На вверенном объекте в связи с многочисленными разрушениями охраняемого контура и нестабильной подачей энергии, установлен и подключен второй (аварийный) контур, отстоящий внутрь от границ первого на 2,347 метров, что не превышает допустимого расстояния для данного типа охранной сигнализации и позволяет сохранить прежний уровень безопасности объекта.
Дежурный охранник аварийного поста.
Комментарий: Подключено автономное снабжение энергией из-за перебоев с подачей её от внешних источников.
Техник - Оператор внешнего наблюдения.
Переговоры, пробуждение, Айнур и Анарха.
Для огра ничего не стоит превратиться в камень. Шайт защелкнул суставы в замок и застыл. Скосил глаза в сторону, как там другие?
Почетная Мать успела сказать «Замри», и её войско замерло. Позы, может, и неудобные, но довольно устойчивые. Однако недостаточно, что бы совсем не дернуться. Когда перед одной женщиной выросла молния толщиной в руку, и на высоте метра начала с треском ветвиться, повело бедняжку. Она вспыхнула свечкой, секунда – и всё. Никого. Только выжженный круг. Бр-р-р.
А свои?
Луш умудрился упасть и расслабиться. Лежал спокойно, можно сказать, с некоторым комфортом. Дрона, Контроса и Домира держали акцепторы. Вряд ли бы они без них выстояли. А так стояли аки примороженные. Домир ещё что-то рассказывал.
- …То, что лежит на поверхности – лишь малая часть Великого Лоэфа. Он намного больше. Эти змеи - основные источники, создатели, и поддерживатели магического фона, или так называемой магосферы. Как и все змеи, они глухие, но очень-очень-очень чувствительные….
С ближайшего дерева сорвалась птица, но не пролетела и трех метров, как начала кувыркаться и падать, сгорая прямо в воздухе….
-…Нельзя считать Лоэфа в полной мере змеем. Скорее это гигантский червь. Организм Лоэфов являет собой наиболее гармоничную отлаженную зацикленную систему. Однако, как и любую уравновешенную систему, её легко вывести из равновесия путем воздействия внешних сил…
-Ну что, мамаша, - перекрикивая гул вокруг, обратился Шайт, которому несколько наскучила лекция, к Почетной Матери, - Долго стоять будем? Сколько это продлиться?
Она глазами зыркнула, но промолчала. А Шайт обранужил, что он с трудом перекрикивает грохот. Как же Мир говорит? И не просто говорит, а вещает про тайны жизни огромных крокусо-волосатых червей!
-Я на другой частоте говорю, - улыбнулся Домир, - Попробуй и ты говорить повыше.
Это было выше возможностей связок Шайта. Он прокашлялся и не стал пробовать.
Вокруг потемнело, но не ночной темнотой, а противной предгрозовой серой мглой. Непонятно прозрачной для данного, по-ощущениям Шайта, довольно позднего времени суток. Черный лес выплевывал из себя серебристые облачка. Издали казалось, что это моль какая-то или ночные мотыльки, но это были попотикокли. Они единственные перемещались в пространстве без ущерба для здоровья. Вот и разгадка странного вертикального полета Тики. Каждая особь постоянно двигалась вверх-вниз-вверх-вниз, с секундной задержкой в крайних точках, а затем делала мгновенный короткий рывок в сторону, размываясь в пятно, и снова – вверх-вниз, вверх-вниз. Находясь в постоянном движении, в целом стайки смещались за десять минут метра на полтора. И смещались они однозначно в сторону елани-Лоэфа.
-И чего им тут медом намазано, - прогундел Дрон, тоже обратив внимание на ничем не объяснимый курс попотикоклей.
- …И ещё существует одно предположение магистра биомага Шенвивера, за которое его лишили звание академика. Он утверждал, что змеи связаны нервными окончаниями между собой, - продолжил лекцию Домир, - И даже больше. У них одна система на всех.
По разжалованному Шенвиверу выходило, что побудка одного Лоэфа вызовет цепную реакцию, и очень скоро все черви-змеи пробудятся ото сна, что и положит начало мировой катастрофе. В результате погибнет весь мир. Как минимум, его магическая составляющая, плюс побочные эффекты.
