«Это просто, как небо,
Это радостно и нелепо,
Это стоит не дороже червонца...
Смотрите! Я зажгу вам солнце!»*
Старенький дребезжащий автобус резко затормозил на повороте – Женя ударилась лбом о холодное стекло и проснулась. Первые минуты она не могла понять, где находится и что происходит. Полумрак, нарушаемый лишь тускло светящей под потолком лампочкой; люди, изогнувшиеся в самых причудливых позах, старались хоть малую часть этой сумбурной ночи посвятить именно сну. Женя рассеянно глянула в окно, потирая ушибленный лоб, и безумно удивилась открывшейся картине. Огромные сугробы нависали над дорогой бесформенными глыбами, ветер легко сдувал с них снежок, кружа, уносил куда-то вверх.
«Какой снег?! Какие сугробы? Я же в Египте! Или…может, уже в Москве?..»
Мысли путались, сбиваясь в весёлые хороводы. Наконец пришло понимание – просто плохое зрение сыграло очередную шутку. Сугробы на деле оказались песчаными барханами, а снег – клубами пыли.
Проблема со зрением в отсутствии очков или линз иногда причиняла дискофорт, но делала жизнь определённо веселее. Иногда обычные вещи, не меняя форму, представали в совершенно ином свете. Так однажды Женя поняла, что куст довольно легко спутать с человеком, одно лицо – с другим, столбы вдалеке – с толпой людей. А теперь ещё и барханы с сугробами.
«Дружбу с потребительством, интерес с влюблённостью, творчество с графоманией…Хотя нет. В этом не глаза близоруки…».
Пейзаж за окном не изменился ни на йоту – горы казались наспех состряпанной бутафорской декорацией.
Женя перевела взгляд на часы – половина третьего. Скоро – скоро.
Подружка рядом тихо посапывала, стараясь свернуться в максимально компактный комочек.
Жене тоже хотелось спать, но она понимала, что нельзя. Стоит сейчас задремать и встать будет нереально.
«Интересно, можно никуда не ходить и остаться до утра в автобусе?» - лениво подумала она, доставая любимый плеер. «Нет, конечно. Надо идти. А кому надо? Зачем?...»
Автобус лихо гнал по серпантину. «Эти египтяне ничего не боятся». С каждой минутой становилось холоднее.
***
Внезапно вспыхнувший свет резанул по глазам, хотя ярким вовсе не был. Люди зашевелились, недоуменно хлопая сонными глазами. Старались осознать окружающую реальность и их роль в происходящем. Ночь (точнее, ранее утро). Египет. Гора.
Женя с сожалением нажала кнопку «off», растолкала ничего не понимающую Светку.
-Что, приехали уже?
Симпатичный араб – экскурсовод подтвердил этот факт, призывая всех покинуть автобус. Женя плотнее надвинула шарф, закрыв пол-лица, застегнула зимнюю куртку. И не зря – холод стоял невероятный. Не больше – 5, но ощущался гораздо острее московского. В городе мороз пощипывал щеки, остужал ладони, иногда даже бывая приятным. Он приводил в чувство, кидал в лицо ажурные снежники. При всей своей ненависти к зиме Женя подобные моменты любила.
Южный холод был похож на резко втянутую ментоловую сигарету, которую куришь залпом, за один раз. Он, казалось, пробирался под кожу, находя самые мелкие прорехи и лазейки. Бороться с ним было труднее.
Между тем предприимчивые арабы уже собирали дань за посещение туалета. Давали напрокат тёплые вещи.
Женя подошла поближе, дабы рассмотреть нелепое цветастое пончо. Наверное, в нем очень тепло, но как же глупо смотрится!
Словно стая воронов, тут же налетели торговцы. Женя отрицательно покачала головой и брезгливо отошла.
Светка благодаря морозу окончательно проснулась и теперь притоптывала на месте, стараясь хоть немного согреться. Попыталась было завести разговор, но Женя только отмахнулась – обсуждать что-либо абсолютно не хотелось. К тому же, это было довольно неприятно – казалось, стоит открыть рот, и те крупицы тепла, которые ещё остались, моментально покинут тело.
