Что ты скажешь в час, когда вернешься?
(Тэм)
___________
Когда-то мы все были Идеями. Идеями Добра, Справедливости, Лжи, Ненависти, Улыбки, Музыки, Стихов, Вдохновения, Снега, Дождя… идеями всего. Всем.
Когда-то мы витали между мирами, озаряя своим присутствием Бытие и наполняясь сами новыми оттенками. Ведь никто же не спорит, что песня, дождь или любовь бывают разными.
Мы росли, развивались, тяжелели, обрастали новыми гранями, а позже – рождали новые Идеи и летели дальше. Мы были, мы есть и мы будем. Мы вечны, пока вечно всё. И даже когда всё закончится, мы останемся.
Но почему Ты ушел от нас? Почему?
Почему ты погрузнел, очеловечился, испортился, потерял крылья?! Почему, скажи мне, почему ты стоишь предо мной, как какой-то человек-бродяжка, с рюкзаком за плечами, да внимательно смотришь в глаза?
Я, Синекрылый, Идея Ветра, всегда был твоим другом, всегда был, я надеялся, больше чем другом, а ты ушел. Ушел несколько сотен миров тому, когда мы ещё были так эфемерны и так новы одновременно, что не имели формы, не имели крыльев. Но я тебя узнал. Я вижу тебя и чувствую. И ты, всегда находящийся на расстоянии в полувечность от меня, пришел, стоишь рядом, смотришь устало.
- Что ты скажешь? Что?! Ты?! Скажешь?! – У меня нет слов, ещё не появилось даже тени идеи того, что я чувствую, глядя на тебя. Зачем. Ну, зачем ты тогда уходил, искрашивая мое естество молчанием. Зачем ты сейчас вернулся, если вернулся не тем, чем был? Как ужасно смотреть на настоящее, когда помню тебя, прежнего. Прекрасного. Неповторимого и никогда не повторяющегося.
Ты был идеей Побега. И ты перерос это. Ты сам стал сплошным побегом. Побегом от себя, от меня, от нас. Зачем? Зачем? Объясни мне, в конце-то концов, зачем ты стал человеком? Испортился, стал как они, как те, кто ловят нас, чувствуют, но никогда не станут нами. Никогда! Мы выше их. Мы – это больше чем они. Мы – больше чем весь их мир. Зачем?! Зачем ты уходил.
Серые усталые глаза, пропыленная курточка, тяжелый рюкзак за спиной. Таким ты стал. И не будет помощи от меня, извне. Да ты и не просишь. Ты никогда ничего не просил, колкое счастье, упорхнувшее прочь. Убежавшее.
Ты спокойно смотришь на меня, на того, кто возвышается над тобой, кто мог бы уничтожить вот такого тебя в ту же минуту, растереть в пыль, развеять…
И прекрасно знаешь, что я этого никогда не сделаю. И молчишь.
Молчишь, пытливо глядя на меня.
Что нам эта дорога полями? Что нам это синее небо, что мне мир, где в эту минуту перестал существовать ветер?
- Скажи. Мне. Зачем? – Цежу сквозь зубы, ожидая всё ещё, пускай и глупо, ответа от тебя. Ты ведь пришел, ты ведь позвал и, можно сказать, почти вернулся. Почти. Потому что те, кто закостенели, стали людьми, никогда не воротятся к Нам. Ты разменял вечность вечностей на одну вечность в одном мире. Что тебе это? Зачем?
- Потому что я – это Я. Бежать от всего – единственный шанс остаться собой для меня. – Тонкая линия губ и льющиеся слова, навсегда разделяющие нас. Это ведь не возвращение. Это просто – пересечение путей. Вечный странник, ты им остался…
Мы рядом. Но не ближе, чем… я не знаю такой идеи, я не знаю, как объяснить то, что нас разделяет. Несмотря на мою любовь и твое усталое ожидание понимания во взгляде.
Я не знаю. Я запутался. Я, вечно скатывающий клубки чужих мыслей, туч, нитей, запутался и скрутился в смерч, обращенный вовне. Он пожирает. Это очень больно.
И… я знаю лишь одно. Все вечности вечностей в других мирах, без тебя, они… пусты, как паруса в штиль. Я знаю лишь то, что это не ненависть, не любовь, не боль, не тоска. Это что-то более сильное. Более непонятное.
Я не хочу, чтобы ты вновь бежал по непротоптанным дорогам от меня. Я не хочу сопровождать тебя отголосками своего естества. Я. Хочу. Быть. Рядом.
Я не умел касаться земли, как человек. Я всегда был выше этого. Потому что земля – это твердо, грузно, тоскно. Это не для меня. Но я припадаю на колени, чтобы ты смотрел мне в глаза, не задирая головы.
Мы равные. Мы близкие. Мы…
…Мы были одиноки, пока ты бежал, а я напрасно пытался тебя догнать и обогнать. Ты спорил с ветром и судьбой, а я спорил с тобой. А нашли мы друг друга лишь тогда, когда отчаялись. И дорога невозвращения сменилась тропой куда-то.
И вот я уже не обвиняю тебя. Я не могу тебя обвинять. Это твое естество – всегда уходить, убегать отовсюду. И я хочу с тобой.
- Возьми меня с собой. – Как же больно смотреть в эти глаза… - Что ты скажешь?
____________
Иногда, когда ветер утихает, над степью кружит один единственный ворон, а его тень на земле становится похожей на бредущего вдаль человека.
Нет, вам кажется.
Так не бывает.