-Шенвивер даже построил карту-схему разрушения Заоблачной….
Во время рассказа реснички Домира так трепетно вздрагивали! Шайт давно бы попросил малыша заткнуться, но ему приходилось совсем туго. Огр с тревогой наблюдал за тухнущими взглядом и сереющим лицом. Как же его взбодрить-то?
-Мир, - попросил огр, - Предложи мамашке переговоры… Я сам до неё докричаться не могу.
-Мы хотим вступить в переговоры! – звонко крикнул Домир.
Почетная Мать соизволила что-то пролаять в ответ в ультразвуковом диапазоне.
-Она говорит, что ей не о чем с тобой разговаривать. Она сказала, что скоро не будет всех, поэтому переговоры не имеют значения, - Домир споткнулся, - В общем, она предлагает нам …корнеплод?
-Да услышал я ответ. Спроси, а как раньше успокаивали Лоэфа? Может что-то нужно сделать?
Почетная Мать насупилась, но когда очередная молния чуть не спалила её очередную воительницу, повела рассказ.
Их был две претендентки на должность Почетной Матери: она и Айанур. И всё было слишком очевидно. Из них Айнур была лидером, а она так, для статистики и видимости конкуренции. За что Айнур ни бралась - всё у неё получалось. А уж пела-то как! Птицы умолкали, когда она заводила жалёбную. Могла развеселить, могла утешить, могла роды принять. Была первой сборщицей и лучшей вышивальщицей. Про магию и говорить не приходится. То, что изучали днями, она делала походя, на что у других уходили месяцы, выучивала за неделю. И подругой была закадычной.
Конечно, многие завидовали и всякого зла желали, но такого не ожидал никто. Она влюбилась в сына лорд-мага огров. Втрескалась страстно и взаимно….
-Издали начала, - уважительно оценил Харон, считающий себя знатоком рассказчиков.
-А до конца света успеет? – зло поинтересовался Дрон.
-А мне про любовь интересно, - подал голос Контрос.
… Так было положено Бессменной При на заре времен, что бы огры охраняли покой Лоэфа, а циклопши успокаивали, потому что раз в четыреста лет змей ворочался, менял ходы, и, как следствие, менялись заповедные места, а переходы требовали ремонта. Впрочем, ходами занимались попотикокли. И с тех пор, как Бессменная №8 создала огров и циклопов, начали они выяснять, кто из них главнее и При милее. А тут такая межвидовая любовь!
Да ещё, так как нынешняя Почетная Мать была у Айнур закадычной подругой, то стала она автоматически и свидетелем всех её страданий, охов-вздохов и прочего, чего подруге делать полагается. Ясное дело, надо было сразу пресечь, но подруга Айнур здраво рассудила, такая патологическая любовь ей выгодна. Вот и помогала. Записки таскала, свиданки устраивала. Но, как говориться, сколько веревочке не виться, а конец будет…
-Нам, - уверенно заявил Луш, - По-моему, скоро головка появиться!
За дальним концом елани земля вспучивалась, расшвыривая вековые деревья в разные стороны словно соломинки. А иногда наоборот, опадал ямой, и тогда судорожные волны пробегали по шубке-крокусам.
-Тужится, - трепетно поставил диагноз ашур, - Сейчас явит нам земля – матерь свое совершенное творение. Это я по-Домиру. А вы, мадам, продолжайте. Очень любопытная история.
… Когда огры и циклопы узнали про эту противоестественную связь, все возмутились и строго –настрого запретили влюбленным поддерживать отношения. Даже домашний арест наложили, но это не слишком помогло.
-Думаю, не без её помощи, - показал глазами на Почетную Мать Шайт, - Спроси, а чего ж, если все были против, голубков просто не пришили? Поубивали бы, и делов-то.
- Так и поубивали, - согласилась с методом борьбы за чистоту рядов огров и циклопов Почетная Мать, - Их огры первыми обнаружили…
И пошла живописать такие подробности, что Домир совершенно потерялся.
