- Зачем ты все это подстроила? – спросил Иван Зою Игоревну, когда они сели в машину.
- Ваня, подстроила – это когда козни всякие, - добродушно заметила она. – А я все устроила – вот как это называется. Улавливаешь разницу?
- Нет, не улавливаю, - ответил он сердито. – Дел по горло, а ты у меня полтора часа времени отняла. Согласна? – Иван тронул машину с места.
- Зачем же напраслину на мать возводить? Ты сам ответил, что дела никуда не денутся, они, мол, всегда есть. А я по-другому не могла поступить, особенно после встречи с Ларой.
Иван резко притормозил и встал у обочины.
- А ну выкладывай, что ты делала у Фадеевых? – обернулся он к Зое Игоревне, сидевшей на заднем сиденье.
- Ваня, ты растратишь всю энергию, которую получил от Феликса! Нельзя так, я стараюсь… - Зоя Игоревна замолчала и с опаской посмотрела на сына, взгляд которого не предвещал ничего хорошего.
- Ну, ладно-ладно, успокойся, - миролюбиво проговорила она. – Чего я была у Лары? Странный ты, сынок, вопрос задаешь. У нее такое несчастье… Должна же я как-то выразить свое сочувствие?
- Ну и как, выразила?
- Конечно! – Зоя Игоревна откинулась на спинку сиденья, стараясь подальше отодвинуться от Ивана. – Ты, знаешь, она, бедняжка, так убивается, что я даже опасаюсь за ее психическое здоровье.
- Любая жена будет убиваться при таких обстоятельствах. Что здесь удивительного? – Иван подался к ней.
- А я не понимаю, что, собственно, тебя так раздражает? – вспылила Зоя Игоревна. – Почему я не могу навестить Лару, мы что, враги?
Иван постарался взять себя в руки: действительно, чего он взъелся на мать? Какой-то не той энергией зарядил его Феликс, не иначе…
- Мне искренне жаль эту девочку, - уже спокойнее продолжила она, - Конечно, пройдет время и ей станет легче. А пока она упорно винит себя: «почему я позволила ему уехать, почему не легла под колеса машины, тогда ничего бы этого не случилось». Представляешь?
Иван пожал плечами:
- Это свойство человеческой психики. Когда случается что-то страшное, всегда хочется повернуть время вспять, что-то исправить. А потом приходит смирение. – Иван заметил удивление в глазах матери. – Я что-то не так говорю?
Зоя Игоревна тяжело вздохнула:
- Нет, сынок, все так. Меня печалит твоя мудрость. Не по годам ты рассуждаешь. У тебя, слава Богу, не было больших потерь в жизни, а говоришь про них так, словно пришлось многое пережить.
Они помолчали.
- Что еще говорила Лара? – Иван нарушил тишину.
Зоя Игоревна поморщилась:
- Ну что, по-твоему, она еще могла сказать? Ничего особенного. В одном я с ней согласна: ты не должен заниматься этим делом.
- Не понял, каким- таким делом?
- Ваня, послушай хоть раз меня: тебе не стоит интересоваться этим убийством. И Лара тоже так считает, она, собственно, и пригласила меня для этого.
Изумлению Ивана не было предела.
- Тебя пригласила Лара?! И она тебя просила, чтобы я не вмешивался в это дело?
Зоя Игоревна положила руку на плечо Ивана.
- Естественно. А чему ты так удивлен? Знаешь, я несколько изменила свое отношение к этой женщине. Теперь я вижу, что она серьезный, здравомыслящий человек. Просто горе ее подкосило. Но ничего, она справится.
- А раньше ты что, считала ее легкомысленной?
- Ну… - стушевалась Зоя Игоревна, не зная, что ответить, чтобы не испортить отношения с сыном.
- Так, короче, - Иван отвернулся от матери и, глядя в лобовое стекло на улицу, сказал: - насколько я понял, пора поставить все точки над «и» в этом вопросе. Ты боишься, что я после смерти Павла начну предлагать свою любовь Ларе, так?
Зоя Игоревна сделала невнятный жест руками и изобразила на лице некое подобие улыбки. Иван посмотрел на нее в зеркало заднего вида и продолжил:
- Хочу тебя сразу успокоить – этого делать я не стану. Не потому что я охладел к ней или считаю это непорядочным по отношению к погибшему Павлу. Нет. Причина проста: она не любит меня и никогда не любила. Возможно, я понял это слишком поздно… – Иван опустил глаза, Зоя Игоревна тоже отвела взгляд в сторону. В душе у нее взыграла обида за сына.
- Ваня, - тихо проговорила она, - я не думаю, что ты безразличен ей, но для того чтобы создать семью…
- На эту тему мы с тобой сейчас говорить не будем, - оборвал он ее. – Теперь дальше. Отстраняться от дела Павла я не могу. Может тебе это покажется странным, но для моей же безопасности мне надо быть в курсе следствия. Не бойся, я не собираюсь рыскать по ночам с пистолетом в руках в поисках убийцы. Я попросту не умею этого делать.
Иван обернулся к матери:
- Ну что, такой вариант тебя устроит?
Зоя Игоревна сидела, спрятав большую часть лица в воротник трикотажного джемпера, и потому была похожа на нахохлившегося от холода воробья.
- Отвези меня домой, - коротко ответила она.
Иван понял, что разговор ее не устроил. Он не устроил и его, однако говорить с матерью по душам сейчас было нельзя. У него пока не было аргументов, чтобы в действительности успокоить ее.
- Может, ты зайдешь ко мне? Пообедаем вместе, - предложила Зоя Игоревна, когда Иван остановил машину у подъезда.
- Я бы с удовольствием, но сегодня у меня деловой обед, - мягко отказал он и улыбнулся.
- Я так и знала, - махнула она рукой и тоже улыбнулась. – И куда ты направляешься?
Иван задумался на секунду, затем, сам не зная почему, ляпнул:
- В «Оникс».
Зоя Игоревна удивленно подняла брови, затем шутливо пригрозила пальцем:
- Ваня, обманывать маму нехорошо. В «Ониксе» не назначают деловых обедов. Хотя кухня там и вправду неплохая.
- Ты знаешь «Оникс»?!
Зоя Игоревна рассмеялась:
- Вот ты и попался! Думаешь, что мать у тебя совсем старуха? Напрасно. – Она снисходительно посмотрела на сына. – Хотя, честно говоря, я туда попала совершенно случайно. Мы с Марией Федоровной проходили мимо и решили, что это ювелирный магазин. Представляешь?
Иван очень хорошо это представил. Во-первых, название, естественно, больше всего соответствовало магазину украшений, во-вторых, мамина страсть к ювелирным и антикварным магазинам граничила с фанатизмом. Она могла топтаться там часами, что-то примерять, прицениваться, заводить знакомства с продавцами и хозяевами.
- Ну вот, - продолжала Зоя Игоревна, - а когда зашли, то, естественно, очень удивились – это оказался ресторан с варьете. Правда было еще довольно рано и выступление не началось. Администратор, похоже, тоже был весьма удивлен, когда мы решили пообедать. А что делать? Мы так устали и проголодались, что нам было все равно. Хотя, надо признать, публика там своеобразная.
- В смысле?
- Одни мужчины. Может, там какой стриптиз показывают. Кстати, уж не знаю совпадение это или нет, но когда я была осенью на приеме у Семена Ильича, он в телефонном разговоре как-то упомянул «Оникс». Теперь я понимаю, что речь шла, скорее всего, именно об этом заведении. Врач он первоклассный, но и прелюбодей известный, ты сам знаешь. Я бы на твоем месте никогда не назначала там деловых обедов, - Зоя Игоревна скривилась, - это несолидно, Ваня.
- Это не я назначил. Это меня пригласили туда. – Иван, получив нежданно столько информации, был ошеломлен, особенно тем обстоятельством, что здесь фигурировало имя врача, Семена Ильича Бокова, который был у Фадеева в тот злополучный вечер.
Зоя Игоревна, собрав свои многочисленные пакеты с покупками, вышла из машины.
- Ну, тогда, сынок, - обратилась она к Ивану, - будь осторожен с этим человеком. Серьезные люди не могут там решать дела.
- Я учту, - улыбнулся он и вышел вслед за ней. – А где, кстати, этот «Оникс» находится? Я и спросить-то совсем забыл. – Иван перехватил поклажу из рук матери.
