Перевел с английского А.Пахотин
Глава девятая
Сержант, Бетти и Конвей сидели в кафе.
- Что, удивлены? - спросил Бауэр. - Вам, наверное, и невдомек, что
тут есть жаркое в горшочках. Вы еще больше удивитесь, когда попробуете его.-
Он протянул им меню. - Конечно, у них есть и другие блюда, если вы не
любите мясо, но я предпочитаю жаркое. Я пойду позвоню в участок, доложусь.
Конвей огляделся. В кафе было шумно, душно, воняло кухней и дешевой
парфюмерией. Конвею захотелось уйти. Он помахал официантке, но та не
обратила на него ни малейшего внимания и пошла к другому столику. Конвей все
больше раздражался и вдруг подумал: а чего это Бауэр решил привести нас
сюда?
Наконец к ним подошла официантка. Бетти ограничилась выпивкой, а Конвей
заказал себе и сержанту жаркое. Со своего места он видел, как Бауэр говорит
по телефону. Потом он подошел и завязал беседу с официанткой, которая не
удостоила Конвея внимания. Приглядевшись, он понял, что задумал сержант. Он
пригласил в это кафе официантку, которая обслуживала их с Хелен перед
сеансом. Конвею полегчало. С этим он справится. Главная сложность - Бетти.
Им принесли заказ. Бауэр обратил внимание на то, что Бетти не ест, и
вопросительно взглянул на нее.
- Время от времени я сажусь на диету, - пояснила она.
Конвей заглянул в горшочек с какой-то серой бурдой. Серая картошка,
серое мясо, серые овощи. Он попробовал мясо. Вкус был вполне под стать
цвету.
- Не так вкусно, как обычно, - заметил Бауэр. - Но все равно хорошо.
Я имею в виду цены.
- Да, цены и впрямь хорошие, - согласился Конвей, гадая, сколько
этого варева он должен запихнуть в себя, чтобы не обидеть сержанта.
- Цены - единственный камень преткновения у нас с Гретой.
Ну, сейчас его понесет, подумал Конвей, а вслух сказал:
- Странно.
- Ничего странного. Женатые люди всегда из-за чего-нибудь спорят,
особенно из-за денег. Вы с Хелен часто ссорились по этому поводу?
- Нет. Гораздо реже, чем другие пары. Мы спорили главным образом по
пустякам.
- По каким пустякам? - не унимался Бауэр. - Я ведь скоро женюсь на
Грете и должен быть готов.
- Ну... мне не хочется об этом вспоминать, но в тот день у нас была
небольшая ссора, - У Конвея вдруг возникло желание подразнить сержанта, но он
побаивался Бетти. - В тот день мы ходили в кафе обедать, и там произошло
недоразумение. Хелен решила, что снятые со счета деньги у меня, а я думал,
что у нее. Но мы быстро помирились. Правда, потом повздорили еще раз. Это
было еще нелепее. Собираясь в кино, я спросил, есть ли у Хелен деньги. У
меня оставалось всего несколько долларов. А она подумала, что я спрашиваю,
при ней ли те деньги, которые сняты со чета. В общем, когда перед сеансом мы
зашли в кафе выпить кофе, я попросил у нее один доллар. Она раскрыла
кошелек, и я увидел там все наши деньги. Ну, я вспылил. Сказал, что она
напрашивается на неприятности, хочет, чтобы ей дали по голове и ограбили. На
ней еще был этот дурацкий красный шарф. Хелен хотела отдать мне эти деньги в
кафе, но я решил, что нет нужды лишний раз показывать наличные, и она
передала их мне в кинотеатре. - Конвей перешел на доверительный шепот. - А
потом мы весь сеанс просидели, держась за руки.
- Почему вы не рассказали мне об этом раньше? - спросил Бауэр. -
Разве вы не понимаете, что произошло? Какой-то тип заметил деньги, а после
сеанса улучил момент и хотел забрать их. Он же не знал, что она отдала
деньги вам.
