Путешественник и волонтер Ровинский
Вечер 1848 года... В гостиной дома Апполона Ровинского, в слободе Гусевка Царицынского уезда, собрались на чаепитие. По случаю отъезда сына хозяина Павлуши на учебу в Казанский университет!
Отец Павлика, Апполон Ровинский, слыл в уезде либералом. Хотя и был предводителем Царицынского и Камышинского дворянства, но не гнушался вместе с семьей помогать своим крестьянам во время страды.
Жили они небогато, не на широкую ногу, поэтому решение послать сына учиться стоило семье немалых материальных затрат!
Апполон Иванович не скрывал этого и говорил гостям:
— Бедность не должна помешать Павлуше получить достойное образование и быть препятствием на пути его к наукам. А стало быть, к славе и достатку!
Павел гордился отцом, боевым офицером войны 1812 года, дошедшем до Парижа и повидавшем Европу. К тому же, отец поощрял его увлечения науками, путешествиями и дальними странами!
За столом было шумно и весело!
А семнадцатилетний Павел с нетерпением ждал утра.
На ранней заре пели петухи, когда он прощался с Гусевкой, и с восторгом отправлялся в путь. В храм науки, в университет!
Все, о чем мечтали вечером, за столом, он осуществит, исследования, поиски, экспедиции в далекие страны…
Его фамилия будет известна за рубежом… В честь его назовут улицы, откроют музеи…
На пути его будут и звезды, будут и тернии…
Но все это случится не скоро…
А сейчас мальчик из Гусевки бредит дорогой в университет!
…Дни студенческой жизни у Павла Ровинского были наполнены до краёв.
Казанский университет в ту пору пользовался научной известностью.
В студенчестве преобладали здоровые силы, и рождался интерес к судьбам Отечества. Павел увлеченно занимается изучением славянской культуры и славяноведением, наукой в то время в России молодой.
Вместе с тем его, неугомонного, привлекает загадочный Восток и глубинная Азия. Своей неизученной историей, нехожеными звериными тропами и просторами, малоизвестными инородцами и язычниками. И он упорно одолевает монгольский и китайский язык.
Год от года крепнет в нем решимость стать исследователем!
Вот таким, как путешественник по Сибири и Монголии Попов, его земляк из Царицына, теперешний профессор Казанского университета.
В 1852 году сияющий Павел оканчивает университет с золотой медалью.
Гордостью дышали лица его родителей в затрапезной Гусевке.
Ведь их Павлушу оставляют работать в университете преподавателем!
Да, Павел с ранней юности чувствовал, что должен совершить нечто необыкновенное, создать что-нибудь выдающееся или сделать жизнь в своей стране лучше.
Эти мысли внушали ему родители, он верил в их справедливость и идеалы, и терпеливо работал над собой.
Вот что сохранили о нем архивы.
В представлении попечителя Казанского учебного округа Министерству народного просвещения отмечено, что Павел Апполонович Ровинский, это «отличный во всех отношениях молодой человек, желающий посвятить себя учёному поприщу и подающий по своим способностям, усердию и познаниям наилучшие надежды».
Итак, первый этап жизни пройден им достойно.
Но… через несколько лет его вдруг увольняют с преподавательской работы — по подозрению с «порочащими» связями и «неугодным» образом мыслей.
И только в 1860 году Ровинскому удалось осуществить свою давнишнюю мечту — совершить поездку в Западнославянские земли. Чтобы изучить их национальные корни, жизнь и быт, связи с другими славянскими странами.
Однако по подозрению в опасной для Австрии агитации Павла арестовывает дюжая австрийская полиция и высылает в Россию.
Скажу, что эти неудачи не сломили нашего молодого земляка.
Он приезжает в Гусевку, в родовое гнездо. Как раз в то время, когда крестьяне были взбудоражены манифестом 1861 года, давшим им как-будто волю и землю.
Под синим небосводом, в стародавнем дворянском имении советовался Павел с отцом, Апполоном Ивановичем, как же им быть?
Как разделить по справедливости черноземные угодья, принадлежащие их семье, между крестьянами?
Они видели, что за стенами их жилища бродят бедность, холод и голод.
И вопрос был решен ими, конечно, в пользу крестьян!
Долго жила среди старожилов Гусевки добрая память о справных «апполоновских» земельных наделах!
