Глава 12

Олег Ярков
   Поднявшись на ноги со второй попытки, вдобавок ко всему я припомнил и одежду, в которую был одет привидевшийся мне человек… один из стрелявших в меня в подсказанной ситуации. Такая же амуниция была и на этом, который теперь не Харин.

--В каком «том» домике? Там их три. В котором? – Глядя в пол, спросил я  почти приказным тоном.

--Что случалось? Ты, как будто….

--В котором?

--Сам ищи.

   Вот и всё. А ларчик просто открывался. Он изменил своё поведение в ответ на мою наглость, значит, доказательств мне теперь хватает. Теперь я на правильно пути. Только, к чему? И Валера с Герой, эти Чук и Гек, таскаются где-то…. Ладно, надо найти генератор и понять, на кой хрен он мне сдался. Ведь генератор – это подсказка, да? Ведь случайно ничего….

   Теперь ноги обрели прежнюю способность транспортировать меня туда, куда завела моя же дурная голова.

   Выйдя из комнаты, я плотно прикрыл дверь, одновременно достал пистолет и переложил его в карман куртки.

   «Зачем мне генератор»? – думал я, шагая в сторону дальнего домика. «Во- первых, хочу проверить наличие горючего. А почему нас не привели в домик с генератором? Например, потому, что неуютно сидеть в помещении, когда он тарахтит рядом. Логично? Да. Но глупо. Из четырёх домов только два сообщаются проводами и ни в один из них нас не привели. А когда стемнеет, то придётся перебираться в «шумный» дом и звук генератора уже мешать не будет? Фигня какая-то. Почему? Потому, что….»

   На внутренние вопросы времени больше не было, потому, что я подошёл к дальнему домику, не оснащённому электропроводкой, зато украшенному массивным дверным замком. Для пущей осведомлённости я ещё раз оглянулся и постарался рассмотреть, присутствуют ли замки на других домиках. Больше нигде нет. Ни замка, ни генератора. Тогда зачем заперто?
Выбор дальнейших действий у меня был не большой – либо стоять и размышлять, либо действовать. Я решил начать с конца предложенных вариантов.

   Сбивать замок было нечем и не хотелось на это терять время. Я подошёл к ближайшему окну и заглянул внутрь. Ничего. В смысле ничего не было видно из-за висящего вместо шторы одеяла. Припомнив Суворова, точнее его поговорку о том, что смелость окна берёт, я снял куртку и приложил её к стеклу. Удар вышел приличный, и осколки брызнули внутрь, а один, самый подлый, умудрился полосонуть по куртке, открыв доступ для любования ватином.
С детства я время от времени занимался спортом, плохо понимая, почему не достигаю результатов. Видимо, не тот вид спорта выбирал. Но приобретённая за дни занятий гибкость, сравнимая только с ломом и ловкость, под стать табуретке, всё же позволили мне забраться через окно в дом с некоторыми потерями. Я порезал руку выше локтя и больно ударился локтем, когда свалился с подоконника на пол. Появилось устойчивое подозрение, что порез мне достался от того самого осколка.

   Немного запутавшись в висящем одеяле, я всё-таки встал на ноги и со злым наслаждением сорвал его. Покомкав эту тряпку в руках, я швырнул его на пол, как не последнего виновника моих сегодняшних неудач.

   От этого в комнате стало светлее, что избавило меня от необходимости ругать кого-то, а не себя, из-за отсутствия фонаря или другого источника света.

Первое, что бросило мне в глаза – мешок. Чёрный, длинный, с молнией посередине и чем-то наполненный. Я уже догадался, что в нём находится настоящий Харин, но всё же решил проверить.

   Расстёгивая молнию, я понимал, что, не зная в лицо третьего УФОлога, не смогу однозначно быть уверенным в том, что труп и Харин есть одно и то же. Но исключая подобную логику, могу утверждать, что в мешке больше быть некому.

   Человек, лежащий в мешке, был убит из охотничьего ружья и с близкого расстояния, о чём говорила сильно посеченная одежда на груди в пятнах запекшейся крови. Судить о времени убийства вот так, на глаз, было очень сложно, но больше двух суток я бы не дал.

   Занимаясь осмотром тела, я отвлёкся от всего остального настолько, что отреагировал на звук шагов слишком поздно. И о пистолете в кармане куртки вспомнил тоже слишком поздно. Я только начал подниматься с пола, как в комнату влетел громкий хлопок и горячий воздух толкнул меня в спину. Мне удалось выровняться во весь рост и повернуться лицом к окну, чтобы увидеть этот салют в мою честь, как последовал новый хлопок и ещё один горячий толчок, теперь уже в грудь. Интуитивно я прижал руку там, где стало горячо и, по-моему, с глупым выражением на лице уставился на ружьё, торчащее из окна в метре от меня.

   За окном виднелось сосредоточенное лицо того, кто был мною принят за Харина. Вот так материализуется поговорка о том, что предвидение в руку. Хотя, в моём случае, было в спину и в грудь.

--Мужчинка, огоньку не дадите? – Заговорил окружающий мир голосом Валеры.

   Точно не помню, но, по-моему, псевдо Харин не успел отреагировать на голос. Его лицо перестало выражать хоть что-то, таким сильным и неожиданным был контакт с Валериным кулаком.

   Звон и шум в ушах от выстрелов начал стихать, и мир пополнился голосом Геры.

--Ты что, куришь?

--Не-а.

--А-а, понял. Эй, майор, как жизнь?

--Чья? – Глупостью на глупость попробовал ответить я.

--Значит, в норме. Я же говорил, что он сообразит.

--Это ты говорил, я-то не знал. Вообще-то я рассчитал всё правильно, но кто….

--Стоп! Твою мать!!! Что, ****ь, происходит, а? Что вы там, сука, рассчитали?

--Это он с перепугу так ругается. Не обращай внимания. Не привык он ещё к пороху, понимаешь? Ничего, пооботрётся, пристреляется ещё… - Валера издевательским тоном пытался остановить мою ругань.

--Что происходит, а? Вы всё знали?!

   В оконном проёме вырос Гера.

--Майор, тут такое дело. Если хочешь, давай прошмонаем эту избушку и пойдём туда, - он показал себе за спину оттопыренным пальцем, - там и поговорим. Мы, сам понимаешь, с Валерой не кавалеры, чтобы с тобой через окно свиданичать. Ты сам поглядишь, или нам влезть?