Конвей понял, что и впрямь сглупил, не рассказав об этом раньше. Он мог
бы и вовсе оградить себя от подозрений. Но теперь надо было по возможности
сгладить этот конфуз.
- По правде говоря, я просто забыл о таком пустяке. Уверен, что никто,
кроме меня, не видел этих денег.
- Тут никогда нельзя быть совершенно уверенным, - проворчал Бауэр. Он
вяло прожевал очередной кусок мяса и посмотрел на Конвея. - Сегодня у них
ничего не получилось. Идемте отсюда.
Когда они подошли к машине, Бауэр остановился.
- Я же забыл доложить о своем местонахождении. Подождите меня в
машине, я сейчас вернусь.
Конвей понимал, что сержант отправился расспрашивать официантку. Он
достал сигарету, закурил и подумал: если в полиции все такие, как он, вообще
непонятно, как они ловят преступников.
Домой ехали молча. Бауэр был заметно расстроен. Когда они распрощались
и вошли в комнату, Бетти спросила:
- Может быть, вы хоть теперь оцените мои кулинарные способности?
Надеюсь, это жаркое не испортило вам аппетит?
Глава десятая
Ужин прошел очень хорошо. Бетти много говорила, а поскольку об убийстве
речи не было, Конвей не испытывал напряжения и мог расслабиться. Он понял,
что впервые за много месяцев радуется общению с человеческим существом.
Бетти прочла все его опубликованные рассказы и говорила исключительно о них.
После ужина они пили кофе на террасе, и Конвей поймал себя на мысли, что не
хочет, чтобы Бетти уходила из его дома.
- Вам хорошо? - спросил он.
- Да, вполне, - Бетти помолчала. - Понимаете, я хочу прояснить все
до конца, чтобы вы не относились ко мне с подозрением. Теперь я понимаю, что
у вас были на то причины. - Она подалась к нему.
Конвей не удержался и проговорил:
- Вы просто восхитительны.
- Что? - Бетти отпрянула. - Не сбивайте меня с толку. Сначала послушайте, что я скажу.
- Я слушаю.
Бетти глубоко вздохнула, словно готовясь нырнуть в холодную воду.
- Узнав об убийстве Хелен, я нутром почуяла, что это ваших рук дело.
- Что?! - Конвей ожидал чего угодно, только не этого.
- Пожалуйста, не перебивайте. Я взяла билет на ближайший рейс и
прилетела сюда, боясь, что вы уже в тюрьме. Хочу, чтобы вы знали: я на вашей
стороне. Я могла бы выступить на суде и рассказать, что она была за штучка.
Это хоть как-то помогло бы.
У Конвея пересохло в горле.
- Продолжайте, - с трудом выговорил он.
- Прибыв сюда и узнав, что вы не арестованы, я засомневалась в
верности своих догадок. И зря: ни в какого дурацкого сексуального маньяка я
не верю. С Хелен и ей подобными такое никогда не случается.
- Вы не виделись с Хелен пять лет. Откуда вам знать, какой она стала?
- Да, поначалу я даже поверила, что она изменилась. Вы играли весьма
достоверно, но потом я заметила шероховатости. И вконец запуталась. Только
теперь я все поняла - вашу грубость, холодность, стремление избавиться от
меня. Не хочу хвалиться, но все мои знакомые мужчины так или иначе норовили
приударить за мной, а вы были совершенно равнодушны. Но теперь все стало на
свои места. Сначала я думала, что вы убили Хелен в припадке ярости, это
было бы понятно. Но потом увидела, что вы не такой. Вы предпочли бы
развестись. Но в случае, если у вас появилась другая женщина, Хелен бы этого не потерпела, и вам пришлось бы ее убить.
Конвей слушал ее с растущим изумлением и даже некоторым облегчением.
Если она зашла так далеко в своих фантазиях, мне нечего бояться, подумал он
и спросил:
- Вы не пытались сочинять книжки, Бетти? При вашем воображении можно
неплохо заработать.
