такая величина ущерба жизни и жизненной энергии, которая находится в нелепо преувеличенном отношении к величине причины ( — случай смерти Назореянина). Вот первая точка зрения, но есть ещё и более важная. Если измерять сострадание ценностью реакций, которые оно обыкновенно вызывает, то опасность его для жизни ещё яснее. Сострадание вообще противоречит закону развития, который есть закон подбора. Оно поддерживает то, что должно погибнуть, оно встаёт на защиту в пользу обездоленных и осуждённых жизнью; поддерживая в жизни неудачное всякого рода, оно делает саму жизнь мрачною и возбуждающею сомнение. Осмелились назвать сострадание добродетелью (в каждой благородной морали оно считается слабостью); пошли ещё дальше: сделали из него добродетель по преимуществу, почву и источник всех добродетелей" Аристотель, как известно, видел в сострадании болезненное и опасное состояние.
Диотима: и всё же мы созданы по образу Благого Бога и значит мы его часть!
язычник: вернусь к Ницше: Ни мораль, ни религия не соприкасаются в христианстве ни с какой точкой действительности. Чисто воображаемые причины («Бог», «душа», «Я», «дух», «свободная воля», — или даже «несвободная»); чисто воображаемые действия («грех», «искупление», «милость», «наказание», «прощение греха»). Общение с воображаемыми существами («Бог», «духи», «души»); воображаемая наука о природе (антропоцентрическая; полное отсутствие понятия о естественных причинах); воображаемая психология (явное непонимание самого себя, толкование приятных или неприятных всем общих чувств — как, например, известных состояний nervus sympathicus — при помощи символического языка религиозно-моральной идиосинкразии, — «раскаяние», «угрызение совести», «искушение дьявола», «близость Бога»); воображаемая телеология («Царство Божье», «Страшный суд», «вечная жизнь»). — Этот мир чистых фикций сильно отличается не в свою пользу от мира грёз именно тем, что последний отражает действительность, тогда как первый извращает её, обесценивает, отрицает. Только после того, как понятие «природа» было противопоставлено понятию «Бог», слово «природный», «естественный» должно было сделаться синонимом «недостойный» — корень всего этого мира фикций лежит в ненависти к естественному (действительность!); этот мир есть выражение глубокого отвращения к действительному... И этим всё объясняется. У кого единственно есть основание отречься от действительности, оклеветавши её? — У того, кто от неё страдает. Но страдать от действительности — это значит самому быть неудачной действительностью... Перевес чувства неудовольствия над чувством удовольствия есть причина этой фиктивной морали и религии, а такой перевес даёт содержание формуле decadence...
Диотима: очень противоречиво сказано много парадоксального и необоснованного. там чем же плох наш Единый светлый Единый бог?
язычник: Христианское понятие о божестве (Бог как Бог больных, Бог как паук, Бог как дух) — это понятие есть одно из самых извращённейших понятий о божестве, какие только существовали на земле; быть может, оно является даже измерителем той глубины, до которой может опуститься тип божества в его нисходящем развитии. Бог, выродившийся в противоречие с жизнью, вместо того чтобы быть её просветлением и вечным её утверждением! Бог, объявляющий войну жизни, природе, воле к жизни! Бог как формула всякой клеветы на «посюстороннее», для всякой лжи о «потустороннем»! Бог, обожествляющий «ничто», освящающий волю к «ничто»!..
Диотима: но я верю, что мы созданы по его образу и подобию и значит в каждо м из нас есть часть Бога.
Язычик: ты повторяешь слова пантеистов, - мы считаем что у нас как и у Богов есть две общие вещи а именно - вечная душа и её световое тело.
Диотима: я то же так считаю но почему, Вы утверждаете, что Богов много?
язычник: мы их видим.
Диотима: Как?