-Не тушуйся, - весело подбодрил Харон, - У бабочек тоже самое.
-Ах, волшебство соития! –промурлыкал Луш.
-Это она организовала? Ну, стрелку и внеплановую вязку с последующей сдачей заинтересованной стороне?– спросил Шайт.
Почетная мать ни мало не смущаясь, легко согласилась, что не без её наводки лорд-маг застукал парочку в самый романтический момент. Айнур растерзали на месте. Кавалера же (сын всё-таки) посадили на цепь, но он с неё сорвался и ушел. Засел на самом видном месте вне зоны досягаемости соплеменниками и рассыпался у них на глазах. Хотя те и предпринимали вылазки и операции по спасению. Безрезультатно.
И после всей этой истории с любовью, когда ажиотаж спал и кругом подуспокоилось,обнаружили, что пропал священный Анарх. Циклопы в пропаже обвинили огров. Но после того, как последний их представитель ушел на гору Тамора в священную пещеру Рэм, циклопы произвели тотальный обыск. Не нашли.
-Я думаю, Айнур подстраховалась. Стащила святыню из тайного алтаря и, верно, отдала на сохранение любовнику. А уж куда он его засунул – неизвестно. И если немедля не задействовать Анарх, - с тоской сказала Почетная Мать, - То уже ничто не остановит Лоэфа.
Где-то в сторонке, недалеко от озера, громыхнуло так сильно, что у Домира из уха пошла кровь. С неба посыпались вода, грязь, деревья и камни.
-Думаю, это так-таки был хвост, - предположил Дрон, - И он освободился.
-Кстати о свободе. Анарх случайно не камешек? Серенький такой? Плоский?– спросил Шайт.
Пиво, время, арест и побег.
Следопыт – парламентер одним фактом своего существования позорящий гордое имя легендарного короля Бармии – Луннжи Найчику разочаровал. Она, преисполненная служебного рвения, вознамерилась оправиться в Затерянный лес немедленно, но этот алкаш, хрон и местная легенда, раздувал пушистые усы и, похоже, никуда не торопился.
Найчика попыталась найти другого проводника. Бармен вытянул из неё пятерку и сказал, что единственный и лучший провожатый сидит с ними за одним столом.
-Поверьте, мадам, самые лестные рекомендации!
Начальница экспедиции устало подумала, что если бы выполнила желание и придушила бармена ещё во время торга, то это сэкономило бы время, деньги и нервы.
-Пани Найчика, - жарко шептал ей в ухо разгоряченный заместитель по технической части, которого отрядили за очередной порцией пива,- Вы бы только слышали, что он говорит про время! На вас брать?
Найчика пиво не любила и вкуса его не понимала, а запах почему-то напоминал вовсе не запах хлеба, как утверждали знатоки, а рвотное. То есть непосредственно его она не нюхала, но была уверенна, что если ей доведется такое унюхать, то аромат будет именно таким.
-Мы выбились из графика, - намекнула Шарму Найчика.
Но технический маг- намека не понял и только скорбно произнес: «Да-да. Как жаль, что папа не в форме», похватил четыре бокала и был таков.
Найчика побрела к остальной команде.
Луннжи солировал. После первых трех кружек питье его стало степенным, речь поступательной и каждый третий глоток предварялся местоимением «Я».
-Он такое рассказывает, - негромко поделилась наблюдением с патронессой Матулулу, - Что не знаешь чему верить. Я как-то сомневаюсь.
- Ну вот что, - твердо приказала начальница экспедиции, - Отправляемся немедленно, - и персонально следопыту, - С вами или без.
-Не кипятись девушка, - примирительно посоветовал чудо-парламентер, - Ну куда ты на ночь глядя? На часы посмотри!
У Найчики от такой наглости дыханье сбилось. Она могла только вдыхать. И когда процесс набора воздуха прекратился, приказала подопечным немедленно, и даже ещё быстрее, собираться в поход.
-Пройдем хотя бы десяток километров по свету и разобьем лагерь в лесу, - четко приказала она.
Луннжи догнал их на площади, когда подчиненные ропщущей, но покорной толпой, брели за патронессой.