- Я тебе все объясню. Это совсем недалеко отсюда…
Отъехав от дома Зои Игоревны, Иван решил вернуться в офис, чтобы просмотреть текущие дела. Взвинтив нервы после пропажи документов и разговора с начальником охраны, он совсем оставил без внимания рядовые дела и электронную почту. К тому же надо было еще раз поговорить с Мариной. Возможно, что он ошибался, но какое-то чувство, неизвестное по счету, подсказывало, что секретарша здесь не виновата. К тому же, документы не имели статус стратегической важности. Это были, скорее, договоры о намерении. И никакой особой секретной информации не несли. Но сам факт…
Войдя в приемную, он застал Марину в весьма удрученном состоянии. Она даже не удивилась его возвращению. Усердно орудуя с какой-то папкой бумаг, она едва удосужилась послать в его сторону взгляд, полный безразличия. У Ивана пронеслась в голове мимолетная мысль, что он совершенно не понимает женщин. За сорок лет он так и не нашел в этой половине человечества точку соприкосновения с его разумом.
- Ты еще не ушла? – сам не зная зачем, спросил он.
Марина, перестав шуршать бумагами, посмотрела на часы, затем на Ивана.
- Насколько я помню, вы не отпускали меня. Время-то еще рабочее.
Иван промолчал в ответ и направился к себе в кабинет. Едва он сел за стол, как в двери показалась секретарша.
- Иван Владимирович, - она держала в руке лист бумаги. – Я не вижу другого выхода, кроме как уволиться, - блеклым голосом произнесла она и, подойдя к столу, положила лист перед ним.
Иван не спеша прочел заявление и посмотрел на секретаршу.
- Что, нашла другое место? – спросил он, едва сдерживая зевок. Манипуляции Феликса все-таки действовали на него расслабляющее.
По лицу Марины пробежала едва заметная гримаса удивления.
- С чего вы решили? – спросила она.
Иван молча смотрел на нее, ожидая продолжения.
Марина нервно передернула плечами:
- Иван Владимирович, другого места я пока не нашла, но произошло то, чего в принципе произойти не могло.
Иван все-таки не выдержал и зевнул.
- Что же такое удивительное могло приключиться, Марина? – Иван, запрокинув голову, смотрел на нее из-под полуопущенных век, облокотившись на стол.
Подобная реакция шефа явно выводила ее из равновесия.
- Я понимаю, что любой на вашем месте не просто уволил бы меня, но и сделал так, чтобы впредь меня никто и нигде…
- Марина, - прервал ее Иван, - давай короче, без этих выкрутасов. Что конкретно случилось?
Секретарша взялась кончиками пальцев за край стола и на одном дыхании протараторила:
- Те документы, что пропали сегодня утром, я отыскала. Я собственными руками положила их вам на стол, но они совершенно непостижимым образом опять исчезли. Их нет нигде! Они просто испарились. И, заметьте, я ни на одну секунду не покидала своего места. Все… - она развела руками, - в такой обстановке, поймите меня правильно, работать вряд ли кто сможет.
Иван выдержал паузу, затем опять зевнул и покачал головой:
- Мистика, не иначе…
Иван никогда не замечал за собой садистских наклонностей, однако в данном случае он испытывал откровенное удовлетворение: такая секретарша ему импонировала больше. В этой девушке была жизнь со своими простыми человеческими чувствами, которые ему, Ивану, были хотя бы понятны. Так проще и жить и работать.
По лицу секретарши потекли тихие слезы.
- Вы мне не верите, - она печально улыбнулась. – Я понимаю вас…
- Марина, - Иван указал ей на стул, - я тебе верю. Меня удивляет лишь одно – откуда такое откровенное горе? Ты девушка не с улицы, без хлеба не останешься, - Иван решил воспользоваться ситуацией, чтобы окончательно удовлетворить свое самолюбие. Кто, в конце концов, в этом кабинете хозяин? Частенько в голову закрадывалась мысль, что отнюдь не он.
Марина медленно опустилась на стул и, вытянув вперед шею, уставилась на Ивана:
- Вы намекаете на моего папу? – распахнув от удивления свои заплаканные глаза, тихо произнесла она.
Иван небрежно закинул ногу на ногу и крутнулся в кресле.
- Почему намекаю? – пожал он плечами, - я говорю прямо, что в твоей жизни подобная ситуация и не ситуация вовсе, так, пустячок. Разве нет?
Марина набрала в легкие воздух, готовясь, очевидно, сказать что-то очень значимое, но потом как будто передумала и ответила лишь одним словом:
- Нет.
- Ты это серьезно?
- Более чем вы себе можете представить, - серьезно произнесла она. – Вы, Иван Владимирович, вообще меня плохо знаете.
Не то что плохо, - хотелось ответить Ивану, - а совсем никак. От этих ее слов повеяло знакомым холодком, и он решил поменять тему.
- Скажи, пожалуйста, где ты отыскала документы?
Марина немного стушевалась, затем, похоже, взяла себя в руки и призналась:
- Я совершила одну непозволительную оплошность, - она смело посмотрела Ивану в глаза. - Когда в кабинете был Родион, наш курьер, я случайно обмолвилась, что надо будет сделать ксерокопию с этих документов, а затем попросила его принести мне из вашего кабинета ножницы, которые забыла на столе. Мне и в голову не пришло, что он может отколоть такой номер…
- Какой еще номер?
- Да он взял эти документы в свою папочку и, ничего мне не говоря, отнес копировать. Идиот! Скорее всего, что ручку сейфа крутил тоже он, сдуру, естественно. А когда вы уехали, ну, после того, как обнаружили пропажу, он заявился сюда с ними. Хотел сделать мне доброе дело, сказал он. Честное слово, я чуть не убила его. - Марина обвела взглядом кабинет. – Но когда они пропали во второй раз… Это просто не поддается никакому логическому объяснению. Это, действительно, мистика. И я не вижу другого выхода…
- Вот заладила! – прервал ее Иван. – Пойди домой и отдохни, чтобы завтра была здесь со свежей головой. Ясно?
- Но как же теперь… - секретарша в недоумении поднялась со стула, не зная, что и сказать.
Иван строго посмотрел на нее:
- Ты насчет мистики? Сам разберусь, - пообещал он и выбросил в урну ее заявление.
Марина, заворожено глядя на своего шефа, медленно попятилась к выходу. Один ноль в мою пользу, - удовлетворенно сказал Иван про себя.
Когда за секретаршей закрылась дверь, Иван достал мобильник и прокрутил контакты, отыскивая номер доктора Бокова. Сеанс с Феликсом, подстроенный матерью, был неплох, во всяком случае, он действительно почувствовал себя несколько увереннее и бодрее. Однако дела с «Ониксом» явно требовали продолжить поход по целителям.
- Семен Львович? Здравствуйте, как поживаете, - поприветствовал Иван светилу.
- Ванюша? – раздался в трубке удивленный голос доктора. – Вот не ожидал… Рад, очень рад тебя слышать, дорогой. Надеюсь, что со здоровьем все в порядке?
- Спасибо, Семен Львович, вроде бы со здоровьем ничего не приключилось, но, … Даже не знаю, как вам сказать, - Иван нарочито замялся, - все эти события с Павлом на меня и в самом деле подействовали…
- Можешь не продолжать, мой мальчик, - подхватил Боков. – Нам надо обязательно встретиться. Сейчас я, правда, занят… вечером… нет, тоже не выходит. Ванюша, давай завтра в первой половине дня, а?
- Конечно, Семен Львович, - обрадовался Иван такому быстрому решению вопроса. Попасть на прием к доктору Бокову было проблемой даже для его ближайших друзей. – Если можно, после десяти.
- Конечно, мой друг, конечно! Я же понимаю, что у тебя на работе сейчас тоже дел полно, - в его интонации прозвучали трагические нотки. – В одиннадцать жду.
Дорога к дому проходила через район элитной застройки Раднево, где проживала подруга Лары – Настя Стаценко. Ее последний муж был владельцем крупной аптечной сети, благодаря чему после развода с Настей он имел возможность выглядеть джентльменом и оставить бывшей супруге шикарную квартиру целиком со всем ее содержимым. Сам же фармацевт умчался на крыльях любви к какой-то певичке из оперетты. Настя ходила угрюмая целых полгода и упорно всем объясняла, что аптекарь обобрал ее до нитки за то, что она отвергла его любовь. Многочисленные приятельницы, утешавшие Настю, тихо чернели от зависти, разглядывая у нее дома эти самые «нитки» в виде антикварной мебели и картин в подлинниках.
