№№№№№№№№
Думали –человек, и умереть заставили.
М.Цветаева.
Из брани избран, чтобы стать избранником судьбы и рока.
И на челе его печать отверженного и пророка.
Про рок устал он говорить, да кто его теперь услышит?
И пусть во тьме свеча горит, душа, дыша, взлетает выше
И падает, и грешный мир, оставленный, о ней вздыхает,
Из брани голоден и сир, пророк, как рок, один шагает.
От чаянья беды молчит, отчаянье в себе подавит.
И снова с нами говорит, пусть мир воинственный бездарен,
Но где-то у иной черты и в полосе иного света
Над миром дивной красоты он избран, чтобы слыть поэтом.
И вдохновение ему нисходит – боль и наказанье,
И этот свет, и эту тьмы он видит в тишине от брани
Ушел, но только краткий миг, и вечность будет за плечами…
Какой-то призрачный старик от чаянья души не чает.
И с частью горести и лжи, расстанется, чтоб счастье ведать,
Но как душа его дрожит в преддверье смерти и победы….
И в вечных отсветах огня, он тень и свет иной эпохи.
И снова смотри на меня про рок забыв, пророк высокий,
В тумане, в сумраке тревог, один, забытый в поле воин,
И только век, и только бог его внимания достоин…
Про рок устал он говорить, да кто его теперь услышит?
И пусть во тьме свеча горит, душа, дыша, взлетает выше.
Из брани избран, чтобы стать избранником судьбы и рока.
И на челе его печать отверженного и пророка.
2
Она исчезает, во мраке она растворится,
А он не окликнет. Останутся только стихи.
Лишь маски мелькают в метели, теряются лица.
За ним, как метель, незнакомка напрасно летит.
Смеется старик, в эту бездну его увлекая,
Молчит пианист, и хрипит обреченно рояль,
И только цыганка, из вьюги немой возникая,
Танцует, над бездною, сбросив одежды, он шаль
Протянет ей снова, укутает он обнимая,
О, жрица немая, с тобой откровенен поэт.
Тебе он поверит, актрисы притворно рыдают,
И громко смеются враги, и прощения нет.
Игрушка судьбы, чародей запоздалой метели,
Куда он несется, и с кем проведет эту ночь
В пылу маскарада, куда его тройки летели,
И черная роза покорно лежала у ног.
Страшна его власть, а стихи его странно прекрасны,
И Демон безумный, впервые парит в небесах.
Молчит Пианист, все мольбы и усмешки напрасны.
Коснуться щеки, утонуть в этих синих глазах.
И после не жить, а писать и случайно встречаться,
И память хранить о растаявшей где-то вдали,
Отчаянной встрече, им было обещано счастье.
Безумное счастье, но им не дожить до любви.