-Девушка, - строго сказал следопыт-парламентер, - Я про часы кому сказал?
Часы располагались в центре центральной и, так как она была единственной, то и базарной площади. Они были вмурованы в четырехгранную стелу, чистом восемь, по две штуки с каждой стороны. Верхние показывали время точно, Найчика лично сверяла, а вот нижние…
-Я полагаю, что отсутствие возможности провести профилактику нижним часам и привело их в такое плачевное состояние, - высказала свое мнение Найчика, - Однако связи между курантами и походом не улавливаю.
Сдвинула с пути следования старика и, гордо задрав нос, пошла к гостинице. Но следопыт как-то излишне взволновался, нес околесицу и не отставал.
-Да поймите-же, это может быть очень опасно!
В фойе обнаружила слегка помятого, но вполне дееспособного Марша и приказала паковаться.
-Вы никуда не пойдете, - решительно сказал Луннжи, закрыв ногой дверь и скидывая с плеча ружье.
Найчика была уверена, что этот дробовик – бутафория, но Матилулу, став вдруг серьезной и трезвой, присела на диванчик, где до этого лежал Марш:
-Наверно, - неожиданно глубоким голосом произнесла она, - Следует послушать, что он скажет?
Треник, не разобравшись, но полный жажды деятельности был больше согласен с Найчикой – в лес, а там палатки, костер и романтика.
-Идиёты, - сплюнул в сердцах Луннжи, - Вот такие идиёты собираются в лес идти.
Черт сказал, что он не собирался. Что ж он, на часы не смотрел что-ли? и бочком-бочком комнату покинул.
-Давайте, - пришлось согласиться Найчике, - Только покороче.
Покороче выходило следующее. В Заоблачной в стародавние времена №3 из Великой Бессменной Правящей Девятки Проуком были обозначены места, именуемые вневременьем. Это там, где время не подчинялось общим законам, а иногда взбрыкивалось. Явление это редкое и называется безвременьем. Обозначались они по разному, но непосредственно в Дорглофе - стелой с часами. К изделиям Бессменного Проука приставили смотрителей. Работа не пыльная и потомственная, т.е. переходящая по наследству. Если наследника не было, то обязательно находился приемник. Но это не важно, потому что Луннжи – потомственный смотритель. В обязанность смотрителя входило: во первых, своевременное оповещение населения о начале безвременья, и второе, охрана леса от любопытных. Но не это самое неприятное в ситуации...
Тут следопыт- переговорщик- страховщик и , как только выяснилось, потомственный смотритель времени, решил раскурить трубку. Выпустил дым и, насладившись сполна нетерпением слушателей, продолжил:
- Но никогда не отставало время дольше, чем на пять часов. А нынче, больше чем полсуток. И это плохой знак. Что-то неправильное твориться в лесу. Я чувствую. Так что никто никуда не идет, а вы под арестом, чтобы, значит, не рыпались.
-Как здорово, - обрадовался Треник, - А чего? – оглядел он несколько удивленных его заявлением товарищей, - Наша теоретическая догадка блестяще подтверждается!
Луннжи восторгов Треника не разделил, а загнал всех наверх в комнаты.
-Сидите и не дергайтесь, - повторил он наказ, - Потому что страшное предсказание гласит, что когда часы остановяться, наступит всем полный...
Треник бегал из угла в угол, заламывая руки и стеная, что их тайная и опасная операция находится под угрозой, которая сейчас сидит внизу со своей пищалью и тормозит процесс.
Найчика любила взвешенные решения. Приказала Тренику успокоиться и сказала, что пришла пора коллективного разума:
-В лес идти опасно. Но именно это входит в наши обязанности. Нас для этого и послали. И я полагаю, что немедленное выступление поможет нагнать упущенное время. Разобьем базу в непосредственной близости и вышлем разведчиков. Брать с собой только самое необходимое. Учитывая опасность, со мной отправятся только добровольцы. За исключением Матилулу. Опасность входит в её служебные обязанности. У остальных я обязана спросить согласие.
Матилулу сосредоточенно исследовала окно:
-Заколочено.
