В Белграде не было солнца уже две недели. А пробки были. Не такие нудные, как в Москве: быстрее и проворнее. 10 лет назад этот город бомбили, и сегодня в память о погибших ровно в полдень должна была завыть сирена. Я не лицемерю, мне действительно интересно, хотя удивляюсь сама себе. Я еду в больницу с дочерью и ее отцом. С нами ничего серьезного: процедуры и массаж. И думаю о бомбежках. Все, кто писали о Белграде, думали о бомбежках. Когда я читала, думала, что они лицемерят. Сейчас думаю, что нет. И тоже думаю о бомбежках. Говорят, многие сидели в кафе и пили до сирен. Я верю. А те, кто сидели дома и ждали, когда завоет сирена, о чем они думали? Ходили ли дети в школу? Вряд ли, я бы не пустила. Помню все, кто из Югославии учились в нашем институте, во время бомбежек точно пили, но они пили правда и все остальное время тоже. Заметно переживали. Они были серб, хорват и черногорец. Тогда мне было непонятно, в чем веселье. Все характерные: серб – драчун и забияка, хорват – вальяжный и стабильный, а черногорец так и не выучил русский язык за три года, так что сообщить, о чем он думает, он нам не мог. Пробки в принципе очень подходят для того, чтобы проанализировать, о чем ты думаешь. Время есть, ума не надо. Сиди и просеивай мысли бездумно: что останется, тому и осесть в твоей головой дальше. В телецентре была моя подружка. Она не любит об этом говорить, хотя и журналистка. Ей вообще не нравится эта тема и совсем не по политическим соображениям. Я смотрю на серые дома за окном и думаю о том, как в них сидели люди и ждали бомбежек. Этих людей я уже придумала. Несколько семей. В одной много детей и огромный отец, который работает, чтобы всех их прокормить и ждет бомбежек. В другой – бабушка, которой не сказали, что все ждут бомбежек, и запрещают смотреть телевизор, сказали, что сломался и ждут мастера. В третьей – молодая пара, у них только родились близнецы путем кесарева сечения и они ждут, когда те проснутся. Как бы мы ходили на массаж, чтобы выправить гематому, образовавшуюся при родах, если бы ждали бомбежек? Думаю, не ходили бы. Хотя, с другой стороны, может, наоборот, ходили бы, я бы решила: не помирать же дочери с кривой шеей или что-нибудь в этом роде. Не до плоскостопья в такое время. Дома бы сидели, скорее всего. Здесь люди часто говорят: до войны и после войны. Я первое время думала, что второй мировой. Удивлялась, какие они все политизированные. Оказалось, для них - следующей. И точка отсчета эта всех здорово объединяет, тема одна и всегда есть, о чем поговорить. Хотя говорить на эту тему, на самом деле, мало кто любит.
Я еду в больницу с моей белградской дочкой и думаю не о ней, а о бомбежках.