Язычник: оглянись: тепло на нас изливает Солнце - Гелиос, наш глаз радует бесконечных небес синева это красота Бога Урана, мы ходим по Земле и питаемся её плодами - это наша прекрасная кормилица Гея. Как можешь ты отрицать это? а вдь идея абсолютной смерти пришла из Иудаизма. это очень мрачная религия
Диотима: я думаю, что эти блага нам посланы Богом единым. С традиционной например еврейской точки зрения, которой придерживались Маймонид (XII век) и другие еврейские мыслители, монотеизм — первичен и изначально был преобладающей формой почитания Высшей Силы, в то время как все другие культы образовались позже, в результате деградации идеи единобожия.
язычник: В связи с приятием догмата Троицы христианство иногда трактуется другими авраамическими религиями (иудаизм, ислам) как тритеизм или политеизм. хочу заметить что в Христианстве всё что недоказуемо необходимо принимать на веру в качестве догматов та же святая Троица это запредельная мтафизическая идея.
Диотима: Подобная концепция о троебожии также неоднократно высказывалась в истории христианства, но была отвергнута на Первом Никейском соборе. Один из Отцов Церкви, крупнейший систематизатор христианского вероучения Св. Иоанн Дамаскин так писал по этому вопросу:
Итак, мы называем ипостаси (Св. Троицы) совершенными, чтобы не ввести сложности в Божеское естество, ибо сложение — начало раздора. И опять говорим, что три ипостаси находятся одна в другой взаимно, чтобы не ввести множества и толпы богов. Исповедуя три ипостаси, признаем несложность и неслитность (в Божестве); а исповедуя, что эти ипостаси единосущны одна другой, и признавая в них тождество воли, действия, силы, власти и, если можно сказать, движения, мы признаем их нераздельность и то, что Бог есть един; ибо Бог, Слово и Дух Его истинно один Бог.
Язычник: Как называешь своего Бога?
Диотима: люди дают ему разные имена: Аллах, Христос, Йегова.
Язычник: процитирую Е. Головина: людям ничего не известно о Боге кроме его имени. Трудно сказать что-либо определённое о человеке и ещё трудней - о Боге. Мы явились в мир сей, не зная о Боге, и можем умереть в такой ситуации, что нам будет не до него. Богоборчество в современном смысле - проблема относительно недавняя: речь идёт о противостоянии абсолютного "я" субъекта, индивидуума и всемогущего противника, Творца; ибо нелогично считать ересиархов "врагами" теофании в принципе. Равным образом, нельзя так называть атеистов, кои являются продолжателями деистов: если последние думали, что Бог после акта Творения перестал заниматься сотворённым, то атеисты просто исключают первопричину.
Диотима: Что ты имеешь в виду?
Язычник: а что разве ты можешь о нём сказать что-то конкретное кроме того что он должен быть добр и что ещё?
Диотима: он есть Благо и я часть этого
Язычник: Клянусь Зевсом, ты повторяешь слова нашего Великого Платона. А Джордано Бруно прямо пишет: Зевс наполняет все вещи, обитает во всех частях вселенной, является центром, единым во всём.
Диотима: мой Бог то же охватывает всё бытиё!
язычник: ты говоришь как язычник. я все же склонен считать что все блага Мира они от Богов которые суть числа Пифагора принципы образующие всё подлунные мироздание а образ распятого и страдающего Бога мне нет понятен в принципе Творение из Ничто как это понимать?
Диотима: Бог всесилен и творит мир из Ничего своим словом.
язычник для меня это непонятно. а грехопадение? я в этом не участвовал в чём я виновен? понятие первородного греха очень относительно за что я должен каяться?
и раскаяние, и исповедь за что и почему? если моя Душа чиста вечна что я должен спасать?
если сердце души чисто, то и радость в теле пребудет вечно.
Диотима: Согласна.
язычник: во всех трёх монотеистических религиях Бог трансцендентен человеку ну кроме как в мистическом христианстве где по словам Василия Великого: Бог стал человеком чтобы человек стал богом но это есть позиция пантеистического монотеизма.