-И это может нас остановить? – поинтересовался Шарм.
Марш объяснил, что он с самого начала был против похода в лес, но так как он противник любого насилия, то согласен прорываться хоть сейчас. Тем более он не может оставить пани Найчику без связи.
Треник уже сортировал багаж, коротко сказав, что пусть только попробуют отстранить его от операции.
-Что у нас со средствами передвижения и запасным выходом? – спросила Найчика, извлекая из кофра фирменный костюм крылатых для походов.
Луннжи сидел на табуретке швейцара и пил чай, когда черт неожиданно заскочил за регистрационную стойку и вышел оттуда через мгновенье уже с двумя чемоданами.
-Извини, друг, - сказал он, - Но раз ты сторожишь тех хануриков, так может, и за гостиницей присмотришь?
-Теряю былую хватку, - пробормотал Луннжи, после того, как к ним заскочил мальчик-посыльный с известием, что вторые часы остановились.
–В городе невесть что твориться, - докладывал возбужденный отрок, - Спасайся, кто может! Все бегут.
И Луннжи побежал. Наверх. И на подходе к двери арестованных, услышал звон разбитого окна.
-Ушли собаки! В погоню.
В вестибюле бросил ружье Церезарию:
-Сторожи.
-Я пацифист!
-Оно разряжено.
Церезарий, став в одно мгновенье сторожем гостиницы и обладателем разряженного ружья, успокоился и, присев на табурет, ещё не остывший после следопыта-парламентера, продолжил монолог:
-…Я же умный. Сразу понял, что эти ребята тут неспроста. По лесу эта циклопья гниль так разрослась, что дышать было нечем. Церезарий молодец. Сколько можно сидеть на одном месте? Пора и мир посмотреть. Очень интересный мир. Мне нравиться. Давно надо было в город перебраться. А как хозяйство бросишь?...
Эмо, телекинез и Анарха.
Сидеть в подпечье было скучно. Горыч пытался рисовать при свете птицы-лирохвоста. Наглый птах погдлядывал и изредка немузыкально комментировал. Валора думала, что поспит, но спать совршенно не хотелось. Домир сначала пытал своими рассказыами про мышиных коней, а потом и вовсе сбежал за своим любимым попотикоклем.
Пришлось Валоре и Бабише беседовать от безысходности.
-Ты похожа на эмо, - лениво проговорила Валора.
-Я не эмо, - отбрила Бабиша, но затем всё-таки поинтересовалась, - А кто это?
Валора устроилась поудобней.
-Они такие… Как кукла переросток в черно-разовом. Они необычные. Такие отрешенные от жизни, но эмоционально яркие. Их главная цель – открытые эмоции, ранимость и любовь. Яркая такая, а не пресная мещанская каша. взрыв эмоций... И на лице тоже. У них рисованые кукольные лица. Как вызов обществу. И заодно, что бы каждая собака знала, кто перед ними... Я бы этот стиль назвала готическая кукла…
- Какая?, - возмутилась Бабиша.
- Готическая. Готы похожи на эмо пристрастием к черному. Но черный у них другой. Траурный. Совершенно иное мировоззрение. Мрачное. Кладбищенское. Трупики, гробики, смертушка…
-Нет-нет, - тут же открестилась от готов Бабиша, - Эмо лучше.
-Конечно, лучше. Хотя одета ты всё-таки по-готски. И выглядишь. Попробуй осветлить прядь.
Бабиша призналась, что если осветлить что-нибудь, то сложно ходить тенью.
-Не обязательно в желтый. Можно синий. Цвет индиго. Или пурпурный, королевский. Или лиловый, даже лучше чернильный…
Юная ведьма, до этого времени не подозревающая о существовании неформалов, ровно как и о стилях, и прочих гримасах цивилизации, сама не заметила, как увлеклась. Таинственный мир неформалов зацепил не на шутку.
Лирохвост заворочался, противным голосом прокурлыкал и пошел себе на выход.
-Куда? – растерялся Горыч.
-Как-то тихо стало, - прислушалась к себе Бабиша.
-по-моему, гремит, - прислушалась к внешним раздражителям Валора.
