Мой двадцать девятый день рождения прошел в подготовке к новому учебному году. Конец лета я провел в новой школе - согласование учебного плана, поправки в расписании, все это заняло довольно много моего времени. Я шел в новый класс к новым детям - пятиклассники первым уроком, девятиклассники - вторым и третьим. После еще будет время на классный час - мне вверили классное руководство у десятилеток. На своем первом уроке со своим новым классом я столкнулся со ушедшим прошлым, вновь отдавшимся в голове самолетным гулом и привкусом виски в горле. Прошлое сидело передо мной на третьей парте и смотрело на меня темными до безобразия глазами, поджав губы.
- Эээ.. Лукас Штофер? - я оглядел класс, ожидая поднятой руки. Лукас поднялся, не отрывая от меня взгляда до безобразия темных глаз, я сглотнул, отбрасывая наваждение, промелькнувший в памяти и давно уже забытый кадр - прикрытые веки, медленно отворачивающееся лицо, рука, упавшая с жесткого подлокотника..
- Можете садиться. Эрик Майн?
- Здесь.., - рука понимается с последнего ряда, но я уже не смотрю.
Никогда не любил момент узнавания. Так и в этот раз - слишком неожиданно, слишком странное ощущение. Знаю, что оно нескоро пройдет, еще долго я буду ходить в состоянии, близком к тоскливой инертности - не люблю вспоминать о том, что запомнилось, хотя не должно было, уже казалось, что воспоминание давно истерлось из памяти, да и не несло оно в себе каких-либо сильных эмоций и переживаний, а вот вам и пожалуйста, игры разума - кадр, как свежеотпечатанная фотография, четкая и яркая, снова перед глазами. Мутно. Мутно и неприятно. Ощущение, будто ты во власти судьбы, и не вырваться, не убежать. Несколько лет назад встретить и забыть, встретить снова и вспомнить. А ведь разве это важно? Совсем незначительный эпизод, ведь правда, согласитесь. Я не думал тогда в самолете, что уже через несколько лет этот мальчик будет сидеть передо мной в классе, я буду преподавать ему математику, а он - записывать, отрываясь от тетради, чтоб посмотреть мне в глаза. Я представлял его себе молодым успешным пианистом, двадцатилетним, может, даже старше, представлял нашу встречу, когда мы не узнаем друг друга или.. или сделаем вид, что не узнали. И разойдемся снова каждый своей дорогой. Но у наших судеб были другие планы. Из соседей по самолету мы превратились в учителя и ученика, и эта мелочь на день выбила почву из-под моих ног. За ночь мне удалось успокоить тоску, но с утра, с самого утра в школьном коридоре нам было суждено встретиться вновь. И тот же взгляд темных глаз, проникающий в самую душу. Будто взгляд из прошлого. Я тут же вздрагиваю, я двадцатидевятилетний, и я, двадцатипятилетний. Мы оба вздрагиваем, я и я, а Лукас Штофер здоровается, опускает глаза и отворачивается. Ноги становятся ватными, и я одними святыми силами добредаю до учительской, клянясь себе, что привыкну. Обязательно привыкну.
Он подходит ко мне на следующей неделе, сразу после классного часа. Весь урок он смотрел перед собой, пока я рассказывал о предстоящей поездке в Мюнхен всем классом. Дети радостно гудели, задавали вопросы, записывали в тетради информацию для родителей. Я записал всех, кто изъявил желание ехать, и пообещал обзвонить их родителей. Набралось девять человек, это хорошо, вместе с девятиклассниками получилось двадцать. Поездка запланирована на конец октября, поэтому есть шанс, что кто-то прибавится, надумает. Лукас молчал, не задавал вопросов и не записывал. Он смотрел перед собой, упираясь взглядом в стену и на мой вопрос "Кто-нибудь еще хочет поехать?" не поднял руки. Отчего-то на мгновение я вновь ощутил это чувство тоски, но быстро отогнал его от себя - наоборот, даже к лучшему, что он не поедет. Как только звенит звонок, все дети, как по сигналу, покидают помещение, а я остаюсь собирать свои вещи в сумку.
