ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. БЕЗУМНАЯ НЕДЕЛЯ.
ГЛАВА ПЯТАЯ.
Понедельник. Полдень.
Телефон, надрываясь, дребезжал металлическими потрохами, в неудержимой попытке разломать мой сон. А сон был забавный, немного страшноватый, но интересный. Про колдунов, саламандр, всякие ритуалы. Однако, нужно вставать, выключить проклятый агрегат, пока он не довёл меня до психоза.
Стоило разлепить опухшие веки, как стало ясно - вчерашние приключения не сон. На полу валяется мокрая одежда, в углу приткнулся колдовской саквояж. А на запястье пульсирует браслетка с огненным духом. Нет. Проснулся я совершенно напрасно.
Проклятая штуковина снова задребезжала. Чтоб только прекратить этот шум, я осторожно снял трубку. Здорово меня вчера укатало. Руки-ноги еле шевелятся.
- Алло.
- Андрюха! Гад! Во что ты вляпался? Ладно, сам бы, всю редакцию под монастырь подвёл! Тварь….
Главный редактор продолжал вопить, но я прикрыл трубку рукой. Пусть спустит пар. На Анатолия Степановича иногда находило, так, что общаться становилось почти невозможно. Приходилось ждать, пока он успокоится и начнёт говорить членораздельно. Визг и бессвязные выкрики поутихли, я вновь поднёс трубку к уху.
- Что случилось?
- Он ещё спрашивает! Ты знаешь, что Давида, сынка Терминатора убили? Задушили золотой цепочкой. А в кармане нашли твоё удостоверение внешкора. Редакция трещит от ментов и бандитов. Я тут минутку выкроил, укрылся в сортире, жизнь тебе спасаю. Слышишь? Беги! Беги из дома. Терминаторцы уже к тебе поехали!
Все мои внутренности разом скакнули к горлу, затем резко ухнули к центру земли. Терминатором прозвали Антона Степанкова, местного криминального авторитета, что прославился крайней жестокостью. Не лучше и команда его головорезов. Мне стоило огромных усилий не грохнуться в обморок, а уронив бесполезную для покойника трубку, выглянуть в окно. В замусоренный двор как раз въезжало несколько джипов. Ясно.
Первым делом я атаковал платяной шкаф, выгреб кучу одежды, схватил, что потеплее. Так, паспорт и деньги, всё, бежать!
В последнюю секунду взгляд упал на саквояж. И опять проклятое любопытство сыграло злую шутку: «А что же в нём такое? Умру, но посмотрю! Не зря же волок в такую даль».
С колдовским саквояжем под мышкой и ворохом одежды в руках, как был, в трусах и майке, я, сунул ноги в растоптанные летние туфли, подхватил ключи и выскользнул в подъезд. Внизу глухо скрипнула входная дверь. Донёсся могучий топот доброго десятка ног. Усиленный эхом и страхом, он прогремел для меня, как трубный глас ангела апокалипсиса.
Стараясь не шуметь, я провернул в замке ключ и метнулся наверх, к чердачному люку. Он всегда закрыт на огромный амбарный замок, но это фикция. Защёлка сломалась лет восемь назад, достаточно дёрнуть посильнее, и замок отомкнётся.
Внизу отчаянно атаковали мою дверь, если выживу, придётся ставить новую. Но это дарило мне драгоценные секунды для побега.
Добежав до верхней площадки, я, прежде всего, оделся, чтоб какая-нибудь соседка не подняла крик, неожиданно шагнув за порог и обнаружив голого мужчину. Стало гораздо комфортнее, но одну существенную деталь гардероба я позабыл, а именно носки. Хотя, так даже лучше. Быстрее буду бегать, чтоб не простыть. Посмотрев наверх я обомлел. А замочек-то новый!
Сколько я его не рвал, стараясь при этом не шуметь, даже повисел на нём минуту, бесполезно. Российская сталь. Это вам не Хэйхэ!
Саламандра всё это время дёргала браслет, напоминая о своём существовании, в конце концов, не выдержала и обратилась напрямую: «Может, я сумею помочь?».
- И чем же это ты сумеешь помочь? – горестно прошипел я, ставя на место зарвавшуюся сущность. К сожалению, я облёк своё уничижительное восклицание в форму вопроса, чем побудил саламандру к действию.
- Могу прожечь пружины в замке, тогда лишь потяни сильнее. Он откроется. Сделать?
- Делай. – Разрешил я, не подозревая, в какую пытку всё это выльется. Как только огненная тварюшка приступила к работе, почти моментально раскалив замок до красноты, браслет тоже, медленно, но неуклонно, стал нагреваться, пока не начал жечь беззащитную кожу огнём. Я скинул туфли и бесшумно заплясал от нестерпимой боли, прикусив губы, чтоб не заорать. «Потерпи немного. Оп! Готово. Тяни!» - явно довольная собой саламандра соскользнула обратно в браслет.