--Сам.

--Кто в мешке? Настоящий Харин? Ясно. И когда его? Позавчера?


--Примерно.

--Многословный ответ. Ладно, что там ещё?

--Что-что…. Свитер он мне испачкал, вот что! – Я показал на грязно-серое пятно на груди.

-– А в мешочника туда же стреляли. Ты знал, что он будет палить в меня?

--Я? Откуда? Это ты знал.

--Я знал, - перекривил я Геру, начиная приходить в себя, хотя остановить свои нервные движения получилось не сразу. – Знал - не знал, а оно неприятно, когда в тебя из двух стволов….

--Да перестань ты отряхиваться! Это порох въелся. Я тебе новый свитер куплю.

--Хочу с оленями на груди.

--Да хоть с Микки Маусом. Давай, прошмонай чуток комнату. Стой – стой – стой! А кровь у тебя откуда?

--Порезался, когда в окно лез.

--Да уж, от стрельбы у тебя меньше ранений, чем от…, - Гера что-то шепнул Валере на ухо и они засмеялись.

--Давайте, веселитесь! Только у меня в сумке кое-что есть, поняли? А весельчакам сегодня не наливают.

--Так, майор, я тебя сам через окно на руках вынесу, как горящую бабу из хаты. Есть же такая поговорка? Есть. Вот я и….

   Осмотр комнаты многого не дал. Основное содержимое относилось к бытовым мелочам и к рыболовно-охотничьему снаряжению. А из полезного я обнаружил картонную коробку, в которой был ноутбук, приличная пачка фотографий, пяток дисков и толстый ежедневник, исписанный до половины.

   В домик, с которого началось наше плохое знакомство с островом, мы возвращались, каждый со своим трофеем. Я нёс коробку и ружьё, а смешливые Чук и Гек тащили за ноги этого… одним словом тащили.

Рассматривать содержимое коробки подробно мы не стали. У нас появились новые проблемы, которые надо было срочно решать.

   Во-первых, Харин. Настоящий. Куда  девать тело? Отвезти его в Ващановку и определить, по знакомству, в морг? Но мы тут же попали бы под настоящее подозрение у милиции. Тогда надо похоронить его здесь, точно запомнив место, для передачи координат родне.
Мы решили, что правильно и безопасно будет устроить ему могилу на острове. Ведь именно здесь он что-то искал… пока не нашёл. Царствие ему небесное.

   Вторая проблема была сложнее – как поступить с самозванцем. Вдохновлённый эмоциональной разрядкой в виде кулакоприкладства, Валера с жаром принялся перечислять варианты того, что он сделает с этим «козлярой». На двенадцатом варианте я попросил его прикрыть свой…. Он послушался. Вообще Валера добрый парень.

   Следующим выступал Гера о своём видении будущего нашего пленника.

--Убивать его не станем. С собой брать тоже не будем. Тогда что остаётся?

--Что? – Спросил Валера, пристраивавшийся к моей сумке, как кот к банке с валерианой.

--Решено, - подвел итог Гера, хотя никто больше ничего не предлагал. – Оставляем его здесь связанным. Позже… намного позже мы кому-нибудь сообщим. Заберут, если он кому нужен.

    Теперь настала и моя очередь выступить.

--Я только что нашёл того, кто будет копать могилу. Сможете угадать, о ком я?

--Тихо – тихо! Он будет копать только при условии, что я буду у него бригадиром.

--Условие принято! Он в твоём штате – приводи его в чувство и за работу!

   Остаток дня и вечер прошли в хлопотах. Валера на «отлично» исполнил обязанности бригадира, а мы с Герой нашли в телефоне пленника номер хромого Вылко, который, за совершенно непристойную плату, согласился вывезти нас сегодня.

   Похороны были скромными. Мы торопились уехать, поэтому обряд прошёл без гроба и речей. И без поминального застолья.

   Наш пленник был отстранённо-тихим и заметно уставшим после выполнения земляных работ. Только перед нашим уходом он подал голос.

--Эй, как тебя? Майор! Как ты догадался?

--Не-не-не! Не говори ему – громко сказал Валера, - пусть сам догадается. Лучше мне расскажешь.

   Только добравшись до Иркутска, мы снова перезвонили Вылко и сообщили, что в домике на острове есть ещё один клиент для перевозки. И за его счёт. Только клиент связанный.

   Хромой сторож молчал в трубку секунд тридцать, потом заявил:

--И вы психи!

И отключился.

   Вот и началась наша обратная дорога. За последнее время я успел позабыть о её долгой скучности и о том, что поездка, длинной в несколько дней и в один конец, сильно изматывает.

   На этот раз всё было иначе. Мы решили не светить своими документами направо и налево, в смысле регистрации в аэропорту, а поехать поездом. В пользу этого выбора имелось несколько доводов. Первый – спокойнее. Второй, и самый главный, нам хотелось разобраться среди бумаг, дисков и воспоминаний. Надо было составить ясную, хотя бы для себя, картину того, с чем мы смогли прожить на турбазе. Ну и, естественно, составить отчёт для Самсона.
Мы читали записи УФОлогов по очереди, устраивая затем обсуждение, приводившее иногда к парадоксальным выводам. Особенно бурным было обсуждение после пересмотра дисков, на которых попадались просто шокирующие нас кадры.

   За таким вот гуманитарным занятием перед нами возник Воронежский вокзал, украшенный улыбающимися лицами моей жены и ещё трёх встречающих, из числа охранников Самсона. Махания руками, улыбки, объятия, обещания поговорить дома по-взрослому и последующий шёпот на ухо «Я соскучилась» - такое вот ассорти жестов и чувств ознаменовало полное и окончательное завершение Байкальской истории. Я тогда очень на это рассчитывал.
Двумя машинами нас перевезли в знакомый мне пансионат, уже отремонтированный до состояния загородной виллы. В большом зале второго этажа нас ожидал Самсон, накрытый стол и два официанта в белых кителях с имитацией аксельбантов на плече. Одним словом -  к встрече подготовились основательно.

   Мы совершили приличествующий подобной минуте ритуал рукопожатий, похлопываний по плечу и выражений удовлетворения от того, что мы вернулись в полном здравии и в полном составе, за что Всевышнему отдельное спасибо.

