Они невольно привлекали взгляды – хорошо сложенные, молодые, красивые женщины. Крупная голубоглазая блондинка и более изящная рыжеволосая кареглазая подруга. Петербург, июнь, жара, обеденный перерыв.
- Представляешь, оставил записку на столе с благодарностью «за уют и ласку», я понимаю юмор, но…
- Не оценила. Он аспирант, живет в студенческом общежитии?
- Не интересовалась, знаю, что одно время снимал комнату. Сможешь его приютить в своих барских хоромах? Пока батюшка на даче?
- Люда, я с Владимиром не знакома. Лишь по твоим рассказам знаю - красивый, спортивный, какая-то тайна имеется.
- Сейчас познакомитесь, в буфет на кофе придёт, надо занять столик.
Вера специально села лицом к дверям, внимательно наблюдая за входящими. Сразу поняла - Владимир. Отвела глаза, испугалась, сердце покатилось... Уж слишком хорош - рост, фигура - голливудские красавцы отдыхают в сравнении с этим молодым мужчиной! Познакомились. Внимательно глядя в глаза сел рядом. Вера ни жива, ни мертва, старалась в сторону Владимира не смотреть, не встречаться с ним глазами. И вдруг почувствовала руку на своём колене.
Никогда, никто не смел тайно касаться её, она лишь в книгах читала о подобной вольности со стороны мужчин. Не зная, что предпринять, как поступить, Вера строго посмотрела на него. Спокойно улыбаясь, Владимир тихо спросил: «Неприятно моё прикосновение?» Вера молча сняла руку, пересела на освободившееся место. Лучше б этого не делала - оказалась лицом к лицу с наглецом, который, как ни в чём не бывало, рассказывал что-то интересное о раскопках, курганах, экспедициях.
Очень красив – большие, серо-зелёные глаза в обрамлении длиннющих девичьих ресниц, точёный нос. Зубы, как на рекламе пасты.
Договорились все вместе встретиться после работы, сходить в ресторан, потанцевать. Володя ушёл.
- Как он тебе? – спросила Людочка.
- Красивый, наглый, хороший рассказчик.
- Ясно, в ресторан не пойдёшь... Позвонить и отказаться? Вера, он лучше, чем кажется. Он - настоящий.
- Что значит "настоящий" не понимаю, но в ресторан пойду, танцевать хочется. Ты рассказывала Владимир занимался бальными танцами, танцует хорошо.
- В народном ансамбле пел и танцевал. На гитаре играет.
- Первый парень на деревне.
Подруги рассмеялись.
После работы за Людой приехала мама. Володя, встретив одну Верочку, заулыбался, купил цветы. Зашли к ней домой - надо принять душ, переодеться. Показала квартиру, рассказала о своей семье. Хотела спросить о его родных, где они, кто они, но, постеснялась. Если человек молчит, лучше не проявлять любопытства.
Выбрали ресторан недалеко от дома Верочки. Хорошо провели время - танцевали, вспоминали студенческие годы, шутили. Владимир развлекал её всеми доступными средствами и очаровал окончательно. Вере приятно его ухаживание, внимание. После ресторана прошлись по набережной, любуясь белой ночью, красотой города. Володя тихо, задумчиво сказал:
- Помню другие ночи - чёрные, страшные…
- Чем они страшны были?
- Когда-нибудь расскажу, если не расстанемся.
- Володя, в первый вечер знакомства говорить о расставании не очень вежливо, но я не в претензии, понимая – наша встреча лишь случай. Если воспоминания не очень приятны, оставь их далеко-далеко. Пойдём ко мне чаёвничать, хочешь?
- Спасибо, очень хочу.
Удивилась – шёл рядом как маленький мальчик, держал за руку, молчал, тяжело молчал, Вера чувствовала это. Перепады его настроения не понравились. Едва знакомы, ничто не связывает, зачем лишнее беспокойство о постороннем мужчине? С Володей приятно, весело, не более. К сожалению, придётся его у себя оставить, не выгонять же в таком состоянии. Поднялись в квартиру.