- Да ты мне кожу сожгла! – я переодел часы на другую руку, предварительно помахав ими в воздухе, чтоб остудить. Всё левое запястье окружил раздувающийся на глазах пузырь ожога.
- А ты как думал? Я очень эффективна, но не стоит меня использовать долго. А часы старайся не снимать. Если я проведу долгое время вне прямого контакта, могу взбеситься, тогда держись! Ты слышал сказки о духах, что вышли из-под контроля?
- Угу. – Раз так, я мысленно дал себе клятву вообще не снимать злополучный браслет. Превращаться в запеканку совершенно не хочется. Я ещё молод. Однако за дело!
Рукавом от куртки я обмотал всё ещё раскалённый до багровости замок, потянул. Дужка свободно вышла, путь к спасению открыт.
- Кто там возится? Паха проверь.
Топот тяжёлых ботинок глухо прогремел по подъезду. Не раздумывая, подхватив саквояж, я взлетел на чердак, прикрыл люк. Сверху придвинул для прочности тяжёлый ящик с кирпичами, что дворник собрал для ремонта вентиляции и не успел пропить.
- Здесь кто-то есть. – Раздался снизу приглушённый возглас. Люк с силой толкнули, но он не приоткрылся, ни на миллиметр. Стараясь поменьше вдыхать чердачной пыли, скорчившись, чтоб не разбить голову о балки, я пробежал до люка четвёртого подъезда, соскользнул вниз.
В бешеном темпе проскакав по лестнице до первого этажа, я не вышел, чтоб угодить в «гостеприимные» лапы Терминаторцев, а спустился в подвал. Хорошо, когда прожил всю жизнь в одном доме и с детства знаешь все его закоулки.
Через подвальные катакомбы я, без особых усилий, пробрался в заброшенное, со времён холодной войны, бомбоубежище. Одно время наше ЖКХ намеревалось сдать его коммерсантам под склад или приспособить как мастерскую, но выжить утвердившихся здесь бомжей и наркоманов не удалось, потому, во всех домах, связанных с бомбоубежищем подземными коридорами, ничего не хранили в подвальных каморках, даже картошку, всё равно растащат.
Саламандра вызвалась слегка подсветить моё путешествие. Браслет действительно мерцал призрачным красноватым светом и за время моих скитаний прижёг запястье только до красноты.
- Похоже, придётся запасаться мазью от ожогов. - Проворчал я, растирая повреждённое место. Отчего такая несправедливость, любой плюс, всегда содержит где-нибудь рядышком свой минус. Ох, правы китайцы со своим Инь-Янским равновесием Вселенной.
Обруганный хором из пропитых глоток, несколько раз наступив на чьи-то ноги, я миновал злачный притон и выбрался через шахту вентиляции на солнечный свет. Присел на скамейку, придавленный неожиданно нахлынувшей тоской. Вот я и бездомный. В проблемах по «самое не хочу».
Чтоб хоть немного развеять скверное настроение, придумал глупенький стишок:
«Ищут бандиты, ищет милиция,
Ловит колдун, ну, а с ним инквизиция.
С детства я знаю секретик простой:
Верю, надеюсь: «Победа за мной!»».
То ли моя убогая вирша помогла, то ли тихое безлюдье сквера успокоило раздражённые нервы, но я почувствовал себя гораздо лучше, уверенным, что без труда преодолею любые невзгоды.
Лёгкий ветерок слегка тормошил пожелтевшие кроны. Не по-осеннему тёплое солнышко, согрело цветы в клумбах, они встрепенулись, ответили на ласку упоительным благоуханием. Городская круговерть напоминала о себе только звуковым фоном. Рядом, по оживлённой улице, густым потоком мчались автомобили, рычали автобусы, гомонили пешеходы.
В сквере, пронизанном золотистым сиянием солнечных лучей, стояла отрадная тишина и покой. Никакой молодёжи с пивом и мамаш с колясками. Я немного сомлел на солнышке, подвинул саквояж, чтобы сесть поудобнее, и тут же любопытство разогнало полуденную дрёму. «Чем же он набит?» - ведь на вес-то не лёгонький.
Воровато посмотрев по сторонам – вокруг никого – повозился с защёлками, бесполезно. Тогда я просто срезал их перочинным ножом, заглянул в пропахшее сладковатыми благовониями нутро. Содержимое колдовского саквояжа меня немного разочаровало.
Сверху лежала старая, зеленоватая от окиси, бронзовая чернильница, сломанное воронье перо, перевязанное скотчем. Под ними, в бумажном кулёчке, ожерелье из зубов мелкого хищника, кошки, наверное. Несколько пакетиков с травами, странные, разноцветные порошки в стеклянных пузырьках, обрезки пергамента из телячьей кожи, связка серебряных булавок.