      Когда мы расселись за столом на местах, твёрдо указанных нам официантами, пафос встречи перетёк в обычное русло отчётно - беседного разговора. Из запасов Ващановского коньяка я выделил на общий стол ровно половину, вторую попросил Самсона сохранить для нашей следующей, если она вдруг состоится, встречи. Самсон странно улыбнулся и сказал, что он всегда рад друзьям, что он сохранит эту бутылку, и она долго не будет ожидать торжественного открытия. Я, довольный тем, что мои приключения позади, что рядом сидит моя жена, что на столе стоит много вкусного – не очень вслушивался в слова Самсона о неизбежности  скорого распития зарезервированной бутылки. Да и что, по сути, моё внимание изменило бы? Смог бы я отказаться от предложения Самсона Леонидовича приехать и чем-то помочь? Практически уверен, что не смог бы, поэтому не вникал в подтекст произносимых слов.

   Два-три тоста и застольное общение плавно перешло в осмысленный разговор. Мы приступили к устному докладу о наших приключениях.

   И, тем не менее, интерес к разговору у различно настроенных людей неодинаков. Интерес Самсона был направлен на то, чтобы услышать подробности нашей поездки, а наш, немного подогретый спиртным и пельменями в моём случае, метался между освещением деталей пребывания на турбазе, и комментариями поведения напарников того, кто в данную минуту говорил. Таким образом, разговор легко порхал от одного к другому, нередко уходя в сторону от заданного вопроса.

Терпению Самсона можно было позавидовать. Он выслушивал наши вольные изложения на тему поездки до тех пор, пока ему откровенно не наскучила болтовня за столом, начавшаяся именно как отчёт о поездке.

--Теперь хватит! Размяли рты? Слушайте меня и отвечайте только на мои вопросы. Давай подробно, - взгляд Самсона направился в мою сторону, - о поездке на остров. Никому не перебивать!

Со всеми подробностями я поведал об этой поездке. На всякий случай я прихватил и ту часть, в которую входило описание езды на машине от Ващановки до посёлка Шида.  Закончил финальным звонком хромому сторожу с просьбой освободить из домика связанного мужика.

--Дополнения будут? – Спросил Самсон, обращаясь к моим напарникам.

--Не, всё правильно.

--Тогда поведайте мне, как вы догадались, что этот мужик не… этот, как его? Харин?

--А у кого вы спрашиваете? – Спросил Валера голосом второклассника – подлизы.

--С тебя первого и спрашиваю.

--Допросился! А я вообще ничего не понял тогда. Просто знаете, бывает, что находясь в приличном обществе, вдруг засвербит в жопе… ой, прости. Зачешется….

--В кормовом отсеке, - не глядя на Валеру, сказал Гера, щедрой рукой наливая себе в стакан пузырящуюся минералку. – Продолжайте, Валерий, прошу Вас!

--Ну да. Вроде и чесать при людях не в масть, а зуд такой, что не усидеть. Вот и ищешь способ исправить положение.

--Так у тебя там, ну, в отсеке, чёс начался и ты попёр на двор, да? А мне сказал, что….
--Гера, не перебивай!

--Я подожду, когда ты говорить будешь, - мстительно пообещал Валера и скомкал в тугой шарик салфетку, которую тут же забрал выпорхнувший из-за спины официант.

--Да вы тут все против меня!

--Последнее предупреждение!

--Извините. Так я о чувстве. Понимаете, всё было на том острове не в жилу. Приехали – никого нет. Стоим кольцом около домиков – выруливает этот му…жик с ружьём и делает Мапет-шоу. Он, типа, делает – ой, а вы кто такие? Понимаете? В такой глуши, в тишине наш базар вообще за полста метров услыхать можно, а он – ой, типа, а я вас не заметил! В схроне сидел и наблюдал, руб за сто даю, что сидел и наблюдал. Потом повел нас в дом. Мало того, что в том доме последними посетителями были те, кто этот дом строил, так он ещё начал делать вид, что живёт тут, понимаете? А на кровать, ишак, как садился, помните? Он же на неё садился потихоньку, как в первый раз! Он же боялся, что она коцанная! Он спалиться боялся!

--Вам всё понятно из этого монолога? – Вежливо спросил Самсон мою жену. Получив утвердительную улыбку в ответ, Валере было дано разрешение продолжать.

--Короче, это не предчувствие, что попали в засаду, это, вон, майор старший по предчувствиям. Это какая-то хрень поплам со злостью. И ещё, блин, майор у него что-то спрашивает, конкретное спрашивает, а тот, типа «А вы действительно хотите это знать?». Есть что базарить – давай по делу, а он финты нарезает! Короче, нервы у меня натянулись до… чуть не сказал. Я встал из-за стола и подошёл к окну. Есть такой прикол на стрелке, знаете? В куче не стоять. Если, к примеру, тот х… Харин мнимый, достал бы откуда-то волыну, то мы, находясь в разброс, были бы для него трудной мишенью. Я понятно говорю? Вот я и растянул ему прицел между нами. Хотя тогда, чего греха таить, я подозревал, что кто-то ещё есть в засаде против нас. Вот. Но не оправдалось. Так что, не было у меня особых предчувствий и догадок, просто неуютно было ох… ох, как неуютно было!

--Ясно. Гера….

--Да, Гера, прошу пардону, я не договорил. Я стоял у окна и всё ждал какой-то подлянки, и тут в отражении увидал, как Гера патроны ковыряет. Ну, я ему по-тихому маякнул, мол, пошли на двор. Мы и вышли. У меня теперь всё. Я могу?

       Валера глазами показал на уже переставшую потеть бутылку. Получив разрешение от Самсона в виде благосклонного движения головой, Валера схватил рукой воздух, непонятно как оказавшийся на месте бутылки. Ловкий официант, не менее ловким движением подхватил водочный сосуд и щедро наполнил Валерину рюмку.

--Способный! – Уважительно сказал Валера и аппетитно выпил.

--Я понял. Гера, что скажешь?