Посовещались и постановили выбираться.
-Если птица пошла, наверно, мы победили, - наивно предположила Бабиша.
-Тогда почему за нами не пришли? - рассудила Валора.
-В любом случае, девки, темно, ничего не видно, рисовать не получается. Пошли отсюда.
Найти выход оказалось не так-то просто, но кое-как помогая вербально проклятьями, если обо что-то спотыкались, выползли.
-Трость забыл, - опомнился Горыч. Взял светильник и полез назад.
-А тут нет ничего, - обескуражено сообщил девицам.
Бабиша и Валора не поверили и проверили.
Вместо большого помещения обычное подпечье. Валора успокоила, мол, лесу кругом много, новую трость найдет, но Горыч был безутешен. И подпечье выплюнуло девайс художника ему под ноги.
-Ну?- робко спросила Бабиша, - Кто первым?
Горыч услужливо распахнул дверь, в которую тут же ворвались грохот и пыль внешнего мира:
-Только после вас, девушки.
Выходить первым никто не хотел. После небольших препирательств, удалось вытолкать Горыча. Дверь за ним захлопнули и стали прислушиваться, однако звукоизоляция была слишко хорошая.
-Почему он не возвращается?
-Может его того, циклопихи похитили?
-Ну, мы-то им не нужны?
-Как знать? Как знать?
Решили выходить вместе и одновременно. На крыльце в нелепой позе замер Горыч, а на границе ожившей елани живописной скульптурной композицией - остальные члены бригады в окружении противников.
-Они приказали не двигаться, - почему-то только одной половинкой рта сообщил Горыч.
-Эй, - крикнула Валора, - Что у Вас случилось? Мы победили?
Случилось следующее: выяснив, что Анарх находится у Шайта, стали думать совместными усилиями, как его из кармана извлечь.
-Кон, - требовал Шайт, - Ты ведь умеешь камни двигать?
Но Контрос это мог делать только при помощи рук. Почетная Мать готова была рискнуть, но её вмешательству воспротивился Шайт:
-Ты нам ещё отступного не дала!
Разгорелся небольшой спор, стоит ли жертвовать Контросом, раз от него всё равно никакой пользы?
-Боец всегда смело смотрит в глаза смерти, - пафосно вещал Харон.
-Вот ты и смотри. Ты же у нас боец, - огрызнулся Контрос.
Домир предположил, что обнаружив у себя под боком одну жертву, Лоэф быстро разыщет и других:
-Мы слишком кучно расположились, - быстро согласился Харон с подвернувшейся отмазкой от подвига, - Пошевелиться одному – обнаружить всех!
Тут-то девчонки на крылечко и выскочили.
-А-а, - спокойно улыбнулась Бабиша, - Телекинез! Это, пожалуйста. И в каком она кармане?
Мысленно ощупала указанный карман, удивилась несоответствия размера и веса, но святыню достала.
-Куда его?
-Мне, - просевшим от волнения голосом сказала Почетная Мать, - Мне на лоб.
Попотикокли почти добрались до места и порхали тучей над бывшим полем брани. На плывущую по воздуху святыню напали. Чуть не сбили камень!
-Тики, - простонал Домир. Его Тики влетел в стаю и в ней растворился.
- Каждая Почетная Мать мечтает о таком – стать Анархой для великого Лоэфа, - ни с того ни с сего заговорила ближайшая к Домиру воительница. Крылатый присмотрелся. Так и есть! Триопса!
-Но редко кто становиться. Это такой красивый обряд, - с очевидной завистью в голосе протянула она, - Никто не знает наверняка, правильной ли Анархой станет Почетная Мать. Говорят, бывали случаи, когда Лоэф не принимал…
-И что тогда?
-Тогда дается второй шанс. Преемнице. Интересно, получится ли у Санай.
-Ой, - искренне добавил Домир, - А уж как нам интересно.
Камешек как приклеился ко лбу, так и лежал. Почетная Мать что-то угрожающе бормотала, но ничего не происходило.
-Скоро она уже со своими мантрами покончит? - бухтел Дрон, - Ноги затекли – мОчи нет.
