Хаким Фаршид
ЭХО ХОРАСАНА СКВОЗЬ ВЕКА И ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ
___________________________
*) Настоящая монография включена в Реестр Федеральной образовательной программы РФ.
Ratings & Reviews | Product Details
Ratings & Reviews Log in to review this item
Log in to rate this item
There are no reviews for the current version of this product
> Find Reviews for Previous Versions
Product Details
ISBN 9781312855533 Copyright Khakim Farshid (Standard Copyright License) EditionFirst editionPublisherAltaspera Publishing & Literary Agency Inc.Published January 23, 2015 LanguageRussianPages159BindingPerfect–bound PaperbackInterior InkBlack & whiteWeight 1.13 lbs. Dimensions (inches) 8.5 wide x 11 tall
***************
ХАКИМ ФАРШИД
доктор исторических наук, политолог
ЭХО ХОРАСАНА
СКВОЗЬ ВЕКА
И
ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ
Москва, 2003
ред. – Калининград (журнал «Апокриф»), 2010
1–е издание:
ФАРШИД Х.
ЭХО ХОРАСАНА СКВОЗЬ ВЕКА И ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ. – М.: Компания Спутник +, 2003 – 225 с.
ISBN 5–93406–591–2
Farshid Hakim. The Khurasan’s echo through the centuries and millenniums. – M: Sputnikplus, 2003 – 225 p.
Работа посвящена раскрытию темы историко–культурного наследия древнего Ирана, Хорасана, зарождения зороастризма (как веры), формирования самобытной культуры и цивилизации (на почве этой веры) и её эволюции на фоне взаимодействия стыкующихся с этой цивилизационной почвой (зороастризмом) культур и цивилизаций – буддийской, греческой, индийской и китайской, с подробным анализом их философско–конфессиональной канвы; также сделан анализ появления ислама в этом регионе.
Книга рассчитана на всех, кому небезразличны судьбы народов Востока.
Настоящая редакция монографии осуществлена специально для журнала «Апокриф».
© Литературный редактор – Fr. Nyarlathotep Otis, 2010.
*************
ХАКИМ ФАРШИД – доктор исторических наук, политолог. По первоначальной профессии – геолог (выпускник Кабульского политехнического института 1979; в ноябре того же года приехал в Москву на партийную учёбу, в конце 1980 г. вернулся на родину). В 1984 г. отправлен на партучёбу в Институт общественных наук при ЦК КПСС, а в 1986 – на повышение квалификации (экстерном проходил трёхгодичную партучёбу с 1986 по 1987, получил диплом выпускника ВПШ по специальности «партийная журналистика»). В Афганистане работал преподавателем ИОН при ЦК НДПА, одновременно – инструктором ЦК, спичрайтером руководства страны (1981–1986). В 1987 поступил в аспирантуру, диссертацию защитил в самый разгар развала СССР, в 1992 году, в переименованной Академии Общественных Наук при ЦК (тогда в Российском госуправлении при Правительстве, ныне Академия госслужащих). 6 ноября 1992 года принят на работу в Посольство Ирана, где проработал до конца 2007 года. С 14.07.2 000 года – гражданин РФ, женат на русской.
[Биографическая справка об авторе составлена редакцией журнала «Апокриф»]
ХАКИМ ФАРШИД
ЭХО ХОРАСАНА
СКВОЗЬ ВЕКА
И
ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ
МОСКВА – 2003
доктор исторических наук, политолог
ХАКИМ ФАРШИД
ЭХО ХОРАСАНА СКВОЗЬ ВЕКА И ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ
МОСКВА – 2003
ФАРШИД Х.
Эхо Хорасана сквозь века и тысячелетия. – М.: Компания Спутник +, 2003 – 225 с.
ISBN 5–93406–591–2
Farshid Hakim. The Khurasan’s echo through the centuries and millenniums .
– M: Sputnikplus, 2003 – 225 p.
© Исправленное и отредактированное издание. 2005.
Работа посвящена раскрытию темы историко–культурного наследия древнего Ирана, Хорасана, зарождения зороастризма (как веры), формирования самобытной культуры и цивилизации (на почве этой веры), и её эволюции на фоне взаимодействия стыкующихся с этой цивилизационной почвой (зороастризмом) культур и цивилизаций – буддийской, греческой, индийской и китайской, с подробным анализом их философско–конфессиональной канвы; также сделан анализ появления ислама в этом регионе.
Книга рассчитана на всех, кому небезразличны судьбы народов Востока.