- Одним словом, я решила, что, пока я здесь, вы не осмелитесь
встречаться со своей любовницей и не сможете навлечь на себя подозрения.
- Если вы так решили, то почему нашли себе квартиру?
- В том-то и дело, что не нашла. Вернее, и не искала. Я просто
походила по магазинам и вернулась. А тут и Бауэр приехал.
- И что вы ему рассказали?
- Ничего. Говорил в основном он. Извинился за свое поведение,
объяснил, что нельзя оставаться в доме, что соседи могут заподозрить
неладное. Полицейские тоже начнут сомневаться. И тогда я подумала, что,
возможно, мне и впрямь следует побыстрее убраться отсюда.
- К сожалению, это единственное, в чем вы оказались правы. Мне
нечего скрывать, и я не боюсь полиции. Но, если газетчики узнают, что у меня
живет миловидная девушка, они раздуют из мухи слона.
- Мне уйти сегодня?
- Можно и завтра.
- Я все испортила своим приездом.
- Нет. Я благодарен вам за то, что приняли мою сторону.
Они перешли в гостиную, и Бетти села рядом с ним на кушетку.
- Я рада, что вы так думаете. Я действительно хотела вам как-нибудь помочь.
Пожалуйста, поверьте мне.
Ее губы оказались совсем близко. Остальное было естественно и
неизбежно: существовал лишь один вариант развития событий. Конвей обнял
Бетти. После долгого поцелуя она отстранилась и спросила:
- Ведь ты не любил ее, правда?
- Не любил, - ответил Конвей и осекся. Неужели все это - спектакль,
ловушка? Он снова поцеловал девушку. - Я не любил ее, но ты заблуждаешься,
полагая, что я не мог ее терпеть, и что она сводила меня с ума. И что я убил
ее. Я просто разлюбил ее, вот и все.
- А меня ты любишь?
- Да, мне кажется, что люблю. Но все это очень странно.
- Я понимаю. - Она положила голову ему на плечо. - Сегодня
удивительный вечер. Дома так хорошо. А зачем Бауэр потащил нас в это ужасное
кафе?
Конвей усмехнулся.
- Он привел туда официантку, которая обслуживала нас с Хелен перед
киносеансом в день убийства. Хотел, чтобы она меня опознала.
- А зачем ты плел всю эту чепуху о куче денег у Хелен, о ваших мелких
размолвках?
Конвей напрягся, и Бетти это почувствовала.
- Это правда, - с прохладцей ответил он и погладил ее по голове. - Я
рад, что ты не стала искать жилье.
Бетти отодвинулась.
- Не говори так.
- Почему? Разве ты меня не любишь?
- Конечно, люблю. С того мгновения, как переступила твой порог. Мне не
хочется расставаться с тобой, но... но я не могу здесь остаться, потому что,
кажется, ты не доверяешь и врешь мне. Я не виню тебя за содеянное, я
понимаю. Но, если мы что-то значим друг для друга, я должна знать правду.
Я не могу любить человека, который относится ко мне подозрительно.
- Ты заблуждаешься, - твердо ответил Конвей. Эти слова вырвались сами
собой, но мгновение спустя он заколебался. Она знала правду. На миг ему
захотелось обрести покой с человеком, которому известно все, и забыть о
проклятой неусыпной бдительности. Но Конвей одернул себя. Ставки были
слишком высоки. А вдруг все это - западня? Такую игру он мог вести только
один.
- Я, правда, не имею никакого отношения к смерти Хелен.
- Пожалуйста, лучше не говори мне ничего, если не доверяешь, -
попросила Бетти. - Но только не лги. - Она затушила сигарету. - Я пошла
спать, завтра рано вставать. Дверь я закрою на замок, понятно? Доброй ночи.
Глава одиннадцатая
Бауэр позвонил ни свет ни заря, чтобы сообщить Конвею об очередном
опознании и о том, что можно забрать машину. Когда Конвей спустился к
завтраку, Бетти уже сидела за столом.