Что связывало Лару с Настей, трудно сказать. Принцип женской дружбы для Ивана был загадкой сфинкса. Они были похожи разве что внешне – обе высокие, ухоженные и стильно одетые женщины. Но вращаясь в светских кругах, Иван давно понял цену внешнего лоска - это всего лишь обязательная праздничная упаковка. В остальном же они были абсолютно разные. Если замкнутость Лары объяснялась желанием спрятать свои проблемы и переживания, то у Насти цель другая – не раскрывать своих истинных намерений относительно других людей. Именно поэтому сообщение Юлианы о том, что Павел мог встречаться с Настей, хотя и шокировало Ивана, но не исключало такую возможность.
Подъехав к дому Стаценко, Иван поставил машину на удобную просторную стоянку. Он умышленно не стал предупреждать о своем визите, чтобы не дать Насте время нацепить маску и выработать стратегию разговора. В крайнем случае, он просто не застанет ее дома, но это не беда, всего лишь придется заехать еще раз.
Иван закрыл машину и не спеша направился к подъезду. Окна квартиры Насти не выходили на эту сторону, и поэтому Иван не боялся быть замеченным раньше времени.
Двор этого дома разительно отличался от большинства своих «собратьев» по городу. Вместо узенькой выщербленной дорожки для пешеходов, здесь был широкий, идеально заасфальтированный тротуар. Удобные скамейки стояли под тенью акаций, а роскошные цветники были созданы руками отнюдь не подъездных ландшафтных дизайнеров. Во всем здесь чувствовались деньги…
Иван задумчиво слушал пустые гудки домофона и не заметил, как сзади к нему подошла девочка- подросток.
- Вы к Стаценко? – услышал Иван нежный голосок и обернулся. Девочка в белом спортивном костюме внимательно посмотрела на него и, ойкнув, немного отступила назад.
- Извините, я обозналась, - засмеялась она и, закинув в рот жвачку, начала активно работать челюстями.
- И все-таки вы оказались правы, - Иван улыбнулся в ответ. – Я действительно к Стаценко. Но, похоже, ее нет дома, - изобразил он крайнюю степень разочарования и оглянулся вокруг. Со скамейки, стоявшей неподалеку, на них смотрела другая юная особа.
- Ксюша! Это не он, - крикнула она.
- Без тебя вижу, - отмахнулась девочка, - просто машина такая же, - пояснила она Ивану, кивнув в сторону его «БМВ», - а знакомая ваша уехала с час назад.
Иван замер от неожиданности: они с Павлом действительно имели абсолютно одинаковые машины. Даже покупали их в одном салоне в одно и то же время.
- Так это друг мой, - громко сказал он в спину удалявшейся девочки. – Он сказал мне, что будет здесь в это время. Вот досада! – вынуждая продолжить разговор, сокрушался Иван.
-Не, не было его, - обернулась Ксюша и, прищурив глаза, надула пузырь из жвачки.
- Ты уверена?
Пузырь лопнул.
- Стопудово! – девочка намотала на палец остатки резины и вновь засунула их в рот.
- И что теперь делать? – растерянно произнес Иван и вытащил телефон. – Мобильник, как назло, не отвечает, - сказал он и сделал вид, что набирает в очередной раз номер.
- Он, вообще-то, никогда не бывает здесь в такое время. Все больше поздно вечером, когда стемнеет. Мы как раз здесь на скамейке сидим, дальше нас предки не отпускают.
- Поздно – это во сколько?
Ксюша пожала плечами:
- Да не раньше, чем в двенадцать, а то и в час.
- Ну, девчонки, вы даете, - искренне удивился Иван. – А как вы в школу утром встаете?
Подруги засияли счастливыми улыбками:
- Карантин у нас, - одновременно ответили они. – На две недели перенесли начало учебного года. Вот и догуливаем последние теплые денечки!
- Повезло вам, - Иван не стал выяснять, что за страшная болезнь нарушила учебный процесс. – Ну, счастливо, не болейте! – он помахал рукой и сделал несколько шагов в сторону от подъезда. Затем обернулся и, как бы между прочим, спросил:
– А вчера он был здесь?
Девочки переглянулись и дружно замотали головой.
- Вчера – нет. Позавчера подъезжал ненадолго. Около двух уехал. Мы с ним как раз в подъезде столкнулись.
Иван не стал дожидаться Настю. Как раз теперь он меньше всего хотел с ней встречаться, поэтому постарался побыстрее уехать от дома Стаценко.
Взбудораженный неясными предчувствиями, Иван возвращался домой, припоминая бесчисленные фантазии и выходки Павла в последнее время. Похоже, они не были такими безобидными, как ему всегда казалось. Несмотря на их давнюю и довольно прочную дружбу, у Павла, как у Луны, были две стороны, одна из которых для Ивана была невидима. Павел чувствовал разницу их натур и никогда не навязывал свои приключения Ивану, который, в свою очередь, никогда не лез в душу другу и не выяснял, по какой причине тот так себя ведет. Это было прочным фундаментом их дружбы и позволяло не путать личные отношения с деловыми.
В отличие от Павла, Иван предпочитал спокойный образ жизни. Несколько его весьма небурных романов закончились без скандалов и истерик с обеих сторон. Иван всегда брал вину за случившееся на себя и женщины были за это ему очень благодарны, оставаясь его преданными подругами.
Почему Павел позволил себе посягнуть на дружбу Лары с Настей – Иван просто отказывался понимать. Хотя в качестве надежной подруги Настя выглядела весьма сомнительно. Это, скорее, был водевильный вариант подруги. И все-таки, Павел подлец!
Каким образом выяснить у Насти причину их короткой ночной встречи с Павлом, Иван не знал. Был ли как-то связан этот визит с убийством, тоже неясно. Единственным неоспоримым фактом является только то, что он в ту ночь был здесь и уехал один. Странно, что по времени это никак не совпадает с показаниями Лары и съемкой видеонаблюдения. Хотя, причем здесь совпадения, если подумать? Все элементарно – Павел уезжал из дома дважды. Почему Лара об этом ему не сказала? Возможно, она сообщила об этом следователю? Вполне может быть, что сообщила. Имеет ли это какое-нибудь значение для следствия? Для следствия имеет значение все, любая мелочь – ответил сам себе Иван. Надо полагать, что так думает и следователь Ковалев…
Иван резко притормозил – задумался и едва не проехал свой поворот. Сзади раздался резкий сигнал недовольного водителя, следовавшего за машиной Ивана.
Иван открыл дверь квартиры и вошел в темную прихожую. Легкий аромат женских духов витал в воздухе. Так и знал, что это теперь надолго, - подумал Иван, вспомнив визит надушенной Юлианы.
Выключатель находился на довольно приличном расстоянии от входа и чтобы включить свет, приходилось идти к нему в темноте либо оставлять дверь открытой, пока не включишь свет. Каждый раз, приходя домой, он мысленно давал слово, что вызовет электрика поменять проводку, однако дальше обещаний самому себе, дело не двигалось. Иван закрыл дверь, на ощупь подошел к выключателю и протянул руку, чтобы нажать на клавишу.
Каким-то непостижимым образом он вдруг почувствовал, что в квартире кто-то есть. Было темно и абсолютно тихо, но его подсознание подало резкий сигнал об опасности. Так, наверное, бывает у зверей, когда хищник охотится за добычей, и вопрос только в том, кто окажется проворнее, у кого инстинкт сработает раньше. Проворнее в данном случае оказался именно хищник. Иван сделал слишком резкое движение, и рука соскользнула с выключателя. В тот же момент он услышал тяжелый вздох, и в затылке у него взорвался огненный шар…
- Эй, Димон, что с тобой? – услышал Иван сквозь шум в голове и медленно приоткрыл глаза. Узкую полоску света, пробивавшуюся из приоткрытой двери, заслоняла чья-то тень. Он вновь закрыл глаза и приложил ладони к вискам.
- А я смотрю, свет у тебя не зажигается. Дай, думаю, проверю, может, это вовсе и не твоя квартира, - опять услышал он озабоченный голос и попытался приподняться.
- Тихо-тихо! Не спеши, - девушка склонилась над Иваном и подхватила его за плечи.
- Ты кто? – Иван беспокойно осматривался по сторонам. Сердце гулко билось, до сознания с некоторым промедлением доходил смысл произошедшего. Кто-то проник к нему в квартиру. С какой целью, спрашивается?
- Ты кого-то ищешь, Дима?
Со стороны лестничной площадки послышались шаги: поднимались по ступенькам. Не хватало еще, чтобы соседи увидели его валяющимся на полу, - заволновался Иван.
- Закрой дверь, - попросил он.
Девушка метнулась к выходу, а Иван медленно поднялся и нажал на выключатель. Ровный свет от множества маленьких лампочек в потолке разлился по прихожей.