СОДЕРЖАНИЕ
Введение 5
1. К вопросу о топонимии 9
2. Социальная среда и география 21
3. Хорасан – территория загадок 34
3.1. Источниковедческий подход 36
3.2. Завоевание Хорасана 40
3.3. Убийство Йздегерда (Яздгорда, Yazgord) 41
3.4. Титулы царей Хорасана 42
3.5. Описание Хорасана 42
3.6. Деление Хорасана на округа 43
3.7. Градостроение Хорасана 43
3.8. Общая характеристика Хорасана 52
3.9. Маршруты по Хорасану 53
4. Хорасан: от инклюзивной модели культурного бытия
к воцарению монотеизма 61
4.1. Загадки индийской цивилизации 61
4.2. "Таинственность" китайского мышления 67
4.3. Греческий элемент 73
4.4. Буддийский элемент 79
4.5. Зороастризм 96
4.6. Арабо–исламское проникновение в ирано–арийские просторы 106
Вместо заключения: наследники Хорасана 120
Литература и источники 124
ВВЕДЕНИЕ
"Правду обычно узнаешь
слишком поздно"
Предлагаемая вниманию читателей книга посвящена давно ставшей историей, но отнюдь не забытой теме – Хорасану, чьё политико–географическое название, как и его историческое наследие стало предметом споров – как в плоскости чисто научного обобщения, так и в практике выяснения исторической идентификации целых народов, населяющих эту территорию, либо имеющих каким–то образом соприкосновение с её историческим наследием. В силу известных причин, в первую очередь, геополитического характера, исследуемая географическая среда окутана всевозможной путаницей, вызывающей у читателей ассоциацию некоего иллюзорного пространства, придуманного рядом квазиисториков. Вспоминаются, как–то невольно, библейские изречения: "Vantias vanitatum" [1] [всё дезавуируется]. Поскольку произошла подмена исторических названий, и имели место всякого рода фальсификация и искажение исторических фактов, историография, относящаяся к этому региону, вызывает определенные сомнения и требует методологически чётко выраженного топонимического подхода. Поэтому, наше изложение носит сугубо поисковый характер и опирается исключительно на обилие фактологических материалов. При раскрытии темы основной упор сделан нами на освящение историко–культурного и геополитического аспектов. В этой работе прослеживается зарождение древней веры, вошедшей в историю как маздаяснийская, или зороастрийская, формирование (на почве маздаяснийской веры) самобытной культуры и цивилизации, и её эволюция на фоне взаимодействия и взаимопроникновения различных культур и цивилизаций, стыковывающих с этой цивилизационной почвой (зороастризм) – буддийской, греческой, индийской и китайской [2], также предполагается подробный анализ их философско–конфессиональной канвы. Далее исследуется проникновение ислама в это социокультурное пространство и возникновение, в результате этого, новой синтезированной культуры и цивилизации, известной как мусульманской. При подробном описании географии и градостроения Хорасана, как и его делимитации, делается акцент преимущественно на арабскую литературу ввиду их причастности к территориальному переделу завоёванных просторов. По своему основному замыслу наше исследование нацелено на воспроизведение ключевых сюжетов историко–культурного бытия, позволяющих восстановить истинную объективную картину прошлого, способствующую правильному пониманию и, следовательно, адекватному восприятию исторических реалий, и, как следствие, их объективной, непредвзятой оценке, поскольку национальная идентификация в случае историко-культурной общности должна привести не к обособлению, не к отчуждению коренных народов от общего культурного наследия, а к формированию и закреплению в их сознании восприятия ассоциативного отношения к самому историко–культурному наследию собственно географической среды.
Расположенная на обширной возвышенной местности, именуемой вследствие расселения в ней арийских племён Иранским плато, эта географическая среда некогда считалась общей прародиной первобытных арийцев. В нашем повествовании генезис самого географического понятия подвергнут достаточно подробному анализу. Здесь же предварительно отметим, что слово это происходит от древнего названия страны – Airya, впервые засвидетельствованного греческим автором, Эратосфеном как Ariane, деформированного со временем в Иран. Различают Восточный, Западный, и иногда, "внешний" Иран. В соответствующей литературе Хорасан засвидетельствован как восточная часть плато. Взаимоотношение между указанными частями, особенно между Восточным и Западным Ираном с давних времён отличалось особой сложностью, свидетельствующей об относительно самостоятельном, неравномерном развитии исторической жизни в этих краях.
