Как все молодые люди, я любил знакомиться с девушками. Когда около меня остановились две особы, возраст которых был между двадцатью и тридцатью годами, я не стал возражать, чтобы они задержались подольше. Мой язык молотил воздух, уши девушек, как локаторы, улавливали цель, так что познакомились мы довольно быстро и надёжно. Возможно, здесь большую роль сыграл мой мотоцикл с коляской. Мой язык был в этом оркестре вместо барабана.
Нина оказалась соседкой, а Лариса просто гостьей. Скоро мы уже ехали на этом мотоцикле с Ниной в деревню к её отцу и матери. Причиной было моё желание получить ложку мёда к чаю.
Это, конечно, шутка. Я просто взял с собой ведро и деньги. Расстояние в семьдесят километров мы, естественно, пролетели по асфальту. Дальше полезли по сельскому бездорожью. По колее было видно, что тряслись здесь жители деревень в телегах и на примитивных советских легковушках. Через семь неприятных километров мы попали в полную глушь.
Стоял один дом на поляне, старость которого была видна невооружённым глазом, на другом краю поляны, на фоне леса и далей - банька. Во дворе - колодец с журавлиным приспособлением вытаскивания ведра из глубины. Огромный сарай для заготовленного сена.
По двору семенила старушка, согнутая радикулитом в букву Г. Старик с нелепо сросшейся кистью руки сразу напоминал бывшего воина отечественной войны. Всё это угнетающе подействовало на меня. Нина не казалась мне уже необыкновенной девушкой.
Но делать было нечего. Нина не собиралась поздороваться и немедленно отправиться во-свояси. Тем более, что была пятница. Быстро вечерело. На меня родители смотрели, как на жениха. Вопроса, где ночевать, не было. Ясно, с невестой. Нравы здесь простые, лес густой, света в доме нет! Поужинали, чем бог послал. Главным блюдом на столе были соленья. Капуста и огурцы хрустели на зубах, грибы таяли во рту, к чаю был мёд! Но до всего этого мне пришлось, как гостю, вылопать три стакана медовухи.
Как я понял, для храбрости. Однако пьяным я себя не почувствовал. С Ниной мы залегли на почётную постель, которую нам благородно уступили родители-инвалиды. Ясное дело, в этом хозяйстве требовались мужицкие, молодые руки, поэтому знакомство требовалось ускорить и процедуру знакомства тела с телом не сдерживать городскими обычаями.
Однако родители в чём-то не подрасчитали. Медовуха, плюс рабочий день в заводе, да ещё езда на мотоцикле подорвали моё богатырское здоровье, и я мгновенно уснул. Проснулся я утром, в принципе, как родители посчитали, законным мужем. Часа два я боролся с обезноживанием. Оказывается, медовуха оставляет мозг в чистом состоянии, но достаётся от неё ногам по полной программе!
Нина тотчас распределила роли. Я должен был мгновенно научиться косить сено, метать сено в стог, затем помочь её отцу в выкачке мёда, в итоге всего труда - баня! Вся суббота ушла,
по моему мнению, на обучение городского лодыря сельским премудростям! И вот подарок - та самая баня! Нина натопила баню не как-нибудь, а по-чёрному. Когда дым покинул внутренность бани, Нина дверь захлопнула.
Мы некоторое время посидели в избе. Затем Нина взяла два полотенца и просто сказала: - Ну, пошли! Эта обыденность, с которой было сказано приглашение, на меня подействовало, как успокаивающий бальзам. Я безропотно подчинился. В бане было темно, так как свет в окошко проникал узким лучом, упирался в чёрную, закопчёную стену и тут же умирал.
Что мы делали в бане, рассказывать не буду, по понятным причинам. Но в воскресенье я косил так, будто вся моя жизнь протекала в этом доме. Даже метать сено в стог я сумел вполне удовлетворительно. Затем мы с отцом выкачали мёду для моего ведра с верхом. Под вечер в воскресенье мы, как два голубка, сели на мотоцикл, тепло попрощавшись с родителями Нины, и помчались в сторону нашего соседства в городе. Деньги за ведро мёда я заплатил. Но в коляске я ещё и обнаружил бидон мёда.
Нина сказала, что это за работу. Я же за её услугу вернул ей бидон, но пустой.
Мы очень долго дружили. Но в деревню уже не ездили. Родители Нины быстро умерли. Дом и баню разобрали. Остался глухой лес. Можно сказать, погибла лесная родина Нины.
Мёд тогда я ел столовой ложкой к месту и не к месту. Скоро моё здоровье стало не улучшаться, а наоборот, пошло в зигзаги. Мне же никто тогда не разъяснял, как сегодня по телевидению, что полезно кушать в большом количестве, а что - в малом.
С тех пор я только вспоминаю, как ел мёд столовой ложкой.
Сегодня прохожу на базаре мимо продавцов мёдом, слюна во рту появляется, но денег не хватает даже на килограмм мёда, не говоря уже о ведре.
Ижевск, 2011 год