- Русалка, ты что ли? – удивленно воскликнул Иван, узнав в ней свою недавнюю знакомую из бара.
- Ну наконец-то, - облегченно вздохнула девушка. – А то я подумала, что память у тебя отшибло напрочь. Ты чего валялся, тебе плохо стало? – она нахмурила брови. – Приехал на машине, значит не пьяный…
Иван присел на банкетку и помотал головой из стороны в сторону, прислушиваясь к своим ощущениям. Шум в голове постепенно стихал.
- Ты дверь закрыла на замок? – спросил он.
Девушка кивнула.
- Вот и умница, – он поднялся и прошел в гостиную, приглашая ее последовать за собой, попутно вспоминая, почему она его назвала Димой. Да, врать нехорошо, обязательно где-нибудь проколешься. Придется исправляться.
- Ну, давай знакомиться, русалка, - сказал он, когда они вошли в гостиную. – Меня зовут Иваном. А тебя Анжелой, так?
- Что-то я не пойму, кто из нас стукнулся головой, - подозрительно оглядывая обстановку комнаты, произнесла она. – Я, само собой, Анжела. А вот ты чего вдруг стал Иваном? Как в сказке прямо…
- Ты Иванушку- дурачка имеешь в виду?
Девушка смутилась.
- И чего сразу «дурачка»?
- Извини, других сказок про Иванов не знаю, - он развалился на диване и потрогал рукой свой затылок.
Анжела подошла к нему:
- А ну покажи, - приказала она и властным жестом наклонила его голову. Иван не сопротивлялся. Более того, ему казалось, что она имеет полное право делать с его головой все, что угодно.
- Что, доктор, скажете. Это излечимо? – голосом умирающего спросил он и уткнулся лбом ей в живот.
Анжела пятерней вернула его голову в исходное положение и, приблизив свое лицо, посмотрела ему в глаза.
- И не надейтесь, - сурово произнесла она при этом. Как-то двусмысленно произнесла, Иван даже покраснел. – Однако холодный компресс приложить все же стоит, - добавила она. - У вас тут ванная имеется?
- Имеется, русалка, имеется. И даже лед в холодильнике найдется, - он рассмеялся и неопределенно махнул рукой в сторону коридора.
- Вот и чудненько, - прочирикала Анжела и умчалась из комнаты.
На самом деле ему было не до смеха: ситуация, что называется, выходила из-под контроля. С самого начала он был далек от мысли, что каким-то образом связан с убийством Павла. Как оказалось – совершенно напрасно. И самое ужасное было то, что он явно не мог предвидеть надвигающиеся на него неприятности, не мог даже предположить с какой стороны их следует ждать. Вывод напрашивался сам собой: он абсолютно беззащитен и любой его шаг может стоить ему, в лучшем случае, свободы, а то и жизни. Похоже, его покойный друг замутил историю, в которой он, Иван, является соучастником, сам не ведая того.
Иван огляделся вокруг: все вроде бы на своих местах, следов обыска или воровства не заметно. Возможно, он вовремя пришел… Как проникли к нему в квартиру, он об этом даже не задумывался. Умельцы еще не перевелись, это ясно. Тем более что Иван никогда не закрывал дверь кодовым ключом, а пользовался вторым, самым простым замком, открыть который, очевидно, не составляет никакого труда. Вот и поделом тебе! – отругал он себя.
Вернулась Анжела с полотенцем на плече, в руке она держала прозрачный запотевший пакет, в котором был лед.
- Димон, ты ложись, - она слегка взбила диванную подушку.
- Ты не веришь, что я Иван? – он подошел к дивану и присел на краешек.
Девушка пожала плечами:
- Почему не верю? Только мне привычней звать тебя Димой, если не возражаешь, конечно.
- Да нет, не возражаю.
Иван медленно опустил голову на подушку, на которую Анжела положила завернутый в полотенце лед. Затылок приятно обожгло холодом, Иван даже глаза прикрыл. Анжела удовлетворенно посмотрела на своего пациента.
- Ну вот, теперь порядок, - сказала она. - С головой шутки плохи, сам понимаешь… А насчет того, как тебя звать, я тебе вот что скажу: если завтра ты не представишься мне еще каким-нибудь именем, то, пожалуй, я соглашусь на Ивана.
- Ты считаешь, что я так сильно ушибся? – Иван приоткрыл один глаз и состроил улыбку идиота.
Девушка засмеялась. Затем она подоткнула сбоку вторую небольшую подушечку, чтобы голова лежала ровнее. Присела на кресло рядом.
- Нет, я считаю по-другому, - она перешла на серьезный тон. – Тебя ударили, а ты почему-то не признаешься в этом. И милицию не вызываешь… - Анжела положила руку ему на плечо и посмотрела так пристально, что Иван почти физически ощутил этот взгляд у себя внутри.
- Ты случайно не экстрасенс? – он слегка поежился.
- Не волнуйся, твои сокровенные мысли я не прочитаю. Сам скажи правду, - она убрала руку и отвела взгляд в сторону. Иван облегченно вздохнул.
- Похоже, что так, - тихо ответил он. – Скорее всего, меня действительно ударили.
- Что значит «скорее всего»?
- Просто все так быстро произошло, что я ничего не успел понять. И, честно говоря, у меня в голове не укладывается, что кто-то мог проникнуть в мою квартиру с целью убийства.
Анжела задумчиво смотрела поверх головы Ивана.
- При чем здесь убийство? Убийство не входило в их планы, - протянула она ровным голосом, сосредоточенно о чем-то думая.
- Ты считаешь, что их было несколько?! – деланно ужаснулся Иван.
- Напрасно иронизируешь, - девушка грустно посмотрела на него. – После того как ты вошел в подъезд, из него никто не выходил. Я сидела на скамейке, когда ты приехал. Здесь есть второй выход, какой-нибудь пожарный, к примеру?
- Нет, - мотнул головой Иван. – Ни пожарного выхода, ни чердака здесь нет.
- Странно, очень странно… - она искоса глянула в сторону коридора.
- А, может, они еще здесь? Ты точно закрыла дверь на замок? – зловеще прошептал Иван и тоже посмотрел в темный проем коридора.
- Не смешно, - ответила Анжела. – И что толку с твоего замка, если сюда уже заходили. Я не думаю, что у тебя дверь была настежь…
Иван вытащил лед из-под головы.
- Можно передохнуть, а то холодно слишком, - попросил он.
Девушка кивнула.
- А кто твои соседи? – спросила она.
Иван поднялся с дивана и подошел к секретеру, стоявшему у противоположной стены.
- Соседи у меня нормальные люди. А в квартире напротив вообще никто не живет, - ответил он, роясь в ящичках секретера. – Ключи, кстати, находятся у меня, - он вытащил небольшую связку и показал ее Анжеле. - Хозяин ее переехал жить в загородный дом, а все ключи, на всякий случай, оставил мне.
- А ты когда-нибудь заходил туда?
- В квартиру? – Иван снял со связки один ключ, остальные забросил обратно в ящик. – Конечно. Периодически захожу проверить, все ли в порядке, не протекает ли где вода и так далее…
- А мы можем сейчас туда сходить? – Анжела почему-то заволновалась.
Иван хитро улыбнулся:
- У тебя, русалка, в глазах появился азартный огонек. Ты случайно раньше не работала сыщиком?
- Когда это раньше? – холодно спросила она.
- Ну, не знаю, - Иван несколько растерялся. – Просто меня как-то смущает твое серьезное отношение к этому происшествию. Чего, казалось бы… - Иван замолчал, не зная как поделикатнее выразить свою мысль.
Анжела откинулась на спинку кресла и смотрела на Ивана, не говоря при этом ни слова. Пауза затянулась.
- Ладно, не напрягайся, - сжалилась наконец она. – Я понимаю, что ты имеешь в виду. Дескать, девушки моей профессии не могут быть серьезными, не могут сочувствовать…
- Нет, почему же, - не согласился Иван. – Как раз сочувствовать – это, можно сказать, их призвание. Только…
- Не в такой форме, хотел ты сказать? – прервала его Анжела и озабоченно поскребла переносицу. – Знаешь, я как-то сегодня не настроена… И вообще, я хотела тебя чисто по-дружески проведать. Когда мы познакомились в баре, мне показалось, что у тебя очень серьезные проблемы. Может тебе это покажется странным, но представь себе, я захотела еще раз увидеть тебя и узнать, не уладил ли ты свои дела… Извини, я, похоже, глупость сделала, что пришла к тебе без приглашения.
Иван сразу отверг ее выводы:
- Да нет же! Я как раз очень рад, что ты оказалась у меня в такую минуту. Если бы не ты, кто знает, как бы все обернулось.