- Герр Хоффман, - обращается ко мне голос, который до этого произносил только дежурное "Добрый день" или давал четкие, короткие ответы на вопросы по теме урока. Я поднимаю глаза и вижу перед своим столом Лукаса. Он смотрит на меня и ждет разрешения продолжать.
- Да, Лукас, ты что-то хотел?
Я спокоен. Я привыкну. Привыкну.
- Я хотел бы поехать с Вами в Мюнхен.
- Конечно, я запишу тебя, - открываю органайзер и черкаю в списке размашисто.
- Спасибо.
- А почему ты не сказал на уроке?
- Еще не решил, - ответил он кратко и добавил, - Извините.
- Ничего, почему ты извиняешься, - улыбнулся я, успокаивая, - главное, что не за день до отъезда.
Лукас продолжал смотреть на меня. Он подрос. Оказывается, я заметил это еще на первом уроке, но оформилась мысль только сейчас. Волосы стали подлиннее, они чуть прикрывали уши и шею, но лицо почти не изменилось, черты все те же. Я молчал, ожидая, что он попрощается и уйдет, но он заговорил снова.
- Я Вас помню.
Я на мгновение застыл с органайзером в руке, так и не убрав его до конца.
- Да?
Он кивнул. Медленно, не отводя взгляда.
- Странно, что помнишь.
- Вы ведь меня тоже помните, - утвердительно, но, будто ожидая подтверждения.
Я вздохнул.
- Да, Лукас. Помню.
Наконец-то он улыбнулся. Точно так же, как и тогда - одними губами, безрадостно. Этот кадр, сдается мне, будет преследовать меня вечно.
- Скажите.., - начал он, но сделал паузу, ожидая, пока я снова посмотрю на него, - если что-то случится, если я захочу поговорить.. я могу к Вам прийти?
Я с секунду не дышал, наверное. Потом сглотнул и кивнул.
- Конечно, Лукас. Я же твой классный руководитель. Если тебе захочется поговорить, ты всегда можешь рассчитывать на меня.
Я не врал, в тот момент я чувствовал, что выслушаю его, что бы ни случилось. Хотя и понимал, что с каждым его словом в крышке моего гроба прибавляется по гвоздю.
- Спасибо. До свидания.
Он ушел, закинув на плечо рюкзак, а я остался у стола унимать свою тоску.
***
Октябрь наступил. "Мои" дети только и обсуждали, что предстоящую поездку. Мне же было совсем не до радости - сборы, оформление различных бумажек, куча организационных вопросов, требовавших решения - все это навалилось именно на меня. Я же не зря получаю надбавки за классное руководство - это значит, что нервы мне потрепят огого как. Я носился из конторы в школу, оттуда домой, обзванивал не оплативших поездку учеников, снова созванивался с конторой, потом обязательно звонила директриса, которая в один прекрасный день зачем-то решила, что, взяв надо мной шефство, она просто обязана играть в обаятельную и любящую мамочку, которая желает молодому и неопытному преподавателю математики только добра. Я проклял тот день, когда подписался на эту авантюру. Мюнхен меня уже не привлекал. Более того, я был на грани того, чтоб отказаться от классного руководства, и угадайте, что же заставило меня отказаться от крайних мер. Если вы думаете, что причина в Лукасе - вы, черт возьми, правы. Он был на виду, только так был. Я с трепетом и, как ни странно, почти паникой, ждал наших занятий, а когда они наступали, боролся с желанием поднять его и расспросить обо всем на свете, но в то же время хотелось отвернуться и сделать вид, будто его не существует.
Отъезд был назначен в итоге на двадцать пятое число. Забегавшись, я совершенно не обратил внимания на одну небольшую деталь, сыгравшую в нашей поездке не последнюю роль.
В час дня мы уже были в Мюнхене. Нам полагалось провести здесь неделю. Благо в первый день не было никаких экскурсий, только размещение и прогулка по городу ближе к вечеру, я смог немного расслабиться. Оставив детей по номерам разбирать вещи и обустраиваться, уточнив, что времени у них только два часа до обеда, мы с Кевином, классным руководителем девятого класса, историком, пошли в наш номер.
Как единственных сопровождающих, нас поселили в один номер на том же этаже, что и моих ребят. Девятиклассники заселились на этаж выше, но Кевин был в хороших отношениях со своим классом, поэтому мы не ждали неприятностей.
