Драма в трех действиях
Посвящаю светлой памяти отца
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА
Эллис Фребом – молодой моряк из Гётеборга, 20 лет.
Персон Дальшё – владелец Фалунского рудника, главный штейгер.
Улла – дочь Персона Дальшё, 18 лет.
Рудокоп Турбьёрн – призрак, душеприказчик Эллиса.
Царица подземного царства – вымышленный мифический образ.
Купец Олавсен – поклонник Уллы, женатый «холостяк».
Девушка – девушка из таверны.
Штейгер – мастер, напарник Эллиса.
Гость – друг Персона Дальшё.
Матросы, горожане, рудокопы и другие.
Основные события разворачиваются в конце VIII века в Швеции.
ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ
Пристань шведского города Гётеборга. Жители города встречают возвращающийся после долгого плаванья корабль с ценным грузом. Под гром пушек и аплодисменты горожан на набережную сходят счастливые матросы. В честь прибывших играет оркестр и поют песни.
Картина 1
Небольшая группа моряков останавливается у гостиницы г. Гётеборга. Они делятся воспоминаниями о пережитом.
1-й матрос.
Ворчал Индийский океан,
Но уцелели бедолаги.
Он не сломил былой отваги,
И волк морской не сел в капкан.
2-й матрос.
Циклон был страшен и могуч.
Вихрь достигал до самых туч.
Но, разъярившись, волны пали.
3-й матрос.
А помнишь, год назад забрали
Фребома. Смелый рулевой
В крутящемся водовороте
Ценою жизни
За нашу жизнь вел смертный бой.
4-й матрос.
И сколько тружеников моря
Ждет пропасть водяных могил!
Вновь ураган сметет, не споря,
Тех, кто стихии жадной мил.
5-й матрос.
Но нынче все пришли на рейд.
И, хоть оставлен тяжкий след
В Индийском бурном океане, -
Мы добрались. Теперь нирване –
Любви – мы можем предаваться.
Настало время забываться
В объятьях северных красоток.
В глазах их бриз, и он так кроток!
1-й матрос.
А как встречали... сколько слез!
Осыпавши цветами роз,
Нас обласкали принародно.
О Балтия! Твой дух – свобода!!!
2-й матрос.
Играйте скрипки, пойте флейты,
Греми сильнее, барабан!
Мы – у себя, товар – на рейде.
полгода якорь был у стран,
Которые с трудом опишешь.
3-й матрос.
Жаль, прадед-викинг, что не слышишь
Безделиц жалких хвастовства.
Ты знал весь порох естества
В Ливонской сече, под Полтавой...
Царь Петр давал урок по праву!
С тех пор российские вериги
Дошли до норманнов и Риги.
4-й матрос.
Ну, хватит, хватит, грамотеи...
Все наши козни – рифы, мели...
Наверно, черт еще морской,
что забирает нас с собой.
флагштоки, мачты корабля –
Вся наша азбука, друзья.
Сейчас покинув кубрик, ют –
Найдем в гостинице приют.
К ним подходит моряк Эллис Фребом.
5-й матрос.
Эй, Эллис, почему такой ты грустный?
Ведь жизнь сегодня слишком хороша!
Мы денежки потратим здесь по-русски,
Пляши и пой, широкая душа!
1-й матрос.
Ост-индская кампания большая,
Последний рейс принес такой барыш!
2-й матрос.
К тому же есть харчевня кормовая.
Живет таверна! Ах, почти Париж!
4-й матрос (идет к входу).
Эй, шведы, заходите. Нужно выпить!
5-й матрос.
Да, срочно выпить за большой барыш!
2-й матрос (Элису).
Тоску, дружище, за борт надо выбросить!
Войдем под торжество веселых крыш.
Эллис (грустно).
Идите с богом! Мне не лезут в глотку
Еда, любовь и... даже водка!
1-й матрос.
Опять тоска. Опять повесил нос.
Послушай, не моряк ты, не матрос.
Ты что, дрожишь за несколько монет?!
Но ведь тебе не сорок – двадцать лет.
4-й матрос (вынося из харчевни стакан водки).
Пусть только он попробует не выпить!
Тогда пусть черт морской в свою обитель
Утащит молодого гордеца...
Эллис (раздраженно).
Послушайте же Вы!
Я потерял отца!..
И неужели это непонятно,
Что ваша радость мне не так приятна!
(Залпом выпивает водку.)
Веселье, шум, признаюсь, не к душе.
Я горем запиваю вашу радость.
Вы на флагштока высшем этаже..
Меня же давит вниз судьбины тягость.
Я не желаю вам сказать о многом,
Но есть три слова: сирота пред Богом.
Сегодня весть печальная пришла,
Что мать мою могила унесла.
3-й матрос.
Друзья, зайдем мы так, ох, далеко.
Я вижу, что бедняге нелегко.
И наше ль это дело поучать?
Мы соболезнуем...
2-й матрос.
Душа зовет гулять.
Мы выбрались едва-едва на сушу,
И надо опрокинуть рюмку в душу.
Полгода мы не видели подруг.
Утехи изгоняют прочь испуг.
1-й матрос. Тебя, бедняк, мы все ж встряхнем.
5-й матрос.
Есть та, которой нравится Фребом.
И, кажется, почти невинна,
Послушаешь, ну так наивна!
2-й матрос.
Враспах душа, гудите нервы!
Гуляй, матрос, гуляй таверна!
Все расходятся.
Картина 2
Сослуживцы уходят в гостиницу, а Эллис остается сидеть на лавке. Он сидит, горестно обхватив руками голову. Через некоторое время из гостиницы к нему выходит хорошенькая девушка и садится рядом с ним.
Девушка.
Я знаю, знаю, что ты Эллис –
Не завсегдатай кабака.
В глазах твоих мужская зрелость.
Еще... зеленая тоска.
Кто мог похитить в твои годы
И беззаботность и свободу?!
Эллис (встрепенувшись).
Ты угадала. Нет желанья
Тут пировать. мои терзанья
Тебе нечестно навязать.
Не жить хочу, а умирать!
Девушка (сочувственно).
Я вижу, Эллис, твоя скука –
Неугасающая мука.
Еще скажу, что ты красив.
Таким бывает лишь прилив,
Рождающийся от луны.
Я угадала эти сны,
Когда увидела тебя.
С тех пор ты будто часть меня –
Девчонки из шальной таверны,
где залпом пьют не счастье – скверну!
Как мне умом тебя понять?
Элис.
Моих страданий не унять.
На свете белом и большом
Хочу не жить. На дне морском
Лежать. Так в мире одинок!
Отца уж смысл безжалостный поток.
Он рулевым служил, а я – матросом.
Одни и те же мы курили папиросы.
Казалось мне: судьба у нас одна –
Пить кубок странствий по морям до дна.
Но, несмотря на светлые дороги,
Нас настигали беды и тревоги.
С отцом погибли несколько матросов,
А я остался – вешатель вопросов.
Но дома ждал еще удар.
В бою погибли оба брата.
Мир осиротел. Тоски угар
В нем поселился без возврата...
Девушка.
Ты Ахиллес, Роланд, ты сон,
Ты Ланселота провиденье!
Я не хочу, чтоб тяжкий стон
Смял рыцаря любви виденье...
Элис (сжимая ее плечи).
Твои слова ласкают уши.
Но впечатление разрушу.
Я непридуманный – я Элис!
Страданье соприродно мне.