- Да никак не обернулось бы, Димон. Я же говорю, что когда поднялась к тебе, вокруг было тихо, только дверь твоя была не очень плотно закрыта, я лишь пальцем прикоснулась, она и отворилась.
- А как ты узнала, что это моя квартира? – Иван сел в кресло напротив. Он крутил на пальце ключ от соседской квартиры и с интересом смотрел на свою собеседницу.
Анжела усмехнулась:
- Наверное, я слишком любопытная. Когда вчера я вышла из твоей машины, то сразу не ушла, как ты, наверное, подумал. Я лишь отошла немного в сторону и остановилась возле того большого дерева, - она кивнула на окно, в котором виднелся раскидистый клен. – Меня заинтриговала та женщина, что поджидала тебя у подъезда.
- Чем же? – удивился Иван. – Было довольно темно, чтобы ее разглядеть.
- Меня не внешность ее интересовала, а твое отношение. Ты не испугался – значит, это не жена, которая вдруг вернулась откуда-то. Однако ты не обрадовался, получается, что не любовница. В матери, по возрасту судя, она тоже не годится. И потом, было видно, что предстоящий разговор с ней тебя раздражал еще до его начала.
- А это как видно было? – еще больше удивился Иван.
- По походке.
- По чему? – он вытянул шею и прищурил глаза, как будто пытался разглядеть что-то непонятное и необъяснимое.
- Да-да, не удивляйся, - закивала она головой. – Именно по походке. У тебя еще спина была такая… - Анжела замялась, подыскивая слова. – Короче, видно было, что человек ты воспитанный и будешь терпеливо выслушивать эту женщину, с которой ой как не хотелось тебе ни видеться, ни говорить. Она как-то связана с твоими неприятностями?
- А ты, русалка, не психолог, часом?
- Ну вот, - не обращая внимания на его замечание, продолжала Анжела. – А потом я увидела, как засветилось окно, как ты задернул шторы, - она замолчала, опустила глаза вниз. – А сегодня я была по делам здесь неподалеку, подумала, может, зайти, узнать как твои дела. Глупо, да?
Не глупо, а весьма странно, - хотелось ему сказать. В душе шевельнулась необъяснимая тревога. Предположить, что Анжела и была тем самым человеком, который ее хотел ограбить, конечно, можно. Чисто теоретически. Практически же, как-то все слишком коряво выглядело: стукнула по голове, затем осталась, чтобы рассказать, как она вычислила мою квартиру. Чтобы втереться в доверие, что ли? И теперь спокойно, так сказать, в дружеской атмосфере докончить начатое? Возможно, конечно, но как-то попахивает лихо закрученным сюжетом из мыльной оперы.
Он посмотрел на девушку и слегка поморщился.
- Что, болит голова? – участливо спросила она и глянула на полотенце, в которое был завернут лед. - Я пойду, положу в морозилку, а то сейчас растает.
- Положи, - согласно кивнул Иван и поднялся. – А потом сходим к соседу напротив. Ты же хотела там что-то посмотреть? – он решил понаблюдать за ней. Кто знает, может она на соседскую квартиру тоже нацелилась?
Они вошли в темную прихожую. Иван прошел вглубь, чтобы включить свет. Здесь была та же система с выключателем, что и у него в квартире. Когда свет загорелся, он сказал:
- Давай посмотрим, прячется ли здесь кто-нибудь? – с этими словами он направился по комнатам, включая везде свет. Окна были наглухо занавешены, немногочисленная мебель укрыта простынями.
Квартира была уныло пустынной и как будто притихшей. Так всегда бывает, когда жильем долго не пользуются. Кажется, что любое вторжение людей вызывает у квартиры вначале некоторый шок, и лишь через пару часов она начинает признавать людей.
Анжела осталась стоять в прихожей, за Иваном не пошла.
- Не бойся, здесь точно никого нет, - доложил он ей, вернувшись из недр квартиры.
У Анжелы было странное выражение лица, как будто она не верила Ивану.
- Ты чего? – удивился он, глядя на нее. – Действительно боишься пустых квартир?
Она слегка поежилась и вымученно улыбнулась:
- Вообще-то, нет. Но здесь… - с этими словами она взяла Ивана за руку и потащила его из квартиры на лестничную площадку.
- Понимаешь, у меня вдруг возникла ассоциация с булгаковской «нехорошей квартирой» - тихо произнесла она, когда Иван запер соседскую дверь.
Тяжелый шлепок со стороны лестницы заставил их обоих невольно вздрогнуть. Неизвестно откуда взявшийся жирный черный кот спрыгнул с перил и направился вниз по ступенькам. Анжела еще крепче ухватилась за Ивана.
Иван на мгновение замер с ключами в руке. В голове у него молнией пронеслась мысль – а не слишком ли ты начитанна для девушки легкого поведения? Анжела по-своему истолковала поведение Ивана.
- Ты тоже про это подумал? – совсем шепотом спросила она.
- Нет, - ответил он и, протолкнув Анжелу в свою квартиру, старательно запер дверь на два замка. – Я просто пытался понять, что именно насторожило тебя, - пояснил он, уловив недоверие в ее глазах. – Или ты любительница мистики?
Девушка зацепилась ногой за динамик, который валялся на полу среди обуви. Он так и не удосужился убрать его куда-нибудь.
- Что, колонка не работает? – спросила она и подняла динамик. – Можно я положу его сюда? – она показала на полку над тумбой для обуви. Иван согласно кивнул, склонился к ее ноге:
- Ты не поцарапалась?
- Все в порядке, - Анжела смущенно отступила в сторону. – Иван, знаешь, уже поздно. Я, наверное, пойду. И тебе отдыхать пора.
Когда она назвала его по имени, у Ивана внезапно прокатилась теплая волна в горле. Это прозвучало как-то слишком задушевно. Он вынужден был даже слегка прокашляться.
Анжела удивленно посмотрела на него:
- Неужели Иван - тоже не твое настоящее имя?
Иван, чтобы разрядить обстановку, состроил мрачную физиономию и басом произнес:
- Он же Петр, он же Владимир, он же…
- Тебе все шуточки, а я теперь спать не смогу спокойно, - нахмурилась Анжела и присела на банкетку.
- Чего так?
- Ой, не знаю, но что-то мне подсказывает, что тебе помощь нужна, - она с кислой миной посмотрела на Ивана как на неудалого ребенка, за которого все время сердце болит.
- Анжела, можно нескромный вопрос?
Девушка насторожилась:
- Ну, спрашивай, - неуверенно произнесла она.
- Сейчас уже поздно, отпускать тебя одну на улицу мне не хочется. Скажи, ты что, на работу свою спешишь или тебя дома кто-нибудь ждет?
- А что?
Иван присел на корточки рядом с ней и посмотрел ей в глаза:
- Если рвешься на работу, то мне проще оплатить твой простой, или как там это называется… Короче, оставайся ночевать здесь. Комнат хватает. Можешь выбирать – хочешь в спальне, хочешь в гостиной.
Девушка вспыхнула:
- А если…
- А если дома тебя ждут, то задерживать не в моей власти. Сейчас такси вызову. - Он поднялся. – Ты и так на меня уйму времени потратила, вылечила вот, - Иван осторожно потрогал свой затылок. – Ты знаешь, совсем не болит. Правда.
- Никто меня дома не ждет, - грустно произнесла она. – А что касается работы, то давай не будем сегодня об этом говорить. Я потом тебе все объясню. Хорошо?
- Хорошо, - обрадовался Иван. – И объяснять мне вовсе не обязательно. Это совсем не мое дело.
Анжела усмехнулась:
- Чудной ты, Иван, ей-богу. Ну, будь по-твоему, - она поднялась с банкетки, - я остаюсь. Надеюсь, покормишь девушку за простой, так, кажется, ты выразился?
- Анжела, не цепляйся к словам. Надо быть снисходительнее к больному человеку. Больному, заметь, на всю голову, - он взял ее за руку и повел на кухню.
- Не знаю, правда, твоих пристрастий, но что-нибудь съедобное мы здесь найдем, - Иван начал вытаскивать из холодильника всевозможные пакеты и баночки.
Анжела подошла к нему сзади и тронула за плечо.
- Позволь мне похозяйничать?
Он обернулся. Она стояла очень близко, так близко, что знакомая уже волна вновь перехватила ему горло. А деваться было некуда, разве что залезть внутрь холодильника.
Девушка засмеялась и отошла в сторону:
- Не бойся, готовить я умею. Еще никто не жаловался.