Наш номер был двухместный, с двумя полуторными кроватями, тумбочками, большим встроенным шкафом и огромным зеркалом чуть ли во всю стену. К зеркалу прилагалась длинная стойка вроде высокого стола, под которым скрывался мини-бар и несколько ящиков. Я занял кровать у стены, Кевин - у окна.
Я мало общался с Кевином до поездки, хотя были почти одного возраста - он был на год младше меня. Он производил впечатление молодого и активного человека, уверенного в себе и дружелюбного, а уж в его компетентности как учителя сомневаться не приходилось, хоть он и выглядел больше как тренер по фитнесу, чем как преподаватель истории. Высокий, выше меня, блондин, как и я, но я скорее был светло-русым, а вот он настоящим блондином. Волосы у него были короче, всего сантиметров семь, и сегодня стояли вверх модным шухером, отчего сравнение с тренером по фитнесу стало еще актуальнее. Голубые глаза с вечным азартным огоньком выдавали в нем авантюриста. Мне, вот, с цветом повезло меньше - темно-серые, мутноватые. Мне никогда не приходило в голову гордиться или же, наоборот, не любить свою внешность, я оценивал себя как средней привлекательности мужчину. Кевин же, напротив, был местной звездой, его загорелое тело и красивое лицо обсуждали вся женская половина нашей школы, чуть ли не пуская слюни. Теперь у меня был шанс с ним познакомиться и узнать его получше.
- Мартин, ты не против, если я займу душ? Чертовски хочется смыть с себя пыль, - смеялся Кевин, вытаскивая из сумки сменную одежду. Я покачал головой.
- Конечно, иди, я пока разберу сумку.
Кевин с удовольствием потянулся, уходя в ванну, я проводил его взглядом и принялся раскладывать по местам вещи. Он вернулся минут через двадцать, довольный и распаренный, с мокрой головой и в халате с символикой отеля.
- Вот это я понимаю! Другое дело! - улыбнулся он мне, проходя мимо и суша волосы полотенцем.
- Пойду тоже схожу. Там остались полотенца?
- Конечно, в стопке найдешь. Приятной помывки, - крикнул он, когда я уже скрылся в ванной и прикрыл дверь.
Теплый душ расслаблял, превращая меня в сонную амебу. Страшно захотелось выпить, но я отогнал от себя эту мысль. Может, вечером схожу в бар, может, даже Кевин составит мне компанию.. В десять дети уже уйдут спать, можно будет и развлечься немного.
Я выключил душ и вытерся насухо полотенцем, замотался в халат и вышел. Кевин уже оделся и листал какой-то журнал, полулежа на кровати. Я глянул на него мельком и принялся искать одежду. Вытащил светло-серые брюки и водолазку, носки и белье и стал одеваться.
- Ты спортом не занимаешься? - услышал я голос Кевина мне в спину и принялся за брюки.
- Иногда в бассейн хожу, не более.
- А выглядишь отлично, - серьезно заявил Кевин, продолжая наблюдать за процессом одевания.
"И кому ты врешь", хотелось спросить мне, но я лишь скупо поблагодарил его.
- Мм, спасибо, конечно, но слышать это от тебя кажется легким издевательством.
Он хохотнул и, судя по звукам, откинул журнал на тумбочку.
- Ну я-то в зал хожу. Не обижайся, я хотел комплимент сделать, - он снова засмеялся, и я не смог не улыбнуться. Он говорил в лоб, но дружелюбно и явно не стараясь обидеть.
- Будем считать, что сделал, - кивнул я и натянул водолазку. Волосы я высушил в ванной, в отличии от Кевина, который, видимо, предпочитал дать волосам самим высохнуть, - Какие планы на вечер?
- Хмм, - Кевин задумался, - не думал еще. Мелочь надо будет пораньше уложить, завтра подъем в семь. А что тут есть?
- Не знаю, - я пожал плечами, - ну уж бар-то должен быть поблизости.
- Я бы не отказался поискать. На ресепшене спрошу, когда вернемся.
Я угукнул и оглядел себя в зеркало. Кевин в отражении свесил руки между колен и ждал, пока я закончу.
- Пойдем?
- Да, только ключ возьми на всякий случай, - сказал я, запихивая карточку в карман.