--Не много. Я в принципе не верю в эти предвидения и во всё подобное. Есть что-то конкретное – надо делать, а предсказания и… одним словом не верю, просто не верю. А в отношении того островитянина… у меня не было догадок, я просто смотрел по сторонам. Мне очень не понравилось, как повёл себя Валера. Он, в принципе, спокойный, эмоционально ровный человек, а тут, вдруг, начал нервничать. Что мне оставалось делать? Только следить за ним и быть готовым к чему угодно. Поэтому я, на всякий случай, убрал дробь из патронов, оставил немного пороха. Для, так сказать, шумового эффекта, не больше. А когда он показал мне, что надо выйти, я решил, что так, наверное, будет правильно. Во-первых, майор «сам на сам» спокойнее поговорил бы с этим перцем, а во-вторых, мы не собирались далеко уходить. Мы весь их разговор простояли за дверями. Подслушивали. А что касается, как Валера сказал, растягивания прицела, то я сразу понял, в чём дело и считаю это тактически верным. Ну и… не знаю, верить или не верить в эти предчувствия…. Когда мы приехали, майор, по правде сказать, огорошил меня этим рассказом об его убийстве. Да, я тогда подумал, что у него не все вальты в колоде. Но когда в него стреляли из ружья через окно, стреляли дважды, как он и говорил – в спину и в грудь, стрелял человек именно в такой одежде, которую майор описал…. Не знаю, что сказать. Тут разбирайтесь сами. Я говорю сейчас о том, что видел и слышал сам. Может быть, я уже и верю, не знаю…. У меня всё.

   Валера жестом попросил официанта повторить трюк с бутылкой, только уже в отношении двух рюмок. Когда запрашиваемый фокус удался, Валера состроил удивлённую физиономию и сказал, обращаясь к Самсону.

--Ой, а нам снова налили….

--Можно, вам можно. Не стесняйтесь. Ну, а ты что скажешь, майор? Ничего, что я тебя так назвал?

--Что-то мне подсказывает, что это звание ко мне прилипнет, как прозвище. Валера, ты обратил внимание на то, что я не сказал «кликуха»? Или «погоняло»?

--А то!

--Я работаю над своей культурной оболочкой.

--Мне и тебя надо заставлять говорить по делу?

--Это вырвалось, извините. Я слушал сейчас то, что говорили ребята, слушал что-то подобное ещё в дороге и пришёл к выводу, что, если бы  у меня была такая же чуйка на особенности поведения других людей, то эта островная история закончилась бы намного быстрее и проще. А теперь по делу. Чтобы понять, что передо мной не тот человек, за которого себя выдаёт собеседник, мне надо было поговорить с ним и поймать его на неточностях. Вообще-то «неточности» - это слишком громкое слово. Мне надо было услышать его рассказ и сопоставить его с тем, что мне точно известно. Что, собственно и случилось. Сначала этот… чёрт, мы так и не узнали, как его зовут.

--А то бы он нам представился….

--Согласен. Когда он начал рассказывать о плавании по тем разноцветным зонам, я сначала даже поверил ему. Но потом начались откровенные нестыковки. Если хотите, могу по порядку. Значит, они сотоварищи, определили подводный объект, который испускает сигнал через воду куда-то в стратосферу. Они смогли определить, не сразу, конечно, но всё-таки смогли определить скорость и маршрут передвижения этой штуковины под водой. И только после этого его рассказа я начал сомневаться в его правдивости. Вот смотрите, эта подводная штука носится под водой со скоростью в четыреста км в час – это с их слов, так? Как они это определили? Понаделали кустарных маячков и покидали их на воду, как буйки. Эта штука носится под водой, и маячки реагируют на неё. Потом высчитывается расстояние, время, когда сигналят маячки и по простой формуле высчитывается скорость. Так? Так, только УФОлогов потопили в тот момент, когда они не ставили маячки, а просто плыли к тому месту, где что-то собирались замерять. Понимаете? Их, по его рассказу, спалили практически сразу. И что это значит? А то, что эта история с мачками и определением траектории движения заняла очень долгое время и происходила она задолго до описываемых событий. И, собственно, не только потому, что у них самопальная аппаратура, а потому, что они соблюдали очень строгую конспирацию, понимаете? И по моим представлениям эта работа заняла у них не меньше года, а то и больше. Так вот, при таком сроке нахождения на острове, этот мужик заявляет, что они, учёные, не знают другого способа попасть на остров, кроме как на лодке хромого Вылко. А если бы Вылко заболел? Или помер? Тогда в пролёте будет вся экспедиция? Когда я это понял, то понял и другое – он собирается нас задержать любым способом. А для чего задерживать - и так ясно.

--А почему он сразу не решил с вами вопрос?

--А кто его знает? Скорее всего, он не рассчитывал на приезд сразу трёх человек. Вот если бы я приехал на остров один, тогда совсем другой коленкор, а так…. Вот представьте себе – вы подходите к домику, а там стоят три лба спиной к спине и у вас только два патрона плюс время на перезарядку ружья. Есть у вас шансы на победу? Очень мало. В домике Гера у него конфисковал оружие и вынул патроны. Стоило ли рыпаться одному против трёх вооружённых красавцев? Когда ребята вышли из комнаты, ему было тоже не с руки решать вопрос, поскольку он точно не знал, где они находятся. Я думаю, что он ждал ночи, когда мы ляжем спать. А вот когда я влез в другой домик, где лежал недопохороненный Харин, ему стало не до логики в поведении. Тем более, когда он вышел на улицу и не увидел ребят. Он мог посчитать это шансом. Но ровно до тех пор, пока Валера не попросил у него огоньку.

--Валера в своём репертуаре. А пыжами не больно стукнуло по рёбрам?

--Нет, они были войлочные, а я в свитере, который мне кто-то обещал заменить.

--Какой ты злопамятный, - пробурчал Гера.

--Какой есть. В общем – не больно, немного горячо.

--Выходит ты его определил по незнанию переправы, да?

--Не только. Он мне ещё сказал, что после убийства его друзей, он сразу рванул к Штрауху прятать документы,  рисовать на карте зоны и проставлять значки латиницей. Только он старательно не говорил, что эти символы означают. И потом, на карте эти зоны прорисованы цветными карандашами. Не пастой, не фломастерами, а именно карандашами, я вам покажу эту карту. Только вот никаких карандашей я не нашёл в домике у Штрауха, хотя сделал хороший обыск.

--И что?

--А то, что он не знает, когда были сделаны эти зарисовки и он их точно не делал, хотя авторство старательно приписывал себе. Вот вы, Самсон Леонидович, когда в последний раз видели цветные карандаши?

--Лет… десять, наверное, не видел.

--И я о том же. Вот я и понял, что он не рисовал ими в прошлом месяце. Потом там было ещё несколько неувязок, но всё просто дополнение к основному недоверию и, в общем, мелочь.

