-Пойдем со мной! - Требовательно сказал он.
-Куда? Зачем?!- Испугалась она.
-Я сделаю тебя счастливой,- нетерпеливо сказал он. -Пойдем! -Он решительно взял ее за руку. Она попыталась высвободить свою руку, но но он схватил ее мертвой хваткой. Он смотрел на нее горящими глазами и был полон решимости увести из этого Содома.
-Отпусти меня!- В отчаянии крикнула она, -Я не хочу!
-Не бойся!- Решительно сказал он, -Со мной тебе нечего бояться! Никто не посмеет нас остановить!- И он потащил ее к выходу.
-Пусти меня!- Орала проститутка, -Я никуда не хочу идти! Мне здесь хорошо!
Но он не слушал ее и тащил к выходу, в одной своей руке сжимая ее руку, а в другой, уже готовый к стрельбе пистолет.
Когда он распахнул дверь ее комнатки, на пороге возник огромный охранник заведения,услышавший крики девушки . Но освободитель был человеком решительным и тренированным. Ствол моментально ткнулся в шею охранника. Тот изменился в лице и стал трусливо пятиться назад.
-Палец с курка убери,- жалобно попросил амбал.
-Заткнись!- Прошипел освободитель- На колени!
Охранник послушно опустился на колени а ствол тем временем уперся в его бритую голову.
От страха охранник старался даже не дышать, чтобы случайно не спровоцировать психа на выстрел.
Ожидавший своей очереди клиент,при виде высокого, полного решимости вооруженного мужчины и верещавшей полуголой девицы, вжался в продавленное кресло, на котором сидел, девчонки в ужасе поджали под себя ноги, а у сидевшей в центре комнаты за массивным столом жирной бандерши отвисла челюсть.
Сама полуголая жертва освобождения тоже была в шоке перестала визжать и уже совершенно послушно шла за своим освободителем.
Он решительно открыл входную дверь и держа перед собой ствол двинулся вперед , увлекая за собой девушку. Сидевшие в импровизированном кафе возле киоска охранники заведения, изображавшие весь день случайных посетителей, спохватились поздно. Встреть они его прямо у входа и у них был бы шанс остановить этого бешенного Ромео. Но сейчас они лишь выстроились перед ним в ряд и послушно подняли руки, когда он рявкнул на них , требуя поднять руки и наставив на них ствол. "Сукин сын!"- С досадой подумал главный из них. То ли случайно, то ли намеренно этот мужик оставил между ними как раз такое расстояние, когда они не могли его никак достать, а он бы уж точно не промахнулся. Коренастый бритый парень лет тридцати, главный среди четырех охранников держал руки на высоте чуть ниже плеч, ладонями вперед, как-будто говоря этим жестом нарушителю порядка: -"Успокойся, мы совершенно безобидны". У себя на лице он пытался изобразить добродушие, но колючий взгляд парня отслеживал каждое движение беспокойного клиента и в уме он просчитывал варианты, как задержать этого "козла" не поднимая лишнего шума.
Но шансов у парней было немного. Никто из охранников заведения не решился остановить неадекватного посетителя, уж слишком решительный был у него вид. Парни поняли это сразу- он готов был стрелять не раздумывая. Похититель девушки видимо все хорошо продумал, прежде чем явиться сюда с пистолетом. Двигался он легко, реакция у него была как у змеи и парни уже поняли , что если они попытаются его остановить, это дорого им обойдется. Когда коренастый попытался было заговорить с похитителем, тот рявкнул на него: -"Заткнись! Одно слово - выстрелю в живот! Дернетесь- положу всех!"
Случайные прохожие, наблюдавшие эту сцену, оцепенели, а похититель стремительно увлек за собой девушку дальше, в сторону одного из многочисленных переулков старой автобусной станции.
Еще несколько мгновений и похититель скрылся бы со своей добычей. Но в последний момент девушка вдруг обхватила свободной рукой фонарный столб на тротуаре и заверещала:-"Отпусти меня! Я не хочу! Не хочу-у-у!"
-Глупая! - развернулся он к ней. Похититель смотрел на нее влюбленными глазами и голос его , еще несколько секунд назад такой грозный, был ласковым, как-будто он говорил с обожаемым капризным ребенком.- Я вытащу тебя из этого Ада! Я устрою для тебя настоящий рай! Я буду лелеять тебя как ребенка ... У нас все будет... Мы будем жить как в раю!- горячо, как в лихорадке убеждал он ее .