Далее, тщательно упакованные в грубую холстину, находились две обмотанные изолентой палки, каждая, сантиметров двадцать в длину. Одна имела латунные набалдашники на концах, в другую, по торцам, вбиты гвозди, с одной стороны три медных, с другой два железных, между шляпками которых, торчала короткая, но остро заточенная серебряная спица.
Палку с остриём я сразу убрал обратно, а вторую внимательно осмотрел. На глянцевом полотне изоленты кто-то нацарапал раскалённой железкой таинственные символы, из которых знакомыми оказались только звезда Давида и фашистская свастика. Странно было видеть их рядом, в окружении уж совсем непонятных многолучевых звёзд и кривых ромбов. Латунные набалдашники украшали знаки зодиака и астрологические символы планет.
Может, палочка волшебная? Сказано – сделано. Я помахал ею в воздухе, постучал по скамье, соседнему дереву, собственной голове. Безрезультатно. Вероятно, нужно ещё уметь ею пользоваться. Найти под забором флейту, вовсе не означает, что ты тут же наиграешь прекрасный мотив.
На самом дне, плотно укутанная в промасленную холстину, таилась огромная книга, в деревянном переплёте, обтянутая очень тонкой, неприятной на ощупь кожей. Меня слегка передёрнуло, я понял, что кожа-то, скорее всего, человеческая.
Тошнота комком подступила к горлу, когда, вместо титульной страницы, я обнаружил растянутое на пергаменте человеческое лицо. Его плоские губы ожили, зашевелились.
- Чего изволит благородный господин мой? – скрипуче прошипела книга.
В ужасе я отбросил её от себя, отскочил на метр. На ум сразу пришли сюжеты из американских ужастиков, в которых главный герой, тоже, находит магический фолиант и, по глупости, открывает потусторонним силам ворота в наш мир.
«Спалить бы её!» - пронеслось в голове. Именно так, в кино, удавалось избавиться от полчищ вурдалаков.
«Исполнить?» - высунулась саламандра.
- Подожди. – Я осторожно подошёл к жуткой книжище, с опаской перевернул несколько страниц. Кроме страшноватого титульного листа, остальные, из серого пергамента прекрасной выделки, не содержали ничего, не были даже пронумерованы. Я припомнил, что Дианка как-то говорила о магических книгах. Пергамент для них выделывают только из шкур «девственных» мертворожденных телят. Честное слово, симпатий от этого к фолианту не прибавилось.
- Эй! Ты говорить можешь? – обратился я к книге. Чувствуя себя немного глупо, глянул по сторонам. Не хватало, чтоб случайные прохожие приняли меня за сумасшедшего и позвонили в психушку.
- Как мой прикажет повелитель. – Мёртвое лицо распахнуло глаза, белесо-прозрачные, точно из матового стекла.
- Ты, вообще, кто?
- Я – гримуар. – С непонятной гордостью ответило лицо. Странное слово ни о чём мне не говорило. Я подождал объяснения, но его не последовало.
- Знаешь, у меня на запястье сидит саламандра, которой нетерпится спалить тебя, со всем твоим снобизмом. Отвечай нормально. Кто ты, или что ты?
- Мой строгий господин, чем заслужило я, твой благородный гнев? – испугалась книга. Лицо скорчило плаксивую гримасу, а я подумал, что, пожалуй, неправ. С этим «гримуаром» нужно общаться, как с компьютером, а не человеком.
- Ты на вопросы отвечать умеешь?
- Если смогу, по скудости ума.
- Не прибедняйся. Объясни, гримуар – это что?
- Сие название – есть «книга заклинаний».
- Почему-то ни одного заклинания, на твоих страницах, я не заметил.
Гримуар закатил бесцветные глазки, вздохнул устало:
- Понятно, нету. Должен их вписать, своей рукой ты, мудрый повелитель.
Клянусь! «Мудрый повелитель» было сказано с едким сарказмом. Похоже, книга сомневалась в моей мудрости.
Неожиданно пришедшая мысль, породила новый вопрос:
- Слушай, может, тебя ещё и кормить нужно?
- Мне любо молоко. Всего десяток капель, а силы укрепит, подвигнет слов твоих, магическую вязь, в реальность воплощать.
- То есть, чтоб заклинание сработало, тебя следует напить молоком?
- Сей важен элемент, но нужно также знать, как сотворить заклятье, ведь опасен, клинок в руках невежды, поразить, он может господина, что не знает, как правильно направить на врага.
Мне стало немного стыдно. Жаль, что магию не проходят в школе. Придётся заклинания оставить на потом.