Отинова потянулась. Не сильно. Слегка откинув голову назад прогнулась телом и лишь затем медленно опустила руки с клавиатуры на округлые колени, затянутые строгой юбкой.
Очередь напротив, через узкую стойку, подошла к концу. Остался один еще клиент - мужчина средних лет, ровно стриженый, холеный.
Она не торопилась. Чуть отвела назад лопатки и подалась вперед корпусом, пропустив волну удовольствия от нижних позвонков к верхним.
Мужчина поставил на стойку упитанную барсетку и, глядя ей в глаза, нажал замочек.
Словно бы нехотя подняла она руку с колен, скользящим движением подхватив треугольник картоночки, поставила его рядом с барсеткой.
-Старший кассир Отинова Н.Г. - было написано на нем черными аккуратными буковками.
Жизнь становилась приятной, особенно последние два дня. И это было закономерно. Это было следствием. Причина же была в открытии, сделанном ею не так давно как хотелось бы... Теория относительности - вот причина делового успеха в провинции. Зарплата небольшая, но хватает же на помаду и парикмахера.
У напарницы та же зарплата, но она ее то на детей, то на ремонт квартиры или еще того хуже - на ремонт машины мужа тратит... Другая бы осудила ее (дурой назвала бы даже) но кассир Отинова, понимая, что стремление быть полезной давно стало образом жизни напарницы, не сопротивлялась... Подкидывая напарнице то квартальный отчет, то акт сверки, Отинова великодушно давала ей возможность почувствовать себя нужной... И даже не забывала заметить:
- Дорогая, ты это делаешь на семь минут быстрее меня... А сегодня на восемь! Как, каким колдовством у тебя это получается?!
И когда та, растаяв как кусок сахара от капли воды, принялась объяснять технологию, Отинова ласково глядя ей в глаза, оборвала на полуслове:
- Ну ничего, ничего... Хочешь, я за тебя объяснять буду? - и, поняв, что растерянный вид напарницы означает согласие, кассир Отинова освободила ее от нудных объяснений с клиентами - для начала, а в дальнейшем и объяснения с начальством, даже тяжелые, великодушно взяла на себя.
С некоторых пор даже муж напарницы стал меняться в положительную сторону... А та от счастья вся краснеет, ресничками бледненькими хлопает удивлено:
-Наточка, Ванечка вот опять за нами заехал. Жалуется Ванечка на подвеску...
-Хорошо, когда есть на что жаловаться... У нас вот с тобой, в отличие от твоего Ванечки и французской королевы, подвесок нет...
-Ну, Наточка, скажешь тоже... нашлись королевы... - засмущалась Леночка. И кассир Отинова больше не спорила. Но с тех пор поселилось у нее в душе чувство, как будто не хватает ей чего, тайного знака отличия что-ли... Королевы... Ишь, носит такую же форму и уже вправе своем считает менять окончание в свою пользу, - Н.Г. смерила презрительным взглядом подпись Леночки на документе и... тяжело задышала.
-Наточка, ты что? Жарко тебе, да? Погоди, я сейчас... - разволновалась напарница и, ругая начальство, - денег им на кондиционер жалко! - запрыгала вокруг Н.Г, размахивая отчетом, тощими руками и еще бог знает чем.
Кассир Отинова закрыла глаза. Подпись Леночки все равно стояла перед глазами - мелкая, аккуратная как штамп, противная.
- Это жестоко. - простонала Н.Г.
- Что? - пролепетала Леночка, опустив квартальный отчёт.
- Подпись.
Леночка растерянно посмотрела на стол, на подписанную бумагу, на вошедшего посетителя и, нахмурив бровки как того требовало назревающее обстоятельство, отбила чек.
Н.Г. сидела, откинувшись на спинку стула. Глаза не открывала.
Леночка, вытянув тощую шею, глянула на подпись.
- Видишь? - спросила Н.Г.
- Да. - ответила Леночка.
- Сколько букв?
- Семь.
- Семь. - согласилась Н.Г. все также не открывая глаз.
- А дней в неделе сколько?
- Семь.
- Вот! - сказала Н.Г. и авторитетно замолчала.
Леночка, чувствуя какое-то необъяснимое напряжение, молчала тоже.
Хлопнула дверь.
Кассир Отинова открыла глаза, обслужила вошедшую женщину, после чего медленно подвинула бумагу с подписью Леночке.
- Видишь все буквы после второй?
- М-м-м...
- Написаны бледно...
- Э-э-э...
- А знаешь какой сегодня день недели? - спросила Н.Г.
- Среда. - сказала Леночка. Замолчала. Отинова замолчала тоже.
Леночка сосредоточенно обвела пальцем каждую букву и робко спросила:
- Это плохо?
Отинова пожала плечами и отвернулась.
Леночке стало тоскливо. Она перевернула листочек. Распечатала новый и хотела уже подписать, но задержалась как-то... Схватила мелкую бумажку и одну за другой стала писать любимые буквы - вразбивку... Потом вместе.
- Ну и как? - осторожно спросила Отинова.
- Я... я еще раз попробую...
- Знаешь у меня тоже семь букв в фамилии... - обронила Отинова.
Леночка сопела и портила следующий листок. Наконец, после очередной и опять таки бесполезной попытки, Леночка начала соображать:
- Наточка, а ты не могла бы... за меня бы...
- Подделка подписи - это серьезное правонарушение. - возразила Отинова.
- Наточка, какая же ты ответственная. - огорчено вздохнула Леночка.
- Кстати, ты Ване позвони, чтобы не приезжал, вдруг чего...
- Ой, а он уж выехал... - сказала Леночка и не мигая уставилась на Отинову.
Кассир Отинова ответственно вздохнула, широко размахнулась и поставила подпись. Свою. И предупредила:
- Леночка, ты уж при посетителях обращайся ко мне Наталья Григорьевна!
Леночка растерянно улыбалась и думала о том какие красные сегодня у Наточки губы.