Вернулся исчезнувший было инструктор. В руках он держал большую коробку с фонариками. Туристы тут же набросились на него со всех сторон, но Жене не хотелось вступать в неравный бой. Когда толпа немного рассосалась, оказалось, что фонаря ей не досталось. «Ну, и чёрт с ним!».
Тимур (так звали молоденького инструктора) на сносном английском огласил условия предстоящего развлечения.
Итак, Синай. Высота 2286 м. Три часа в пути по горной дороге, несколько перевалов.
Услышав всё это, Женя в очередной раз безумно на себя разозлилась. Вот зачем?! Ответьте, зачем она ночью попёрлась в эти горы (будь они трижды неладны!)?! Могла ведь провести неплохой вечер, гуляя по пляжу и попивая виски с колой. Прийти в тёплый отель и лечь спать. Нет, видишь ли, приключений захотелось! Она с ненавистью перевела взгляд на безмятежную Светку, которая поддержала Женину идею, даже не попытавшись отговорить. Хотя…отговорить её от принятого решения удавалось немногим.
Разумеется, отступать было поздно и некуда. Справа зловещей громадой темнела таинственная гора. Она уже не казалась такой искусственной. Инструктор построил колонну, и восхождение началось.
***
Очень скоро Женя поняла, что если она не будет идти быстро, очень-очень быстро, то через некоторое время просто упадёт в бархан – сугроб, да так там и останется умирать от холода.
Поэтому она ускорила шаг и скоро оказалась прямо рядом с Тимуром. Фонаря у него, как, впрочем, и у Жени, не было. Это доставляло ей неудобства – в темноте камней не было видно, и они больно врезались в кроссовки, сшибали пальцы, заставляли спотыкаться.
Однако Тимур подобные мелочи, казалось, не замечал – он настолько идеально знал дорогу, что, наверное, смог бы пройти её с закрытыми глазами. Камни он обходил с кошачьей грацией и ловкостью.
Дорога совсем чуть-чуть накренилась, но люди сзади уже начали уставать. Некоторые даже соглашались на платную поездку на верблюде.
- Зря ты их осуждаешь. – Тимур будто прочитал её мысли. - Посмотри, вот эта итальянская пара уже в возрасте, той немке мешает лишний вес, а два француза, сразу видно, сроду не поднимались выше пятого этажа.
– И то на лифте! – Подхватила Женя, и они оба улыбнулись.
Инструктор порылся в кармане и извлёк оттуда пачку сигарет.
Жене уже давно хотелось сделать то же самое, но она боялась – курильщику подниматься вдвойне труднее.
-Знаешь, а ты прав. Эти люди сделали неплохой выбор. Гора против телевизора. Ночь без сна на умиротворяющий уют. – Она как-то успела забыть о том, что совсем недавно также малодушно хотела отдать предпочтение пресловутому уюту.
Плюнув на все сомнения, Женя закурила-таки. По привычке подняла голову, выдыхая дым, и…увидела небо. Чужое, но от этого не менее величественное. Звёзды казались такими близкими, что стоя на горе, наверняка можно было коснуться их руками.
«Какое чеховски - пошлое сравнение! Но ведь по-другому и не скажешь…»
Их было много…очень много. Будто кто-то просыпал на синий ковёр крупный жемчуг.
Женя привыкла видеть небо плоским и прямым, но здесь оно было совершенно другим. Оно бережно обнимало горы, как купол. Будто оберегало. Словно все вокруг – и гора, и звёзды, и небо, и верблюды, и солнце, за которым идти ещё пару часов, прочно связаны и друг без друга пропадут, исчезнут.
Женя почувствовала себя внутри стеклянной игрушки, шара. В центре там обычно Эйфелева башня или нечто подобное. Если перевернуть – идёт снег.
«Опять снег. Опять Москва». Удивительное дело, она вдруг заскучала по мягкому свету московских звёзд. И даже не потому, что они были привычнее. Вовсе нет. Они были редкими, и потому ценились гораздо больше.
«Все думают, что звёзды и небо везде одинаковые! Но это неправда. Всё разное. Всё по-другому».
Долгое время Женины друзья, знакомые, некоторые книги, стихи и фильмы пытались убедить её в том, что все люди похожи, как творения руки одного мастера. Может меняться ритм, цвет, фактура, форма, но суть – одна.