Все мистические учения суфизм, исихазм и гностицизм и даже Каббала вышли из учениий Платона и его учеников. Ведь если мы говорим о единстве сущего и используем термин Эманация (продос) то мы уже далеко не абсолютные монотеисты, потому что доктрина Платона о Едином и его Эманациях это абсолютно языческая модель мироздания. .Многие великие умы, начиная с Филона Александрийского ошибочно приняли его безличностное Первоединое Платона за Бога единого, а это просто Источник - пифагорейская Монада причина вечная и непознаваемая, за ней следует Мировая Душа, как производящее начало, упорядочивающая всё и формирующая. Её обычно называют Афродитой.
Диотима: продолжай же!
Язычник: точно так же после символического растерзания Диониса титанами он входит во все части мироздания, и мир приобщается к божественному единству
Диотима: Вы язычники то же часто говорите о единстве!
язычнк: Согласно орфикам, Аполлон есть так же начало единства, сущность его — монада, тогда как Дионис знаменует собою начало множественности, — что миф, исходящий (с точки зрения символической экзегезы) из понятия о божестве как о живом всеединстве, изображает как страсти бога страдающего, растерзанного. Бог строя, соподчинения и согласия, Аполлон есть сила связующая и воссоединяющая; бог восхождения, он возводит от разделенных форм к объемлющей их верховной форме, от текучего становления к недвижно пребывающему бытию. Бог разрыва, Дионис, — точнее, Единое в лице Диониса, — нисходя, приносит в жертву свою божественную полноту и цельность, наполняя собою все.
Диотима: поясни!
язычник: В согласии с вышеизложенным умозрением, неоплатоник Прокл учит, что необходимо воздействие Аполлона на Диониса, чтобы предотвратить его конечное саморасточение — через «нисхождение в титаническую множественность» беспредельной индивидуации — и, следовательно, отделение от Отца, «низложение с царского престола». Проводником такого ограничивающего воздействия на дионисийскую стихию является Орфей, носитель «аполлонийской монады» — идеи целостности и воссоединения. Вот подлинные слова Прокла: «Орфей противопоставляет царю Дионису аполлонийскую монаду, отвращающую его от нисхождения в титаническую множественность и от ухода с трона и берегущую его чистым и непорочным в единстве».
Диотима: я считаю это сложно. в Христианстве Бог есть любовь! разве это не очевидно?
язычник: Бог - есть любовь? нет совсем не очевидно. бог не есть любовь, наоборот, мы любим бога, и, подобно нам, его любит все прочее великое множество душ и умов, каждый по-своему. Мыслящему духу и способной к метаморфозам душе эрос дарит силу совершать спиральное движение вокруг единого, как кносские мисты "обтанцовывали" лабиринт. "Если мы желаем спасения, то должны взять на себя усилия диалектики, беспощадную беседу самых простых основополагающих идей друг с другом"; или: "Желая предаться единому, душа должна уподобиться ему, пожертвовать своей особостью. Поскольку же богини часто суть праобразы благородных душ, необходимо — чтобы отыскать путь — еще и верить, что в таинствах Рея и Деметра на деле только едины"
Боги равнодушны к людям, - они конечно могут в исключительный момент вступить в контакт только с настоящим героем как Гераклом или Тесеем. мы счастливы просто что Боги есть. но никакие молитвы не Богам не нужны, а вот слагать гимны в их честь это прекрасно.
Диотима: как Боги могут быть равнодушны? разве они не учавствуют в человеческой судьбе?
язычник: я хотел бы обратиться к мудрецу Саллюстию и его небольшому но важному трактату
"О богах и о мире" и картина языческого мировоззрения станет тебе боле ясной
Очень важна гл. 6, где впервые из всех сиро-пергамских неоплатоников дается ясное разделение богов и тем впервые достигается чисто неоплатоническая их классификация. По Саллюстию, боги делятся на сверхкосмических и космических. Сверхкосмические – те, которые создают сущности, ум и души, каковое разделение есть, конечно, домировая триада Ямвлиха. Любопытно, что своих сверхкосмических богов Саллюстий и Ямвлих понимают пока еще очень отвлеченно, поскольку не придают им никаких конкретных мифологических имен. С такими мифологическими именами этот разряд богов впервые выступает спорадически у Плотина (об Уране, Кроносе и Зевсе у Плотина – и в ясной диалектической форме только у Прокла.