Я возрождаюсь, словно Феникс,
Скорбя в тревожной тишине.
Моя гармония не в том,
Чтоб плыть куда-то за китом.
Меня влечет друга сила.
Она страшней самой могилы.
Ее я честный ученик,
Ей смерти лишь доступен лик.
Девушка.
Ты страшно рассуждаешь Элис...
Смерть... тьма... и снова феникс!
Элис. Прошу, прими платок в подарок.
Девушка. Из Индии? (Разворачивает) Как ярок!
Эллис.
Еще возьми, прошу, монет.
То золото поможет выжить.
Девушка.
Твой куш, моряк, не нужен мне.
Поверь, мне есть с кем быть и выпить.
Мне рано заводить еще кормильца.
Платок же принимаю я... от принца!
Эллис (нежно целуя ее на прощанье). Вспоминай хоть иногда о нем.
Девушка.
Твой платок я унесу в свой дом!
Девушка таверны – не из сказки –
Знает жизнь и все ее окраски.
Но я вспомню о тебе в тот час,
Когда рок сомнет тебя – не нас!
А сейчас желаю той дороги,
где тебя оставят, принц, тревоги.
Девушка целует Эллиса и уходит. Из гостиницы доносится пьяный смех моряков и женский визг. Один из матросов напевает песенку.
Голос.
Играйте скрипки, пойте флейты.
Греми сильнее, барабан.
Один наш Гётеборг на свете,
Хоть видели мы много стран.
Эллис (горестно обхватывая голову руками). Последний рейс... большой барыш...
Голос. Все будет хорошо, малыш!
Картина 3
Эллис поднимает глаза и видит старика-рудокопа. Скрестив руки на груди, рудокоп стоял у стены гостиницы и пристально смотрел на Элиса.
Элис (озадаченно).
Ты слышал, что я говорил?
Старый рудокоп.
Все выстоял по мере сил.
Я, Элис, полюбил тебя.
С тоской являться буду я.
Тебе, сын, рано умирать.
Наверно, ждет, горюя, мать?
Элис.
Нет, нет! Беда, она все шла.
Три месяца ,как умерла
Мать, что ждала меня как Бога.
Из плаванья бежал к порогу,
Неся подарки, деньги... все!
С ней сердце и сейчас мое.
Блестели у нее глаза.
Из них не капала слеза.
Воспоминанья об отце
Она шептала мне в конце.
Но лишь сегодня я узнал,
Что мать свою я потерял.
Житье мне кажется бесцельным,
Как эта болтовня в таверне.
Старый рудокоп.
Проходит все – пройдет и это.
Мы все когда-нибудь умрем.
И не ищи на все ответа,
Лишь наслаждайся жизни сном.
Элис.
Видно, я утратил веру в море.
Эту блажь перехлестнуло горе.
Но не думай, Элис все ж любил
Гул прибоя, снасти, свист ветрил.
Сколько лазил я на мачты смело,
Паруса натягивал умело.
Знал секреты хода от отца
И ловчее не было пловца
(Так, по крайней мере, утверждал
Боцман, что команду подбирал).
Золотые руки корабела, -
Все считали. Да, любое дело
Я чтил как праздник в жизни океане,
А сегодня корчусь в укоризне –
Нет, не совладать мне с той рекой,
Что зовется издревле тоской.
Старый рудокоп.
Да, я вижу мастера от Бога.
Ты любую можешь взять дорогу.
И к тому же, Элис, ты – богат
Щедростью, что радует стократ.
Как каменщик, который строит дом,
Ты по кирпичику достиг всего трудом.
Но есть судьба, с успехом и борьбой.
Стань рудокопом, Элис дорогой!
Твои родные под землей лежат,
А ты из недр добудешь сто карат
Алмазов. Золото и серебро.
Элис.
Сказать ты хочешь – это есть добро?!
Червем зарыться после солнца, звезд?
Да неужели все это всерьез?!
В свободу ценишь временный барыш...
Старый рудокоп.
Не понимаешь смысла благ, малыш.
Не торгашом тебя благословляю,
А честным рудокопом нанимаю.
Элис.
И где ж лежит такая честь?!
Старый рудокоп.
В Фалунском руднике, что здесь.
Когда в гостинице заснешь,
Увидишь сон. Знай: сон не ложь.
Я проведу тебя в то царство,
Где нет времен, как нет пространства.
Ты познакомишься с царицей,
Что под землей вершит судьбу.
Всех рудокопов небылицы
О ней и про свою борьбу.
Элис.
Скажи ,мой проводник, кто ты?!
Старый рудокоп.
Я – призрак Турбьёрн. Красоты
Не ведал в жизни на Земле.
Был бобылем, ползал на дне
Забоев шахт. Я их любил
И жизнь свою я посвятил
Выкапыванию руд бесценных.
Мое природное чутье
Вело меня беспреткновенно
К подземным залежам. Сырье
Сам добывая, верил в силы,
что правят нами под землей.
То обойдутся некрасиво
С тем, кто корыстию влеком.
Коль в рудокопе нет любви,
То быть несчастью и крови.
Так сотню лет тому назад
Предупредить решил ребят,
Что если разветвлять барыш,
То будут непременно сбои –
Обвал природных крыш.
Беда пришла в Иванов день.
С тех пор брожу везде как тень.
На месте старых шахт Фалуна
Образовалася лагуна –
Сверхпропасть – только без воды.
Там много залежей руды.
Как и сто лет назад, проник
Я в этот проклятый рудник.
Там уцелеть способен тот,
Кто не корыстию живет.
Элис.
Я должен все это обдумать.
Старый рудокоп.
Твой сон подскажет, что придумать.
Призрак исчезает, а Элис идет в гостиницу.
Картина 4
Элис Фребом находится в комнате скромной гостиницы, все убранство которой сотсавляют кровать и стул.
Элис (оглядываясь).
Как жаль, что я ночую здесь.
Мать умерла, и эта весть
Была дополнена признаньем,
Что наш домишко за долги
Был тут же продан в назиданье.
Знать, похороны дороги!
«Ты плавал, Элис, и полгода, -
Сказала прачка из подруг. –
Не видишь, что не та погода,
Все изменилось как-то вдруг.
Ваш домик был снесен буржуем,
При мне распилен на дрова.
Когда-то искренне горюя,
В нем умерла мать и вдова.
Все говорю тебе, как сыну...»
За правды горькую картину
Ту прачку кроной наградил
Один бездомный средь могил.
И это я, несчастный Элис,
Что поднимался, словно феникс,
Сейчас я падаю глубоко.
Где угол сироте? Далеко!
(Плачет) О, мама, милая, родная,
Ты не оставила долгов.
Вор все дограбил, невзирая
На нищенский вдовицы кров.
Куда идти и что мне делать?!
Я в жизни круглый сирота.
Но кто-то широко и смело
В ней раздает места.
Мне призрак Турбьёрна явился,
Наверно, в самый трудный час.
Мне раньше говорили: снился
Тот рудокоп?! Знай: бьет твой час!
Легенда всем о нем знакома.
Поистине, я среди тех,
Кого пусть некому ждать дома,
но Силы Высшие шлют смех.
Уже и в том, как узенька кровать.
Пора мне спать!
Картина 5
Элис спит, и ему снится чудный сон, похожий на действительность. Элис как бы попадает в другое измерение и действует в нем. Одновременно он рассказывает о своих впечатлениях.