- Вполне допускаю, - он развел руками, - похоже, сегодня у себя дома я впервые поем что-то приготовленное, а не просто разогретое.
- Какой ужас! Ты все время ешь полуфабрикаты? – она критически осматривала его подтянутую фигуру. – Странно, что еще не превратился в толстяка.
- Это спасибо маме. Она периодически загружает мне холодильник домашней едой. Заботится о моем здоровье.
Анжела грустно улыбнулась.
- Это так здорово, когда мама заботится о тебе. – Она помолчала. – А у меня нет мамы. Умерла три года назад.
- Мне очень жаль, Анжела. Это плохо, когда о тебе некому заботиться и печалиться. Тем более, у девушки обязательно должна быть мама и как можно дольше.
- Это ты хорошо сказал. Насчет печалиться…
- Это не я, это мама моя так говорит.
Анжела извлекла из морозильной камеры кусок курицы, покрутила его в руках и предложила:
- Знаешь, если ты еще не умираешь с голоду, то тебе лучше прилечь на диван. А я в это время приготовлю элементарный куриный бульон. Тебе он будет в самый раз сегодня.
- То есть, мой размерчик?
- То есть, твой рациончик. Согласно состоянию здоровья. Понятно? – Анжела достала из холодильника лед и подала Ивану. – Прихвати с собой.
Со стороны кухни раздавались давно забытые звуки домашней жизни: позвякивала посуда, шумела вода из крана, хлопала дверца холодильника. Все это напомнило ему детство, жизнь в семье с родителями. Так было, конечно же, и в ранней молодости, когда он еще не имел собственной квартиры. Но сейчас ему вспомнилось именно детство, потому что только в детстве подобные звуки являлись атрибутом спокойствия и защищенности. Иван лежал на диване, положив лед под голову, и ему совсем не хотелось вставать. Не потому что он плохо себя чувствовал, а как раз наоборот – ему было слишком хорошо. Все остальные события, казалось, происходили в параллельном времени…
- Эй, соня! Может, ты все-таки немного поешь? – услышал он негромкий голос и открыл глаза. Анжела стояла над ним и улыбалась.
- Я что, уснул? – удивился Иван и приподнялся. – От тебя так вкусно пахнет, - он потянул носом и зажмурил глаза.
- Глупый ты, Димон. Это не от меня пахнет, а из кухни несет курицей.
- Фу! Девушка, как вы нехорошо выражаетесь – несет. Божественно пахнет!
- Я рада, что ты так поэтично оценил мои кулинарные способности. Подъем! – скомандовала она и направилась в сторону кухни.
Никогда еще Иван не испытывал столько положительных эмоций за обеденным столом, как в этот вечер. Они съели по две тарелки бульона, потом пили чай, потом зачем-то принялись за колбасу и, наконец, завершили все фруктами. Они много болтали, смеялись и потихоньку добрались до главной темы – убийство Павла. Иван вдруг решил все рассказать этой милой, но, в сущности, совсем малознакомой девушке. Он вполне отдавал себе отчет в том, что его откровенность может иметь очень печальные последствия. Но в его душе как будто что-то надломилось, и появилась острая необходимость все рассказать хотя бы одному человеку в мире.
Единственное, о чем все же умолчал – это о своих чувствах к Ларе. Тайны своей души он предпочитал никогда и не перед кем не раскрывать.
- А скажи, - вдруг спросила Анжела. – Этот твой сосед женатый человек?
- При чем здесь это? – удивился Иван. – Да, женатый. И дети есть. В общем, нормальная дружная семья.
- Да? – удивилась в свою очередь Анжела. – Это хорошо, что дружная. Это очень хорошо, - она нахмурила брови. – Знаешь, мне кажется, тебе надо обязательно поговорить с этой соседкой Фадеевых, как ее там – Анна Григорьевна, кажется.
- Ты считаешь, что она может сказать что-нибудь толковое?
- Понимаешь, Ваня, - Анжела называла его поочередно двумя именами, и Ивана это вполне устраивало: он мог отследить, когда она говорила с ним серьезно, а когда так… - Понимаешь, что там толковое, а что бесполезное – ты потом сам отсортируешь. Здесь важно то, что женщины, ведущие подобный образ жизни, весьма любопытны. И не потому, что страдают пороком, а просто от скуки и одиночества. Возьми, к примеру, бабулек на скамейке у подъезда.
- Да, ты права, - кивнул он, украдкой глядя ей в глаза, стараясь при этом не встречаться взглядами. Чем больше он пытался понять внутреннюю суть девушки, тем большей загадкой она для него становилась. У нее были умные глаза. А еще эта ее привычка хмурить брови… В эти моменты она становилась похожа на учительницу младших классов. Если бы они познакомились просто на улице, Иван никогда бы не поверил, что такую девушку можно просто снять за деньги в захудалом баре.
- Анжела, ты случайно не знаешь такой ресторан – «Оникс» называется?
Девушка в недоумении пожала плечами:
- Впервые слышу. Странное название. Ты ничего не путаешь?
- Ты про название? Нет, не путаю.
- Я бы подумала, что это ювелирный магазин. «Оникс»… Никогда не слышала.
- Там еще варьете есть…
- Нет, это мне ни о чем не говорит. А что тебя интересует конкретно, где находится?
- Да так, вообще. Отзывы, впечатления… Может, кто из твоих «коллег» что-нибудь слышал? – задал вопрос Иван и смущенно опустил глаза.
- У коллег, говоришь? – спокойно отреагировала Анжела. – Это, конечно, идея. Ребята, может, и знают. Они, черти, ушлые. Завтра тебе все доложу.
Такой неожиданный ответ ввел Ивана в состояние ступора. Какие, на фиг, ребята? У них там, вообще, что за контора – на все вкусы?
- Димон, - Анжела принялась быстро убирать посуду со стола, - уже поздно. Если не возражаешь, я улягусь на диван в гостиной?
- Да, конечно, - Иван медленно поднялся. – Сейчас принесу белье.
Иван лежал в своей постели в спальне. Тишину нарушал лишь мерный шум воды, доносившийся из ванной. Пока Анжела принимала душ, он проверил, наконец, все ли цело в доме после посещения незваных гостей. Ничего особо ценного в квартире он не держал, однако некоторая сумма денег и дорогие золотые швейцарские часы – все это осталось на месте, хотя находилось, практически, на виду. Оружие, которым «снабдила» его Юлиана, тоже никуда не исчезло.
Вот это было хуже всего. Револьвер Павла хранить у себя в доме было равноценно заминированию квартиры – неизвестно, когда рванет. Эту штуковину надо обязательно унести из дома, - подумал Иван.
Он уже начал проваливаться в сон, как услышал негромкий звонок домашнего телефона, стоявшего рядом с кроватью.
- Иван, это я, – раздался из трубки тихий голос Лары.
- Лара, что-нибудь случилось? – Иван присел на постели, сонливость как рукой сняло.
- Я, наверное, не вовремя. Извини, пожалуйста, - из трубки доносилось шумное дыхание. – Я посчитала, что ты домой поздно возвращаешься, вот и не звонила раньше.
- Лара, какая разница, когда ты позвонила? Говори лучше, что произошло, не тяни.
- Успокойся, ради бога, ничего особенного не произошло, - дыхание в трубке стало ровнее. – У меня сегодня вечером был Ковалев.
- Так, ясно. У него появились версии, что он говорил?
- Про версии он ничего не говорил. Единственной новостью было то, что машину Павла в овраг столкнули другой машиной. Вроде бы, по характеру повреждения заднего бампера, они выяснили даже, что это за машина могла быть.
- Ничего себе, опера дают, - удивился Иван.
- Ну, это весьма приблизительно, сам понимаешь. Там они анализ краски делали, которая осталась от другой машины. Так что, кое-какой просвет есть…
- Это уже немало, - Иван поднялся с кровати и прикрыл дверь в спальню.
- Иван, - голос Лары стал тревожным, – мне кажется, что Ковалев обязательно навестит и тебя. Будь с ним осторожен.
- А что такое?
- Он как-то много спрашивал про вашу работу с Павлом. А меня, ты знаешь, муж не посвящал во всякие там тонкости. Я ему мало чем смогла помочь в этом вопросе.
- Я не очень понимаю, Лара, что ты хочешь мне сказать? – Иван несколько насторожился, услышав разговор про работу.
- Короче говоря, - она немного замялась, - если у вас с Павлом были какие-нибудь проблемы на работе, то… Павла уже не вернуть, так что не говори ничего лишнего. Я вполне допускаю, что за твоей спиной Павел мог не совсем честно себя повести, - на одном дыхании докончила она.