Павел горячо поддерживает депутата Царицынского уезда, двоюродного брата, адвоката Александра Ровинского, который вел борьбу с властями за благоустройство жизни крестьян.
В те годы Павел непрестанно пишет в газеты и журналы на жгучую тему освобождения крепостных крестьян. Эти статьи обращали на себя внимание его смелыми предложениями, что, конечно, не нравилось властям… и жандармерии.
И посему попытки Ровинского проводить этнографические исследования среди сирого народа во многом были обречены. Тогдаон вновь обращает свой взор на Запад.
И покидает Россию в качестве корреспондента солидных «Санкт-Петербургских ведомостей». Вот так оценили его публицистический дар!
Ровинский путешествует по Сербии и Хорватии, пишет яркие очерки в столичные издания. А главное, в них чутким сердцем ученого протестует против подчиненности южнославянских стран Австро-Венгерскому владычеству и гнету.
С тяжелым чувством он возвращается в Россию. Что ждёт его дома?
И не пора ли заняться своей неласковой российской действительностью?
Вскоре Павел, после хождений по кабинетам чиновников, добивается своего.
Наконец-то он отправляется в манящую, суровую Сибирь!
Как указано в старинных энциклопедиях: «Для изучения русского типа на далёкой восточной окраине».
Путешествует увлеченно по глухому Забайкалью и безлюдным местам, по бурливой Ангаре и Лене, где на утлой лодке, где пешком с проводником, а то и на оленях.
Ровинский собирает уникальные материалы и этнографические коллекции! Заметим, не только о быте русского населения, а так же о жизни, обычаях и культуре исчезающих малых народностей, бурят, тунгусов.
Он добирается со спутниками до морозного Иркутска и совершает несколько экспедиций, достигая пределов Маньчжурии и Китая.
Каждый путь стоил огромных усилий!
Путешественники терпят опасности в дремучей тайге, подвергаются налетам головорезов. Лошади под ними валились от усталости, и волки наседали им вслед. Мужественные люди тяжело хворали и не доедали. Однако крепились вместе со своим стойким начальником.
Зато какое большое количество научных статей Ровинского было опубликовано впоследствии в изданиях от Санкт-Петербурга до Сибири!
Архивы сохранили коллосальные материалы его исследований по заповедным уголкам белого света.
В сибирском характере русских он видит черты, «способные к здоровому развитию, при условиях лучшего управления и распространения образования». Значительны его «предложения о переустройстве жизни русского населения таежного края, о приобщении кочевых народов к оседлой жизни, к российской культуре».
Имели ли они должное применение?
Обратили ли на них внимание казенные чиновники, в чьих руках были все средства, чтобы изменить жизнь народов, населяющих Сибирь? Вряд ли!
Огромные труды Ровинского власти оценили каким-то странным, неподобающим образом.
После тех значительных и рискованных экспедиций ему предложили… пост директора Земледельческой Колонии и приюта для малолетних преступников под Петербургом.
Дело для нашего земляка неожиданное и ответственное. Но он с радостью согласился, чтобы принести практическую пользу! Вскоре Ровинский становится для беспризорных детей улицы и воспитателем, и учителем. И в этом новом занятии он нашел себя!
Он поднимает в ведомственных инстанциях самые насущные вопросы воспитания. Представляет уникальные проекты работы в этом направлении.
Увы, чиновничья рать совсем не обрадовалась такому рвению директора и под благовидным предлогом попросили Ровинского «Оставить сей пост!».
Сильно потрясенный и разочарованный, он принимает решение — уехать за рубеж!
Быть корреспондентом газеты «Новое время» в оккупированной австрийскими войсками Боснии.
Начинается его новый, боевой этап жизни.
В восставшей против захватчиков Черногории Ровинский вооружается ружьем.
Он вступает волонтёром в ряды борцов освободительного движения черногорцев против ига Турции. В этих же шеренгах — сотни русских добровольцев, казаков с Дона, волжан…
Медицинские сестры и врачи, солдаты и офицеры — около пяти тысяч русских добровольцев прибыли в пекло войны на Балканы сражаться за славян. В Черногории русский санитарный отряд возглавлял известный хирург Склифосовский, в Сербии — врач Боткин…
А что же Павел?
Он счастлив, так как зачислен добровольцем в один из отрядов пехоты!
Хотя вылазки и выматывают, еще больше убеждается в том, как нужен здесь.