--Пока мне понятно, но потом ещё кое-что спрошу. Ну, что, давайте ещё раз выпьем за ваше возвращение?

   Самсон поднял свой фужер, в который было налито вино из красивой глиняной бутылки.
Дождавшись, когда наши челюсти стали не так интенсивно двигаться, совершая жевательные движения, мы наконец-то услышали вопрос, который был важнее всех остальных.
--Итак, дорогие мои, что же там происходит?

   Мы ожидали этот вопрос и, одновременно, не были к нему готовы. Нас хватило только на нерешительное переглядывание. Простой вопрос, а ответить…. Как-то так получилось, что право говорить по молчаливому решению ребят перешло ко мне.

--Не знаю.

   Эта гениальная фраза, повисшая над столом, материализовалась в несколько пар глаз, уставившихся на меня с полным недоумением. Официанты, вернее их глаза, входили в общее число людей, таращившихся на меня.

--А что вы так смотрите? Вы думаете, раз ко мне прилипли эти липовые погоны, то я всё знаю и столько же понимаю? Я не знаю, что там происходит. Вон, тройка любопытных тоже задалась этим вопросом и чем закончилось? Их пронумеровали в морге и вопросы сразу отпали. Извините, что я об этом за столом. Я не знаю, что там делается, я могу только подозревать. Нет, правда, кто меня допустит до каких-то там тайн? Того, настоящего майора, без зазрения совести уложили в деревянный пирожок, хотя он был настоящий силовик. А я что? Если хотите, я расскажу вам содержание записей УФОлогов и то, что я увидел на их дисках, а давать точный ответ я не могу.

--А без этих выкрутасов можно? – Спросил Самсон, отказываясь жестом от какого-то предложения официанта.

--Та чего там, можно….

--Тогда говори.

--Без особенных подробностей всё выглядит так – это из записей УФОлогов. Их община, которая называется «Энигматик», засекла появление стабильного объекта над Байкалом. Этот объект имел плотную структуру, не такую газообразную, как облака. Периодичность его появления позволила им предположить, что и на земле, в нашем случае на воде, что-то должно с такой же периодичностью реагировать на небесного гостя. Эта тройка учёных начала мотаться в командировки на Байкал, в те отрезки времени, которые предшествовали появлению на небе этого объекта, непосредственно во время появления и, естественно, спустя какое-то время, после его исчезновения с небесной орбиты. Как и что они регистрировали, фиксировали или протоколировали - я не в курсе, этого в их записях нет, может они в другом бортовом журнале вели хронику своих действий, не знаю. Но вот то, что рассказ того мнимого Харина совпадает с их записями в дневнике – это я заметил. А именно – наличие вертикального сигнала в виде белого шума, который не рассеивался, наличие высокоскоростного объекта под водой, который, по всей видимости, и был источником сигнала. Необычное волнение на поверхности озера, которое в момент прохождения сигнала имело направленность от берегов к центру зоны, прорисованной на карте красным цветом…. Я сейчас достану карту и покажу.

--Успеется. Дальше.

--Ладно, вы сами отказались. Короче говоря, написанное в дневнике и рассказ во многом совпадают, даже совпадает факт провалов во времени, хотя они расходятся на полторы минуты и бывают не каждый раз, когда появляется эта субмарина. О рыбе, которая прилипла к лодке, УФОлоги ничего не писали, видимо, тот мужик рассказал уже о личном наблюдении, но то уже…. Вот. Да, в дневнике я нашёл объяснение тем символам, которые нанесены на карту. Тот гибрид букв «О» и «Х», которые учёные называли «рогатый нолик»… нет, об этом позже. Я зайду с другой стороны. Там, Самсон Леонидович, я могу попросить чаю?

--Попросить можешь. Тебе чёрный или зелёный?

--Чёрный. Спасибо. Так вот, эти УФОлоги ребята очень не простые. Я основываюсь только на их записях, которые у меня с собой. Можно я стоя буду говорить? Мне сидя как-то….

--Да хоть подпрыгивай, только не перебивай сам себя!

--Или ляг, для большего эффекта повествования, - самодовольно изрёк Валера и вальяжно откинулся на спинку стула.

--Ладно. Вам спасибо, а Валере я припомню. Итак, эти «Энигматики», по каким-то причинам, которые не указаны в дневнике, стали отслеживать всякими способами, включая и теленовости, всякие происшествия на территории России и остальных сопредельных государств. Что их интересовало в подобных новостях? Не догадаетесь. Две вещи…. Да, Валера, ты точно уже догадался! Не перебивай! Значит, сначала. Они отслеживали в различных криминальных передачах информацию о пропавших людях – раз, а в официальных новостных передачах репортажи и пожарах. И вот, что они выяснили – участились случаи пожаров в домах престарелых, в муниципальных ночлежках и в детских домах, причём, они обратили внимание на участившиеся пожары в тех детдомах, в которых находили дети с конкретными отклонениями. Перечислять детские заболевания не стану. Кроме того, они, УФологи, обратили внимание на то, что персонал из детских домов и из домов для престарелых, который не погиб во время пожара, больше нигде не устроен на работу, понимаете? То есть люди, работавшие в погоревших учреждениях, больше никуда не шли работать – вообще никуда. Ни дворниками, ни нянечками, ни сторожами. Я поразился такой дотошности УФОлогов, они по фамилиям искали тех сотрудников и не нашли. Вывод, который я сделал сам, достаточно спорный, но он есть. Либо те люди впадали в крайнюю степень депрессии и спивались, вспоминая о пожаре, либо это было для них специальная одноразовая работа.

--А учёные проверили все предприятия, да? И им везде всё рассказывали?

--Мне тоже не верилось в их повышенные способности в том смысле, который вы упомянули, пока я не выяснил, что погибший Бондаренко не в таком уж дальнем прошлом был заметной шишкой в ФСБ. А это, как минимум, связи и возможности. Плюс тот погибший майор, который, на момент смерти, действительно состоял на службе в той конторе. Так что способы что-то узнать, тем более узнать что-то конкретное, у них были. Я продолжу. УФОлоги вели статистику пропавших людей – возраст, дата исчезновения, место исчезновения, перечень заболеваний и тому подобное. Вели подобную статистику и по детским домам, только с небольшой разницей. В их дневнике описаны только три случая за второе полугодие прошлого года – два пожара в доме для стариков и один в детдоме. И вот что они выяснили, используя, скорее всего на местном уровне, силу и мощь своих золочёных погон. Они обнаружили разницу между официально объявленным числом погибших и фактическим числом обгоревших трупов, поступивших в морг после соответствующих пожаров. Им, ФСБшным УФОлогам, надо сказать спасибо стране, в которой возможно за определённые деньги или за шантаж от сверкающих погон, узнать настоящую, неофициальную сводку по моргам и кладбищам. Хорошо, что я встал, теперь не надо извиняться за слово «морг» за столом. Это я такой хитрый. Оценили?