- Я не думаю, что Павел вел двойную игру со мной, - ответил он спокойно, хотя интонация далась ему явно с трудом. – Не накручивай себя, на ночь глядя. И еще: я тебе со всей ответственностью заявляю, что нет ничего такого, о чем я мог бы случайно проговориться и навредить себе или Павлу.
- Это хорошо, Иван. Спокойной ночи, - она положила трубку.
Слова Лары привели его в состояние лихорадочного возбуждения. Иван понимал, что сегодняшнее происшествие – это попытка поставить ему очередной капкан. Каковы последствия этого визита, кроме головной боли, еще неизвестно. Где гарантия, что в каком - нибудь укромном уголке его квартиры не лежит сейчас порция наркотика или сфабрикованный документ, изобличающий мотивы убийства Павла? И даже если он посвятит всю ночь поискам этого компромата, вряд ли он сможет что-нибудь найти. А еще вполне могли поставить прослушку. Хотя этого он боялся меньше всего, потому как скрывать ему действительно было нечего.
Бесконечные мысли и вопросы, которые он задавал себе, не позволяли уснуть. Разболелась голова. Ивану ничего не оставалось, кроме как, не включая света на цыпочках пробраться на кухню за аспирином. Затем, поворочавшись еще некоторое время в кровати, он почувствовал, как сон начинает, наконец, его одолевать.
Открыв глаза, Иван сразу почувствовал, что в квартире он один. В спальне было довольно темно, несмотря на то, что плотные шторы не были задернуты. Иван посмотрел в окно: небо было затянуто тяжелыми темно-серыми тучами. Похоже, что после необычно жарких дней, теперь начнется настоящая осень. На душе было скверно.
Проходя мимо гостиной, Иван краем глаза увидел аккуратно сложенные постельные принадлежности. Зашел на кухню. На столе лежала записка:
« Димон! Надеюсь, что с твоим здоровьем все в порядке. Будить тебя не стала – было жалко, уж слишком сладко ты спал. Забей в мобильник мой номер телефона, чтобы связаться если что.
Анжела»
Далее шел номер мобильника. Иван покрутил листок в руках, взял свой телефон и уже начал набирать номер, как что-то ему подсказало, что делать этого не стоит. Он быстро удалил набранные цифры. Знаешь, девочка, - мысленно обратился он к ней, - лучше будет, если твой номер не будет фигурировать в моем телефоне. И вообще, лучше тебя не впутывать в это дело. А вчера я сделал большую глупость, что посвятил тебя в эту мерзкую историю. Остается только надеяться, что все закончится для тебя благополучно. – Закончив мысленную тираду, Иван спрятал листок в коробку с лекарствами и потянулся. Несмотря на отвратительное настроение, физическое состояние не вызывало у Ивана никаких нареканий.
Струи холодного душа окончательно взбодрили его. Набросив махровый халат, Иван навел порядок в комнатах и вернулся на кухню. Едва он протянул руку к чайнику, чтобы набрать туда свежей воды, как раздался звонок в дверь. Иван замер в ожидании. Звонок повторился еще и еще. Он быстро подошел к двери и глянул в глазок: там со скучающим видом стоял следователь Ковалев. В какую-то долю секунды у него в голове промелькнула куча всевозможных вариантов, которыми может закончиться сейчас встреча со следователем. А ведь Лара предупреждала его!
Не зная, как лучше поступить в данной ситуации, Иван все же решил открыть дверь.
- Доброе утро, Иван Владимирович, - Ковалев расплылся в самой благодушной улыбке.
- Здравствуйте, - сухо ответил Иван, отметив про себя, что следователь, похоже, пришел один.
- Да один я, один, - прочитав все-таки мысли Ивана, подтвердил Ковалев. – Пройти можно?
Иван смущенно тут же отступил в сторону:
- Да, конечно, проходите. Я еще не совсем проснулся, туго соображаю, - попытался оправдаться он.
- Не оправдывайтесь, Иван Владимирович, вы у себя дома, - следователь вошел в прихожую. – Я проходил мимо, решил заглянуть, авось вы еще не уехали на работу. Захотелось мне поговорить с вами в непринужденной обстановке, понимаете? На работе – там совсем другая атмосфера и вопросы другие…
Проводив следователя в гостиную, Иван предложил ему позавтракать с ним.
- Спасибо, Иван Владимирович, я уже завтракал. Но вам компанию составлю, если предложите чашечку кофе, - согласился тот.
Иван кивнул и вышел на кухню, благодарный Ковалеву за подаренную возможность перевести дух и слегка причесать мысли.
- У вас уютная квартира, хотя чувствуется, что холостяцкая, - сказал следователь, войдя на кухню.
Иван, разливая в чашки горячий кофе, обернулся:
- Правда? А вот одна моя знакомая недавно сказала совершенно другое - что здесь чувствуется женская рука. Представляете?
- Иван Владимирович, хоть вы и холостяк со стажем, мой вам совет: никогда не воспринимайте слова женщин буквально. Во всем, что они говорят, подразумевается совсем другой смысл, часто абсолютно противоположный.
Иван рассмеялся:
- Догадываюсь, что вы в этом деле знаток. Хотя, по возрасту, мы с вами где-то рядом находимся.
- Мы с вами одногодки, - кивнул Ковалев. – Просто в вашем распоряжении имеется только жизненный опыт, а в моем – еще и профессиональный. Вот, к примеру, знаете, что имела в виду ваша знакомая, говоря, что здесь чувствуется рука женщины?
- Ну, согласно вашей теории, что здесь не хватает женской руки. Так? – Иван придвинул к следователю тарелку с бутербродами.
- Нет, совсем не то, - радуясь, как ребенок, ответил следователь и прихлебнул из чашки. – Она хотела выяснить, есть ли у вас женщина в данный момент и насколько крепка ваша связь. Ясно?
Иван растерялся:
- Обалдеть! – медленно произнес он. – А вы женаты?
- Да, - вздохнул следователь, - полный комплект: жена и двое детей.
- Тогда понятно, почему я не женат. Я в женской психологии полный ноль!
Ковалев махнул рукой:
- Бросьте! Никакая психология тут не поможет. Они все равно обведут вокруг пальца, если надо.
Иван обреченно вздохнул:
- Значит, никому не надо меня обводить.
- Иван Владимирович, - следователь поставил чашку на блюдце и внимательно посмотрел Ивану в глаза, и тот сразу понял, что тема разговора меняется, - как вы себя чувствуете?
Выпитый горячий кофе мгновенно превратился в желудке у Ивана в кусок льда. Мозг лихорадочно заработал. Про какое самочувствие он спрашивает? Это как-то связано со вчерашним происшествием?
Собрав всю волю в кулак, он спросил как можно более спокойно:
- Я плохо выгляжу? Знаете, спал сегодня отвратительно, - он нахмурил лоб и придал лицу скорбное выражение, мол, есть причины, нечего спрашивать.
Следователь облокотился на стол, и отвел взгляд в сторону.
- Нет, почему же, выглядите вы весьма неплохо. Для подобной ситуации – весьма даже неплохо…
Господи! Про какую ситуацию он сейчас говорит? – Иван почувствовал себя в ловушке. Что ответить он не знал, а потому решил отмолчаться.
- Я интересуюсь вашим внутренним состоянием, - продолжил Ковалев. – Я ведь прекрасно понимаю, что вы оказались в очень непростой ситуации: Фадеев, с одной стороны, ваш давний друг, соавтор вашего бизнеса - с другой, ну и, если быть до конца откровенным, симпатия его жены к вам – это третья сторона всей ситуации.
- Жена Фадеева симпатизирует мне?! – Иван вытаращил в недоумении глаза на Ковалева.
- А чего вы так удивляетесь? Что, разве у нее к вам неприязнь, вы это хотите сказать? – следователя явно забавляла реакция Ивана.
- Помилуйте, ну, если бы вы сказали, что я симпатизирую жене Павла – в этом бы не было никакого греха. Мне действительно нравится Лара, и было бы странно, если бы такая женщина кому-то не нравилась… Вы согласны? – Иван посмотрел на следователя.
Тот неопределенно пожал плечами.
Иван с досадой стукнул ребром ладони по столу.
- Я вовсе не хочу сказать, что Лара ко мне плохо относится. Это было бы неправдой. Но то, что подразумеваете вы… Или у вас не было задней мысли?
Следователь слегка зевнул в кулак.