В конце концов, все они сошли с конвейера одной фабрики, поэтому и чувствуют одинаково, и так же любят, плачут, лгут, ненавидят…
Женя им не верила, и никакие доводы её не убеждали. Иногда убеждала сама жизнь, но уничтожить непоколебимую детскую уверенность в том, что всё может быть по-другому, лучше; даже ей не удавалось.
Синий купол вдруг стал сжиматься и немного давить.
- Потрясающе, да? – Женя с трудом оторвалась от своих мыслей, услышав понимающий голос проводника. – Каждый раз поднимаюсь, и каждый раз не могу налюбоваться.
- Такое не может надоесть…
- Да, ведь и гора, и небо – они всегда разные. И рассвет тоже…Ничего и никогда не повторяется. И в этом счастье…
«Тоже мне, философ доморощенный».
Женя отшвырнула сигарету, искры весело покатились по тропе. Впереди забрезжил первый перевал. Усталости она пока не чувствовала. По крайней мере, физической.
…
А вот другие изнеженные удобствами городские жители явно не разделяли её энтузиазма.
Женю наконец-то догнала запыхавшаяся Светка.
- Да, наверное, твоя идея действительно была глупая! Так тяжело!
Женя смотрела на неё с недоумением:
- Ты обратила внимание на звёзды? Совсем не московские…
- А да, красиво, конечно. – Рассеянный взгляд на небо (в данный момент Светку больше занимал развязавшийся шнурок на кроссовке). – Звёзды, как звёзды. Дурочка, звёзды везде одинаковые.
Жене поймала на себе привычный покровительственный взгляд. Подобными взглядами её награждали часто, поэтому она не обиделась, а наоборот, сжала Светкину ледяную ладонь и горячо прошептала:
- Спасибо, что всё-таки поддержала мою идею! Одна я бы не поехала…Ничего, я уверена, тебе понравится.
К счастью, положенные 5 минут отдыха закончились – нужно было продолжать путь.
Женя огляделась. Семейная пара – пожилые итальянцы тяжело поднимались на ноги, покидая ледяную каменную скамью. Минуту назад красивая полная женщина достала платочек и заботливо вытирала вспотевшее лицо мужа, что-то ласково шепча ему на ухо.
В этой картине было столько трогательного, что Женя невольно задумалась: столь ли глупо вступать в брак? Наверное, ради таких вот моментов стоит.
«Вот оно как! – Торжествующе подумала Женя. – Я всё-таки была права! Брак – это не только «Ашан по субботам»!».
***
Влажная от пота одежда моментально высохла и теперь походила на холодный металлический панцирь. «Или доспехи…но у рыцарей-то под ними была рубашка!».
…Ветер усиливался. Преодолевать острые камни становилось всё труднее, дыханье сбивалось, морозный воздух заполнял лёгкие, вызывая неприятную дрожь.
- Не устала? – Спросил Тимур после третьего перевала.
- Нет, что ты! – преувеличенно бодро заверила она.
- Надо же…такое ощущение, что я с тобой в паре работаю.
Женя смущённо потупилась.
Дорога становилась всё круче, температура падала. Внезапно сзади раздался сдавленный крик. Полная белокурая итальянка споткнулась об острый камень и теперь горестно причитала над неестественно вывернутой ногой. Туристы испуганно обступили её, Тимур жестом попросил освободить ему место.
Её муж тем временем что-то злобно высказывал, эмоционально жестикулируя. Слов понятно не было, но Жене показалось, что это было что-то вроде: «Как можно быть столь неуклюжей?! И зачем мы вообще здесь?!».
Тимур, доселе растиравший больную ногу итальянки, поднял голову и что-то жестко ответил. Муж несчастной наконец-то соизволил заткнуться и угрюмо отошёл в сторону.
«Нет, всё – таки не стоит». – Твёрдо решила про себя Женя, живо представив его в том же пресловутом Ашане. Орущего, брызжущего слюной и готового удавиться за лишнюю копейку.
Несмотря на травму, итальянка решила продолжать путь. Она шла, тяжело опираясь на Тимура, а между тем небо уже начало светлеть.