Сам характер нашего изложения требует несколько "вольного", более смягчённого обращения к историческим фактам, порою даже и неоднократного возвращения к одним и тем же сюжетам и эпизодам, в связи с чем точно придерживаться определённого хронологического критерия либо ограничиться конкретными географическими рамками, фактически представляется невозможным. В общей сложности, хронология нашего изучения растягивается с глубокого прошлого, с периода заселения древних арийских племён на обширных просторах, именуемых первоначально Airyana Vaejah – страной арийцев, и появления среди них Пророка Зороастра (приблизительно за 6 веков до нашей эры) до распада "Великого Хорасана" на отдельные государства (XIII в. н.э.). При раскрытии темы стоит затрагивать и вопросы этногенеза, предполагающие углубляться, по мере возможности, в очень отдалённые эпохи. В цивилизационно–культурологическом измерении нашей темы нельзя избегать констатации одного факта, имеющего принципиальное значение для выработки правильной ориентации при обнаружении определённой культурной неоднородности, сложившейся под влиянием географического фактора в иранском культурном ареале. Речь идёт о некотором различии в культуре Восточного Ирана и Западного, географически более близкого к Передней Азии, собственно Месопотамии, считавшейся во все времена исконным очагом культуры, и развитии в Восточном Иране, под влиянием общения с Индией и Китаем, самостоятельной от Передней Азии культуры, оказывавшей в дальнейшем влияние на переднеазиатские области. Кстати, эти различия и раньше вызывали полемику, отчасти очень резкую, среди учёных. Поэтому не случайно, что ещё в начале прошлого века (в 1916 г.) немецкий учёный, Hartmann, утверждал, что восточные области [Арианы], именно трапеция с углами Мерв – Самарканд – Герат – Балх, "постоянно и во всех отношениях" (Unablassing, in Allen Beziehungen) оказывали живительное влияние на западную часть мусульманской Азии, и этому северо–востоку молодой ислам с самого начала был обязан лучшими своими силами [3]. В то время как E. Herzfeld [in: Khorasan] придерживается совершенно противоположного мнения, пытаясь доказывать, что Восточный Иран до греко–бактрийского царства не имел никакого самостоятельного культурного значения. Успех греческого искусства в этой местности объясняется именно тем, что греки имели перед собой девственную почву (Jungfraulicher Acker). При Сасанидах восток Ирана снова во всём уступал западу, также в первые века ислама, до III в.х., или IX в.н.э. [4].
Сложнее всего изложить ход взаимодействия между ними: в эпоху Ахеменидов Восточный Иран, согласно заключению Херцфельда, не представлял никакого значения для истории державы и народа. Подчинение Восточного Ирана было закончено при Дарии, и дальнейшее господство ахеменидской державы ознаменовало для восточных областей эпохой продолжительного мира (Lange Friedenszeit). Бартольд, однако, полагает, что это мнение основано только на отсутствии письменных известий о войнах на востоке и опровергается другими данными [5]. Из источников следует, что при Александре Великом ряд восточно–иранских областей, включая Хорезм и пограничные области Индии, находился во власти собственных государей, не подчинявшихся персидскому царю. Неслучайно в литературе встречается упоминание об усилении бактрийско–сакского влияния в политической жизни Восточного Ирана, отражённого и в эпических рассказах, о чём сообщают и классические авторы: такие, как Ктесий, Харес Митленский. В дальнейшем сближение греков с Индией и успехи в Индии греко–бактрийских царей создали "греко–буддийское" искусство, впоследствии, после установления сношения с Китаем, получившее широкое распространение в Средней Азии и на Дальнем Востоке. Гораздо менее ясен до сих пор вопрос, какое влияние оказала греко-буддийская культура на западную часть Ирана. Быть может, распространение элементов индийской, греко–бактрийской и потом буддийской культур на западе Иранского плато могло произойти благодаря постепенному политическому объединению Ирана под властью династии восточно–иранского происхождения, парфянских Аршакидов. Ещё во II в. до н.э. они сражались с греко–бактрийскими царями и отнимали у них такие области, как Маргиану и Ариию. Наличие монет, выпушенных при Аршакидах с названиями указанных областей, может быть расценено как подтверждение значимости этих завоеваний. Сведения о мирном культурном обмене между Аршакидами и их восточными соседями очень мало. Известно лишь одно: когда китайцы, в конце II в. до н.э. ознакомились с государством Аршакидов, эта держава переживала лучшую эпоху своего расцвета.
По мнению ряда специалистов, труднее предположить влияние востока на иранскую письменность. В своём повествовании мы этому вопросу также уделяем внимание, а пока отметим, что у арийцев собственного алфавита никогда не было, отчего они при изложении своих мыслей прибегают к заимствованным алфавитам – клинописному, арамейскому, затем арабскому. Состояние культуры парфян едва ли позволяет предполагать у них до их вторжения в Мидию существование письменной литературы. В эпоху Аршакидов (I в. н.э.) был восстановлен текст Авесты, считавшийся утерянным во время восточного похода Александра Македонского. Однако по обыкновению, эту работу, как и вообще все заслуги Аршакидов перед древней верой арийцев связывают с эпохой их царствования над Мидией.