После обеда в ресторане отеля, мы пошли выгуливать нашу группу.
Дети были в восторге от города. Не растерять их по дороге нам стоило большого труда, они так и норовили то отстать, прилипнув к витрине, то убежать фотографироваться далеко вперед. Кевин, держащий своих подопечных поблизости, сочувственно глянул на меня, когда я очередной раз повторял, чтоб не убегали далеко. Видимо, он заметил мой усталый вид, потому что тут же решил взять ситуацию под свой контроль:
- Тааак, все собираемся! Девятый! Все на месте? Хорошо, пятые где? Троих нет? Кого именно?
Пока он выяснял, кого не хватает, и пока мы дожидались отставших, я со стыдом сознавал, что завидую такому организационному таланту.
- Так, всего двадцать один. Одиннадцать девятых и десять пятых. Разделитесь на пары! Девятые берут себе пару пятых и отвечают за них головой! Да, можете втроем быть. Внимание, говорю только один раз! Теперь на всех наших вылазках мы ходим только так и никак иначе! И не надо делать такие лица!
Я с удивлением наблюдал, как ученики делятся и перестраиваются, и спросил довольного Кевина:
- Неплохо придумано, а ты не боишься, что вместо одного мы будем терять сразу всех четырех?
- Не будем. Вот увидишь, из-за этого они все будут одной толпой ходить.
Я подумал, что это довольно логично и поблагодарил Кевина.
- Да ладно тебе, мы же в одной лодке, - ответил на это Кевин.
И действительно, задумка сработала. Теперь никто не отставал, а девятые постоянно держали пятых при себе, не давая далеко отходить. Я выдохнул и пошел рядом с Кевином, который насвистывал какую-то жутко знакомую мелодию себе под нос.
Дети время от времени останавливаясь, спрашивая у него разрешения притормозить и сфотографироваться, тот кивал. То, что ученики спрашивали именно его, меня не огорчало. Пусть классный из меня так себе, но ведь мое дело - хорошо учить, а у него получается всех строить, так чему мне завидовать? В одну из таких остановок, Кевин отошел сфотографировать группу ребят, а ко мне подошел Лукас.
- Извините, а когда мы будем возвращаться?
Я посмотрел на ребенка удивленно - вроде всем все нравилось, так чего он стремится обратно?
- Только часа через два, а что такое, Лукас? Ты устал?
Он отрицательно помотал головой и выжидательно уставился на меня.
- Плохо себя чувствуешь? - спросил я наугад.
Мальчик кивнул, и я невольно заволновался.
- Что-то болит?
- Живот болит. Еще с обеда..
Я начал прикидывать, что делать, но тут, на мое счастье подошел Кевин и поинтересовался, все ли в порядке.
- Кевин, мне надо ребенка в отель отвести, ты справишься с ними один?
- Конечно, что-то случилось? - он посмотрел на Лукаса, стоящего рядом со мной, словно тень.
- Плохо себя чувствует.
- Идите тогда, мы вернемся сами. Я их разведу по комнатам и сразу за тобой, ладно?
- Да, спасибо.
Лукас терпеливо ждал, пока мы договорим, глядя в асфальт. Мы вдвоем отправились обратно, и мальчик всю дорогу шел молча рядом со мной.
- Ты как? Нормально? - знаю, идиотский вопрос, но мне было не по себе. Вдруг ему совсем нехорошо, а он терпит и молчит?
- Все хорошо, я дойду.
- Скажи, если совсем плохо станет.
В отель мы дошли значительно быстрее, чем когда шли в город. Я достал из сумки аптечку и повел Лукаса в его номер, там вручил ему несколько таблеток и на всякий случай потрогал лоб. Температуры не было, к счастью. Лукас выпил лекарство и свернулся калачиком на постели. Не хотелось его оставлять одного, но не сидеть же с ним все время? Я не знал, как поступить, но, увидев, что он закрыл глаза, поднялся и пошел к двери.
- Стой, - я обернулся и увидел, что Лукас спустил с кровати руку и протянул ко мне, все так же не открывая глаз, - Не уходи, пожалуйста.
Я застыл на мгновенье, а потом сделал несколько шагов обратно, опустился на пол у его кровати и взял детскую ручку в свою.
