Вначале был ПИСК. Тихий и назойливый, как застарелая зубная боль, визгливый, точно сверло ультразвуковой бормашины, которая набрала обороты.
Библиодевочки, которые вышли покурить у служебного выхода, в темноте не сразу обнаружили источник звука: крошечного щенка, что лежал посередине осенней лужи и как мог возмущался жизнью. Сначала девицы побросали сигаретные бычки в воду рядом с собачонкой, очевидно, желая ее согреть. Но тотчас в раскаянии подхватили на руки, кой-как обтерли и затащили внутрь - замдиректора, Виктория Игнатьевна, дама в летах и в теле, слыла закоренелой кошатницей и собачницей.
- А тварь-то мамкина, - деловито вынесла она вердикт. - Животик толстый, кормленый, оттого и лапки подгибаются.
- Неужели выбросили?
- Кто выбросил, а кто и подобрал, - хмуро ответила Виктория. - Или сама родительница подкинула.
- Кто это - мальчик или девочка? - с трепетом в душе спросила Инга, ответственная за щенячий принос.
- Девка, - ответила Виктория, - еще и месяца нет. Хочешь для себя?
- Нельзя, - вздохнула та, - мама кошек не любит.
- Я зато очень, - хмыкнула Виктория, - два сиамца, норовом типичные красные кхмеры, и еще один голимый санкт-петербургский сфинкс. Мигом пустят на закусь. Чётко не хочешь собаку, значит?
И никто не хотел чётко - по всяким разным причинам. Мама, папа, муж, котяра, бультерьер...
А конец рабочей смены уже близился.
Поэтому решили покормить псинку мягким творогом, сунуть вместо конуры в картонный ящик и поставить перед носом блюдце с водой. Вдруг утром блудная мать объявится или отыщется кто-нибудь еще.
И чтоб уборщица, которая приходит на час раньше всех, не испугалась визга, оставили ей записку с изложением обстоятельств дела.
Только эта уборщица, молодая женщина по имени Тошка, испугалась не щенка, а того, что его не нашла, хотя честно отдраила все полы и туалеты. Это ведь для книгохранилищ очень актуально, влажная уборка: книжная пыль всегда считалась особо вредной, свинец там и прочее.
Так вот, цепочка горестных щенячьих лужиц обнаружена была Тошкой сразу. Но не сама щенявка.
Тут за дело взялись все прибывшие сотрудницы. Перетрясли все библиотечные вавилоны снизу доверху. До самых пачек Марксова и Энгельсова "Капитала" на немецком языке в количестве ста штук - дар руководству института от бывшей ГДР.
Не отыскали, пока...
В общем, когда Тошка покончила с делами и стала нехотя обуваться, оказалось, что собачий детеныш в поисках сугрева тихо заполз ей в низкий меховой сапожок и проспал всю уборочно-поисковую страду. Наверное, мама в детстве читала ему книжку Леонида Пантелеева "Сапоги-собаки".
А стало быть, отыскал себе новую мамочку явочным порядком.
- Ты подумай, Антонина, - втолковывала ей замдиректриса. - Когда у тебя твой эрдель помер - год назад? Соскучиться, наверное, уже успела. Говорят, собака - это навсегда.
- Виктория Игнатьевна, у меня денег нету - человеческую жизнь ей устраивать. За каждое полугодие сорок тысяч вноси как одну копейку, сами знаете.
- Собака же бесплатная. Ну и что - беспородная? Такие самые лучшие друзья. Вечная благодарность тебе обеспечена. С кормом на первых порах поможем. Насчет прививок тоже - вся наша семья потомственные медики.
Возражать Виктории всегда было очень трудно. Особенно кроткой Тошке.
Так что пришла она на работу порожняя, ушла с прибавкой в подоле.
Ну, насчет общественного корма собачке - это решение действовало ровным счетом первые два дня. Дальше Антонине пришлось управляться самой, не полагаясь ни на кого. Даже на Александра.
Александр, в просторечии - Аля, Алька (как персонаж гайдаровской "Военной тайны", наверное) был молодой человек родом из небогатой студенческой семьи. Типа вечные студенты, знаете? На партнера не тянул, да и бойфрендом его можно было назвать лишь с некоторой натяжкой.
Но парень остроумный, ничего не скажешь. Впервые узрев Тошкино приобретение и узнав его родословную, ухватил обеими руками, поднял в воздух и стал вертеть, приговаривая:
- Я - что медная полушка, моя мамка - по****ушка....
- Алька, не обижай ее и не выражайся при детях, - выговорила ему девушка и отняла собаку.
- Да ладно, переживет. Назовешь-то как?
- М-м... Инга?
Но это имя напомнило обоим знаменитую овчарку пограничника Карацупы по кличке Ингус, а точнее - Ингуш.
- Нет. Давай лучше Кинули, как того львенка из книжки.
- Ее не кидали, - серьезно ответила Тоша. - Она сама нашлась. Вот пусть и будет Найда или Найдена.
- Уж очень простая кличка. Даже вслух произнести скучно.