Элис.
Я только что стоял на корабле,
Который несся вдаль на парусах.
Ну, а теперь где я? На дне.
Хрустальный пол плывет в моих глазах.
Везде растут цветы, кусты, деревья.
(срывает цветок) но что за материал?..
И он не древний!
С металлом я едва знаком.
Здесь все из сплавов – и цветы и дом.
(глядит наверх)
У дома крыша, что темна.
Свод черен каменный высокий.
(смотрит на пол)
Неведомая сила шлет: до дна
Нырни в тот омут тяжкий и глубокий.
Начинает звучать дивная музыка, и Элис видит выходящих из-под пола красавиц.
Восторг! Какое чудное виденье:
Под звуки дивных с выси песнопений
Семь писаных красавиц так танцуют!!
Я жажду и любви, и поцелуев.
(кричит им)
Красавицы, за вами я пришел.
И пусть хрустальный неподвижен пол.
Прошу: меня к себе навек возьмите!
Голоса.
К себе уходим.
Элис! К нам плывите!
Закончив пластический танец, красавицы спускаются вниз. Элис, вняв их зову, бросается в хрустальную глубину и видит перед собой великана, вылитого из расплавленного металла. В нем Элис узнает старого рудокопа Турбьёрна.
Старый рудокоп.
И вот опять мы встретились с тобой.
Ты в царстве нашем – под землей, друг мой.
Что, мальчик Элис, нравится сей дом?
Подземная царица правит в нем!
Перед Эллисом появляется женщина сказочной красоты.
Элис (отстраняясь).
Ты светишь, как сто солнц, в глаза.
Но по щеке бежит слеза...
Я ослеплен и потрясен.
Тоска сдавила грудь. В ней – стон!
Старый рудокоп.
Знакомься, Элис, не с девицей.
Ты перед грозною царицей.
Как рухнет этот черный свод –
Она к себе тебя возьмет.
Элис.
Стой, стой!.. мне страшно.
Где же выход?
Царица ада всех нас ждет.
Я, силясь разглядеть, вдруг вижу
В алмазных звездах небосвод.
Поднимает голову к потолку.
О, эта маленькая щель...
Есть щель в окаменевшей крыше.
А это шанс когда-то выжить.
Я... я хочу опять в постель!
(Голос матери сверху).
Сынок, сынок, беги отсель.
Знай: золото и то темнеет.
Хрусталь от времени тускнеет,
И пепел черный обратятся
Алмазы, что сейчас искрятся.
уйти от пропасти, сын мой.
Элис (взволнованно).
Мама, ты и здесь со мной?!
Верю я в предубежденье,
Что с богатства шлют мученья.
Мама, голос твой дрожит.
Голос матери.
Знай, Элис, дух мой тем убит,
Что ты, мой сын, попал в ловушку.
О-о-х, прости меня, старушку,
Что я не в силах превозмочь
И этот мрак, и эту ночь.
Элис.
Растолкуй мне! Где ты, где?..
На земле иль на звезде?!
Голос матери.
Я лишь дух, который вопит:
«Сын мой сам судьбу торопит...»
Элис.
За это ль буду я наказан,
Что путь мне Господом указан?
(всматривается вверх)
Что?.. Вверху я вижу деву.
Смотрит в щель белее мела.
А в глазах тревожный свет.
Дарит мне любовь? О, нет...
Больше здесь, увы, страданья.
Словно делит наказанье
С тем, кому была верна,
Уж старушка... кто она?!
Вот опять красой сияет.
Мое сердце понимает:
Это все она... она!
Что навек со мной... до дна!
Старый рудокоп.
Берегись, дурной мальчишка!
Это не моря и книжки!
Если верность вдруг царице
Ты нарушишь – быть темнице!
Посмотри, что с плотью будет...
Элис чувствует, что превращается в блестящий камень.
Элис.
Душно, каменею... Люди!
Элис падает поверженный. Вещий сон закончился, и он просыпается.
ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ
Картина 1
Элис, преследуемый собственными фантазиями, бродил по улицам Гётеборга, но неумолимая сила влекла его к Фалунскому руднику. Наконец, Элис приблизился к огромному котловану – страшной пропасти.
Элис.
Вот и я настиг конца в пути.
Мой голос говорил: «Иди,
Спеши в Фалун, искатель тризны».
Я принял все без укоризны.
Теперь осталось лишь войти.
Куда? В сей котлован огромный:
Метров четыреста в длину
И двести с лишним в ширину.
Гигант природный жизни полон!
Обломками усердий малых:
На стометровой глубине
Премного разработок старых –
Стропил и шлака. Все на дне!
Среди камней нет и травинки.
О глыбы, скольких задавили вы?
Здесь люди – черви – не былинки!
Погребена здесь многих доля.
Но стоит дорого неволя.
Тут залежи бесценных руд
Опять паломников влекут.
Так, несмотря на смрад паров, -
Отбоя нет от горняков.
Неужто мне в выли возиться?
При мысли голова кружится.
То у меня – кого бил шторм?
Не возникал болезненный синдром
От Посейдона каверзных проделок.
А котлован как будто тянет вниз.
(наклоняется)
За край цепляюсь словно за карниз.
Та сила втягивает... Но куда?
Да вон туда,
Где пропасть ада,
Но кто-то говорит, что не пора.
Не надо!
(поворачивает голову в сторону)
А... это шутят рудокопы
Что безустанные ведут раскопы.
Наверно, праздник нынче у трудяг.
Поближе подойдет к вам не горняк,
И не матрос, а странник на дороге,
Которого не замечают боги.
Элис подходит и сливается с проходящей толпой горняков.
Картина 2
Элис Фребом идет к рыночной площади, на которой стоит самый видный двухэтажный каменный дом владельца Фалунского рудника. Празднично одетые рудокопы идут с рудничными лампами, некоторые из них поют и играют.
Голоса толпы:
1-й голос. Товарищи, какой хороший день!
2-й голос И кто сказал, что наша жизнь – лишь темь.
3-й голос. Есть свет. Хозяин рассчитался с нами
За целый год и угощенье ставит.
4-й голос. Друзья, затянем песню и дружней.
Не вырос горб от тяжких трудодней?!
Фейерверк, взметнись над головою!
Друг, потанцуй, прошу, со мною.
Рабочие со светящимися лампами степенно танцуют и под брызги салюта приветствуют хозяина дома Персона Дальшё. Перед ними появляется крепкий и еще нестарый мужчина.
1-й голос. Хозяин Дальшё, присоединяйтесь к нам.
Подхватывайте песню. Та-ра-рам.
(поют)
Фалунский рудокоп так любит свой рудник!
Еще вчера был юн, а завтра он старик.
Наш труд десяток лет уносит за год.
Не стоит горевать, ведь долг превыше тягот!
Персон Дальшё. В дом заходите, гости дорогие.
Как поработалось вам в котловане ныне?
Горняцкой песни тягостный мотив
Пора разбавить пивом. Будет взрыв!
Поднимает и затем опускают руку, сжатую в кулак. Элис следует в дом хозяина вместе с рудокопами.
Картина 3
Рудокопы и Элис Фребом находятся в гостиной большого дома. В скромной комнате посередине стоит богато убранный стол, покрытый в честь праздника белой скатертью. На столе много рыбных блюд. Все ждут дочь хозяина – красавицу Уллу, которая, по традиции, в большой праздник угощает горняков знаменитым фалунским пивом.