- Верочка, я сейчас не лучший собеседник. Может уйти, чтобы тебя не раздражать?
- Не выдумывай, иди в душ, можешь папин махровый халат взять, висит в шкафчике, зелёный. Спать будешь в его кабинете, сейчас постелю.
- По разным комнатам разойдёмся? Не хочешь быть со мною?
- Володя, ты не ребёнок, я не нянюшка. Спи один, отдохни, успокойся.
- Вот это да! С подобным отношением никогда не сталкивался, меня ещё никто не игнорировал, впервые такая петрушка.
- Мы едва знакомы, мы – никто друг другу.
- Извини, спокойной ночи, недотрога, девочка Никто.
Приняла душ, закрыла свою дверь на ключ и быстро уснула. Ночью проснулась от разговора. Прислушалась, вышла. Кабинет открыт, Владимир громко говорит по-французски. Удивилась: - "С кем так поздно по телефону разговаривает, ругается? Произношение хорошее, не говорил, что знает французский!" Вошла к Володе - мечется во сне, бредит. Тронула за плечо:
- Проснись, проснись, что-то дурное снится.
Открыл глаза. В них первозданный ужас. Больно схватил Веру за руку.
- Тихо, тихо, отпусти. Тебе страшный сон приснился, всё хорошо.
- Ещё скажи что-нибудь, пожалуйста. Верочка, посиди со мной...
- Засыпай, я посторожу, не бойся.
Странно – сильный, большой, что его тревожит, пугает?
- Володя, расскажи, легче станет, если поделишься.
- Не могу, не имею права. Срок подписки не кончился.
- Лучше нарушить договор, чем так метаться по ночам. Ты всё не рассказывай, лишь о своём страхе. Он уйдёт, обещаю.
- Джунгли, саванна.
- Вот оно что, понимаю. Иди ко мне.
- Господи… Верочка.
Мысли его были далеко, далеко. Что видел, что вспоминал? Тихо лежали рядом. Взял её ладони, прикрыл ими своё лицо. Молчал. Целовал тонкие пальцы.
Вера удивлялась – днём был чужим, что произошло, изменилось, когда стал дорог абсолютно чужой человек. Что влечёт к нему, жалость? Или его красота?
Засыпая Володя открывал затуманенные глаза, просил:
- Пожалуйста, не давай мне спать.
- Засыпай, милый, я посторожу.
Лежал сильный, красивый и такой беспомощный перед своими воспоминаниями. Где он был? Что ужасного с ним произошло когда-то, откуда этот страх?
Проснулась от запаха кофе – Володя хозяйничал. Вера не любила посторонних на своей кухне, но промолчала, решив присмотреться, понять, её ли он человек, или случайный, не нужный абсолютно. Вера категорична, не сентиментальна, со случайными людьми не контактировала, вежливо отказываясь от приглашений.
Утренний Володя слегка застенчив, смотрит удивлёнными глазами. Она не поняла, играет или это естественная реакция после неожиданной близости. Её это слегка раздражало.
- Увидимся вечером? – спросил Володя. – Встречу после работы, возьму билеты в кино, если хочешь.
- В кино не хочу, вечером в городе жарко. Я бы сходила на «Метеоре» в Петродворец или в Сестрорецк, например. Даже в ЦПКО. Посидим в кафе на открытом воздухе, можем поплавать. Ты плаваешь?
- Обижаешь, я на море родился и живу, плаваю как дельфин.
- Вот почему ты такой красивый и сильный, морячок.
- Это юмор или комплимент?
- Конечно, комплимент, сам знаешь, что красив.
- Как скажешь…
- Не смеши, Володенька, не строй святую простоту, у тебя на лице всё написано и отлично читается.
- Верочка, прекрати, сменим тему. Не люблю обсуждать свою внешность.