Вот потому-то и звала, и кормила, и на прививки носила Найденку Тошка одна. В сумке, чтобы ножки не касались грязной и заразной земли. Ибо в два-три месяца собачка на богатых харчах так выросла, что конкретно оттягивала руку.
Ну конечно, опыт вскармливания собачьих детей у Тошки имелся богатый.
Кстати, откуда имя такое для женщины - Тошка? Не Тоня, не Тося...
Да под стать внешности.
Нет, уродиной Антонина не была - это у женщин вообще редко встречается. Но явно уступала всем другим девушкам из библиотеки - тем более Найденке, которая как-то сразу научилась высоко себя ценить. Волос у той был исчерна-каштановый, курчавый и по всему телу, а у Тоши гладкий, невыразимо бледного цвета и лишь на половинке головы - той самой, где нет жизненно необходимых чувствилищ. Глаза у собаки как были в младенчестве голубые, так и остались всем на удивление; а девушка была сероглазая, как большинство заурядных человеков. Найдины бровки выделялись на лице двумя прелестными желтыми пятнышками; что же касалось Антонины, их, похоже, было не отыскать даже с лупой. Голый покатый лоб, смеялся Александр. Как в эпоху кватроченто или даже чинквеченто. Или как у японки по имени Оно-Но-Комати, которая заменила свое природное достояние двумя меховыми полосками, что лежали куда его выше и придавали ее личику удивленное выражение...
И носик у Тоши, по его мнению, подгулял, горбатенький такой, и фигура была - не Венеры Милосской, а скорее Персея работы Бенвенуто Челлини. Ну, вы понимаете, о чем я. Гибкий стан, мальчишеская худоба, отрубленная голова Горгоны Медузы в устремленной ввысь руке...
Зато квартира была трехкомнатная и старорежимная.
Только не подумайте, что Алька такой непроходимый гад - чалится к дурнушке из-за квартиры: он с самого начала разузнал про приватизацию и ввод в наследство после троюродной бабушки. С такой собственности ему бы ничего не обломилось.
Так что бедняга увлекся Антониной почти задаром. Исключительно ради проживания и обогрева.
Он не учел одного: собаки бывают мстительны и ревнивы.
Найда медленно и упорно превращала уютную квартиру в некое подобие конуры. Старинный дубовый паркет вставал шатром от едкой собачьей влаги. Обои свисали со стен клочьями. Гардины, подвешенные едва ли под самый трехметровый потолок, были располосованы по всей длине, мебельные ножки погрызены как мышами, а провода - перехвачены пополам. Телефонная связь прекратилась с самого начала: общаться с Антониной можно было только по мобильнику, тратя уйму бабок. Телевизионный кабель пришел в негодность как раз в канун Нового Года, когда Александр предвкушал роскошные посиделки перед экраном - с кружкой глинтвейна в одной руке и Тошкиным ледащим бедрышком в другой. "Это тебе за покойницу маман", - должно быть, думала Найда не без некоего злорадства. Как любой нагулыш, она любила воображать себе, что оба ее родителя героически погибли в результате жёсткого приземления на поверхность планеты. В особо тяжкие минуты она даже придумывала название их десантному кораблю: "Великая Каникула".
Алька и Тошка пробовали запирать щенка в самой маленькой из комнат, но это оказалось себе дороже: соседи, что проживали за полуметровой каменной стеной, два раза вызывали на попытку зверского убийства с изнасилованием милицию и однажды - спецназ.
Да, как-то в самом начале собачьих времен Алик, придя в гости и отперев входную дверь своим ключом, застал умилительную картину: собачка, сиротливо понурив головку, играла дохлым сушеным глистом - накануне их ей выводили. Это зрелище он не смог забыть до конца своих недолгих дней, как ни старался...
Но последней каплей в чаше его скорбей оказалось совсем пустяковое событие. Именно - вставая из постели и торопясь в общежитие к дружбанам, он обнаружил, что его носки как собака жевала, а в промежности любимых трусов зияет огромная влажная прореха.
- Всё, - сказал он. - Или эта шавка, или я.
- Она, - ответила Тошка, ни минуты не задумываясь. Когда ты всю жизнь тренируешься на родителях с их дурацкими антипсовыми запретами, такое срывается с губ рефлекторно. Родителям, положим, деваться было некуда.
Зато Александр решил то ли проучить ее хорошенько, то ли уйти всерьез и надолго. Он судорожно напялил плавки и носки из запаса, майку, брюки, свитер, обулся, влез куртке в рукава...
И отбыл в глухую и темную ночь. Вернее, в совершенно офонаревший городской вечер.
Тошка спохватилась, когда щелкнул входной замок.
- А ключ-то на тумбочке забыл, дурень, - вздохнула она.
Что Алька сделал это специально, ей не пришло в голову. Никакого расчета за ним не водилось отродясь. Ну, целился на жилплощадь, так что - разве шаги предпринимал? О загсе и не заикался даже, за купленные шмотки ей не платил - ничего Алькина в квартире как не было, так и не осталось.