Персон Дальшё.
Сейчас, шахтеры, выйдет дочь моя.
Эй, Улла, поддержи, прошу, меня.
Появляется юная стройная девушка со светящимися глазами.
Прошу тебя дать работягам пива.
Поди быстрей.
(Обращается к горнякам)
Не правда ль, дочь моя красива?!
2-й голос. Да, видно, Бог ее отметил.
Жизнь выиграна, когда такие дети!
1-й голос. И добротой красотку наградил.
4-й голос. И разумом, увы, не обделил.
3-й голос. Но, думается, сердцем слишком кротким...
А нравом дерзким, а не робким!
Улла появляется с последними словами в дверях с подносом, на котором красуются серебряные кружки.
Улла.
А может, слишком вольным?!
Ну, пейте пиво. Будьте же довольны!
Из недр Фалуна сей напиток –
Наперекор страстям всех пыток!
Горняки берут с подноса двумя руками кружки, наполненные пивом, и с наслаждением пьют. Элис молча наблюдает неподалеку. Персон Дальшё принимает его за новичка, случайно примкнувшего к бригаде.
Персон Дальшё (Элису).
Садись и ты, красавчик, пей.
Эй, Улла, нам вдвоем налей.
Улла (удивленно).
Я не приметила его.
Он, что, сын друга твоего?!
Такой застенчивый и нежный,
Стоял он за спиной мужчин.
О, кто ты, юноша любезный,
В чем видишь истинный почин?!
Элис(с иронией)
Фамилия Фребом. Я - Элис,
Что возрождаюсь, а не пенюсь...
Чай, в Гётеборге я родился
И здесь зачем-то притулился.
Я – бесприютный сирота.
И не сниму, ей-ей, креста,
Чтобы сказать, что жизнь моя
Постыла стала, как змея.
Ушли навек отец и братья.
И мать, что не сносила платья,
Сошла в могилу через год.
Дом скуплен за долги как лот.
Улла (сочувственно).
Потом доскажешь мне с отцом.
На время здесь твой дом будет.
Сейчас примкнем к беседе тех,
Кого нам не послушать грех.
Персон Дальшё.
Тебя как сына приглашаю
К застолью.
Элис.
Я за ним скучаю.
Позвольте, я останусь сбоку.
Я слышу все, я недалеко.
Элис остается сидеть на краю стола, между тем как хозяин рудника садится поближе к своим шахтерам. Улла на время уходит, унося за собой грязную посуду. Беседа рудокопов в самом разгаре.
1-й голос.
Не будем вспоминать о тех,
Кто не дожил. Веселый смех
Здесь должен долго раздаваться.
(Смеется)
4-й голос.
Я не посмел бы так смеяться.
Все ж вспомним, хоть и иногда,
Какая страшная беда
Подстерегла раз тех бедняг,
Тех неразумных работяг,
Которые сто лет назад
Полезли за «тельцом» в тот ад.
2-й голос.
Тогда упали шахты крыши
От тех проходов. Словно мыши
Их прогрызали рудокопы,
Чтобы богатств побольше слопать.
3-й голос.
С тех самых пор старик Турбьёрн,
Как неустанный камертон,
Кладет все жизни на весы,
Сверяя меры и часы.
1-й голос.
А кстати, это, верно, он –
Тот старый и седой Турбьерн
Меня когда-то звал на дело.
И принял я решенье смело.
2-й голос.
А я застрял внизу, и вдруг
В расщелину рука тянулась,
Спасательный вручив тем круг.
Я зацепился – жизнь вернулась.
3-й голос.
Я слышал многих горняков,
Которые божились кряду,
Что в поисках земли даров
Турбьёрн им помогал когда-то.
1-й голос.
Он знает жилы и места,
Грозит и хладным и слюнтяям,
Зовет в забой тех, в ком НУЖДА
Кричит немыслимым отчаяньем.
Элис (подходя).
И среди них, признаюсь я.
Поверьте, добрые друзья,
Что Турбьёрна встречал не раз
В прошедшей жизни пик и час.
Когда несчастиям взамен
Явился призрачный Турбьерн –
Он противопоставил дело
Всем горестям души и тела.
Тоска, как смерть, давила душу.
Но тут вдруг вырвалась наружу
И отодвинулась... как сон,
Где я в царицу был влюблен.
В царицу подземелья... ада...
Персон Дальшё (многозначительно). Так вот в чем бедного награда...
Элис (прерывая).
Все эти сны суть чепуха.
(Ест) Какая вкусная уха!
Еще вчера я был моряк...
Персон Дальшё.
Ну, а теперь ты наш... горняк!
Я главный штейгер среди них.
Ну, что ж, лови удачи миг!
Тебя беру я на работу.
Но знай, какую ты заботу
Кладешь на плечи в этот час.
Спроси хоть каждого из нас.
Душа и тело целиком
Должны существовать в одном:
Работать честно с постоянством,
Гнать с сердца корысть и зазнайство.
Иначе горная страна
Тебя проглотит и до дна.
Улла (входя).
Отец, ты испугал беднягу.
Гляди теплей на работягу.
Ты, Элис, славный был моряк,
Теперь такой же, но горняк.
Не вижу разности при том
Лица с фамилией Фребом.
Элис.
О, говори! мне греют душу
Твои слова. Я не нарушу
Тех заповедей верных струн,
Которые ссудил Фалун.
И в разговоре с рудокопом
Я понял суть в мгновенье ока.
Улла.
Отец, то наш есть человек.
Персон Дальшё.
Не зарекаяся навек,
Скажу: как будущего зятя
Готов пред всеми сжать в объятьях.
(обнимает Элиса)
Но это дело молодых.
Вдруг не понравится жених?!
Улла смущенно опускает голову и смотрит на Элиса, у которого от такого неожиданного поворота загораются восторгом глаза. Рудокопы понимают, что им пора уходить. Они сердечно благодарят своего хозяина за гостеприимство.
1-й голос.
Прошу Вас извинить любезно.
В таких делах мы бесполезны.
2-й голос.
Да, не нужны здесь разговоры,
что сеять сплетни и раздоры.
3-й голос.
Любовь касается двоих.
Каков приход – таков жених.
Мне непонятна быстрота,
С которой тут дают места.
2-й голос.
Э-э, не твое, брат, это дело.
Люби свою жену умело.
Простые души работяг
Не любят хитрых передряг.
И, если б люди не кривили
Душой – как хорошо бы жили!
4-й голос.
Спасибо, Персон Дальшё щедрый.
Из нас никто уже не бедный.
Настала лучшая пора,
уж подрастает детвора...
Тебе желаем много счастья.
Ты можешь ждать во всем участья.
Скажи... и все мы тут как тут.
Сейчас пойдем. Нас жены ждут!
Персон Дальшё обнимает каждого рудокопа и каждому жмет руку на прощанье. Гости уходят. Остаются Элис, которому семья Дальшё предлагает расположиться в доме из-за отсутствия у него своего жилья.
Улла (Элису).
Ты посетил забытый край.
Ты видел, тут, увы, не рай.
И слишком мало молодых.
А в шахтах частые облавы
Кладут тела к подножью лавы.
Не ожидала ,что чужак,
Хотя бы даже просто так,
Делить ту долю согласился.
Всем показалось – ты приснился!
Элис.
А я не знал, что красота
Живет над шахтой как мечта.
