Вера прикатила на такси с кучей чемоданов и маленьким черноглазым мальчиком. Всем здрасьте, и познакомься, Егорка, со старшим братиком. А это кто же будет? Твоя девушка? Андрей выскочил из-за стола и так припечатал дверь, что на втором этаже заплакал Петя. Лена побежала его успокаивать, но Андрей ее опередил. Вытащил ребенка из кроватки и ожесточенно тряс, цедя сквозь зубы: явилась, не запылилась. Лена сказала – да ладно, мать все-таки. Иди вниз, а то неудобно. Но он еще хуже разозлился, скатился по лестнице, громыхнул лыжами в прихожей и торопливо проскрипел по снегу.
Взяла тяжеленького Петю и понесла вниз, бабушке показывать. Вера рассеянно заметила: хорошенький. Но, кажется, ей тут не очень рады. Лена покраснела: ну что вы. Все очень рады, просто растерялись. Немного неожиданно. Надо было телеграмму дать. Гостья удивилась: с какой стати? Между прочим, это ее дом, если кто забыл. И она вернулась к родному сыну, если что. Кстати, а где отец? Поздновато для прогулок. Лена испуганно призналась, что папа женился. Свекровь хмыкнула: могу себе представить его пассию. А у самой губы задрожали. Лена быстренько разговор перевела на другое. Какой Андрей молодец, институт окончил с красным дипломом. Ну, не совсем красным, но почти. У него только одна тройка, и то несправедливая. По сельскому хозяйству. За то, что на лабораторной у них все образцы сгрыз – рис, пшеницу, овес и даже кукурузу. Хотя они столетней давности. Только не думайте, он не хулиганил, просто прикололся. Зато на работе его знаете, как ценят. На нем весь лицей держится, скоро директором будет. Вот только Иванько на пенсию уйдет. И знаете, Вера… Лена замялась. Черт, как же ее отчество?
Свекровь усмехнулась – да ладно, какая я тебе Вера? Мамой зови, куда от вас денешься. Я теперь со всех сторон мама, а это моя лебединая песня, – кивнула на Егорку. Лебединая песня сонно моргала в углу дивана. Лена спохватилась: гости голодные, устали с дороги, а она тут болтает всякую ерунду.
Всех утолкла, даже луна задремала на мягкой облачной подушке. Только мышка скреблась в подвале, дом постанывал на стылом ветру и осторожно похрустывал снег под окном. Андрей тихонько прокрался, не свалив по обычаю лыжи. Лена притворилась, что спит. Утро вечера мудренее.
И точно. Мудренее не бывает. Андрей на работу сбежал чуть свет, завтракать не стал. Вера спала почти до обеда, Лена сражалась с малышами, Петя капризничал, а Егор укоризненно качал головой: когда он был маленький, тоже закатывал истерику, а теперь уже не закатывает. Выставил вперед ладошку, растопырил пальцы: мне – вот сколько! Давай Пете сказку расскажу. Слушай обнимательно: вот пришла мама домой, а волк всех козлят съел. Одного не съел. Мама очень обрадовалась! Лена фыркнула: обрадуешься тут. Разгрузилась по полной программе.
Вера вышла в кокетливой ночной рубашке, сладко потянулась и удивилась – ну и бардак у вас. Так понятное дело бардак: двое мелких под ногами крутятся, один ползает, второй скачет и требует: Лена, встань в кружочек. Некогда вставать в кружочек, надо фарш крутить, суп доваривать, Петьке яблоко тереть и белье на улицу тащить. Вера поморщилась и пошла одежду по плечикам развешивать, а то помнется в чемоданах. Выпорхнула нарядная, надушенная, накрашенная, крутнулась на каблучках, взметнула полы пушистой шубки – ну как? Лена улыбнулась: супер! Еще бы не супер, когда Вера настроилась на жесткий позитив. Будем спасать подпорченную жизнь. Короче, пока!
И понеслось. Андрей к ночи заявляется, от Веры прячется, у Пети зубки режутся, Егор подвывает – когда мама придет, лыжи валятся с грохотом – да убери ты их к чертям собачьим, в конце концов! И сколько можно с матерью не разговаривать? Вон Петька вырастет и так же будет ко мне относиться. Ах, так же? С какого перепугу? Или тоже шляться собралась? Давай, вали, никто не держит! И лыжи – грох! Дверь – грох! Калитка – грох! Все свободны. Первое отделение концерта окончено. Начинается второе: хор мальчиков.
Вера устроилась на работу. Временно. Она не собирается всю жизнь париться в бабском коллективе. У них одни сплетни на уме и никаких перспектив. Хорошо, что прежних подружек куча, и у всех дни рождения. Надо с людьми общаться, под лежачий камень вода не течет. Но все не то. Один женатый, второй пьющий, третий мутный – в сауне обжиматься всегда готов, а потом выскальзывает. Пусть Лена немного потерпит, тут один обещал Егора в сад устроить, все какая-то польза…
Зима выдалась снежная. Метели неутомимо наползали друг на друга, в редкие минуты передышки напоминая о себе легкой поземкой. Снеговик, скатанный еще до приезда Веры, утопал все глубже. Весна сжалилась над ним, когда из сугроба выныривала одна голова с замерзшей морковкой. Заплакали прозрачные сосульки, снег потемнел и осунулся, но снеговик держался молодцом.
Днем Егорка выпросился погулять во дворе, пока Петя спит, а то скучно. Лена поглядывала из окна, гладила белье и не заметила, когда мальчик исчез. Как он калитку открыл? Накинула куртку, выбежала на улицу – вы не видели мальчика в синем комбинезоне? Извините, мальчика не видели? Маленький такой, с лопаткой…
Позвонила Вере. Та мигом примчалась – работа через дорогу. Метались по переулкам, отчаянно звали, спрашивали прохожих.
– Все, я больше не могу, – Вера села в сугроб на обочине. – Звони в милицию.
– Не надо милицию! Вон они идут! Андрюша, где ты его нашел?
– Где-где. Где надо, там и нашел. Курицы несчастные, за ребенком уследить не можете. Мимо лицея он топал, я случайно увидел.
– Я пошел лебедей искать, как они поют.
Вера бросилась на шею Андрею и разрыдалась.
– Да ладно, чего там. Не реви. Не реви, я сказал. Мама…
Лена подняла голову к солнцу, зажмурилась. Весна. Не забыть сказать Андрюше, чтобы лыжи убрал.