Комната Леонида. День.
Врач: Юноша, что с вами? Вы спите?
Леонид: - А? нет, разве возможно, я немного растворился, ушел в себя, но теперь уже вернулся, не беспокойтесь, это нередко. Человек растворяется, как будто его положили в ванную с серной кислотой. Один мой товарищ, учимся с ним в одном классе, говорит, что достал где-то целую бочку кислоты, но может быть лжет, не знаю. Во всяком случае, он
собирается растворить в ней родителей.(Смотрит на мать).
Мать все это время стоит на пороге и тихо плачет.
Мать: - Всех?
Леонид: - Нет, не всех вообще, только своих. Мне кажется, он не любит родителей. Что ж, сударь, я полагаю, они пожинают плоды, которые посеяли сами, и не нам с вами решать, кто тут прав.
Врач: Да, юноша, да, не нам с вами. Ну, что, молодой человек, я думаю вам нужно проехать с нами. Отлежитесь, вам поколют витамины, вы переутомлены. (Матери) Собирайте вещи.
В комнату заходят два санитара , уводят Леню.
9. Двор. День.
Это была скорее свалка, чем двор. Чахлые липы, два или три гаража, а за гаражами - горы битого кирпича, мусор, старые газовые плиты. Через мусор к гаражам пробирается Шейна Соломоновна, постоянно оглядывается, не видят ли ее старухи, сидящие на лавочке возле дома. Внезапно раздается громкий звук закрываемой с размаха дверки духовки. Сотни три или четыре, их свезли во двор из всех соседних домов сразу после войны. Шейна Соломоновна отскакивает в сторону, спотыкается о какую-то ржавую железку и падает, нелепо раскинув ноги.
Возле подъезда сидят старухи, рядом играет в мяч маленькая белобрысая девочка.
Внезапно прямо возле девочки визжа тормозами, останавливается большая черная машина. Из машины выбирается управдом Сорокин. Левый рукав его выляневшей гимнастерки пуст и болтается на ветру. За рулем сидит человек во френче, лицо его скрыто в тени фетровой шляпы.
- Вот, продал, - говорит Сорокин старухам. - Почему не продать хорошему человеку.
- И то правда, - отвечает одна из старух. – Зачем тебе, Сорокин, машина. Все равно ты на ней не ездил.
Сорокин направляется к подъезду.
-А Шейна Соломоновна пошла за хлебом, - хором говорят ему вслед старухи.
Сорокин по-кавалерийски поворачивается на каблуках и быстро идет к гаражам.
Машина отъезжает.
10. Аллея возле школы. День.
По аллее бежит Плаксин в руках у него портфель и белый мешочек с лямками. На мешке чернилами выведена надпись: «ПЛАКСИН. 5 «Д» КЛАСС. СПЕЦШКОЛА».
Мимо скульптуры Девочка с ланью проезжает черный автомобиль и, нагнав Плаксина, чуть не сбивает его. Но мальчик даже и не думает уходить с дороги. Он стоит на пути автомобиля и, открыв рот, смотрит, как медленно открывается дверца со стороны водителя и из нее высовывается голова директора школы Николая Гавриловича Перилло.
- Плаксин, уйди с дороги.
Мальчик не шевилится. Он застыл на дороге, и сейчас напоминает скульптуру Мальчик-горнист, которую мы видим на школьном дворе, расположенного за красной кирпичной стеной. Правда о том, что это горнист, можно только догадываться, так как от горна осталась лишь стержень - кусок ржавой проволоки.
Раздается сигнал клаксона. Директор почти лег на руль животом, и сигнал сиреной висит в воздухе.
Вета Акатова, учитель биологии выходит на крыльцо школы, осматривается и неторопливо направляется вдоль забора к продолжающей гудеть машине.
Плаксин наконец-то перестал стоять столбом. Заметив приближающуюся Вету Аркадьевну, он медленно бредет к пустой пожарной бочке, стоявшей напротив Девочки с ланью. Наклонившись над темной цилиндрической бездной, долго стоит, приподнявшись на цыпочках. И затем вдруг кричит в гулкую пустоту: - Бациллы! Бациллы! Бациллы!
11. Школа. Мужской туалет. День.
Савл Петрович Норвегов, учитель географии спецшколы, сидит на подоконнике в мужском туалете и курит. Босые ступни его ног покоятся на радиаторе парового отопления. Окно замазано белой краской, но местами ее тщательно соскребли ножом и поэтому видна часть улицы. По ветру летят листья, лужи морщатся от моросящего дождя. Савл Петрович видит, как во двор въезжает грузовик с углем. К нему спешит старый человек в ватнике и кирзовых сапогах - школьный истопник и сторож.
Савла Петрович высоко поднял колени, так что бы можно было удобно опереть на них подбородок.
И вот мы смотрим на него, сидящего таким образом, сбоку, в профиль: силуэт юноши, сидящего на траве или на голой земле с книгой в руках, темный.
12.Дачная местность. Лето. День.
Плаксин идет по высокой траве по направлению к даче Акатовых.
Стучит в калитку. Подбегает собака и обнюхивает его. Не обращая внимания на собаку, Плаксин стучит еще раз. Никто не открывает. Еще раз: тук-тук. Никто не отзывается. Тогда он обходит особняк вокруг, по густой газонной траве, заглядывает в окна, но все окна занавешены.
По углам дома врыты в землю пожарные бочки, в них до половины ржавая вода, и живут какие-то неторопливые насекомые. Лишь одна бочка совершенно пуста, в ней нет ни воды, ни насекомых. Наклонившись над ней, мальчик кричит в пустоту: - Вета! Ветла! Ветка!
В это же время, на другом участке, отдыхающий в гамаке Отец, вздрагивает и просыпается.
- Кто там кричал? – спрашивает он мать, поливающую цветы - Будь он проклят, мать. Мне послышалось, где-то на пруду орал твой ублюдок. Разве я не приказал ему заниматься делом?
Отец идет в дом и заглядывает в комнату. Леонид сидит за письменным столом, склонив наголо стриженую голову набок, нелепо изогнув спину, и пишет.
Голос Леонида: - Но Вета не слышит твоего крика. Тридцатилетняя учительница школы для дураков Вета Аркадьевна, строгая учительница по ботанике, биологии, анатомии, танцует в лучшем ресторане города и пьет вино с ненавистным директором школы Николаем Горемировичем Перилло. Скоро музыка кончится, пьяные скрипачи и барабанщики, пианисты и трубачи покинут эстраду. Ресторан с приглушенными огнями рассчитает последних гостей, и Перилло, увезет Вету к себе на квартиру и там сделает с ней все, что захочет.
Наклонившись над бочкой, мальчик отвечает в ее звенящую пустоту: - Не продолжай, я уже понял, я знаю, там, на квартире, он поцелует ей руку и потом сразу проводит домой, и утром она приедет сюда на дачу, и мы сможем увидеться, я знаю: мы увидимся с ней завтра.