С такими мыслями Тошка прошла на кухню, как была босиком и в пижаме, зажгла ночник, плеснула в толстый хрустальный стакан яблочного сока - к вину ее Алик так и не приучил - и хорошо задумалась. На душе было муторно, как говаривала мама, хотя плакать не хотелось нисколько. Из окна тянуло ненатуральным розовым светом, То и дело к тротуарной обочине приставали машины, обдавая фасад дома каскадом белых огней, потом фары глохли, урчание моторов сходило на нет. Черные ветви змеились почти перед самым лицом, вдали с чего-то разбрехались дворовые псы.
- Жить надо, однако, - подумала она. - Опять-таки ответственность за другого...
И в этот момент ее голой щиколотки коснулось нечто мягкое, щекочущее, и незлобивые голубые глаза уставились на нее снизу вверх.
Это была Найда.
- Что, гулять? Есть ты кушала, выводить я тебя на ночь выводила.
"Утро, между прочим, - деликатно намекнула собака, трогая ее лапой за штаны. - Раннее, ну да, только я как-то необычно себя чувствую. Давай, а?"
- Ну ладно, давай, что ли. Все равно теперь поздно ложиться.
Тошка оделась, взяла собаку на поводок, и они отправились.
Во дворе собака присела раз-другой и потянула куда-то в сторону от обычной трассы.
- Что там, детка? Унюхала...
Но не успела Тоша закончить фразу, как сзади в ее милую Найденку врезалось нечто огромное, темное, пыхтящее. И запустило морду ей под живот, так что задние лапки Найды растопырились поверх, будто у лягушки.
- Фу, Ротбарт, фу!
Мужчина перехватил волочащийся повод и слегка потянул к себе. Пес отступил на шаг и сел задом на снег.
- Простите, пожалуйста. Я как раз его повод с руки сбросил, вообще-то Ротти у меня такой - воды не замутит, - чуть нервно проговорил он. - У вас кто?
- Девочка.
- Хм, - мужчина пригнулся и понюхал взбитый лапами снег. - Вообще-то неприлично говорить о щенке "девочка". Слащаво и приторно. В паспорте ведь стоит "сука" или "кобель", так?
- У нее паспорта нет.
- Что, и прививок тоже?
Он выпрямился и поглядел на Тошку с грустью. Такой же, как она, сероглазый платиновый блондин, высокий и поджарый, как борзая. И совсем молодой на вид. Едва ли старше ее самой.
- Прививки есть. Книжечка такая с печатями.
- Сколько ей?
- Полгода примерно.
- Ну что же, поздравляю. Она у вас уже девушка. Хорошего замеса - лапы какие, а грудь! Метис лайки и терьера - вся курчавая и вон усищи какие отрастают. Сейчас, правда, мелковата - потому что самочка. Ну, дайте ей еще с годик нормальной жизни...
- А у вас кто? Здоровущий какой.
- Подмосковный лайка, - ответил он с гордостью. - Классический темно-рыжий окрас.
- Такой породы нет.
- Как же нет, если вот он! Пока в единственном экземпляре.
- Да уж, впечатляет. Сильный, наверное?
- Угу. Весь дом разнес подчистую. Всеобщий кумир. Послушайте, ведь он от вашей дочки теперь не отстанет - врезался, будто КАМАЗ в легковушку. Я, кстати, Леонид, он, как вы слышали, Ротбарт. Сын Льва и король Барбаросса.
- Антонина и Найда.
- Хорошие русские имена. Так что - давайте гулять вместе, раз уж так и так равно приходится?
И они пошли гулять вместе. Этим утром... Этим вечером... Завтра... Послезавтра...
Логическим завершением гуляний было то, что километров через двести-триста оба подошли вплотную к загсу. К тому времени Антонина давно уже завязала с уборкой - денег стало побольше - и перешла с вечернего отделения Высшей Школы Культурологии на дневное.
А Александр? Что же - он так и не дал о себе знать?
Как нам сказали, единственное, что известно, - это то, что, выйдя во двор дома, он заметил, что местный четверолапый сторож повернул свою башку в его сторону и неторопливо поднимается с земли. Алик был робок в отношении собак и оттого повернул с тротуара на газон. Пес следовал за ним, не выказывая, однако, никаких враждебных намерений.
Ибо в любом городском дворе имеется свой псиный хозяин - они делят между собой подведомственную территорию. И вот оттого, что их территорию пересекал меченый человек, каждый из их стражей поступал так, как первый. Поднимал голову с лап и трусил следом, по пути добродушно обгавкивая тех, кто двигался в арьергарде.
Когда Аля, наконец, достиг тихой пристани в лице автобусной остановки, за ним тянулся целый шлейф сексуально озабоченных кобелей.
Дело в том, что на прощание Найда как следует обтерлась нежным задиком о ботинки противника.
В тот день у нее произошла первая в жизни течка...
Остается сообщить, что наши влюбленные в конце концов благополучно поженились.
Ровно через девять месяцев после свадьбы Найда произвела на свет дюжину прелестных крепеньких лайкоидов.
Дальнейшее - молчание...