Космические боги, далее, делятся у Саллюстия на создающих мир (Зевс, Посейдон, Гефест), одушевляющих (Деметра, Гера, Артемида), упорядочивающих, или согласователей (Аполлон, Афродита, Гермес), и охраняющих (Гестия, Афина, Apec) его. Другие боги принадлежат этим двенадцати основным, например, Дионис – Зевсу, Асклепий – Аполлону, Хариты – Афродите.
Точно так же, по Саллюстию, существует и двенадцать космических сфер: сфера Гестии – земля, Посейдона – вода, Геры – воздух, Гефеста – огонь, Артемиды – луна, Аполлона – солнце. Далее следуют сферы Гермеса, Афродиты, Ареса и Зевса. Это – те небесные сферы, которые у нас обычно именуются латинскими названиями Меркурия, Венеры, Марса и Юпитера. Дальнейшая сфера, под обычным названием Кроноса (Сатурна), отнесена к Деметре. И последняя сфера эфира отнесена к Афине. Уран же, или небо, объединяет всех богов.
я твёрдо убеждён, что один Бог пусть даже во всё своём трёхипостасном единстве не может управлять разными ступенями мироздания.
Диотима: так кто же всё таки Ваши Боги?
язычник: Боги, то есть весь идеальный мир, – это потенция космоса, то есть космос в своей возможности. Что же касается реального космоса, то он есть только энергия идеальной потенции, то есть ее материальное воплощение. Эта терминология представляется нам весьма удачной потому, что она хорошо рисует пантеистическую сущность всей античной философии, а это и значит – всей античной эстетики. Весьма внушительно звучат такие утверждения Саллюстия, что если бы космос должен был погибать, то, значит, должен был бы погибать и весь идеальный мир со всеми своими богами. Космос так же вечен, как вечны и боги. И если говорится о творении космоса, то это нужно понимать только в том переносном смысле, что никем и ничем не созданный космос в течение всей своей истории создаётся и оформляется идеями-богами. Далее, систематическая направленность философии Саллюстия проявляется и в его рассуждениях о том, что происходит внутри космоса. Вполне античной спецификой отличается здесь учение Саллюстия о судьбе, роке и случае. Вся эта иррациональная картина жизни космоса зависит только от него же самого, то есть, в конце концов, все от тех же богов. Поэтому промысл и судьба являются только имманентной картиной самой же космической жизни . Следовательно, зло ни в коем случае не может мыслиться как самостоятельная субстанция. Оно – только недостаточная проявленность и оформленность идеального мира. Диалектика зла есть просто частный случай диалектики идеи и материи . Поэтому об отрицательном проявлении божественной воли, например о гневе богов, может идти речь опять-таки тоже только в переносном смысле. На самом деле все эти отрицательные волевые процессы принадлежат не богам, но только инобытию, то есть являются недостатками лишь самого же человека
Диотима: в чём разница между монотеизмом и язычеством, - самое главное отличие?
Язычник: Монотеизм можно классифицировать на теизм, пантеизм, панентеизм и деизм. В отдельных источниках монотеизм может противопоставляться пантеизму. В монотеизме, в узком понимании теизма, Бог персонифицируется, то есть является определённой «личностью»
язычник в язычестве всё ровно наоборот - не Душа пребывает в теле а тело в душе, и мир не сотворён из Ничто, а вечен. У нас нет онтологического дуализма который присущ всем монотеистическим религиям так добро и зло не есть оппозиции, так же как и порок и добродетель, высокое и низкое, сон и реальность есть одно целое смерть и жизнь, тело и душа, материя и дух - всё есть единство – Всё во всём и равнозначно самому себе
А грехи, что это как не пародия на наших Богов? Не убий - против Марса не укради - против Меркурия, а Сатана в христианстве это же подобие великого Бога Пана рогатого с большим фаллосом. так чему я должен верить в этой религии когда великие философы веками жили не зная о библии и пребывали в экстазе и созерцании божественных эйдосов