- Хорошо, я посижу. Уйду, когда ты заснешь, хорошо?
Тот кивнул едва заметно и сжал мою руку, - Спасибо..
Я осторожно прикрыл за собой дверь и выдохнул, прислонившись к стене. Он уснул почти сразу же, но я все равно сидел рядом с ним еще минут двадцать, просто не в силах оторваться от теплой ладошки.
Кевин вернулся в номер и тут же стал переодеваться. Я слышал, как дети разбредаются по номерам, но вылезать и что-либо говорить не хотелось. Мой коллега сам со всем быстро разобрался и явил мне свой светящийся от предвкушения лик.
- Ты чего разлегся? - возмутился он, разглядывая мою тушку на кровати, - Подъем!
Я опустил ноги на пол и сел, приглаживая волосы. Кевин быстро переоделся в узкие джинсы и тонкий черный пуловер, совершенно перестав выглядеть на свой возраст, быстро растрепал прическу и сунул ноги в модные ботинки.
- Ну? Долго тебя ждать? - он скрестил руки на груди, всем видом демонстрируя нетерпение. Пришлось подниматься. Переодеваться я, конечно, не стал, просто глянул в зеркало и счел, что для похода в бар сойдет. Было б перед кем выкаблучиваться. Кевин следил за моими манипуляциями у зеркала (почесать нос, одернуть водолазку, пригладить челку) со скептическим видом.
- Можем идти.
- Наконец-то! Короче, я все-уз-нал, - по слогам проговорил он, не стесняясь хвастливого тона, - через парк и во двор, там есть неплохое местечко, бар плюс танцпол для тех, кто не прочь растрясти жирок, - Кевин хохотнул, открывая дверь и оборачиваясь на меня, - ну идешь ты или нет?
- Иду, иду, - бурчал я, борясь с ботинком.
В баре для нас нашелся свободный столик, хотя народу было прилично. Я опустился за стол и громко выдохнул от облегчения, забыв, что пришел не один.
- Ну что, жизнь налаживается? - непосредственно подмигнул мне Кевин, забирая меню у официантки, - таааак, что тут у нас..
Я тоже углубился в чтение, но вскоре решил, что лучше по старинке.
- Сто виски, - я вымученно улыбнулся девушке с блокнотом.
- А мне пиво, 0,5, - ткнул пальцем в строчку сидящий напротив Кевин, разглядывая официантку. Та кивнула и удалилась, на прощание мазнув взглядом по моему коллеге, - Как там твой ученик? В порядке?
- Да, уснул. Живот разболелся. Я оставил ему таблетки.
- Бедный ребенок, - посокрушался Кевин, - надо было его перед уходом проверить.
Я махнул рукой, вроде как "Да ничего", а на деле думая о том, что просто не нашел бы в себе сил еще раз зайти к нему.
Девушка вернулась с заказом, и мы чокнулись "За поездку". Кевин медленно отхлебнул и помычал от удовольствия, - Мммм, хорошоооо...
- Ага, - я отставил бокал, - Ты только пиво пьешь?
- Ага. Я не особо люблю крепкий алкоголь, - он ухмыльнулся, - если быть честным, то меня просто быстро сносит, так что считай, не хочу быть тебе обузой. А то придется еще с одним больным ребенком возиться. Слушай, Мартин.. Ничего, что я к тебе по имени? - я покачал головой, - Прости за нескромный вопрос, тебе сколько лет?
- Двадцать девять.
- Значит, все-таки старше! - довольно ответил Кевин.
- А что?
- Просто любопытно было. Выглядишь моложе.
Я фыркнул, оглядывая вид Кевина "при параде".
- Ты тоже.
- Ну, я стараюсь, - чуть смущенно ответил он, снова прикладываясь к пиву, - а знаешь что? Тебя переодеть, будешь на все двадцать выглядеть!
- Нет, увольте, - поднял руки я, - меня все устраивает.
- Боишься, алкоголь продавать не будут? - пошутил Кевин, - Зря! У тебя есть все шансы оставаться вечно молодым.
- И вечнозеленым..
Мой коллега рассмеялся на неуклюжий ответ, а потом снова вернул лицу серьезность.
- Ну а что? Вот ты работаешь, а что еще делаешь?
- В смысле?