- Извините, - сказал он Ивану, - не выспался. Я вообще уже потерял ориентацию во времени. Работаю, считай, круглые сутки… Так что вы там сказали: была ли у меня задняя мысль? - он исподлобья посмотрел на Ивана. – Конечно, была, Иван Владимирович. Мыслей у меня всяких хватает, и задних в том числе. Вот и пришла сегодня мне еще одна, что нелегко вам в этой истории…
Следователь замолчал. Иван весь внутренне напрягся, ожидая, когда же тот разродится главной идеей своего прихода к нему.
- Вы, Иван Владимирович, сейчас очень удобная мишень, - пригвоздил как приговором Ковалев.
Иван сглотнул комок в горле.
- Для вас? – спросил он.
Следователь поднялся из-за стола и, засунув руки в карманы, начал не спеша прохаживаться по просторной кухне.
- К сожалению, не только для нас, если вы имеете в виду следственные органы, - он остановился возле окна и обернулся к Ивану. – Я чувствую, что на вас вот-вот начнут охоту.
- Зачем? – спросил Иван и почувствовал, как у него похолодела спина.
- Затем, чтобы поскорее закрыть дело. Неужели не понятно? – чувствовалось, что Ковалева начала раздражать замедленная реакция Ивана.
- И что, только на меня? - спросил Иван.
- Что, только на вас? – не понял Ковалев.
- Охота, спрашиваю, только на меня начнется? – спросил он, вспомнив Юлиану с револьвером.
Следователь на мгновение замер. Затем как-то странно посмотрел на Ивана.
- Вы задали очень интересный вопрос. У вас есть что сказать по этому поводу или, может, какие соображения возникли? – глаза Ковалева, казалось, буравили душу Ивана, наподобие пальцев Феликса, к которому его затащила мать.
- Совершенно верно. У меня возникли конкретные соображения, - ответил тусклым голосом Иван. – И заключаются они в том, что в данный момент вы начали эту самую охоту на меня. Так скажите откровенно, на чем основаны ваши подозрения или, может, есть уже улики против меня? – Иван вдруг успокоился, даже появилось чувство безразличия. – Знаете, мне намного проще, когда со мной говорят откровенно, и я не люблю выверять каждое слово, чтобы, по глупости, не навредить самому себе.
Следователь вздохнул:
- Вы, Иван Владимирович, не так меня поняли. Мне вовсе не доставляет удовольствия держать вас в напряжении и заставлять, как вы выразились, выверять каждое слово. К сожалению, поверьте, что действительно, к большому сожалению, я не могу вам открывать все карты. Ну, работа у меня такая, черт бы ее побрал! – следователь подошел к столу, за которым все еще сидел Иван и, развернув стул, уселся напротив Ивана, положив руки на спинку. – Вы говорите про улики? Так вот, хочу вас чисто по-человечески предупредить, что появление улик против вас – дело времени, самого ближайшего к тому же.
В голове Ивана возникла ассоциация с театром абсурда, где актеры обмениваются друг с другом фразами, лишенными всякого смысла, но при этом в их диалоге существует некая скрытая логика.
- А вы, значит, очень переживаете и решили меня предупредить, так? С чего такая забота, позвольте узнать? – с откровенной издевкой спросил Иван. Раньше его всегда удивляло, когда в фильмах люди во время беседы со следователями вели себя нервно, раздраженно. А теперь все понятно – с ними по-другому не получается.
- Никакого секрета здесь нет, Иван Владимирович, - Ковалев с грустью посмотрел в окно, по которому забарабанили мелкие капли дождя. – Чистый расчет – и ничего другого.
- Кто бы сомневался! – хмыкнул Иван.
- Но не тот, о котором вы думаете. Если бы мне было интересно любым способом побыстрее избавиться от этого дела, то я бы сейчас не сидел здесь с вами, не распивал бы кофея. – Он строго глянул на Ивана. – А я бы пришел сюда с обыском, с ордером, который мне дали бы в два счета, нашел бы эти злосчастные улики – и дело в шляпе. Как вам такой расклад? Думаю, что не очень…
- Не очень, - подтвердил Иван. Похоже, что этих самых улик у него в доме полным-полно. Ничего себе «раскладик»… – И что же от меня требуется? – обреченно спросил он.
- Требуется, в первую очередь, быть очень осторожным и наблюдательным. – Ковалев поднял вверх указательный палец, как бы призывая к бдительности. – Я хочу, чтобы вы помогли мне. Да-да, не удивляйтесь. Я хочу поймать настоящего убийцу, а не подставного, на роль которого вы как никто другой подходите.
- То есть, я у вас буду приманкой?
- Ну, не совсем так. Главное, не заниматься никакой самодеятельностью. Все, что покажется вам подозрительным, любой странный звонок, разговор, угроза – не исключено и такое, - появление незнакомых вещей или документов у вас дома или на работе и так далее… Обо всем этом прошу без лишнего шума сообщать мне. – Ковалев достал из кармана визитку. – Вот здесь мой личный телефон. Звоните только на него. Главное – не спугнуть.
- А вы уверены, что он выберет мишенью именно меня? – осторожно спросил Иван.
- Не уверен. Но шансы велики. Этот некто уже пытался подкинуть идею насчет одной дамочки, но дело провалилось. У нее ничего не нашли. Кто-то очень нервничает по этому поводу. Следующим, чует мое сердце, будете вы.
В этих словах следователя ему послышался налет фальши. Объяснению это не поддавалось, но Иван опять насторожился.
- Я все понял, - кивнул он и принялся убирать посуду.
- Жарко у вас здесь, - пробормотал следователь. – Я посижу в гостиной, если не возражаете? Позвоню, договорюсь, чтобы меня машина забрала.
- Да, конечно, располагайтесь поудобнее, - радушно ответил Иван.
Он не спеша мыл чашки, смахивал крошки со стола, обдумывал их разговор со следователем. Ох, неспроста пришел этот Ковалев к нему домой. Что-то ты, заботливый товарищ следователь, не договариваешь. Поставив на место стулья, Иван приоткрыл окно. В квартиру сразу ворвался шум дождя. Да, погодка не из приятных. Иван глянул на часы: начало одиннадцатого. До встречи с доктором совсем немного времени, надо поторапливаться.
То, что он увидел, войдя в гостиную, сразило его наповал. Ковалев держал в руках динамик от колонки, в которой был спрятан револьвер Павла. Идиот! – отругал себя Иван, - Положил на самом видном месте!
- Что, увлекаетесь техникой? – нарочито бодро спросил он следователя. – А я полный профан в этом вопросе. Не работает, хочу отдать в ремонт. – Он протянул руку, чтобы отобрать у Ковалева динамик.
Следователь сильно удивился и некоторое время смотрел на Ивана молча, затем отдал ему динамик.
- Не разбираетесь, а вытащить его из колонки рискнули сами?
Иван почувствовал, как по лицу забегали мурашки. Наверное, он сильно побледнел, потому что Ковалев вдруг взял его за руку и посадил на диван.
- С вами все в порядке?
Иван потер руками уши.
- Что-то в последнее время по утрам давление падает, - еле шевеля губами, ответил он.
- Вам надо к врачу, - участливо сказал следователь, не сводя глаз с динамика, который не выпускал из рук Иван.
- Вот я как раз и собирался сегодня к Семену Львовичу. На одиннадцать записался.
- Это к Бокову что ли?
- Да, к нему самому.
- У знаменитостей любите лечиться, - усмехнулся Ковалев. – Простым участковым врачам не доверяете свое здоровье? Думаете, они хуже?
- Да нет, не думаю, но так уж повелось, - Иван немного пришел в себя. – Могу, если понадобиться, устроить вам консультацию. Он, действительно очень хороший врач.
- Спасибо. Только вряд ли мне такая консультация по карману будет, - Ковалев подошел к колонке, глянул на заднюю стенку, потом на Ивана. Тот понял, что ничего уже сделать нельзя. Он глубоко вздохнул и тихо произнес:
- Это не та колонка. В левой смотрите.
Ковалев развернул колонку и снял заднюю панель. Он сидел на полу, спиной закрывая обзор Ивану. Затем следователь, не поворачиваясь, протянул руку в его сторону:
- А ну, подайте-ка мне ваш динамик. Впечатление, что здесь просто плохое соединение было. Не похоже, что динамик неисправен.
Ивана как кипятком обдало. Он подскочил к следователю, заглянул ему за спину… револьвера в колонке не было! Пусто…
- Вы так считаете? – спросил Иван, тщетно пытаясь разглядеть что-нибудь в темноте акустического ящичка.
- Не сомневайтесь, Иван Владимирович. К сожалению, время поджимает, а то можно было бы исправить. Вы ведь, кажется, к врачу собирались…