- Мне пора идти искать квартиру, - сказала она.
- Сегодня мне вернут машину и я смогу тебя повозить.
- Спасибо.
В участке Бауэр провел Конвея в просторную комнату, предназначенную для
опознаний. На подмостки группами выводили мужчин, и Конвей делал вид, будто
внимательно рассматривает их, хотя мысли его витали где-то далеко.
Когда появилась очередная группа, сержант неожиданно подался к Конвею и
спросил:
- Вы были достаточно внимательны? Никого не узнали?
- Нет. - Зная Бауэра, Конвей понял, что в этой группе наверняка был
человек, которого он, возможно, встречал прежде. Он еще раз оглядел лица.
Нет, знакомых не было. - Я не знаю никого из них, - повторил Конвей.
- Ладно, пошли к Рэмсдену.
Капитан, по-видимому, дожидался их.
- Доброе утро, мистер Конвей, садитесь, - он повернулся к Бауэру. -
Ну, что?
- Утверждает, что не узнал его, - ответил сержант.
- Не понимаю, о чем вы говорите, - сказал Конвей. - Вы можете мне
объяснить?
- Я не пеняю вам за скрытность, мистер Конвей, - проговорил Рэмсден.
- Мне понятно ваше желание защитить честь и доброе имя супруги, но я должен
напомнить вам, что тем самым вы можете затруднить расследование.
- Вы же видели его, - подхватил Бауэр. - Мы его, наконец-то, нашли,
и он все рассказал.
- Гарри Тейлор?! - изумленно воскликнул Конвей.
- Вот именно.
- Боже мой. Значит, в последней группе был Тейлор? Наверное, второй
справа, долговязый. Клянусь, я его не узнал. Я же видел его только два раза.
А за что вы его задержали?
- Вам ли не знать, - ответил сержант.
- Я не уверен, что он знает, - сказал Рэмсден. - Мне нужна правда,
мистер Конвей. Мы не станем упрекать вас за то, что вы не рассказали обо всем раньше. Вам
известно, что последнее время ваша супруга очень часто виделась с Тейлором?
- Не может быть! - вскричал Конвей и подумал: наверное, очередная
выдумка Бауэра.
- Как сие ни печально, но это - правда, - сказал Рэмсден. - Тейлор -
разъездной торговец и частенько наведывался сюда и проводил немало времени с
вашей супругой. Они были очень близкими друзьями. Вы понимаете, о чем я.
Тейлор сам признался.
Конвея словно ударили в солнечное сплетение. Мысли закружились, как в
калейдоскопе. Что рассказал Тейлор? Много ли он знал? Одно было ясно: весь
замысел держался на образе счастливой супружеской четы, но теперь вдруг
выясняется, что у Хелен был человек, гораздо более близкий, чем муж.
По-видимому, эти чувства отразились на лице Конвея. Рэмсден сказал:
- Может, он и впрямь ничего не знал. Правда, не знать о таком почти
невозможно, но... Неужели вы не догадывались, что ваша супруга встречалась с Тейлором?
- Я и сейчас в это не верю. А что сказал Тейлор?
- Что ваша супруга собиралась развестись с вами и выйти за него. Она
рассчитывала, что вскоре вы получите крупную сумму.
- Что?! - Конвей лихорадочно соображал. Тейлор знал о деньгах.
Значит, знал и об остальном: ссорах, угрозах, письмах... Но письма не
отправлены, и Тейлор не сможет ничего доказать. - Он лжет. Я не верю ни
одному его слову.
- В этом, возможно, и лжет. Но в остальном... Вашу супругу опознал
владелец дома, где Тейлор снял квартиру для свиданий с ней.
- Вы хотите сказать... Он что, имеет какое-то отношение к убийству?
- Вполне возможно. Во всяком случае, есть, над чем поработать.
Конечно, мы пока не знаем, почему он это сделал. Может быть, узнал, что ваша
супруга обманывает его и не собирается разводиться с вами.
