Однажды Шиншилленок пришел к Тигру и спросил:
- Папа Тигр, а почему мы все разные, а говорим на одном языке? У нас же у каждого должен быть свой язык. А этот один язык – он чей? Твой, мой или ежикин?
Тигр задумался. Но поскольку ему не хотелось выглядеть перед Шиншилленком слишком задумчивым, он сказал:
- Мне сейчас некогда, давай вечером за столом все соберемся и это обсудим.
Шиншилленок посмотрел на книжку и кружку пальмового вина в лапах у Тигра, но не стал комментировать тигриную занятость.
Вечер неотвратимо надвигался, и Тигр пришел советоваться с Ежиком. Ежик помахал волшебной поварешкой, пожевал оборку фартучка и сказал:
- Зови Шиншилленка. Щас мы ему все объясним.
Шиншилленок радостно прибежал, без напоминаний помыл лапы и сел за стол.
- Мы все говорим на специальном общем языке. Он всеческий… то есть…всехний. Для всех, - важно сказал Ежик и взглянул на Тигра, – помогай, типа.
- Да, - кивнул Тигр и замолчал.
Ежик понял, что лимит Тигриной помощи исчерпан и продолжил:
- Если бы ты говорил на своем языке, а мы тоже на своих, мы бы друг друга понимали тока по жестам. Да и даже когда ты был совсем маленький, ты с нами так и общался – жестами, потому что умел только пищать невразумительно. И мы тебя обучили нашему общему языку.
- А мой язык? Неужели же мой язык я уже никогда не буду знать? – Шиншилленок приготовился тихо плакать.
- А зачем тебе твой язык? – спросил Тигренок, усаживая Шиншилленка к себе на колени.
- Ну, я же не совсем откудапопалишный, это же вроде как моя история.
- Но ты же все равно себя мелкого не помнишь, ты же всегда наш был.
- А вдруг я буду учить язык, и что-нибудь вспомню. Например, какую мне мама-Шиншиллиха песенку пела.
Ежик насупился и ревниво сдвинул ушки вниз. Тигр вдруг подмигнул ему и сказал Шиншилленку:
- Хорошо, я знаю твой язык и буду тебя ему обучать.
С тех пор каждый вечер Шиншилленок садился за специально сколоченную маленькую парту, клал перед собой тетрадку и изучал шиншиллячий язык. А Тигр ходил с указкой вдоль доски и рассказывал про многочисленные дифтонги, артикли, суффигированные приставки и про кучу всяких опосредованных времен. Шиншилленку было сложно. Иногда он по ночам просыпался, садился в гамачке и бормотал неправильные глаголы. Но песенку мамы-Шиншиллихи он вспомнить так и не мог.
Через три месяца напряженных занятий Тигр с Шиншилленком непринужденно болтали на шиншиллячьем языке. А однажды ночью Тигр подкрался к гамачку Шиншилленка и начал петь песенку. Утром Шиншилленок ворвался на кухню с криком:
- Я вспомнил! Вспомнил! Вспомнил, что мне мама-Шиншиллиха пела! – и чтобы Ежик тоже все понял, Шиншилленок сразу перевел песенку: - Ты навсегда наш любимый сын, спи и ничего не бойся, мы тебя будем охранять от беспокоек, печалек и бояк.
- Надо же, - сказал Ежик и его ушки ушли вниз, – ты вспомнил…
- Не расстраивайся, - сказал Тигр на ухо Ежику, – ведь этот язык знаем только мы с Шиншилленком.
А Шиншилленок бегал по джунглям и напевал песенку, которую ему сочинил Тигр.