--Я тебя тоже предупреждаю в последний раз!

--Понял. Так вот. Разница, насколько я помню, составляла двадцать шесть человек по домам престарелых, и тридцать один ребёнок по детдомам. Впечатляет? Не радуйтесь, это только начало. Почти у всех детей и у части взрослых отсутствовали внутренние органы. Список органов прилагается. Там были даже глазные яблоки. Теперь можете представить ужас и масштаб всей картины только за три эпизода прошлого года? Только за три случая, которые УФОлоги смогли отследить и проверить – два на Украине и один где-то в Свердловской области. Имеем пятьдесят семь случаев извлечения органов у людей, каким-то образом попавших на пожар, но при этом не бывших пациентами сгоревший учреждений.

--У меня вопрос. Как эти данные прошли мимо прокуратуры? Никто не стал разбираться по стольким трупам?

--Я тоже думал об этом, но потом понял. Самое главное в работе любого чиновника или целого органа – это уменьшение количества головной боли и максимальное отстранение от ответственности, понимаете? Создать видимость работы и, даже, рвение, при этом снизить результативную ответственность до минимума. Оказывается, в действительности было возбуждено три уголовных дела, но каких! Вслушайтесь – по факту недобросовестного выполнения своих (это, интересно, чьих) обязанностей, повлекшее гибель двух и более человек! Гениально! Ответственности – ноль! Пожарные напишут, что причиной пожара послужила неисправная электропроводка, морги оформят трупы, как не криминальные и быстро прикопают. Всё! Занавес и аплодисменты! А, если вдруг, какой-то моралист – лейтенант вздумает копаться в пепле руками, а не пожарными протоколами, то, скорее всего получит либо нагоняй, либо дополнительную звезду и другое задание. У тех ребят всё настолько продумано, что ни у кого не возникнет даже малейшего повода исследовать трупы, и вообще всю погорелость, на предмет совершения преступления с целью сокрытия иного преступления. Такой мой ответ подходит?

--Сам допёр до этого?

--Кроме того, что я просто гениален, я прочёл отчёты УФОлогов и составил мнение, приведшее к подобным выводам.

--Хватит врать, давай дальше.

--На одном из дисков я увидел записанный репортаж о пожаре, скачанный, видимо, прямо с эфира. В общем-то, репортаж самый обычный, и не один раз виденный всеми, но с одним нюансом. В кадр попали две машины «Скорой помощи», приехавшие на пожар. На одной из них я рассмотрел символ, названный УФОлогами «рогатый нолик». На другом диске есть запись вертолёта с бортовой надписью «МЧС РОССИИ», на жопе которого, под стабилизационными лопастями, по-моему, они так называются, есть тот же «нолик». С рогами.

--Ну, знаешь, это не тот аргумент, который может убить. На заборе молодёжь аэрозольной краской и не такое нарисует.

--А я ни на что не претендую, я только пересказываю прочитанное. Только этот знак, следуя вашей логике, та же молодёжь нарисовала на «Скорой» и на вертолёте, который и привёз трупы на турбазу.

--Ладно-ладно! Ну, плохой пример привёл, согласен. Но и ты согласись, что этого знака маловато, чтобы убивать тех, кто его увидел.

--Знаете, Самсон Леонидович, дело, действительно, не в знаке, а в сумме наблюдений и в результате пятилетних исследований. Я продолжу?

--Конечно.

--Мне, как и вам, тоже кажется, что не из-за знаков и прочих граффити укоротили век учёным. На одном диске я нашёл запись, которую сделали из воды. Не понятно? Видимо один из учёных, скорее всего Шрамко, был вплотную знаком с дайвингом. Так вот, судя по съёмке, по направлению камеры и по углу самой съёмки можно сделать вывод, что… что?

--Почему ты решил, что это был Шрамко? Почему не Харин?

--У Харина были другие задачи, никак не связанные с физическими нагрузками, хотя это только мой вывод. Ладно, нам всё равно, кто персонально занимался видео. Я скажу, что один из учёных подплыл к довольно большому катеру с бортовым номером «S1-6M». Записывалась эта эпопея Кусто ночью, но запись позволяет многое разобрать. Что же он заснял? С катера на тельферном подъёмнике перегружались небольшие ящики, один в один похожие на контейнеры для транспортировки донорских органов. Я примерно посчитал количество контейнеров – их было семьдесят два. Кроме этого, саму погрузку контролировал наш любимый вертолёт, нарезавший круги над катером и светивший вокруг прожектором. Несколько раз луч попадал на платформу с контейнерами, поэтому я и смог, через стоп-кадр, и посчитать ящики и увидеть маркировку на каждом контейнере. Снова «рогатый нолик» и, повторяю, на каждом контейнере. Дальше. Платформу с закреплёнными контейнерами подняли с палубы этим тельфером и переместили по воздуху за габаритную линию катера, это хорошо было видно, и опустили. Вроде, как на воду опустили. Так вот, ни наблюдатели из числа сидевших в засаде учёных, ни тот, кто делал съёмку, не увидели ничего, что было, или могло бы быть рядом с катером, понимаете? Куда они девали стопки контейнеров? Утопили? Если в тех контейнерах были, скажем, радиоактивные отходы, то упакованы они были не так, как тара для хранения в толще воды. Что тогда там было? Давайте воздержимся от выводов, а попробуем сопоставить наблюдения УФОлогов. Что они заметили? Пожары в тех учреждениях, в которых не будет проводиться строгое расследование. Несоответствие числа погибших и официально объявленных. Недостача внутренних органов у обгоревших трупов. Теперь по озеру. Очень шустрая подводная штуковина – раз. Катер с бортовым номером, состоящим не из слов, а из букв. Этот катер так и не был найден на всём побережье озера, понимаете? Он никому официально не принадлежит, нигде не приписан и нигде не базируется и всё это на озере! Не на море, а на озере, из которого и выплыть некуда, но, как оказалось, очень можно спрятаться – это два. Вертолёт, которые обслуживает и погрузку контейнеров и подрабатывает воздушным катафалком – три. Что общего между последними тремя участниками конкурса? Две вещи. Чрезвычайная секретность и маркировка одним и тем же знаком – «рогатым ноликом». Когда я читал их дневник, то пришёл к определённому выводу, теперь же, когда рассказывал вам, то только укрепился в правильности собственного вывода. Хотите, скажу? На эту слишком быстроходную субмарину перегружали в контейнерах человеческие органы, удалённые у людей соответствующего возраста и подходящего состояния. Люди, уже мёртвыми попадали в общий котёл пожара и становились жертвами разбушевавшейся стихии, а посему и не криминальными. Органы же, скорее всего, складировали для нужд каких-то людей в каком-то неопределённом будущем. Хотя у УФОлогов несколько другое мнение и с другой аргументацией.