«Не сдаётся. – С уважением подумала Женя. – Хотя… какие у неё варианты?..».
К счастью, они приближались к последнему перевалу. Как только усталая группа разместилась на длинной скамье, Тимур взял слово:
- Мы добрались до последнего перевала. В целом, рассвет здесь отлично виден, поэтому те, кто устал, могут остаться. Вы все молодцы, преодолели такой тяжёлый путь!
Люди выглядели очень усталыми, но довольными собой – они улыбались, хлопали друг друга по плечу, радуясь маленькой, но несомненной победе над собой.
«А вот и встал, и взлетел, да и прочь из тюрьмы,
На своей же паршивой изнанке назло!
За кого-то на небе заплачены мы,
Добрый знак - значит, не совсем все ушло...» -
Всплыла вдруг у Жени в голове песня, которую она слушала всего пару часов назад в автобусе. Теперь ей казалось, что с этого момента прошла, как минимум, неделя.
- Впереди – 800 ступенек до вершины. – Продолжил Тимур после недолгой паузы. - Пожалуй, это самая трудная часть, поэтому прикиньте свои силы и возможности…подумайте хорошо.
Женя первой поднялась и направилась к выходу. Тимур проводил её загадочной лукавой улыбкой.
***
Вопреки Жениным ожиданиям, Светка тоже решила подниматься – как можно отступить, когда большая часть пути уже пройдена?
Женя не знала, сколько прошло времени, пока, наконец, последняя ступенька не осталась позади. Кажется, каждый сустав, каждую мышцу вывернули наизнанку. Она чувствовала себя сломанной игрушкой.
Тимур плёлся далеко позади – взбалмошная итальянка тоже решила подниматься, что с её вывихнутой ногой доставляло огромные неудобства – как ей, так и окружающим. Разумеется, наверх её тащил не собственный муж, а несчастный инструктор.
Даже Жене – молодой, здоровой (не считая курения), подтянутой 22-хлетней девчонке, этот подъём дался с большим трудом. И она даже боялась представить, как сейчас тяжело итальянке.
«Впрочем…это был её выбор».
Дыхание удалось восстановить не сразу. «Надо всё же бросать курить, а то уже на трёхсотой (двухсотой? Четырёхсотой?) ступеньке дышала, как загнанная цирковая собачка».
Наконец ритм сердца пришёл в норму, и Женя огляделась по сторонам. Почти вся маленькая площадочка на вершине была занята. Люди кучно облепили камни, стелили пледы, вытаскивали припасы – в общем, готовились встретить рассвет с максимальным комфортом. Рассвет будто ждал, когда все соберутся, и едва занимался. Вершины гор понемногу светлели, далеко внизу даже можно было разглядеть дорогу.
Посветлели бесконечные ступеньки – взглянув на них повнимательнее, Женя с ужасом обнаружила, что по бокам от извилистой горной тропы зияла пропасть. Разумеется, это было логично, но в пылу подъёма она как-то упускала из виду, что ночная прогулка, оказывается, была опасной.
Тем приятнее было сейчас стоять здесь и любоваться чистейшим небом в переливах оранжевого, красного, золотого; вершинами совсем не декоративных, самых что ни на есть настоящих гор; обидчиво затухающими звёздами…
Светка носилась туда-сюда с фотоаппаратом, снимая всё подряд.
Женя увидела очередного бедуина, разводившего костёр. «Кофе. Последний штрих для полного, безгранично-детского счастья».
Заплатив 5 долларов и подождав минут 15, у Жени в руках оказался стаканчик с только что сваренным божественным напитком. Аромат от сваренного в турке на костре кофе приятно щекотал ноздри.
Женя зажгла сигарету, отхлебнула и…
Горы простирались далеко, сколько глаз хватало. Высоко и ветрено – как же можно было подняться сюда всего за 3 часа?...
При слове «горы» Жене всегда представлялись седые от снега громадины где-нибудь в Альпах. Вершины, подпирающие небосвод, и зелёные склоны в цветах – лаванда, эдельвейсы…
Эти были другими, из другого камня, другого цвета. Но всё-таки это были они – прекрасные и гордые. Она любовалась ими, но не любила. Ей они казались неживыми, холодными. Всё же камни. Пустые и ничего не выражающие. Ни одного кусочка зелени.
