Август 1979 года, +43 в тени. Туркмения, Янгаджа… Километрах в 75 от Красноводска (ныне «Туркменбашы») по железке в сторону Небит-Дага располагается войсковая часть. Янгаджа – слово, известное всем молодым арабистам, выпускникам соответствующих кафедр, вузов, и вызывающее у них непроизвольную дрожь – как и, скажем, Мары. Здесь, в Янгадже, то самое местечко, где советские инструкторы-спецы натаскивают обращению с советской техникой ливийцев. Системы ПВО, зенитки, нашпигованные кое-какой электроникой, прочие достижения нашей оборонной промышленности пытаются освоить и изучить продвинутые ливийские товарищи, а военные переводчики обеспечивают сей процесс. Уезжают ливийцы – приезжают йеменцы, и так далее.
Среди переводчиков есть кадровые военные – выпускники ВИИЯ – и «партизаны», просто филологи, всякие там лейтенанты запаса после институтов с военной кафедрой. Ну, например, после Восточного факультета ленинградского госуниверситета им. А.А. Жданова. За ними на время спецсборов сохраняется место работы и основной оклад. Родное предприятие, гражданское учреждение, таким образом отдувается за отсутствие сотрудника (вместо того, чтобы получать от министерства обороны компенсацию).
- Эй, поручик, у нас в столовой есть лишнее место, Петруха сегодня в пробуксовке, – сообщает приятелям из кадровых один из «партизан». Те всегда готовы заполнить брешь своим телом: перекинулись в картишки, выявили удачливого, он и пойдет на завтрак (обед, ужин) – не пропадать же местечку, проплаченному Джамахирией. У кадровых, к сожалению, другое довольствие, всего лишь из бюджета. И столовая у них соответствующая, типа «есть нельзя».
У ливийских офицеров – кафе. Там обслуживаются и партизаны. Подают официантки, часто жены кадровых. Тут и фрукты, и баранина, и напитки – безалкогольные, естественно. Алкоголь – из других источников, и не в столовой. Пьют каждый день, куда деваться. Традиция. Но спиваются не все, есть и крепкие орешки, например, Паша из МГИМО и Паша из ВИИЯ. У последнего тут жена, приехала еще весной, в январе.
Партизанам жены не полагаются по статусу. Ребятки здесь не служат, а как бы на сборах, на спецсборах, сроком до полугода.
Ливийцы щедро платят Советскому Союзу за учебу и за поставки вооружения (чего не скажешь о товарищах из Южного Йемена). Долларами Джамахирия обеспечена, полковник Каддафи, уже 10 лет возглавляющий нацию, не дурак, чтобы отказываться от благ цивилизации, предоставляемых нефтью, и их денежного выражения – долларов США. Для советской стороны твердая валюта тоже нелишняя, не так много источников имеется.
К сожалению, учеба движется ни шатко, ни валко. К технике претензий нет, но передать опыт сложнее. Жара, что ли, мешает – казалось бы, ливийцы вообще вышли из пустынь – ан нет, на построении валятся в обморок. Туркменское солнышко особенное. Наши солдатики ничего, держатся, даже северяне.
Чтобы расчехлить дизельную установку на колесах и вывести ракету на пуск, существуют норматив – 1,5 минуты, условно говоря. Советские срочники, кому выпало служить в песках, справляются. Для бедняг-ливийцев наши сердобольные командиры подняли норму до 5 минут, но они и в 8 не укладываются, хоть тресни. А вообще усталые седые майоры по секрету делятся с переводчиками, мол, что 5, что 8 – в реале будет поздно.
Наказания в ливийской армии жестокие. Трудно сказать, за что бьют солдат чулками с песком, ставят по стойке «смирно» без пилотки под полуденное солнце, пока защитник Революции не свалится в обмороке, за что издеваются – не за плохую успеваемость, это уж точно, а за какие-то неясные русскому человеку проступки.
На теоретических занятиях в учебных классах, где сидит инженерный состав, дела тоже идут со скрипом. Доходит до курьезов.
«Почему», – спрашивает слушатель переводчика, – «господин преподаватель рисует электрический ток змейкой, когда мы видим, что провод – прямо-ой?» Речь идет о синусоиде переменного тока.
Эх, оказаться бы сейчас на своем рабочем месте в Москве или Питере, забыть о жаре, о водке, о бессмыслице, увлечься делом!..
«Раком-котАеби!» - «Раком-котАебу!» - «Номер моего батальона» - «Номер его батальона» – от нечего делать перекидывается псевдокомандами на псевдо-арабском партизан с партизаном, остряки. День прошел, и фиг с ним!
Все эти байки я узнала от своего мужа. Он был среди призванных на спецсборы гражданских. Для меня же эти его сборы оказались куда как памятными – вернуться он должен был через полгода, а я оставалась ровно на середине срока беременности.
22.3.2011
Прим.: Джамахирия – новая общность ливийского народа.