После того, как тов.Бататов и пенсионер Волозов убедились, что их общей наличности не хватает на приобретение бутылки алкоголя, они испытали горькое разочарование. Друзья сидели во дворе на лавочке у доминошного стола и молчали. Пенсионер Волозов разглядывал стайку воробьев, которые купались в дворовой пыли. Председатель домкома чертил на земле какие-то цифры, напряженно морща лоб. Тов.Бататов пытался подсчитать сколько рублей можно выручить от продажи недефицитных лопат для уборки снега сейчас, в знойном июле, и стоит ли овчинка выделки. Зимой, на их покупку, придется выложить совершенно другую сумму.
— Вот, блин! Есть же люди, которые не шарятся по карманам в поисках последнего рубля на бутылку, — пенсионер Волозов с досадой взмахнул рукой — воробьи порскнули в стороны.
— Еще и как есть. Ты, Петрович, Романа Абрамовича знаешь?
— А кто же в нашей стране не знает Абрамовича? — вопросом на вопрос ответил пенсионер Волозов.
— Так я тебе сейчас про него историю расскажу. Я ее услышал от двоюродного племянника моей дуси. А ему рассказал друг его сестры, который услышал ее от своего друга, которому рассказал человек, владеющий надежной информацией. В общем, этой истории вполне можно верить. Абрамович добыл на Чукотке много алмазов. Ну, я не знаю точно, как добывают алмазы. Может в речном песке моют, как золото, может еще как. Одно можно с уверенностью сказать, добыл он их вполне законным, честным путем. Ты же знаешь, Петрович, в губернаторы попадают только кристально честные люди.
— Роман арендовал в одном из швейцарских банков ячейку и спрятал в ней алмазы. А чтобы не забыть секретный код, открывающий ячейку — у губернаторов голова и другими заботами полна — знаешь, чего удумал?
— Чего? — пенсионер Волозов оторвался от созерцания воробьев, которые снова устроили купания в пыли и с интересом взглянул на друга.
— Он заманил к себе домой интернатского мальчонку-чукчу. Ты может, слышал, Петрович, все чукотские дети — интернатские, они там в школе учатся, а на каникулы домой возвращаются. Да, привел он, значит, пацана домой, тортом накормил, лимонаду в стакане. А в лимонад снотворное подсыпано было. А как чукча уснул, тут ему Абрамович на макушке тонзуру, как у монаха, и выбрил и сделал татуировку секретного кода ячейки. Для страховки памяти. Совсем как пиратская карта острова, где сокровища зарыты. И сам после тоже спать лег, ночь-то полярная, до рассвета далеко. Пока Абрамович спал, чукча проснулся. Голова болит, макушку печет.
Тов.Бататов отбросил прутик и старательно затер подошвой вычисления на земле перед собой. Сплюнул туда же, обвел глазами окна вверенного его заботам дома.
— Ну, вот. Чукчонок видит, белолицый мужчина, который его тортом угощал, спит. Собрался, надел малахай, малицу и — назад в интернат. А вскоре и Роман ото сна пробудился. Туда-сюда — нет пацаненка. Он тогда с губернаторской инспекцией в интернат. Найти решил. Да куда там! Они же для его европейского глаза все на одно лицо, как китайцы. И все в малахаях. Ну, нашел бы конечно, заставил малахаи снять под предлогом проверки на наличие педикулеза. Да тут, как на грех, срочно вызвали на селекторное совещание с президентом. Пришлось уехать. А пока совещание шло, тут и каникулы летние подоспели. Дети разъехались по стойбищам к своим родителям. Уехал и меченый хранитель тайного кода. Абрамович, не будь дураком — алмазы кому профукать охота — в губернаторский вертолет и айда по стойбищам. В одном поискал, в другом, а как в третье собрался — вот же судьба-злодейка — телеграмма срочная из Англии. Мол, покупка футбольной команды срывается, требуется личное участие. Ладно, думает губернатор Чукотки, время есть, отыщу мальчишку в другой раз. Найду — к себе домой заберу в прислуги. И улетел во владения британской королевы.
— Прямо детективная история, — покачал головой, зачарованно слушающий пенсионер Волозов. — 17 век, да и только!
— Ты слушай, что дальше было, Петрович, — хохотнул тов.Бататов. — А дальше события развивались прямо, как по сценарию. Абрамович бумаги купчие в Англии у нотариуса оформляет, а ушлые люди тут, как тут. Уж как они прознали про того татуированного чукотского скинхэда, мне неизвестно. Знаю только, что нашли они его, код прочитали и ячейку открыли. Теперь где-то на Мальдивах. Гражданство приняли, островок в собственное владение купили. Живут в свое удовольствие.
— И всё? — разочарованно протянул пенсионер Волозов. — А подробности? Без подробностей неинтересно.
— Ну, коли время есть, то вот тебе и подробности. Добрались эти пройдохи до нужного стойбища, а там им и говорят, мол, нужный пацан в тундре олешек пасет. У этих-то вертолет был зафрахтованный. Они на вертолет и ну — в облёт тундры. Засекли. Олени ягель жуют, а пацан с книжкой на нартах сидит. Приземлились. Разговоры всякие завели, водкой начали мальчишку угощать. Да и напоили до невменяемости. Малахай с головы у чукчи снимают, а он уж и не скинхэд вовсе — волосы успели отрасти. Побрили пацана. Да не тонзурой-пятачком, а всю голову обрили. Код на листочек аккуратно переписали и решили подшутить, Роме привет своеобразный передать. Да, забыл тебе сказать, книжка, которую чукча читал, оказалась учебником по алгебре для седьмого класса. Повторял, чтобы за лето науку не забыть. Так эти охотники за бриллиантами чего учудили? Всю поверхность головы обритой покрыли татуировкой из цифр и алгебраических формул из учебника. Так, что и не разобрать, где изначальные, правильные цифры кроются. Абрамович пацана потом нашел, а ячейку до сих пор открыть не может. А ломать в швейцарском банке кто ж позволит?!
— Ух, ты! — загорелись глаза у пенсионера Волозова. — Слышь-ка, тов.Бататов, а давай я с книжки деньги сниму. У меня там «гробовые» отложены. Купим билеты до Чукотки, найдем пацана. У меня в школе по арифметике твердая «четверка» была, вычислим тот код. А потом в Швейцарию за алмазами.
— Петрович, ты чем слушал? Нету уже там алмазов, пустая ячейка. Только «гробовые» зазря прокатаешь. Потом хорони тебя за общественный счет.
— Ай, старый дурень! Ведь и верно, что опустошили до нас, — огорчился пенсионер Волозов.