- В смысле! Одной работой, небось, живешь! Надо ж .. это.. пользоваться молодостью! - у Кевина, кажется, окончательно развязался язык, и его понесло.
- Как ты, что ли?
- Да хоть как я! У тебя вот девушка есть?
Я чуть не поперхнулся виски.
- Это ты к чему?
- Да все к тому же! Такая красота пропадает, - наигранно вздохнул Кевин, оглядывая меня так, что меня передернуло.
- Кевин, хватит издеваться. То, что у меня нет девушки, не значит, что нет личной жизни?
- Да ладно? - деланно ужаснулся Кевин, - ладно, ладно, я перестал, правда.
Я сделал еще один глоток и заметил, что мой коллега меня рассматривает, хитро щурясь.
- Что еще? - спросил я.
- Ничего, - протянул он, - если спрошу, ответишь?
- Ну.
- А у тебя вообще была девушка?
- Допустим, - не стал сразу сдаваться я, но, видя, как поднимается бровь Кевина, решил не отпираться, - была. Давно.
- Давно, - повторил за мной Кевин, - и как давно?
Я задумался, припоминая. Последний раз я встречался с девушкой, в смысле, серьезно встречался, на третьем курсе, а это..
- Десять лет назад.
Кевин подавился пивом и аж вперед подался.
- Да ты че!! - вот же ж юная сплетница..
- Мамой клянусь, - я угрюмо отсалютовал ему бокалом.
- А потом?
- А то, что было потом, тебя не касается.
- Ты гей? - прямолинейность его не знает границ. Или это уже наглость?
- Нет, - спокойно ответил я, - а ты?
- Нее, разве похож?
- А я?
Кевин задумался.
- Нууу, представить можно.
- Не надо ничего представлять, - я поморщился. Виски сделало свое дело, я слегка поплыл.
- Нет, правда, можно. Тебя.. с таким.., - мой коллега попытался что-то показать руками в воздухе, не находя слов, - в общем, с таким мужиком лет под сорок.
"В рот мне ноги", не слишком выбирая выражения, отозвался я мысленно, а вслух сказал другое.
- На каком основании такие выводы?
- Богатая фантазия.
- Или богатый опыт?
- Или богатый опыт, - согласился он.
Мы допили первую порцию и попросили девушку повторить.
- И вообще, - да, мой коллега был прав, пить ему нельзя, - ты.. молодооой.. красивый парень.. и так!
- Что ты пристал?
- Нет, ну а .. в смысле, почему нет-то?
- Что нет? - я уже перестал улавливать ход его мыслей.
- Ну, семья там.. дети..
"Дети, ага", подумал я. Не кстати вспомнился Лукас, и я поспешил уткнуться в бокал.
- Или хоть отношения.. ты ж не из тех, кто один, да?
- А почему нет?
- Как это, почему? - удивился Кевин, - Не говори мне, что таков твой осознанный выбор, ладно?
Я послушно промолчал. Не объяснять же ему, что в девятнадцать я пришел к выводу, что меня не интересуют отношения ни с противоположным, ни с, тем паче, своим полом. Я уверился в собственной асексуальности и принял это, как данность.
Кевин и не ждал ответа, кажется. Он допил пиво и предложил выдвигаться в сторону отеля. Я поддержал, ведь на следующий день надо было рано вставать.
***
Утро двадцать восьмого октября, за день до нашего отъезда из Мюнхена, мы с Кевином начали с проверки комнат. Это необязательная процедура, но мой коллега не мог усидеть на месте. Он настоял на том, чтоб комнаты были сданы в приличном виде, а не "как обычно". Меня эта затея заинтересовала мало, но после убедительных слов Кевина о том, как это необходимо, я согласился. Мы, конечно, не предубреждали о проверке, но после первого же осмотра весть разнеслась по всем остальным комнатам. Дети, особенно девятиклассники, судорожно прятали вещи по шкафам и выгребали скопившийся мусор. Меня их судорожные попытки привести номера в порядок заставили улыбнуться, но Кевин выдерживал роль грозного учителя. Он с видом терминатора выговаривал подопечным о важности чистоты, они же уныло кивали и божились все сделать в лучшем виде.