--Охренеть….

--Я тоже, мягко говоря, поражён, - сказал Самсон, потирая себе лоб. – Но… как-то мне не верится. Знаешь, органы, в принципе, долго ведь не хранятся, это как-то сложно.

--Я пересказал только то, что прочёл, хотя успел даже высказать и свой мнение. А относительно верить – не верить…. На нашей планете никто не видел Бога и Деда Мороза, но подавляющее большинство людей верит в них и прекрасно с этой верой уживается. УФОлоги, на мой взгляд, предоставили немало материальных доказательств в пользу своих выводов. А что касается хранения органов… я немного отвлекусь. Просматривая то, что я нашёл среди бумаг УФОлогов, я смог понять, чем именно занимался  Харин, кроме помощи остальным двум учёным. Он был контактёром. Или медиумом, хотя я не ориентируюсь в тонкостях различий между этими понятиями. На диске есть запись его сеансов, которые он проводил в свой последний заезд на озеро. Это вам интересно?

--Не перебивай сам себя!

--Слушаюсь! Значит, сеансы. Они проходили следующим образом – Харин ложился на пол на спину и как-то там входил в нужное состояние. Длительность входа не записывалась на камеру, это видно по таймеру. У Харина поднималась левая рука вертикально вверх, висела так несколько секунд и опускалась. Потом снова поднималась и, короче говоря, левая рука двигалась, как маятник, понимаете? То вверх, перпендикулярно полу, то вниз, вдоль тела. Через какое-то время он начинал говорить. Его голос здорово менялся – он становился металлическим, что ли…. Какой-то безжизненно-безинтонационный, немного хриплый. Смотреть эту запись без мурашек по телу было нельзя. Так вот. Один из троицы сидел и читал заготовленные вопросы, а Харин отвечал. Так у них продолжалось около часа. Судя по самим вопросам, тот, кто их подготавливал, старался значительно расширить свой кругозор. Кроме тех вопросов, о которых я расскажу, там были и такие – правда ли, что слово «инициалы» происходили от надписи на дощечке, прибитой на кресте над головой Иисуса? Потом….

--А что на доске было написано?

--В славянском переводе – Иисус Назарей Царь Иудейский. По заглавным буквам – ИНЦИ. Отсюда, как производное, и само слово «инициалы».

--Не знал даже! Что ещё?

--Диапазон вопросов действительно интересный. Спрашивали, например, какая Земная роль у бегемотов? Ответ был такой – чтобы чистить дно водоёмов. У них ведь такие большие и тупые зубы, как сточенные, как раз для перетирания….

--Меня бегемоты не интересуют.

--Значит, вас заинтересовал мой рассказ. Я продолжу и скажу уже почти магическое словосочетание – я не знаю. Я не знаю всего разговора, который проводился путём вопросов и ответов, просто эта, просмотренная запись, была не первой, и представляла собой, может быть, финальную часть их диалога, который начался несколько лет назад. Поэтому, что-то надо принять так, как есть, а что-то додумать, используя принцип – по последствиям можно судить о первопричине.

--Ты временами такой нудный.

--Не нравится? Хорошо! Тогда я скажу в двух словах и коротко – инопланетяне давно живут на Земле. Всё. Спасибо за внимание.

--Ты что, обиделся?

--Нет, что вы, я, наоборот, польщён.

--Ты, таки, обиделся. Заинтриговал нас всех, а до сути никак не дойдёшь. Тебя слушать, это как смотреть сериал, понимаешь? Ты сам должен понять, что вот это «нудный» и всё остальное только от нетерпения. Давай рассказывай, обиделся он….

--Ладно, расскажу, только не мешайте, нетерпеливые мои. Начну сначала. Да-да, сначала!
Так вот, вопросы, которые они задавали, были основаны на уточнениях и, возможно, некоторых недопониманиях в ранее полученных ответах. Зачем я так долго веду вашу предварительную обработку? Затем, чтобы вы поняли, что однозначно - точных ответов не было. Понятных, с первого раза, выражений не было – вам всё надо будет додумывать и представлять.

--А тебе?

--А мне в первую очередь. Был задан вопрос, долго формулировавшийся и не сразу воспринимаемый на слух, но коротко звучащий так – какие у нас теперь перспективы? Ключевое слово – «теперь». А у кого у нас – понимайте сами. Либо это тройка УФОлогов, либо это россияне, либо славяне, азиаты или всё население планеты – одним словом «у нас». Ответ был получен следующий, я перескажу его по памяти. Шанс выжить у Земли ещё есть, но с каждым днём он всё меньше. Люди должны понять простые, но сложно выполнимые вещи, однако выполнимые. Гибель человечества была предопределена ещё тогда, когда вся земная цивилизация приняла идею, как основу и смысл жизни. Идея – это как раз то, что оглупляет людей, делает их рабами и рабочим скотом. Идея лишает человека индивидуальности и искусственно поднимает планку его самомнения. Идея заставляет уничтожать всё вокруг и ненавидеть ближнего. Идея позволяет внушать человеку  необходимость его подчинения, для выполнения губительных работ во благо тех, кто преподносит людям подобную идею. Идея не позволяет развиваться разуму человека, иначе он, человек разумный, будет уничтожен приверженцами этой самой идеи. Идея, а вот эта фраза мне особенно понравилась – позволяет преступить все законы, существующие в природе и позволить человечеству передать свою жизнь и свою судьбу в руки одного человека, будь это градоначальник или президент. Личный эгоизм этого одного и позволяет создать идею, которая будет уничтожать людей, руками самих людей, воодушевлённых этой идеей. Какой есть выход? Искать способ для развития в направлении созидания и выработки общей формы мышления. Мышления общечеловеческого, а не одиночки из, якобы, правящей партии. Я понятно излагаю? Надо, чтобы люди сами думали о себе сообща. Вместе принимали решения и вместе выполняли – это тот коллективный разум, который вывел другие миры на уровень, позволяющий им прилетать сюда и просто наблюдать на хаотичное размножение биомассы, которая возомнила себя цивилизацией. Основная ошибка людей состоит в том, что позволяется быть во власти одиночкам, которые не вписываются в коллективную мораль. Они, отвечающие, сделали акцент на том, что люди, теперешняя цивилизация, стали намного продвинутее предыдущих, но не удержались и скатились на низший, снова-таки под действием идеи, уровень рабов, выращивающих и поставляющих свои органы для тех, кто помогает единицам - руководителям распространять по планете идеи, внушённые тем же руководителям. Эта пагубность идеи касается и христианской веры в той её части, которая была сознательно изменена людьми для собственной выгоды на втором и третьем Вселенских соборах. То есть, христианство люди извратили для тех, кто будет через христианство подчиняться тем, кто его, христианство, идейно для себя переиначил. И ещё они сказали, что пока мы едим мясо, развития у нас не будет. Никогда.