Подобно Ахеменидам, Сасаниды порою пренебрегали своими восточными окраинами и ради достижения успехов на западе, в Передней Азии, мирились с территориальными потерями на востоке. Всё же восток, благодаря торговле с Индией и Китаем, имел для них несравненно больше значение, чем для Ахеменидов. Быть может, отчасти и по этой причине в эпоху Сасанидов Восточный Иран превращается в центр буддизма в Иране. Сведения китайских источников указывают на опережение темпов развития Восточного Ирана по сравнению с прилегающими окраинами, так как городская культура тогда ещё состояла выше в буддийском Иране, чем в областях к северу от него. Главный город буддийского Ирана, Балх, выступал крупнейшем культурным центром, какого не было в других местностях Средней Азии, не было, вероятно, и на западе самого плато к востоку от Месопотамии. Ещё при Сасанидах в Хорасане возник город Нишапур, ставший впоследствии знаменитым центром торговой жизни. Арабский историк, Якут, отзывался о нём как о "самом цветущем из городов божьих" [6]. В то время как западные области Иранского плоскогорья в рассматриваемый период находились в гораздо большего пренебрежении. Согласно арабским источникам, даже на пути через Хамадан, главном пути, прорезывавшем в те отдаленные времена персидское государство с запада на восток, постройки Сасанидов доходили только до перевала Эльванд, составляющего западную границу плоскогорья [7]. В центре Персии вместо города Исфагана, которому была суждена небывалая слава и будущность в эпоху ислама, при Сасанидах и в первые века ислама был только небольшой город Джей, к востоку от современного города [8].
В истории Сасанидской державы мы не видим картины постепенного упадка. Прошло всего два десятилетия между высшей точкой расцвета могущества империи Сасанидов, когда их войска занимали все азиатские области Византии и Египта и осаждали Константинополь, и трагедией, постигшей её в результате арабского нашествия.
Вытеснение из Самарканда и других местностей "внешнего Ирана" [Мавераннахр, ставший затем Русским Туркестаном] буддизма произошло, по всей видимости, в конце VI – нач. VII вв. Так, что в первые века ислама, наряду с зороастризмом здесь были распространены только религии, принесённые с запада, из государства Сасанидов – христианская, еврейская и манихейская, что указывает на многоконфессиональное свойство социокультурной среды Мавераннахра. Аналогичным образом, нельзя говорить о религиозной однородности Хорасана в первые годы распространения ислама, ибо на самом деле религиозного единства здесь не было.
Немало места уделяется нами роли Хорасана в развитии ислама, как феномена веры и цивилизации. В этом плане мы нацелены на адекватное выделение его цивилизационного значения в мировой истории. Хорасан при исламе обретает новый облик: начиная с аббасидского "бунта", Хорасан на самом деле превращается в настоящий очаг идейно–возрожденческого восстания и освободительного движения различных арийских и неарийских народов.
Что касается гибели Хорасана, то причины этой трагедии кроятся в надвигавшихся над всеми арийскими просторами опустошительных военных бурь (рубеж XIII – XIV вв.), приведших в конечном итоге к окончательной его парцелляризации. Об ужасе этих варварских набегов нам особо говорить не приходиться, ибо эта тема в соответствующей литературе достаточно освещена.
В ходе нашего изложения нам приходится вступать в умеренную научную полемику с приверженцами мнений и позиций, не соответствующих реальному положению вещей либо явно искажающих исторические факты, тем самым уточняем собственный подход к осмыслению историко–культурного наследия Хорасана. При всём этом наше исследование отнюдь не представляет собой окончательное приобретение науки, и потому открыто для дискуссии. Мы в большом долгу перед всеми учеными, чьи труды не заслуженно оставлены неотраженными в цитируемых нами источниках.
Автор особо признателен своей супруге, Фаршид Людмиле Георгиевне, воистину милому созданию, чьё вдохновение, поддержка и терпение стало залогом появления в свет настоящего издания.
_________________________
***)
На монографию «Эхо Хорасана…» получил отзыв, содержащий уникальную оценку труда автора:
Рецензия на «Эхо Хорасана... Введение» (Фаршид)
Не в первый раз читаю Ваши работы о Великой стране.
Вполне естественно, что потомки Страны Ахеменидов осведомлены о Ней гораздо лучше, чем кто - либо.
Спасибо!
Алла Корчак 23.03.2014 21:30
Автор упомянутого отзыва на этом портале представлен как Алла Корчак
(
http://www.proza.ru/avtor/ramman30)
Честь и хвала ей!