Домир увидел, как надо лбом Почетной Матери стали проявляться пара глаз, над ними – вторая.
-Началось – выдохнула Триопса.
Камень на лбу разрастался. Сначала медленно, а затем быстрее и быстрее, формируя новую, пяти, нет, семиглазую голову, уходящую в плечи, которых по сути-то и не было. То, что было плечами, ушло вниз вместе с руками, к ногам, ширясь в объеме и заламываясь. И вот перед всеми уже не Почетная Мать, а …
-Паучиха, - выдохнул с отвращением Дрон, - Как есть паучиха!
Над землей возвышалась многоглазая просома – головогрудь. Руки после трансформации стали мощными лохматыми, но не клешневидными хелицерами, а ноги (это если с новыми руками сравнивать) - короткими, но беспокойными педипальпами. (По поводу наукообразности обращаться к Домиру – он комментировал)
Анарха подтянулась. Из земли выскреблись четыре пары ходных ног.
-Сейчас увидим опистосому(брюшко), - с придыханием пояснял Домир Триопсе.
И очень удивился уведенному. Брюшко заканчивалось четырьмя сигментами с ещё четырьмя ножками.
-А этого быть не должно, - растерялся он.
-Ну, извини, - процедила Триопса.
А за первым брюшком лезло следующее, так же оказавшееся неправильным, то есть с дополнительными сегментами.
-Она когда-нибудь закончиться? – тревожно поинтересовался Контрос у Домира. Но ответила Триопса:
-Да, вот, сейчас. Видите, как осторожничает.
Действительно, монстр извлекал себя аккуратно. Так, что рядом стоящие даже не пошатнулись.
Третье брюшко можно было считать нормальным, но заканчивалось оно коротким сегментом -когтем-каплей.
Анахра обессилено опустилась на землю. Несколько секунд отдыха, и вот она приподнялась, повела головой (все-таки называть по-Домировски «просомой» или «головогрудью» - не в стиле фэнтези), чуть не в два раза больше лачуги, явно кого-то высматривая.
-Ты з-з-знаешь, Берба, что делать.
Ага, значит триопсу зовут Берба!
Анарха продолжала искать кого-то глазами. Зрачки смотрели во все стороны одновременно и быстро вращались. Пока во всех семи не отразился Шайт:
-С-с-свободны.
Шайт очень рассчитывал, что это именно «свободны». Но могло быть что угодно, слишком много дополнительных «гх», «хр» и «гхр» было произнесено.
Попотикокли, как только показалось серое брюшко Анархии, вовсю атаковали паучиху. В спинах опистосов располагались белые круги различного диаметра. Домир думал - это раскраска. Но оказалось - громадные иллюминаторы, в которые попотикокли заныривали десятками. Выныривали с нитьями и тут же в воздухе начинали сплетать паутину. По мере плетения первые попотикокли отлетали дальше и дальше, растягивая тончайшее покрывало над лесом. Эту кропотливую работу маленькие ткачи не прервали даже тогда, когда Анарха совершенно по-собачьи встряхнулась.
-Не двигайся, пока не воссоединиться, - шикнула Берба на залепленного жидкой вонючей грязью чистюлю Луша. Тот только усами чуть поддернул, показывая, как он зол. Только от стресса отошел, когда хвост показывался, и нате вам новую порцию грязи!
Анарха, медленно и осторожно переставляя конечности, двинулась в сторону головы Лоэфа.
-Алле, - крикнул Шайт, - А где же святыня?
Хотя он и проникся глубоким уважением к мощи паучихи, но шкурный вопрос его интересовал больше. Вдруг неправильно расслышал? Надо иметь гарантии, как говаривал Луш.
За наглость получил легкий тычок плашмя каплей последнего сегмента. Отлетел к веранде лачуги, упал на траву и отдыхал. Зато на грудь ему упал серый голыш.
Анарха, удостоив взглядом крикнувшего, может единственный раз в жизни от всего сердца и по собственной воле, Шайта «Благодарю!» побежала, набирая скорость, к своему ненаглядному Лоэфу.