-Не надо мне твоего рая! Я не хочу твоего рая! Ты сумасшедший!- С ней сделалась истерика и она отчаянно пыталась вырвать свою руку из его мертвой хватки.
С растекшейся косметикой и гримасой отчаянья на лице она была похожа на большую куклу.
В этот момент одна из полицейских машин загородила узкий вход в переулок, где собирался скрыться похититель, а две других блокировали его с другой стороны. В один момент похититель оказался блокирован между домами и проезжей частью.
-Отпусти девушку и положи пистолет на землю,- сказал ему один из полицейских ,- Ты же не хочешь, чтобы она пострадала.
-Она уйдет вместе со мной,- решительно сказал похититель.
-Ты отпустишь ее и сдашься. Это твой единственный шанс. Если ты начнешь стрелять, девушка может погибнуть. Ты ведь этого не хочешь, правда?
В эту секунду девушка впилась своему незванному освободителю в руку, едва не прокусив до кости. От боли и неожиданности похититель дико заорал и непроизвольно нажал на спусковой крючок. Раздался выстрел. Ответными выстрелами похититель был ранен в ногу и в шею. Ранение в шею оказалось опасным, но не смертельным. А вот пуля попавшая в ногу повредила артерию и от этой раны он умер по дороге в больницу.
Похищенную девушку и ее товарок депортировали на Украину и в Молдавию. Бордель закрыли , но через несколько месяцев он снова открылся и продолжал свою деятельность как ни в чем ни бывало.
Девушку звали Марина. В Израиль она попала по туристической визе через одну из многочисленных сомнительных фирм. Она прекрасно знала, на что шла. После развода и смерти отца она никак не могла найти никакой работы. Пыталась торговать на рынке, как все, но не только ничего не заработала, а по уши залезла в долги. Везде, куда бы она ни приходила, ей тут же намекали на постель за возможность работать на тяжелой и копеечной работе. Мать тем временем стала часто болеть, а денег не было даже на самое необходимое. Она ожесточилась и сделала свой выбор. Так, в начале девяностых, она оказалась в Израиле.
-"Все из-за этого козла!"- С досадой думала Марина все время полета. -"Свалился на мою голову! Кто его просил делать меня счастливой?!"
Ей не помогли ни слезы, ни многочисленные аппеляции в суд, поданные через всевозможные организации. Единственным шансом остаться для нее было дать показания против своих "работодателей". Но на это не решилась ни одна из работавших в борделе девушек. Почти у всех были дети и родители на Родине.
Убитым был Гиль Амзалег - сорокасемилетний охранник супермаркета.
Все , кто знали Гиля не могли поверить, что он на такое способен. Гиль работал с тринадцати лет, помогая отцу на мясной фабрике. Его призыв в армию как раз совпал с Шестидневной войной. Во время войны Судного Дня, он воевал в составе элитной парашютной бригады. Из-за полученного ранения Гиль он не смог продолжать службу в элитном подразделении, был комиссован и вернулся на фабрику, где работал до призыва. Здесь он проработал двадцать пять лет, пока не начались проблемы со здоровьем. Женился он рано и у него было трое уже взрослых детей.
Когда он ушел с фабрики и за счет полученной компенсации выплатил ипотеку и многочисленные ссуды, жена в один прекрасный день выгнала его из дому. Он ушел в чем стоял. Полученная пенсия позволяла скромно существовать, а чтобы жить ни в чем себе не отказывая, он устроился охранником в супермаркет, где и работал до этого происшествия.
Несколько раз он знакомился с женщинами, пытался строить с ними семью, но из этих попыток ничего не вышло, лишь досада копилась . Женщины, с которыми он пытался связать свою судьбу, были немолодыми, практичными, битыми жизнью и были заняты собою и своими детьми,а на семью смотрели уже как на предприятие.
Короче говоря, у него не было ощущения ни дома, ни семейного тепла.
В какой-то момент Гиль решил, что ему будет лучше без семьи, а физиологические потребности он сможет удовлетворить у проституток. Так спокойнее- без обязательств и лишних потрясений. После всех жизненных дрязг ему хотелось теперь просто спокойной жизни.
И тут он встретил ее и вдруг почувствовал что уже не сможет без нее жить. Она была моложе его лет на двадцать, но это обстоятельство совершенно не смущало его. Ее насмешливая улыбка, взгляд голубых глаз , аромат ее пепельных волос сводили его с ума.