Я чувствую в тебе судьбу,
Способную вести борьбу:
В твоих светящихся глазах
Есть то, что одолеет страх.
Персон Дальшё (соединяя их руки).
То мужество и есть любовь.
И сколько б ни кипела кровь
От взгляда первого признанья –
Готовьтесь к встрече в миг прощанья!
Элис (в сторону).
Пророчество – в его словах!
Судьба, не торопи свой шаг!
Уходят.
Картина 4
Элис под руководством мастера и своего напарника спускается в забой одной из шахт Фалунского рудника. Оба одеты в рабочие робы, их орудия – горняцкие кирки. У каждого по лампе, слабо освещающей место рабочих.
Элис.
Какой, однако, здесь ветрище.
Из недр глухого пепелища
Выходят тысячи паров.
Штейгер.
Тебе не страшен горный кров?
Элис.
По ходу узеньких железок
Спустился как по реям. Резок
И душен земляной уют.
Здесь ни флагштоков, ни кают.
Мелькают выработок своды,
И никакой тебе свободы.
Штейгер.
Моряк, в темницу ты попал.
Пред ней ты раб, сколь б ни дерзал!
Элис.
А хочется подняться к мачте,
Чтоб видеть подлинный простор.
Штейгер.
Да что пред тобою маячит –
Несешь какой-то вздор!
Элис (в сторону).
Да, надо мужества набраться,
Мечта о воле высока!
Но Улла будет улыбаться,
Когда рабочая рука
Ее обнимет как невесту.
Пройду в проход к другому месту.
Штейгер.
Знай: триста футов лаз в длину
И только двадцать в вышину.
Ползти придется по-пластунски.
Элис.
Ты объясняешь как по-русски.
Я чую, друг, куда попал,
Хоть тут ни разу не бывал.
Штейгер.
Прошу: будь осторожен, брат,
Ведь шахта – это сущий ад!
Ты, видя лампы лишь свеченье,
Не понимаешь, что броженье
Метана, серы, купороса
Вмиг может кончить все вопросы.
Элис попадает в смежный забой брошенной шахты.
Элис.
Лаз полон мрака, тишины,
Какой он длинный, низкий, узкий...
Как в гроб неведомой страны,
В дыру приполз я по-пластунски.
Внезапно раздается стук кирки, а затем чей-то голос.
Голос.
Но ты в забое, тем будь рад.
Ты думал: шахта – маскарад?!
Элис.
Кто говорит в пустых отсеках
И бьет киркою по сусекам?!..
Ну, выходи же, странный призрак...
Лишь тень?.. То нехороший признак!
Старый рудокоп.
Бог в помощь, Элис, это я!
Ты вспомнил, видимо, меня?
Элис.
Ты призрак Турбьерн? не пойму...
Старый рудокоп.
Я тот, кому лишь одному
Известны тайны подземелий
И узы тяжкие сомнений.
Бьет молотком по камню, указывая Эллису на месторождение.
Вот жила полная руды!
Не веришь, Элис, до беды
Недалеко так докатиться!
Царицей нашей не простится
Неуважение к местам.
Тебя к ней в руки не предам.
Я призрак честный и с душой.
Но путь последний в мир иной
Торю лишь тем, кого царица
Забрать решила за границу.
Элис.
Отстань, назойливый старик!
Старый рудокоп.
О, я всего лишь проводник!
Уже сто лет я на посту –
Дарую людям их мечту,
Показывая те места,
Где в жилах кроется руда.
Черту я подвожу уже.
Знай, ты не рудокоп в душе.
Растаяв вмиг от поцелуя,
Решил жениться ты на Улле.
А здесь не сам ты по себе,
А чтобы дать отпор нужде.
Дальшё желает в долю взять
Того, кого назвал он «зять»?!
Элис.
Наверно, ты меня не понял.
Да, я хотел войти бы в долю
С Персоном Дальшё. Тот богат
И будет мне такому ж рад.
Но я работаю усердно,
А судишь ты немилосердно.
Старый рудокоп.
Да. Но что сделаешь с мечтой,
Которой тесен сей забой?!
Ты из хрустальных волн взметнешься
И чайкой вольной обернешься!
И знай, царица отомстит.
Любви земной, о, не простит!
Из царства просто не отпустит.
Мне жаль, что ты не рудокоп...
Элис.
А эта пропасть – просто гроб,
Куда она меня отпустит?!
Старый рудокоп.
Узнай, лютое из пророчеств
Для душ двух любящих высочеств:
Сколь ни спускайся ты в забой –
Улле не быть твоей женой,
А только вечною невестой,
Что не найдет под солнцем места.
Элис.
Но это слишком. Убирайся!
Что тебе нужно от меня?
Не отдыхаю я ни дня...
Ты слышишь, призрак, не старайся
Мою любовь похоронить.
Я полюбил и жажду жить.
И передай подземной леди,
Что с ней не встречусь ни намедни,
Ни через год, ни через двести.
Я жизнь ценю, вот это взвесьте!
И если ты не уберешься,
То грудой глины обернешься!
Элис набрасывается на призрака Турбьерна с молотком, но тот мгновенно исчезает. Вместо него стоит штейгер – напарник Элиса, который хватает его за руку.
Штейгер.
Э-э-э! Элис, Элис, что с тобой!
Ведь ты спустился, брат, в забой!
Кого ты хочешь размозжить?
Здесь лишь руда, врагов не быть...
(Пауза)
Хоть сер от пыли, ты как мел
Неузнаваемо весь бел.
Дрожишь как будто в лихорадке,
Идешь походкой странно шаткой.
Не надышался ль ты паров?
На водки, пей. И будь здоров!
Элис пьет из протянутой бутылки. Его трясет как в лихорадке.
Элис.
Да, мне привиделся советчик –
Тот, из рассказов рудокоп.
И будто предсказал мне гроб.
Я ж перед Богом лишь ответчик.
И на сентенции его,
Что нет, мол, у меня, призванья,
Я не ответил ничего.
Нет, поднял руку в оправданье.
Штейгер (сочувственно).
Но к сожаленью, тот был прав.
За месяц я узнал твой нрав.
Ты для работы не годишься.
Не потому, что не мастак –
В другое зеркало глядишься,
Путь руки делают все так.
Ты полон высшею мечтою.
Ее не терпит мир забоя!
Здесь царство страшное, друг мой,
Что рвет собой привычный строй.
Здесь все, прости, не понарошку
И даже вовсе не «в уме».
Пред содроганьем ты лишь мошка.
Ведь мы – на дне!!!
Элис указывает место, показанное призраком Турбьерном.
Элис.
Там, где пульсирует благ жила.
Не правда ль, штейгер, это мило?
Штейгер.
Старик тебе все ж показал,
Алмазных залежей канал?
Элис (в сторону).
Вы правы оба: я попутчик
В предчувствии большой получки.
Все так. Но главное забыли:
Рок – пред которым я бессилен!
Картина 5
Каменный дом Персона Дальшё. В нарядной комнате Уллу развлекает богато одетый купец Эрик Олавсен. Но ей невесело.
Купец.
Дому Дальше из Гётеборга
Привез подарков редких столько!
Вестимо, город наш торговый.
Живем, торгуем и фартово!
Улла.
Да? А у нас другие нужды!
Фалун люд строит. Роскошь – чужда.
Купец (полуязвительно).
Похоже, ваш родной Фалун
Название возьмет – валун.