Древние, помнящие века, тысячелетия, но…мёртвые. Не способные ничего породить и взрастить.
«Когда-нибудь я вспомню это и не поверю, что всё происходило со мной». Надо было запечатлеть, сохранить эту картину и ощущение в себе, глубоко запрятать его. Потому что снимки будут смотреться просто холёными открытками.
Народ на горе между тем оживился: наконец-то показался круг солнца. Того самого солнца, которое посещало Москву так редко. Словно беззаботный отец, разлюбивший мать и вместе с ней – своего ребёнка. Заглянет раз в месяц, рассеянно потреплет по голове и исчезнет.
Оно поднималось так быстро! Минута, ещё одна, третья…и вот оно уже гордо сияло на кипельно-чистом небе. Стало чуть теплее.
Воцарилось недоуменное молчание.
- И это всё?! – такие возгласы слышались с разных концов площадки: на русском, немецком, итальянском и ещё Бог знает, на каких языках. Разочарование стало всеобъемлющим и достигло своего апогея: один за другим люди покидали площадку, раздражённо сплёвывая сквозь зубы. Некоторые уже начали спускаться вниз.
А Женя всё сидела и никак не могла оторвать взгляд от блестящего круга. Её толкали, просили отойти, но она не двигалась.
Глаза начали слезиться и болеть. Когда она отвела – таки взгляд, красный круг перед глазами остался.
Она зажмурилась в ожидании Глубинного Понимания, Осознания или…Покоя какого-нибудь. Но их не было. Все силы сосредоточились на внутренних ощущениях. Но они…разочаровывали. Тишина. Пустота. Немного гордости, красный круг и умиротворение. И чувство, что сейчас, вот именно в эту секунду она находится на своём месте.
Нужно было уходить, спускаться вниз.
Вниз по течению неба.
***
Спуск занял гораздо меньше времени. И, если б не одно досадное недоразумение, даже доставил бы удовольствие.
Неудачно спрыгнув на очередной камушек, Женя упала, хорошенько приложившись коленом. Всё бы ничего особенного, но старенькие джинсы подобного обращения не выдержали – на ноге зияла здоровенная дыра.
Иностранцы, карабкавшиеся рядом, испуганно закудахтали – бросились поднимать, участливо справлялись о самочувствии. Жене быстро помогли встать, она улыбалась и рассеянно благодарила. «Всё-таки милые люди эти иностранцы – вот ни один соотечественник не подошёл!».
Женя сильно подозревала, что даже валяясь на многолюдной московской улице и иссекая кровью, помощи она так и не дождалась бы. Так, пара любопытных взглядов, да, может, пара снимков на телефон.
Сквозь дырку на колене просвечивалась длинная царапина с уже засохшей кровью. «Прямо, как в детстве… - С улыбкой подумала она. – Как давно я не разбивала коленки! В физическом смысле…да и…что, в сущности, ещё может предложить жизнь, кроме разбитых коленок?...»
Плюнув на смущение, Женя продолжала спуск с гордо поднятой головой – она старалась сделать вид, что это всего лишь оригинальный фасон.
***
Одного взгляда на сияющие восторженные Женины глаза было достаточно Тимуру, чтобы не задавать лишних вопросов. Он лишь улыбнулся, обнажив неестественно белые зубы, и подмигнул ей.
- Силы ещё остались?
-Да…Немного…
Силы действительно были на исходе – хотелось упасть на пусть и ледяную, но всё же скамью, и проспать беспробудным сном не менее двенадцати часов. Однако сон и отдых были слишком непозволительной роскошью.
Инструктор понимающе кивнул и обратился уже ко всем участникам похода:
- Есть два варианта: можем возвращаться лёгкой дорогой, той, которой поднимались.
А можем…чуть более трудной, по камням и резким спускам. Желающие есть?
-Есть!
Если честно, больше всего на свете ей хотелось бы, чтобы кроме неё это предложение никто не поддержал бы. Самостоятельно найти путь, навести в голове хотя бы минимальный порядок – вот и все Женины желания на тот момент.
