Зачем люблю? Так. Чего же ты сам ждешь уже который год? Процессу жизни не учишься из вторых рук. Это не легко, дитя мое. Знаю это... Женщина, корованная на престол своим возлюбленным, не успев ощутить в полную силу своего нового царственного положения, вскоре оказалась свергнутой. Упала и разбилась больно.
Жизнь на берегу моря. Створки дверок, гостеприимно распахнутые на балкон. Ветерок чуть колыхает белые длинные, спадающие к полу мягкими складками, шелковистые портьеры. С балкона открывается дивный вид на море. Можно любоваться им с утра до вечера, ничуть не надоест.
"Саласса" - это море, по- гречески. Звучит на слух так ласково, словно песок тоненькой струйкой пересыпается между пальцами. Песок сыпучий. Нет, это песочные часы.
Бегут- бегут секунды, минуты...Стоп, пересыпалось! И внезапно разжимаешь пальцы, выпуская из ладони струйку мягкого золотистого песка...
"Саласса" , "амос" - Море, песок.
Сидишь за обеденным столом и любуешься, открывающейся с узкого длинного балкона, великолепной панорамой на Средиземное море. Глаз не оторвать.
Столько лет прошло, но я все помню. Помню как вчера...
Начало моей жизни на Крите. Мое первое утро там.
Я проснулась, и сразу после своего пробуждения, встав с постели, босиком, в черной, длинной и кружевной сорочке, с соблазнительным разрезом сбоку, отправилась к балкону. Мне тогда подумалось, что что вся эта красота меня окружающая... Что вся эта красота подобна волшебному миражу. Трепещущие от легкого, шаловливого ветерка занавески. Блики солнца на воде. Шелковистый песок. Пальмы. Чудо!
Я плакала от счастья и не отрываясь смотрела на море. Йорго сидел в мягком низком кресле, в углу комнаты. Я на цыпочках подошла к нему, остановилась рядом и протянула руки. Он улыбнулся мне и осторожным движением усадил меня к себе на колени.
В этом движении не было ничего лишнего. Лишь одна неторопливость. Какая - то бережность.
Так приятно обнимать мужское тело. Ластиться к нему. А он в ответ перебирает играючи, неспеша твои волосы, прикасается к твоей коже. Целует в губы. Нежность...
Йорго влюбился в меня с первого взгляда. Мужчина со внутренним стержнем. Гордый, умный, надежный.
Мой Крит! Крит, я так тоскую по тебе!
Крит - граница между Европой и Африкой. Плодородные долины, каньоны, плоскогорья. Скалистые берега, бесконечные галечные и песочные пляжи. Дубовые, каштановые, кипарисовые леса. А сады? Сады Крита: оливковые, апельсиновые. Виноградники, неприступные горы. Солнце, море.
Под тенями платанов сотни маленьких кофеен. Можно посидеть за чашкой кофе со сладостью или рюмкой " Узо ". Бокалом местной "Рицинны".
Множество кофеен и баров. Самый мягкий климат в Европе. Дикие козы, обитающие в ущелье Самариас.
Ханья с ее многочисленными домами венецианского периода. Великолепные виллы и дворец в Халепа. Часть Ханьи растянута вокруг холма Кастелла.
Ханья и Иракллион - два таких разных города. И впечатление они производят тоже совершенно разное.
Иракллион более современный, шумный, оживленный. Ханья же очаровательный, полный аристократизма город. Два крупных города с такими различающимися между собой характерами. Разными настроениями.
А что же насчет самого Рессимно? Города, где я жила...
Рессимно - городок маленький. Его население едва ли превышало двенадцать тысяч жителей.
Но вместе с тем этот город такой старый. Древний. Со своей семисот летней историей. Основанный еще в средневековье.
В тринадцатом веке венецианцы построили в нем крепость, которая находилась немного западнее старого порта. Неподалеку от нашего дома.
Крепость Фортецца, а также венецианская Лоджия и фонтаны Римонди. Мой обожаемый Крит.
И вот день нашего отъезда. Сколько же было таких радостных, солнечных дней. Но тогда мы никуда не уезжали.
Солнце бьется в окна. Играет веселыми бликами по воде. Раздергиваешь занавески, выходишь на балкон и улыбаешься.
Все то же, но сегодня для меня все это в последний раз. Билетов еще на руках нет. Я жду ...
Чего я жду? Мы с Лизой бесцельно слоняемся по дому. Часов в десять утра ( на улице уже стоит страшная жара ) мы с ней одеваемся и идем в турагенство за нашими билетами. Потом сидим в офисе часа полтора. Ожидаем прихода курьера. Служащей агентства вдруг понадобилась ксерокопия сведений о Лизе, вписанных отдельной графой в моем паспорте.
Ксерокопии у меня на руках конечно же не оказывается. Досадная оплошность.
Возвращаемся назад не солона хлебавши.
Отвожу Лизу в магазин к нашей соседке - кирее Харулле. Прошу ее ненадолго присмотреть за дочкой. Бегу, снимаю ксерокопию. Снова иду в турфирму. С готовыми билетами на руках опять бегу домой. Забираю дочку у соседки. Благодарю ее за помощь.
Поднимаемся с Лизой из офиса навверх. Домой. Вновь перекладываю сумки, впихиваю туда всякие забытые пустяки.
Пытаемя с Лизой поесть. Только вот безуспешно.
Жара ли сказывается, или волнение? А скорее и то, и другое. Так сиротливо на душе. Чувствую, как к горлу рыдания подступают.
Какой однако финал...
Ну и в чем же здесь была представлена Божественный смысл? Логика Творца?
Эмилия и Таня зашли с нами попрощаться.
Меня трогает до слез, как кирия Харулла трогательно прощается со мною.
Она старается улыбаться сквозь слезы, в полном соответствии со своим именем. Не даром "Харулла" - переводится как "радостная , улыбчивая". И это имя ей полностью подходит.
Но сейчас по ее щекам текут слезы и добегают до дряблой морщинистой шеи.
Мы на секунду крепко обнимаемся с ней, без слов. Молчим...
Она шепчет мне: "Калло таксизи" (хорошей дороги).
- "Эфхаристо полли"- (спасибо большое) - отвечаю ей я.
Подъезжает заказанное мною такси.
Водитель помогает мне загрузить сумки с нашими вещами в багажник. Дочку усаживаю на заднее сиденье, а сама залезаю на переднее, рядом с водителем. Быстрее бы уже...
Долгие прощания не по мне. И так сердце щемит. Скулит себе жалобно...
Кирия Харулла торопливо сует мне в открытое переднее окно машины пакет с прощальным подарком.
Милая добрая женщина. Боже мой, я никогда ее больше не увижу!
На выезде из города я даю волю своим слезам.
Сегодня я уезжаю с Крита и прощаюсь с ним. Возможно, что навсегда...