На месте шахтовых пустот
Здесь станет жить простой народ.
Улла.
О, шутки ваши неуместны!
Нам и сейчас, увы, не тесно.
Достаток можем лишь позволить.
Не любим золотом неволить.
Купец.
Кого... и чем?! Мой голос глуше...
Улла. Душу!
Купец.
Какие странные здесь люди.
Сидят на деньгах... но не любят!
Улла.
Тем философия чужда,
Кто бремя тяжкого труда
Несет в испарине забоев...
Когда не стоит ничего –
Жизнь – ею дорожат и втрое!
Купец (насмешливо). Ну а излишек... презирают?!
Улла.
Боятся, потому что знают,
Что шахты не щадят дельцов.
Купец. Ну, а отец ваш не таков?!
Улла.
О нет, нет, господин купец!
Был истым штейгером отец.
За мастерство и доброту
Ему отдали шахту ту.
Сейчас грядет капитализм.
Растет смута и экстремизм.
Но на собранье, как и раньше,
Был главным избран штейгер Дальшё.
За ним признали право править.
Он мог работать – не лукавить,
Вести усталый коллектив,
Не раз предупреждая взрыв.
Все: жизнь людей и похороны –
В руках надежных и достойных!
Не тратит на себя казну,
На помощь гасит и вину,
Лежащую на том всечастно,
кто наделен какой-то властью.
Купец. Над кем – людьми иль рудником?!
Улла (резко). Над совестью, что испокон...
Купец (разочарованно).
Да, мне здесь не совсем уютно.
Я жду вас Улла, поминутно
В свободном мире Гётеборга.
Здесь – город мертвых вместо морга.
Входит Элис.
Элис.
Что слышу я из чьих-то уст?
Кто говорит – сам, видно, пуст!
Как можно этот тяжкий труд
Порочить так. Ведь вы не труп,
что понимать так извращенно
Тех, в ком и жизнь незащищена.
Входит Персон Дальшё.
Персон Дальшё.
Простите, наш умнейший Эрик,
Не стоит открывать Америк.
Мы все живем здесь по-простому
И вдруг пришли к пустому звону.
Не лучше ль хорошо покушать? –
Желудок ведь устанет слушать.
Пройдите, сударь мой, в гостиную.
Мы вслед за вами...
Купец (с издевкой). Как невинно!..
Выходит.
Улла (возмущенно).
Пойду куда-нибудь с порога!
Отец, ты объясни все разом.
Чтоб не было и месту сглазу.
Простите Уллу, ради Бога!!!
Выбегает
Персон Дальшё (наигранно).
Ну, что сказать тебе, мой сын?
О, не печалься! Ты один
Опорой будешь, видит Бог!
Вдруг дочь уедет в Гётеборг?
Люблю тебя, горняк, как сына.
Но время денег на дворе.
С тем приблудилася скотина
И просится в зятья ко мне.
Но не отчаивайся, сын.
И знай: с отцом, ты – не один!
Но, а сейчас я должен гостя
Кормить, увы, не только костью.
Уходит.
Картина 6.
Элис переживает большой душевный кризис. Он считает ,что семья Дальшё, сама Улла, посмеялись над его сиротством и доверчивостью. Элис подходит к краю Фалунской пропасти, и ему кажется, что там движутся какие-то тени. Он кричит в темноту.
Элис.
Турбьёрн!.. Турбьёрн!..
Я здесь, твой Элис.
Я был не прав, нет... больше – мелок!
Я променял глубин красоты
На пустозвонные высоты.
Но мой корабль сел на мель,
Остался от мечтаний хмель!
Так, покажи ж невежде царство,
Что скрыто видимым пространством
Дневного света и сует.
Веди меня, мой проводник.
С тобою я слепой двойник.
Я там, а здесь меня уж нет!
Элис зажигает рудничную лампу и спускается в забой.
Элис.
Вот жила, полная руды.
С ней убегу я от беды –
Той боли, что ко мне вернулась.
Душа струною натянулась.
Но, видно, нет скорбящих рун,
Которые б не спас Фалун.
Недаром люди говорят:
Тут души исцелял сам ад.
По всему забою разливается свет.
Я вижу продолженье сна:
Идет ко мне сама Весна
В обличье неземного Дива.
Да это ведь царица мира
Подземного. Как вдруг светло!
Красавицы ее назло
Бриллиантами лицо скрывают?!
О сердце вещее дрожит...
Она подходит... обнимает?!
Призрачная царица обнимает Элиса. Он видит маску смерти и падает без чувств, произнеся:
Целует... Ею я убит!
В полузабытьи Элис слышит громкие голоса, раздающиеся сверху.
Голоса.
Элис!.. Элис!.. От-зо-вись!!!
Через некоторое время Элис очнулся на руках Персона Дальшё.
Персон Дальшё.
Фребом! Ну, что с тобой, очнись!
Элис.
Где, где, царица? Где она?
Что окатила меня жаром.
Под огненным ее ударом
Лишиться можно жизни сна.
Персон Дальшё.
Ты, Элис, просто задохнулся
Парами серы. Это знак,
Что не туда идешь, не так.
Ты не найдешь себе здесь места.
пойдем наверх, там ждет невеста!
Элис.
Вы шутите или смеетесь?!
Да вы, похоже, вправду бьетесь
За кинутого жениха?!..
Персон Дальшё. Как ты наивен все ж пока!
Уходят вверх.
Элис вместе с Персоном Дальшё входит в дом. Улла кидается на шею к своему жениху и, не скрывая слез радости, целует его.
Улла.
Мой Элис жив! мой милый жив!!
Как ты не понял речтатив
Пустой навязанной беседы!
Персон Дальшё.
Поклонники все ждут победы,
Но есть еще и сердце Уллы,
Которое нельзя продать.
Как ты поверил, то отдать
Могу я в жены свою дочь
Тому, кто ей давно невмочь!
Да и по слухам, тот женат,
Хоть липнуть к незамужним рад.
Я так люблю свое дитя,
Что испытать хотел тебя.
Одновременно понял я,
Что лишь она – любовь твоя!
Осталось свадьбу лишь назначить,
И засияет вновь звезда...
Элис (Улле). Любовь моя, согласна?!!
Улла. Да, мой милый, да!
Уходят.
ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ
Картина 1
Уже назначен день свадьбы Элиса и Уллы. Все шло, казалось, хорошо. Но какой-то внутренний голос препятствовал Эллису, обрекая на тоску и одиночество.
Элис.
Да, скоро день желанной свадьбы.
Но я – один. В чужих объятьях
Обрел я мира пониманье,
Которому нет здесь названья.
Моих идей не признают
И, благодарный за приют,
Я не спокоен ни минуты.
И Улла скажет мне в конце:
«Ты, Элис, мой жених как будто,
Но дело вовсе не в венце!»
Вот и теперь она войдет
Ко мне, а он здесь не живет!
Входит Улла.
Улла (бросаясь в объятья).
Какая радость! Скоро свадьба!
Мой Элис, заключи в объятья
Ту, что как маков цвет горит.
Печален? Не тупи вниз очи...
В глаза смотри. В них сумрак ночи...
И мысль застыла – не парит.
(смотрит в глаза)
Мне грустно видеть мрак и лед,
Когда в моих – любовь поет.
Элис.
Нет, Улла, нет. Ты так красива
И , словно Муза, говорлива.
Загнав поглубже боль свою,
Признаюсь честно, что люблю.