Увы, экстрималы нашлись. Их было немного – верная Светка, влюблённая парочка, тихо переругивавшаяся всю дорогу, две молодых немки, задумчивый француз. Глядя на них, Женя невольно задумалась: интересно, почему иностранцев всегда так легко угадать, даже не слыша их речи? Невозмутимое выражение лиц, черты, взгляд, даже улыбки – подобные мелочи складывались в ореол чего-то чужого, нездешнего, незнакомого.
Тимур подошёл к Жене и коротко объяснил, куда и как нужно идти. Честно говоря, половину информации она пропустила мимо ушей, решив положиться на интуицию и банальную логику. В конце концов, все тропы здесь давно протоптаны миллионами ног.
Помахав Тимуру рукой, Женя первой зашагала по извилистой тонкой тропке. Все остальные гуськом потянулись следом.
Женя почувствовала себя гидом. Нет, главой отряда. Даже почти вождём.
«Данко, блин!» - эта мысль её веселила.
Людям было всё равно, знает она дорогу или нет. Они просто спускались вслед за ней, зорко следя за каждым движением – не потерять бы из виду за очередной каменной глыбой, не пропустить бы нужный поворот.
«Людям всегда всё равно. Главное, чтобы хоть какой-то, даже весьма сомнительный, условный проводник был впереди. Сегодня таковым посчастливилось быть мне. Почему посчастливилось?...Пастух – разве моя роль? Разве я не была всегда той самой овцой, которой путеводитель нужен, как воздух? Разве я не цеплялась за мужчин, работу, любую ерунду, лишь бы не останавливаться, идти куда-то?...
Мне не хватало того, что есть во мне. А там, наверное, что-то, да есть…»
- Жень, ты точно знаешь, куда идти?
Девушка неопределённо пожала плечами, ответа на столь простой вопрос у неё не было.
- Мы не заблудимся?
-Нет, не должны…
-Точно?!
- Если хочешь, возвращайся.
Светка наконец-то заткнулась и уныло поплелась за подругой.
Уже совсем рассвело, и ореол таинственности растаял в предрассветном мареве.
Зато можно было разглядеть едва заметный горный ручеек, который с вызывающим уважение упорством искал дорогу меж камней, пробирался сквозь горы бутылок, пакетов, бычков и прочих благодарностей туристов за удивительно проведённую ночь.
Горы никак не реагировали на это – им было всё равно.
Нет, Женя ошиблась – они вовсе не были мёртвыми.
Они позволяли людям карабкаться на свои вершины, наблюдать закаты и рассветы, мудро и бескорыстно предлагали помощь и знания – жаль только, никто не брал их.
Кроме неё.
Она поймёт это.
Даже не сейчас, а там, в забытой солнцем снежной Москве.
Когда, захлёбываясь от восторга, будет рассказывать о ночном восхождении кому-то главному, а тот лишь снисходительно улыбнётся. И тогда она поймёт, что это не её проводник. И всё же с надеждой спросит:
- Неужели ты не пошёл бы со мной?
- Ну…конечно, пошёл бы. – Ответит он так, что ей сразу станет всё ясно.
А чуть позже поймёт, что и сама способна найти дорогу, не нуждаясь в жалких суррогатах. И, может быть, подскажет кому-то другому…
Она вспомнит и этот спуск, и подъём, и рассвет. Вспомнит, что казалось ей истинным, а что – искусственным.
И тогдашние чувства, представляющиеся не больше, чем пустотой, оживут и заиграют новыми оттенками. Ведь воспоминания всегда были и будут ярче настоящего, они всегда помимо воли покрываются блеском и позолотой и бережно укладываются в сундук памяти.
А потом вдруг окажется, что ценнее их, в сущности, ничего и нет.
«Я жду заката, плеска весла,
Я жду отъезда навсегда,
Я жду прощанья, жду гудка,
Где та рука, что даст мой трап мне?»**
Посвящается С.С.
Только благодаря тебе можно написать рассказ под названием «Вниз по течению неба»
01.05.11 – 22.07.11
Тексты песен:
*Настя Полева «Вниз по течению неба»
**Крыс и Шмендра «А с утра шёл дождь»