С тех пор, как он впервые появился в этом борделе, всю свою зарплату и половину пенсии он тратил на нее, вдобавок покупая ей дорогие подарки.
Она в ответ демонстрировала ему знаки особого расположения, была с ним страстной и сердечной.
Но главное, еще ни одна женщина не была с ним столь ласковой.
Он жил как в дурмане. Если думал, то только о ней. Если спал, она ему снилась. Гиль вспоминал аромат ее волос и нежную белую кожу. Раньше он никогда не мог представить себе что такая кожа может быть у кого-то еще кроме ангела.
Сутенеры цинично эксплуатировали его любовь продавая ему время с возлюбленной. Да и сама возлюбленная не проявляла особого желания оставаться с ним наедине больше отведенного сутенерами срока.
Гиль как в болоте увяз в долгах, но это его не останавливало. Он стал подобием наркомана, готовым за дозу на все, только вместо дозы у него была Марина.
Больше смерти он боялся потерять ее.
-"Я старше тебя на двадцать лет",- говорил он ей.
-"Ну и что?"- Отвечала она,- "Это даже хорошо. Ты нежный, а молодые, они как самцы- грубые и жестокие".
В борделе к нему привыкли. Когда у него не было денег, он подолгу сидел с ней, держа Марину за руку, пока ее не звал с собой очередной клиент. Товарки и персонал борделя почти в открытую смеялись над Гилем, просадившим все деньги на проститутку, а он в это время страдал от ревности. Ему было невыносимо даже думать о том, что кто-то другой может прикасаться к ней.
-"Я вытащу тебя отсюда!"- как-то сказал он ей.
Она стала серьезной и отстранившись от него сказала: -"Мне нужна спокойная жизнь".
-"У тебя будет спокойная жизнь. У тебя будет та жизнь, которую ты захочешь!"- Горячо говорил Гиль.
В ответ она усмехнулась и ласково погладила его голову, но при этом глаза ее смотрели на него испытующе.
У нее были совсем другие планы. Она не любила Гиля и не любила его страну. Где-то глубоко-глубоко в душе, как иконку на груди она спрятала самое сокровенное, защищаясь от жестокого мира равнодушием и цинизмом. Мелкая хищница, ставшая жертвой хищников более крупных , но все равно отвоевывающая у жизни свой кусок благ не считаясь ни с чем и ни с кем.
Гиль всего этого не видел и не хотел видеть.
Они познакомились в конце февраля, а в середине марта город был взбудоражен серией дерзких ограблений. Грабитель в мотоциклетном шлеме заходил в отделение банка и подойдя к стойке , где выдавали наличные, совал служащей банка записку и полиэтиленовый мешок. В записке было лишь несколько слов: -"У меня пистолет. Наличные- в мешок".
Камеры фиксировали мотоциклиста, но опознать личность преступника никто не мог.
Грабителем был Гиль. Когда банки были вяты под усиленный контроль полицией и грабить их стало небезопасно, он переключился на ювелирные магазины и обменные пункты . Улов был разным , но постепенно у него скопилась довольно круглая сумма, которой вполне бы хватило на просторный дом и безбедное существование.
-"Я вытащу тебя из этого болота!"- Говорил он ей при встрече. В ответ она лишь усмехалась. Он думал, что она не верит ему и это только еще больше его раззадоривало.
Когда он наконец собрал нужное, по его мнению, количество денег , Гиль пришел за ней.
-"Пойдем со мной!"- Сказал он ей.
У него уже все было спланировано. Они улетят далеко отсюда и остаток жизни проведут вместе у океана. Она забудет о своем прошлом как о страшном сне. Они будут счастливы как Адам и Ева в Раю.
Он готовил для нее все это как свадебный подарок, готовясь обрушить на ее голову счастье , как водопад.
-"Куда? Зачем?!"- Всполошилась она.
-"В рай",- Со счастливой улыбкой на лице сказал он.
-"Ты сумасшедший",- сказала она, все еще надеясь, что он пошутил.
Но он схватил ее за руку и потащил за собою в рай....
Потом, во время обыска, полицейские обнаружили у него на квартире целый шкаф , забитый ассигнациями и драгоценностями. Жил Гиль весьма скромно и шкаф с несметными сокровищами совершенно не вписывался в убогую обстановку его жилища.
Воспользоваться своими богатствами Гилю было уже не суждено.