Улла.
Тебе внимаю с упоеньем!
Не истощив свое терпенье,
Я рада слышать вновь и вновь,
Что наша не умрет любовь.
Венчание украсит путь
В мир, что сотрет когда-нибудь
Для всех безжалостное время.
Элис.
Лишь перед смертью отрезвленье!
А так - все суета сует,
Что длится столько сотен лет!
Улла.
А чтоб сомненья все померкли,
Венчанья в Коппарбергской церкви
Отец продумал все детали.
Комедианты, циркачи
Придут смешить под вечер в зале...
Элис (целуя). Ну, хватит, Улла, помолчи.
Улла (отодвигаясь). Ты огорчен? Что с тобой, Элис?
Элис.
Я в будущее так не целюсь!
Я рад, что сердце мне согрела.
А до того – оно пустело.
Обнимает Уллу и говорит про себя за ее спиной (в зал).
Глупец! Неужто ты считаешь,
Что это счастье? Счастья нет!
Ты ж о царице вспоминаешь
И данный всуе ей обет?!
Улла, чувствуя отстраненность Элиса, трясет его за плечи.
Улла (с отчаяньем).
О, Элис, где ты? Взгляд далек.
Наверно, маленький мирок,
который я тебе вручаю,
Не выдержит твоя душа.
Ты любишь?
Элис.
Да, ты хороша!
Но почему-то я в объятьях
Подземных россыпей земли.
Туда не входят корабли,
Любовь земная – в неприятье.
Душой запал я в эти жилы
И так устал. Хочу пойти...
Ведь завтра свадьбы день красивый.
Улла (с горечью). Сейчас иди.
Элис нежно целует невесту и уходит. входит ее отец Персон Дальшё, который беспокоится о будущем молодых.
Персон Дальшё.
Я видел: Элис спать пошел.
Ну, как жених? Ах, я осел,
Что назначаю свадьбу рано!
Он предан, но другой нирване,
Считает, что нашел он жилы
Алмазных россыпей камней.
Все это ложь! Но он спесиво
Не слушает других людей.
За ним же следом те копали
И... ничего не доставали!
Наверно, Турбьёрн разозлился
На Элиса в недобрый час...
Когда тот на него взъярился.
Послал затменье вместо глаз:
Обыкновенную породу
Тот принимает за «телец».
Рабочие лишь мне в угоду
Не говорили: зять – глупец.
Но кто-то вдруг его смирил,
В забой он месяц не ходил.
Улла.
Мои предчувствия ужасны!
Но думаю, что не напрасно
Я в сердце Элиса храню.
Поверь, отец, я так люблю!
Персон Дальшё (в сторону).
Какие странные слова!
Так говорят о невозможном.
Но что такое голова,
Когда стон в сердце заполошном!
Уходит.
Картина 2
Наступает день свадьбы, назначенной на Иванов день. Невеста у себя в комнате. Она ждет Элиса.
Улла.
Как хорошо, что есть Господь!
Он помогает нам, как прежде.
Я в лучезарнейшей надежде
Молила: «О, свети, сподобь...»
Мои молитвы, знать, дошли
До мира, что вершит и правит.
И слаб пред ним, кто лишь лукавит.
Тот остается на мели,
Кто хитростью живет – не Верой.
Ложь так мелка перед Творцом!
Падут в геенну лицемеры,
А Вера строит вечный дом.
Поэтому, не зная края,
Сама хочу стать тем столпом,
Кого не сломит ложь, качая.
Мне имя Верность, мой Фребом.
А, кстати, что-то не спешит
Любимый... и душа дрожит!
Как жаль, что многого не знаю.
Устала думать, засыпаю.
Улла видит во сне, что Элис стучит и входит в комнату невесты.
Элис (вычурно).
О, милая моя принцесса.
Спешит к тебе чумной повеса.
Твой ненаглядный бедный Элис.
С утра сегодня «каруселюсь»!
Он нежно целует руку Уллы. Она почти с испугом смотрит в его лихорадочно блестящие глаза.
Улла.
Ты, Элис, вновь меня пугаешь.
Смотри – мой свадебный наряд...
А ты костюм не надеваешь.
В горняцкой робе?.. Маскарад!
Элис.
Нет, я заложник новой тайны,
Зарытой в шахте неслучайно.
Лишь ночью мне сие открылось...
Улла.
Тебе опять царица снилась?
Мои молитвы месяц целый
Нас охраняли. Ты забыл
Про шахту, камни, что любил.
Зачем опять окаменелый
Внутри. И лишь горят глаза.
О роковые небеса!
Сей узел страшный развяжите!
Улла застывает в крике отчаяния, а Элис продолжает философствовать.
Элис (высокомерно).
Ты хочешь знать, что есть судьба?
Есть рок, который правит миром?
Что есть страданье и борьба –
Будь хоть царем или кумиром?!
Ты говоришь, что ты молилась.
Не знал я, право, этот фарс.
А, может и любовь... приснилась
И... может, не было в ней нас?!
Не Бог поможет разрубить
Тот узел. Здесь царицы прыть!
Ты догадалась: в вещем сне
Она явилася ко мне.
Сказала, указав на дно:
«Здесь сыро, пусто и темно.
Но тут зарыт альдамарин.
В нем нити, что связали, сын,
Тебя с царицею Аида.
То царство для тебя открыто!
Лишь здесь получишь завещанье –
Судьбы последнее признанье».
(неожиданно кричит)
О, Улла, я хочу туда!!!
Улла.
О, Элис бедный! Там беда!
Ведь ровно сотню лет назад –
В Иванов День - большой отряд
Погиб в той распроклятой шахте,
Ты смерти сам идешь в объятья!
Элис.
В Иванов день, ты говоришь?!
Да, верно.
(в сторону). О, не трусь, малыш!
Иди туда по воле рока.
Там Бог не правит. Он - высоко.
Но ты познаешь то наследье,
Что приведет тебя к бессмертью!
(Улле)
Иду, любимая. Прощай
На час-другой и на столетье!
Пусть жизни тяжкой лихолетье
Не затемнит твой светлый май.
Знай: я когда-нибудь вернусь,
Пусть Уллу не похитит грусть!
Уходит.
Улла.
Он шутит крайне неуместно.
Но думаю: чрез час-другой
Появится в церквушке тесной
И назовет своей женой.
Голос. Ни через час, ни через третий.
Через полвека в тот же день...
Улла.
О, убирайся, злая тень!
Турбьёрн, ты зря сие наметил.
Узнала я любовь души...
Голос.
Ее оплачешь ты в глуши.
Но будет сказочным конец,
Ты попадешь с ним под венец
Желанной маленькой церквушки,
Но не сейчас, увы, старушкой.
Улла.
Уйди, уйди с пути, Турбьерн.
Ты проводник дурных времен!
Турбьерн исчезает. Улла просыпается.
Картина 3
По случаю свадьбы Элиса Фребома и Уллы в парадном зале дома Персона Дальшё собираются гости, чтобы встретить Уллу и Элиса и сопровождать их в церковь. Гости разговаривают. Сам хозяин беседует со своим давним другом.
Персон Дальшё.
Ну, штейгеры, прошу, садитесь.
Сюда... со мной, мой мудрый Йонн.
Нечасто, знаю ,веселитесь.
Сегодня будут шум и звон.
Да, непростой зять у меня!
Уж месяц не был он в забое.
Его страшится как огня...