- Хорошо, давай машину поймаем или на «Метеоре» прокатимся, ты что предпочитаешь?
- Что быстрее, чтобы быстрее к тебе вернуться.
- Снова ко мне хочешь?
- Будь моя воля - никуда бы не уходил, не уезжал. Мне с тобой хорошо, у тебя в доме хорошо, спокойно. Сходим за продуктами, приготовлю цыплёнка-табака. С вытекающими последствиями. Давай!
- Сам приготовишь, умеешь?
- Я всё умею с детства. Вера, ты с отцом живёшь, а где мама?
- Мама и мой муж погибли три года назад. Думала ты в курсе – Люда рассказала.
- Нет, мы о тебе не говорили, она предупредила, что ты – бука отстранённая, можешь вежливо, но строго отшить.
- Вот это характеристика, я Людке устрою - засмеялась Вера - ты согласен с её мнением?
- Да. С тобой очень не просто. Ты похожа на свой город – красива и холодна.
- Ночью сделал вывод, была холодна с тобой? Мне казалось, оба были весьма и весьма горячи. Ошибаюсь?
- Права, Верочка. Но, и я прав - лишь с близкими людьми ты мила, лишь с ними от тебя Невским холодком не веет.
- Возможно. Такой с детства была. Немного бука, но без высокомерия. Мама строго воспитывала, как её когда-то.
- Ты какое поколение в Питере?
- Четвёртое. Ещё мой прадед преподавал в Университете.
- Не могу похвастать подобным – я единственный в семье с высшим образованием. У меня простые родители, давно в разводе. С отцом не помню когда виделся, да и не хочу. Так что решим с вечерними мероприятиями? Мне днём на кафедре показаться надо, к пяти освобожусь. Встретить тебя или свидание назначишь?
- Встречать не надо. Подъезжай к шести, буду ждать дома. Володя, проводи до работы, не хочется с тобой расставаться. Пройдёмся через мосты, мимо Адмиралтейства, люблю утром на работу пешком ходить вместо зарядки.
- Верочка, спасибо за добрые слова. Позволишь проводить, не скрывая близкого знакомства?
- Зачем? Нас вчера вместе видели, я свободна, ни перед кем не отчитываюсь. С отцом прекрасные отношения, о тебе обязательно расскажу, возможно, познакомитесь. У папы на даче дама сердца, соседка, весьма приятная тётка. Так что мы с ним не скрываем своих приключений.
- Спасибо… Значит я – приключение? Не ожидал. Откровенно поставила меня на место - не лезь со своим суконным рылом в калашный ряд. Спасибо, профессорская штучка!
- Володенька, не так понял. Мы оба с тобой приключения, ты – моё неожиданное и прекрасное, я – твоё.
- Ох, хитруля, лихо выкрутилась. Целуй меня, пока не успокоюсь...
Они встречались до поздней осени, Володя познакомился с отцом Верочки, стал своим человеком в доме. Сделал Вере предложение. Но… Вера не могла избавиться от странной, разъедающей душу ревности, видя реакцию женщин на красоту Владимира.
Он уехал в свой город на море, звонил ежедневно. Переписывались, общались в Skype. Приехал на Новый Год, провели вместе каникулы, ездили вдвоём на заснеженную дачу. В присутственные места Вера ходила не очень охотно - замечала взгляды женщин, устремлённые на Володю, молча ревновала. Владимир старался не смотреть по сторонам, опускал глаза, жалея Верочку. Отец её высмеивал. Всё впустую.
Володя в течение трёх лет приезжал в Петербург, просил Веру стать его женой. Нет, категорическое нет. Не помогли ни увещания отца, ни отчаяние Владимира - готов был на пластическую операцию, на всё на свете, лишь бы Вера не ревновала. Расстались.
Через два года прислал фото – жена, он и дочь Верочка, на обороте надпись «Этой женщиной могла быть ты».
Юлия Чернышёва, Санкт-Петербург, июнь 2011 г.