- А может, нашла еще кого-то и хотела бросить Тейлора, - рассудил
Бауэр.
Конвей понимал, что вступает на тонкий лед, но ему надо было вытянуть
из Рэмсдена побольше сведений.
- Вы же не можете осудить человека за намерение жениться на чужой
супруге, - сказал он.
- Разумеется, - ответил Рэмсден. - Но мы копнем поглубже. Нам пока
не удается разгадать мотив преступления.
- Если так рассуждать, - продолжал наступление Конвей, хотя и
сознавал, что напористость чревата опасностью, - то можно сказать, что и у
меня был мотив.
- Да, мотив мог быть и у вас, - тихо подтвердил Бауэр таким тоном,
что у Конвея по спине побежали мурашки.
- А теперь, Бауэр, - сказал Рэмсден, - поезжайте к мистеру Конвею и
поищите в доме какие-нибудь адреса, номера телефонов. До свидания, мистер
Конвей. Мне очень жаль, что именно я был вынужден открыть вам столь
неприятную истину.
Прежде чем отправиться домой, Бауэр повел Конвея в гараж, чтобы забрать
его машину.
- Не понимаю, как можно ни о чем не догадываться, когда жена так
гуляет, - сказал сержант, нарушив ход мыслей Конвея.
Пожалуй, впервые этот сержант был прав, подумал тот, а вслух сказал:
- Дело в том, что я часто работал вечерами, а ей было скучно. Она
уходила в кино. Я предлагал подбросить ее на машине, но Хелен говорила, что
не хочет отрывать меня от работы, и я верил ей. Полагаю, поначалу так оно и
было: она действительно ходила в кино.
- Я вижу, весть о Тейлоре не очень расстроила вас.
- Не знаю, - ответил Конвей, старательно вживаясь в образ обманутого
мужа. - После такой ужасной недели... сначала жена пропала, потом я узнал,
что ее убили. Вряд ли что-то может ударить больнее.
- Да, - подтвердил Бауэр. - Вы как парализованный.
- А у Тейлора есть алиби? - спросил Конвей.
- Есть, но его надо проверить. Алиби можно создать, хотя это очень
сложно. Взять хотя бы вас. Когда убивают женщину, подозрение первым делом
падает на мужа, и это естественно: мужья нередко убивают жен. Я должен был
проверить, могли вы убить супругу или нет. Обратите внимание: не убили, а могли
ли убить.
- Мне и в голову не приходило, что я должен иметь алиби, - сказал
Конвей. - Кажется, меня никто не видел во время поисков жены и поездки на
трамвае в участок.
- Вот тут вы заблуждаетесь. Взять хотя бы патрульную машину. Полиция
обшарила все окрестности кинотеатра, но вашей машины не нашла. Будь убийцей
вы, машина стояла бы где-то поблизости. Правда, патрульные могли и не
заметить ее, посему это обстоятельство нельзя считать решающим. Но... - Бауэр вошел в раж,
- но есть два бесспорно установленных факта. Вашу машину оставили на Фултон-стрит
в две минуты одиннадцатого, а в полицейский участок вы явились в десять двадцать три.
Такси в том районе тогда не было, автолюбители никого не подвозили. Кроме того, едва ли
человек, только что убивший жену, поехал бы на такси или на попутке. Значит,
если бы вы сами оставили машину, то должны были дойти до участка за двадцать
одну минуту, а это невозможно. Я сам проверял, поэтому ошибка исключена.
- А мне все это даже в голову не пришло.
- Есть еще одно обстоятельство. Могу спорить, вы уже забыли
собственные слова о том, что трамвай не остановился возле Уилкокс. Я не
поленился и проверил. И что бы вы думали? Вагоновожатый вспомнил, что
пропустил эту остановку. У него заканчивалась смена, и он спешил домой.
- Я и не думал, что ради меня вы проделали такую большую работу.
Весьма признателен.