Таскает с повстанцами тяжеленные пушки на снежные, обледенелые горы, преодолевает высочайшие перевалы, участвует в военных делах, внезапных вылазках в стан врага.
Он отважно воевал, пока долгожданный мир не пришел в вольнолюбивую Черногорию!
Потом наш земляк полностью посвятил себя изучению этой самобытной страны.
Представьте, в ней он оставался целых 27 лет, насыщенных огромными исследованиями!
К тому же трудился неустанно переводчиком в русской дипломатической миссии.
А с какими необычайными людьми ему приходилось общаться. Взять хотя бы дипломата российского в Черногории Петра Михайловича Власова, донца, которого можно было слушать часами о его службе в бурлящей мусульманской Персии или африканской Абиссинии с конвоем миссии из казаков.
Общительного и умного Ровинского почитали дипломаты и политики, простые крестьяне и королевский двор!
Как ученый и этнограф он сделал и написал много, но главный труд — «Черногория в ее прошлом и настоящем» — принес ему славу!
И он был издан с оглушительным успехом в России, ибо подобного ему не было.
Эта работа — научный подвиг! И мы можем гордиться, что это капитальное сочинение вышло из-под пера русского, нашего земляка.
Императорское Географическое общество за это исследование удостоило Ровинского Большой золотой медали!
Серебряную медаль вручили ему за блестящие этнографические обследования Забайкалья. А за археологические раскопки он был удостоен высшей награды Географического общества — золотой Константиновской медали!
Сохранившиеся в архивах письма и путевые заметки Павла Ровинского насыщены живописными описанием городов и селений Германии и Сербии, Швейцарии и Прибалтики, нашего Поволжья…
Где только не побывал этот неутомимый исследователь и литератор, ученый и журналист!
Он читал лекции в Белграде, проводил ревизии школ в Забайкалье, занимался садоводством на берегах родной Иловли.
Его знали Чернышевский и Достоевский, народоволец Лопатин и академик Пыпин, русские губернаторы, купцы-миллионеры и дипломаты!
Правнучка Чернышевского сказала так: «История редко дарит обществу таких людей, и этим особенно привлекателен П.А. Ровинский».
Кто знает, смог бы Павел Ровинский добиться так много, если бы оставался активным членом мощного подпольного общества «Земля и воля»?
Да, в биографии нашего земляка было время, когда он принимал активное участие в революционной борьбе. Но сохранилось мало сведений об этой деятельности Ровинского. Он был удивительным конспиратором, умел хранить тайны.
Но кое-что удалось найти!
К примеру, донесение на имя казанского губернатора: «Кандидат Казанского университета Павел Ровинский… подозревается в сношении с лицами, имеющими злонамеренное предприятие. Вследствие сего генерал-майор Козлянинов учредил над Ровинским секретный полицейский надзор».
И еще документ, донос в московскую жандармерию о членах революционного кружка.
«Они хитры и лукавы, как дьяволы. Ровинский самый опасный из знакомых мне, ибо самый осторожный!».
А вот редкий секретный документ из архивов Первого Интернационала.
Он сообщает, что усилиями членов общества «Земля и Воля», а именно Павлом Ровинским, организован дерзостный побег за границу руководителя этого общества Николая Утина через Нижний Новгород, Царицын и Дон к турецким берегам.
Ровинский был предан программе этого общества.
Однако потом разочаровался и нашел себя в решительной национально-освободительной борьбе братьев-славян.
И именно отход от революционной деятельности дал ему возможность проявить сильнейший талант исследователя!
...Накануне Первой мировой войны в министерстве Иностранных дел России появился новый сотрудник по особым делам.
Он часто печатался в прессе, знающе выступал по славянским вопросам. Это возвратился домой Павел Ровинский! Надвигалась громокипящая война, и теперь ему было не до научных зарубежных изучений.
Он верой и правдой служил России в самые тяжелые годы Первой Мировой и после неё.
Верил в обновление родины, и с этой искренней верой оставался до последней минуты жизни!
Таковы отдельные штрихи из судьбы нашего земляка, которой хватило бы на нескольких человек.
На надгробном памятнике он просил начертать: «Революционер. Член общества «Земля и Воля». Наверное, потому, что демократические свободы были ему всегда путеводной звездой!
И мы вернёмся еще к этой путеводной звезде...
Продолжение очерка -"Загадочный декабрист Кноблох"