Комнаты пятиклашек меня удивили и порадовали, такого, как у старших, не наблюдалось, даже Кевин одобрительно покивал и оставил моих детей в покое.
Днем мы всей толпой посетили местный музей искусств, потом совершили еще одну утомительную прогулку и к ужину были в отеле. Дети, да и мы тоже, накинулись на еду, как оголодавшие, что неудивительно, а вот Лукас меня насторожил. Он ничего не ел, и я уже собрался выяснять в чем дело, как он сам ко мне подошел и отпросился в номер. Мне оставалось только спросить, все ли в порядке, но он успокоил меня и ушел к себе. Я был слегка обеспокоен, но раз уж он не жалуется на здоровье, то, может, у него просто нет аппетита, а в этом я не видел ничего страшного.
В десять мы с Кевином проследили, чтоб все дети были в своих номерах, и уже собрались посетить полюбившееся нам заведение, как в дверь поскреблись. Кевин пошел открывать, надеясь, что ничего не случилось, я же был в туалете.
- Мартин, выйди, тут к тебе.
Выглянув в коридор, я с удивлением обнаружил там Лукаса, и, судя по его виду, спать он не собирался.
- Лукас? Что случилось, почему ты здесь?
Мальчик посмотрел на выглядывающего из номера Кевина и промолчал. Я вздохнул и вышел, закрывая за собой дверь.
- Лукас?
- Извините, что отвлекаю. Я хотел бы Вас попросить об одолжении, - он заметил мое удивление, но договорил, - Знаю, уже поздно, но я специально ждал, когда все уйдут спать, иначе Вы бы не согласились.
"Логика интересная", подумал я. Понятия не имел, что от меня понадобилось десятилетнему мальчику в такое время.
- Сходите со мной на улицу. Пожалуйста, - добавил он и уставился на меня.
- Лукас, в такой час? Вы сейчас все должны быть в кроватях, - начал было я, но тут решил выяснить другое, - Зачем тебе куда-то идти?
- Я Вас очень прошу. Это не надолго.
- Да? Не до утра? - с усмешкой уточнил я.
- Мы вернемся к часу. Пожалуйста, - еще настойчивее попросил он.
Я сдался без борьбы. На часах было уже одиннадцать.
- Ладно, пошли. Только предупрежу Кевина.
Мой коллега удивился, но вроде не обиделся, что наш поход отменился.
- Через два часа мы долны быть уже в отеле, - сказал я, когда мы оказались на улице.
Лукас кивнул и пошел вперед, явно ожидая, что я последую за ним. Он молчал, смотря себе под ноги, и я решил уточнить, куда мы идем.
- Я покажу, - только и ответил мальчик, уводя меня все дальше от территории отеля. Минут через десять мы очередной раз свернули с дороги, и перед нами оказалась маленькая площадь, посреди которой я увидел небольшой фонтан. Он не работал, но был заполнен водой, видимо, его отключили на ночь. Мальчик уселся на его покатый борт, я устроился рядом и посмотрел в воду - на дне поблескивали монетки.
- Ты сюда хотел придти?
- Да.
- Здесь красиво, - озвучил я свои мысли, почему именно сюда?
- Вчера мы проходили мимо, но я не успел рассмотреть.
Мальчик разглядывал выложенное мозаикой дно фонтана, прикусив губу.
- Ладно, смотри.
- Вам не нравится?
- Почему, нравится. Просто.., - я не успел договорить.
- Сколько времени?
Я глянул на часы.
- Почти полночь.
- Хорошо. Скажете мне, когда будет пятнадцать минут первого?
Я кивнул. Лукас продолжал рассматривать фонтан, я молчал, поглядывая на циферблат.
- Все, - сказал я, в очередной раз сверившись со временем. Лукас протянул руку к воде, не касаясь ее, и разжал радонь - с лихим бульком на дно опустилась монетка, присоединившись к своим собратьям.
- Все, - эхом отохвался он, - я на год старше..
Я пораженно посмотрел на него.
- У тебя день рождения?
- Да.
- Ты поэтому хотел выйти? Чтоб загадать желание в день рождения?
Лукас кивнул, поднимаясь.
- Спасибо, что сходили со мной, - и пошел прочь, оставив меня недоумевать. Резкий порыв ветра привел меня в чувство, и я поспешил догнать своего ученика.