Чем дочь моя довольна втрое!
Гость.
Сегодня свадьба – час веселья!
Но не забудем и с похмелья
Под звуки серебристых струн
Героев, что унес Фалун.
Как хорошо, что в этот день
Закрыта шахты грозной сень.
Пауза.
Персон Дальшё.
Да, настроение не очень.
Кто парню ум так заморочил?
И отчего Турбьерн гуляет.
Он в жизни толк не понимает.
Гость.
Персон, мой друг, вопросы эти
Никто не разгадает в свете.
Персон Дальшё.
Вот почему я крайне рад,
Что Элис изменил свой взгляд.
Всем этим бредом захлебнувшись,
Бедняга было не свихнулся.
Но, а потом вдруг отошел...
Знать, в ум опять жених вошел.
А то... не находил он места!
Гость. Заслуга, видно, в том невесты?
Персон Дальшё.
О, Улла верует в Христа!
Не снимет никогда креста.
Но молится не напоказ –
Подальше от проворных глаз.
Она способна быть одна.
Как странно... через час – жена!
Гость. Персон, мой друг, да где ж она?
Персон Дальшё.
Стоит, наверно, у окна.
И ждет его. Мила картина?
Решится вот сейчас судьбина.
В залу входят рудокопы.
1-й голос.
Заброшенные шахты обвалились!
Твои старанья в хлам оборотились!
2-й голос. Обвал такой же, как сто лет назад..
3-й голос.
Но кто там был... не скажешь наугад.
Сегодня, как известно, выходной.
В день свадьбы шурф обходят стороной!
2-й голос. Наверно, обратился в пепел феникс.
Персон Дальшё (дрожа). Не отгадаю я. Молю... скажите...
2-й голос. Элис.
В зал вбегает дочь Персона Дальшё.
Улла. Погиб мой Элис?!! Нет!!!
1-й голос. Пропал в забое – вот весь наш ответ.
Улла. Нет, это сон, сейчас начнется свадьба.
3-й голос.
Жених спускался в шахту и не как бы,
Не сомневаясь, прямо в шурф он лез.
1-й голос.
Наверно, вел туда какой-то бес.
Мы проходили мимо, подбежали.
2-й голос.
И больше часа там его искали.
Но слышали лишь тяжкий звук кирки.
Нет, - в лабиринтах каменной реки
Мы не нашли чужого жениха.
1-й голос.
Я думаю: жизнь спас наверняка
Тем, кто уж ночью мог бы там стоять.
3-й голос.
Ведь стары шахты! Их пора менять.
Мы выходили... За спиной обвал.
И поняли, что Элис там пропал.
2-й голос. Простите, что доставили вам боль.
1-й голос. Погиб герой!
Улла (ломая руки над головой).
Я буду ждать от жениха ответ.
Не верю слухам! Нет, нет, нет...
Улла падает без чувств.
Картина 4
С момента последней трагедии в Фалуне прошло 50 лет. Разорившись, Персон Дальшё вскоре умер. Элис все не возвращался. Первые три года Улла его ждала, а потом куда-то исчезла. Из горного местечка Фалун превратился в большой город. Постепенно восстанавливались и открывались шахты. И вот в Иванов день произошло событие, которое перевернуло вверх дном жизнь горожан.
На рыночной площади ведется оживленная беседа.
1-й голос. Эй, друг, пойдем, посмотрим чудо.
2-й голос. Как это может быть? Откуда?
3-й голос. Что, что?! Не может быть в наш век...
4-й голос. Нет, правда. Это человек.
1-й голос. Полвека пролежал в земле...
Но сохранился? Э-э-э...
3-й голос. А может, это – все же сплетни?
4-й голос. Да нет, достали труп намедни.
1-й голос. Я слышал – доктор всем божился,
Что потому тот сохранился,
Что был пропитан купоросом.
2-й голос. Айда туда, чтоб снять вопросы!
Картина 5
На краю Фалунского рудника лежит труп молодого человека, которого только что достали из обвалившегося десятки лет прохода. Его подняли наверх горняки и в недоумении силятся узнать в нем кого-то из знакомых.
1-й горняк.
Друг, ты старик и, верно, знал,
Что был когда-то здесь обвал...
2-й горняк.
Я был рабочим, ныне – сторож.
И видел столько лиц и рож,
Что и не хватит звезд на небе.
Но этот лик, подобный Фебу
Я ни сейчас, ни встарь не знал,
Как равно то, что был обвал.
3-й горняк.
Пропитан малый купоросом.
Он как живой. Вот встанет... спросит...
4-й горняк.
Вообще-то есть одна легенда,
Что здесь моряк – не рудокоп –
Хотел жениться не на бедной,
Но принял добровольно гроб.
Спустившись в шахту, спас людей.
Знал: завтра – множество смертей!
1-й горняк.
И мне как будто говорила
Одна старушка: «Элис, милый...»
Все утверждала: «Он пропал,
Когда случился здесь обвал».
В Иванов день я как-то видел
На этом месте грозный перст.
Кричала: "Ты меня обидел,
Увлек других с собой невест".
4-й горняк.
Он словно спит. Ах, даже роба
Горняцкая не знала гроба.
Подходят горожане.
3-й горняк.
А вы когда-нибудь видали
Такого принца в двадцать лет?!
1-й голос. Мы никогда его не знали.
2-й голос.
Смотрите – у него букет
К груди приколот как на свадьбу.
3-й голос.
Я хорошо знал женихов,
Мужей достойных, их отцов.
Но никогда его не знал.
4-й голос. Наверно, не успел. Упал!
Вдруг к телу молодого человека подходит седая женщина семидесяти лет. Именно ее можно было видеть раньше на краю Фалунской пропасти в Иванов день. Это была Улла.
Улла.
Нет, не упал! Ко мне вернулся!!!
Мой Элис дивный, ты проснулся?!
(наклоняется и обнимает его)
(толпе). Вы знаете, кто я такая?
Богатая невеста края!
Полвека жизнь перелистнула.
Вас вновь зовет на свадьбу Улла!
(обращается к Элису)
Дай, обниму тебя покрепче.
Ты, Элис, возлежал здесь Вечность.
Смотри – она перед тобой.
И не нарушит ни прибой,
Ни руд алмазное сиянье –
Любви. Мы слились с мирозданьем!
Улла ложится рядом с Эллисом и умирает.
Уллу и Элиса похоронили вместе возле Коппарбергской церкви, где пятьдесят лет назад должна была состояться их свадьба. На похоронах внезапно появился старик. Это был Турбьерн. Он подвел черту под этой трагической историей.
Вот и настал финал легенды,
В которой все переплелось.
Любви прощальной взгляд победный
Сотряс незыблемую ось –
Судьба несчастной и трагичной.
Да, Элис мертв. Но спас людей.
И - что казалось непривычным –
Был похоронен средь царей!
Под сенью Коппарбергской церкви
Лежат недвижные тела.
Возлюбленная после смерти
К нему невестою пришла.
Отмечу с удовлетвореньем –
Союз из праха возрожден!
Здесь Уллы дух парит над тленьем
И освещает связь времен.
Ты с нею рядом, бедный Элис!
И призрак вспомнит: свежесть, прелесть...
Но слез не выдам, кончен сказ.
(к зрителю)
Подумай, может быть о нас –
Легенда эта о любви?
Светло подумай и... живи!
Конец
Июль-август 2006 г.