--И… что теперь?

--Вы, Самсон Леонидович, не Харин, а я не тот, кто даёт ответы. Я не знаю, что теперь. Я прочёл, посмотрел и говорю вам. Теперь ваша очередь принимать это за правду, или просто позабыть. Это очень индивидуальное решение – как относиться к услышанному. Я могу высказать только своё понимание. Вот смотрите, то, что среди всех знаний о природе есть такие, которые тщательно запрещены – это правда. Почему запрещены – это уже второй вопрос. Потому ли, что нарушают стройность идеи, позволяющей пользоваться властью, либо потому, что нельзя выпускать из рук действительно существующую тайну, обладая которой люди перестанут быть контролируемыми? Не важно. Важно то, что эта тайна есть и тот, кто к ней подобрался опасно близко, будет уничтожен приверженцами идеи, сохраняющей тайну в секрете. Коперника помните? Спустя пару-тройку сотен лет, когда нельзя было публично казнить, владельцы идеи публично судили или тайно уничтожали этих приблизившихся – Сталинские игрища с ГУЛАГом на слуху? А сегодня наступила пора тотального равнодушия. Идея ещё держится внутри мозгов, но уже не так активно ими, мозгами, манипулирует – отсюда и потерянная способность мыслить и воспринимать, понимать и анализировать. И что же? При, практически, доказанном факте открытых контактов с теми, кто не рождён и постоянно не проживает на Земле, никто не удивляется ничему и ничего не делает. Но какая-то тайна всё же сохранена и по-прежнему тщательно охраняется от посяганий. Ващановскую судьбу трёх учёных напомнить? Скажите, что есть общего в этом историческом экскурсе? Правильно, Гера, правильно! Уничтожение людей и снова идея. Та самая идея обмана для личной власти, и обманная идея для воплощения в жизнь для тех, кто составляет просто население. И, пока что, не суть, как этот идейный обман называется – коммунизм, демократия, свобода или христианство. Есть идея, написанная на указателях, ведущих к апокалипсису. И снова о тайне. При любой общественной формации есть одни люди, знающие эту тайну и настолько её охраняющие, что убивают других, не санкционировано подошедших к ней. Выходит, что убивая себе подобных, кто-то охраняет то, что нельзя знать, но это, что нельзя знать, есть? И было всегда? Разве нет логики в моих словах? Тогда я задам глупый вопрос -  а почему кому-то можно иметь тайну, а кому-то за это смерть? Разве знание этой тайны раскроет коммерческие секреты всей банковской системы страны? Или рассекретит стратегический потенциал тяжёлого машиностроения? Ни чего подобного! Тайна охраняет знания о тех, кого нашими предками принято было называть Богами. Именно теми Богами, в честь которых храмы, соборы и службы с  постами. Но, по правде выходит, что Богов-то нет, а есть придуманная людьми идея, которая распространяясь по планете, даёт единицам власть над остальными людьми, которых теперь призывают не давать права кому-то одному распоряжаться своей жизнью и судьбой. Призывают к совместному пониманию правды и совместному управлению собственной жизнью. Теперь я закончил. Что вы обо всём этом думаете?

                *              *            *            *             *               *             *

    В гостях у Самсона мы пробыли ещё четыре дня. Устраивали просмотр и массовую читку материалов, оставшихся после учёных. Кое-что скопировали для себя, так сказать, для внутреннего пользования и дополнительного обмозгования. За эти же дни мы по интернету связались с руководителем группы «Энигматик» Вадимом Белобородом и, даже, сумели встретиться с ним.

     Он оказался общительным человеком и с благодарностью принял от Самсона документы, которые я привёз из Ващановки. Пообещал заняться перевозом тела Харина на родину в Псков. Мне показалось, что Белобород человек слова и выполнит обещанное. Однако на вопрос о том, будет ли его группа продолжать свои исследования на Байкале, ответил дипломатично-уклончиво, что позволило воспринять такой ответ, как не ваше дело и время покажет. Умный мужик.

      Были ещё посиделки под бутылочку, на которых снова пересказывались подробности Ващановских приключений. В частности, во время одной такой посиделки, перечитывая дневник, мы обнаружили запись о том, что Ващановские менты оказывали помощь при перевозке оборудования учёных, используя для этого армейский грузовик, парковавшийся в милицейском гараже. Вот так разрешаются некоторые загадки.

       Самсон турбазу не купил. О причинах я не спрашивал, а он на объяснения не раскошелился. Документы по турбазе, с извинениями, высказанными в телефонном разговоре, были отправлены Штрауху с пожеланиями ему скорейшего выздоровления и всяческих удач. Но эти пожелания ему не помогли. На следующий день после выписки из больницы он утонул около пляжного пирса. Как раз там, где глубина мне доходила, примерно, до плеч. Об этом мне рассказала баба Шура, позвонившая в слезах и попросившая приехать меня, чтобы разобраться в этом «смертоубийстве». Я отказался, сославшись на занятость. Из-за этого отказа я чувствовал себя немного предателем…. А как бы вы поступили на моём месте?